252 часа боевых вылетов

 252 ЧАСА БОЕВЫХ ВЫЛЕТОВ
(Из книги "О людях и для людей")

Работает  бригадиром  участка  шлакоблочного кирпича в ремонтно-строительном управлении  нашего  завода простой  и обыкновенный  парень   Игорь  Шариков.  Но это только кажется  на первый взгляд, что он простой и обыкновенный.  На самом же деле  он   довольно-таки непрост:   цельного и  сильного,   поистине  мужского характера. Но эти качеств в нём  не сразу  разглядишь, потому что  вначале он может показаться  несколько  замкнутым и неразговорчивым, а потому и  не отличимым  от других,  ведь он не любит  выставляться напоказ.  И  это его  природное свойство,  присущая ему скромность  не помешало мне  с первых минут   проникнуться  к нему доброй симпатией, в нём было  что-то такое, что  притягивало и заставляло с интересом смотреть на него.  И это его непонятное притяжение  росло, всё усиливалось  по  ходу  нашей  беседы.
  А пока  он  сейчас стоит  передо мной  совершенно мне незнакомый, в  видавшей виды  рабочей спецовке,  красивый  и  сильный,  до краёв  наполненный жизнью,  глядит  мне в глаза прямо и открыто. И я вижу прямо перед собой  обыкновенное  лицо,  довольно  типичное  для  русского человека. И в  этом  его  прямом взгляде нельзя было не разглядеть и твёрдость его  характера, и уверенность в себе, и  много чего  другого, что  делает русского человека русским.  Однако  в том взгляде я  увидел ещё и  некую иронию  с чуть заметной  лёгкой настороженностью, граничащую  с досадой: « Что это за фрукт  сюда  пожаловал, что ему от меня  надо?..». Одним  словом,   говорить ему  со мной  явно не хотелось.   
   Но и  я уже не мог отказаться от  намеченного  интервью.  Во-первых,  он мне  сразу  понравился, во-вторых, а это было весьма  существенно,  я уже был начальством  хорошо проинформирован, ознакомлен  с его  биографией, так что она  меня  очень  заинтересовала и  в- третьих, а это было решающим,  мне срочно  требовался  материал в  праздничный номер. И здесь    бригадир Шариков  и его биография  как нельзя лучше  подходили  для праздничной  полосы.  Да и как я теперь мог отказаться  от  подарка судьбы, этого яркого персонажа, если  мне его единодушно  рекомендовало   всё  начальство стройуправления ОАО «КМЗ»   и как замечательного работника, и как бывшего воина-афганца?
   Я не мог даже себе и представить, что зря бежал сюда,  потратил время и силы, тем более, что времени на поиск нового героя для моего  материала просто не оставалось, нужно уже было быстрее отправлять  материалы в типографию! Ещё по дороге сюда, на этот участок,  я уже начал строить  своё повествование, в то же время не покидало беспокойство: « А всё-таки,  что  за человек  Шариков, как его разговорить, и  будет ли он интересен читателю?  Биография биографией,  – тревожился  я, –  а вот каков  он  на самом деле, в жизни? Общителен  он или нет, и что он мне поведает?».  И потом мне  ещё думалось,  как  лучше  построить   беседу, не начинать  же  её с его военных подвигов?». А лишь увидев его, без всякого сомнения, я  начал  разговор именно с сегодняшней жизни.
   С первого взгляда на вид  моему собеседнику могло показаться  лет около  тридцати, что  впоследствии так и оказалось. Так же как  подтвердились все оценки  его личности  начальником этого участка мастером  Евгением Суходоловым:                                «… Игорь  Алексеевич  человек, конечно же,  не очень простой, он с характером.  Причём,  с характером крепким и  довольно  сложным.  В  рабочей среде,  понятно, пользуется заслуженным  авторитетом, и прежде всего за умение  не только руководить, но и за личное умение  трудиться самому с полной отдачей.  А  более за своё твёрдое мужское  слово... любят его  также ещё и за дружелюбный характер и прямоту в общении …».  Ну, характеристика, прямо скажем, тогда мне очень понравилась.   Но более мне запомнились слова: «…  В общем-то,  вам с  ним лучше  не хитрить, он  человек простой,  не глупый,  говорите прямо и открыто, без всяких там экивоков  да  дипломатии. А  вот о прежних  его афганских заслугах лучше и не вспоминать –  не любит он этого.  Поинтересуйтесь  лучше  его сегодняшней  жизнью, здесь тоже  немало  героического  и  не менее интересно…». Вот откуда  тоже  моё решение подойти к афганской теме издалека.
   Слушал  Суходолова,  какой   Шариков прекрасный да  хороший работник, и уже прикидывал я канву своей будущей заметки о воине-афганце со сложным характером: « Прекрасно, –  думалось мне, –  что  он сейчас  на высоте и хорошо работает…».  Но всё это как-то привычно и избито в устах мастера, что он   «…очень хороший работник и замечательный бригадир, что в нём есть всё, что должно быть в  рабочем человеке».  Что в его характере  есть и «…гордость рабочего за свой труд»,  и «…уважение к своей профессии», и «… полная самоотдача». Но более всего мне казалось поднадоевшим  рассказ мастера, как  Шариков  самоотверженно  добивается «…самых высоких результатов в труде, в  перевыполнении плана». То есть о том,  что можно сказать  сегодня о любом передовике производства. Но для праздничной заметки в честь 23 февраля это было  явно  суховато, нужны были более яркие страницы,  а  без военной тематики  было просто не обойтись! И потому  у меня из  головы  не выходило: « …Как  же мне разговорить  этого неразговорчивого  Шарикова, и показать  со всеми его сложностями характера? Как  интереснее изложить и про его  сегодняшнюю трудовую жизнь, и  про службу в Афганистане?»   И тут меня осенила простая мысль: « … Ведь каким  Шариков  был  на службе, такой он  и  сейчас, вот и вся его « сложность его характера».  Солдат остался солдатом! Там, в Афгане,   сложился и окреп  его мужской характер, вот  он-то и должен стать   «мостиком» от нынешних шлакоблоков к  Афганистану!…». С этого и нужно и начать, думал я, писать его портрет!
   А  Суходолов, пока я так размышлял,   немало рассказал мне  про Шарикова. И эти его слова тоже не проскочили мимо моих ушей:  «…удивительная  особенность  есть у этого человека - в любое дело  впрячь  людей, причём, своим личным примером!  Другая особенность  –   совершенно не умеет хитрить. Представляете?!  Даже в  самой невыгодной для себя ситуации, даже когда совсем не виноват, он всю вину берет на себя? Не оправдывается,  не жалуется и не прячется  за спины других!  В этом человеке есть какой-то крепкий  внутренний стержень!..». Что ж, прекрасные  краски  к  портрету, обязательно надо использовать их в заметке, спасибо за них мастеру Суходолову.
  «Всё это хорошо,  – перебиваю я, наконец-то,  монолог мастера, – но что  средь всех этих достоинств  главное в этом человеке, его самая суть?».  И Суходолов  тут же, не раздумывая, отвечает: «…Это  умение видеть  в каждом  человеке  ЧЕЛОВЕКА!».  Причём,  Суходолов  сказал  это как-то особенно торжественно, что сразу было видно: Шариков почему-то  лично очень ему симпатичен,   именно эти качества, как считает мастер, и  лежат в основе всего его умения руководить бригадой.  Теперь я уже точно  знал,   почему мастер  Суходолов считает  Игоря Алексеевича  Шарикова  не только   незаменимым  бригадиром на его участке, а и более того: фундаментом и   краеугольным камнем всего  коллектива. Там, где   бригадир, считает мастер,  там  всегда обеспечен  и порядок,  и успех, там за качество работы можно даже не беспокоиться.  В бригаде он  не только  бригадир-начальник,  а и   друг, товарищ и брат. Вот потому он для мастера сегодня и  «…палочка-выручалочка», а  Суходолов  благодарен ему за то,  что  в результате  умелого руководства  бригадой  участок по производству кирпича  долгое время работает без всяких сбоев и срывов, легко и без всякого напряжения.  И в таком темпе  Шариков работает  на участке уже одиннадцатый год! 
«… О том, что Шариков  замечательный   бригадир,  сказать  слишком  мало! –   старается найти  самые лучшие  слова  Суходолов, –  это, поверьте,  он здесь на участке сегодня самый  главный человек! От него зависит всё!  И я не ошибусь, если  скажу,  что он  самый талантливейший   работник  участка, в  его руках  (непосредственно и буквально!)  находится всё производство кирпича на заводе! Не верите?..  А зря! ».  И  Суходолов,  желая  ещё более убедить меня в том, что он говорит, продолжает:  « Он  не только  хорошо управляется с людьми в  бригаде, но  ещё и сам, своими руками,  делает вот этот  кирпич,  работает  лично на  самом  главном и основном агрегате участка – на трамбовочном прессе!. Представляете, что это такое?!  Он  лично  сам  формует кирпич! А это делать нужно уметь, и не каждому  дано!  И в этом деле с ним никто не сравнится!».
А вскоре и мне со всей очевидностью стала понятна эмоциональная возбудимость  начальника участка, его волнение, когда я лично увидел работу Шариков.  Здесь и правда есть  на что посмотреть,  и чем  восхититься.  Представьте-ка  на минутку,  что  вы находитесь  на участке, где грязь, шум,  пыль,  и вы видите  своими глазами чудо  рождения  кирпича! Это  действительно  удивительно,  когда из шлака и цемента  на твоих глазах формуется и  рождается кирпич.   Как  он затем выпекается в сушильной камере, словно хлеб  в печи,  и потом  готовый, ещё тёплый, складывается огромными штабелями на поддонах во дворе. Ведь без этого кирпича  сегодня  в строительстве трудно обойтись, и он идёт покупателям нарасхват.  Из крепких шлакоблоков возводятся  жилые дома и производственные помещения,  детские сады и лечебницы  и многое, многое другое.
 И то, как умело управляется с  прессом  Шариков, доставляет  зрительно не только некое удовольствие, но и приводит к пониманию того,  насколько эта работа не из лёгких,  тяжела, что и здесь тоже  есть «…свои тонкости и  секреты».   Вот потому веришь с полуслова  стоящему рядом мастеру Суходолову в том, что в  этом чуде рождения  нужно особое чутьё и умение Шарикова и эту работу  он может сегодня доверить только ему одному. И в том, что бывший воин-афганец  никогда не подводит своего мастера, что он берёт, и  без всяких  оговорок,  на себя  всю тяжесть и основную нагрузку  по производству кирпича,  выполняет  на участке львиную долю работы.   
 «… Представляете! – восхищается Суходолов, – не отрываясь от  пресса, непрерывно так и  работает  Игорь в течение  всего  своего долгого восьмичасового рабочего дня.  Из месяца в месяц, Вот  потому-то  нам без него  никак  не обойтись!». И уже как бы про себя  произносит: « молодец!». И  минуту спустя, обходя вместе со мной формовочную машину, он с не меньшим удовольствием и азартом говорит:
 «…От него,от Шарикова, только от него одного,зависит всё качество кирпича на заводе! Да и не только качество, а и полное изготовление этой нужной и хорошо реализуемой, дающей неплохую прибыль заводу,продукции. Без этого кирпича на сегодня нашему заводу было бы  значительно труднее выжить.Это и есть «живые деньги», которых нет, и без которых просто не чем было бы платить заработную  плату!».И повторяет мне уже в который раз:«…Только он один и умеет точно и  безошибочно почувствовать – сколько нужно дать цемента или воды будущему кирпичу перед формовкой.Если, к примеру,при формовке чуть больше дать воды, то кирпич сразу «поплывёт», чуть меньше – то он  будет  «сухим», плохо станет выходить  из формы. А это значит, что кирпич уже в форме начинает «подрывать»… А у нашего бригадира брака никогда не бывает!».
 Как всегда бывает при освоении нового дела,профессии,Шариков специалистом высокого класса, затем бригадиром, стал не сразу. Вначале он работал простым  рабочим, то есть, рядовым съемщиком-укладчиком кирпича. Работа, кажется,  простая и на первый взгляд нехитрая, но физических сил отнимала много. Но Шариков  ни на что не жаловался. Работал с каждым днём лучше и лучше.Его усердие и серьезность, с которой он относился к новому делу, вскоре были замечены и оценены, так же как его принципиальный характер и организаторские способности,  позволившие ему вскоре стать хорошим помощником мастеру, то есть, бригадиром.
 И с тех пор начальник участка Суходолов в нём души не чает! Для него сегодня нет надёжнее и вернее человека на участке, чем Шариков. А вся бригада по производству кирпича стала крепким, единым коллективом,с хорошим   психологическим климатом.
Вот об этом-то, о работе его бригады,мы и говорили в начале разговора с Игорем,  но затем наш разговор незаметно перешёл на Афганистан. И тут я узнал из его жизни много нового, неизвестного и очень интересного для меня.Оказывается,  могло так случиться, что жил бы он, Игорь, сейчас где-нибудь далеко от Косой Горы и не пришлось бы мне сейчас с ним беседовать.В том случае,если бы он в конце своей срочной службы не соскучился сильно по Косой Горе и не отказался бы пойти учиться в школу военных штурманов. А это было для него очень реально и заманчиво. Ведь учиться в этой школе ему не раз предлагали в течение всей его службы, а перед самой демобилизацией особенно настойчиво.Но он места не находил скучая по Косой Горе,видел её во сне, хотя летать и стать профессиональным военным лётчиком ему тоже хотелось.Были у него в этом плане разные мысли и сомнения, были тут и «за»,и «против».Игорю всегда нравилось небо,и он уже много часов налетал в небе Афганистана. И быть бы ему, конечно, в школе штурманов, если бы не жгучее желание вернуться домой.Итак,домой!Прощай небо,родной экипаж и воинская часть!
 Двести пятьдесят два часа боевых вылетов сделал в составе своего вертолётного экипажа  Ми-8 бортмеханик и  стрелок-радист  Игорь Шариков. Было, конечно,во время  срочной службы всякое. И экстренные подъёмы машины в воздух по тревоге и бомбежки,неожиданные обстрелы.Приходилось не раз спасать своих боевых товарищей-пехотинцев непосредственно с поля боя.А это особая строка в его военной биографии.Очень запомнился,к примеру,один из самых сложных его боевых вылетов, когда для выполнения задания и спасения машины от экипажа и лично от него,как бортмеханика,потребовалась полная мобилизация всех физических сил,нервов и воли.
  А случилось следующее. Во время одного из боевых вылетов их вертолёт был пробит пулей,она попала в основной топливный бак. Что тут было делать? Ситуация сложнейшая! И для экипажа она казалась совершенно безвыходной. Можно  сказать,  что она была почти гибельной, сверхкритической.И решать её нужно было быстро и незамедлительно.Тем более,что бак был пробит необычно, сверху, что давало шанс спасения машины.Но как пробоину залатать в воздухе, непосредственно в полёте?  «Душманы», видимо, были хорошие профессионалы и  ухитрились пробить бак,  несмотря на то, что весь вертолёт был одет в броню. Но они нашли в нём слабое место,где бак менее всего защищён, то есть, они ударили откуда-то сверху,  видимо с гор.Экипажу необходимо было выполнить срочный и незамедлительный ремонт прямо в воздухе,пока есть в баке горючее. Но как выйти из боя!И как выполнить  ремонт в полёте, без посадки вертолёта?! Не сажать же вертолёт во время боя и  ремонтировать его на земле?!
 Вот потому Шариков вместе с другим бортмехаником  рискуя жизнью, прямо в полёте, всё-таки смог снять броневую плиту и устранить неисправность. Было, конечно, сделать это непросто.Физически тяжело. Плита тяжёлая,да ещё в рукава заливался ледяной керосин, а вне вертолёта сильно дуло и было неимоверно  холодно. Да так, что всё тело, в том числе и руки, выполнявшие ремонт, сводило.  Они теряли чувствительность и плохо подчинялись. Но, тем не менее, механики  справились с ремонтом, а в награду получили свои жизни. Так что ему этот случай в его лётной практике запомнился  надолго, а точнее на всю жизнь.
  Несколько долгих лётных лет, где год идёт за два, а точнее с 1982 по 1984 год, проходила его служба в Афганистане и наполнена она была вот такими непредсказуемыми и невероятными событиями.Его вертолёт охранял дороги и сопровождал автоколонны, уничтожал душманские караваны с оружием, которое они по горным тропам пытались переправлять на свои базы в горах. Но он воевал как все, летал и не сетовал на судьбу, на свою военную жизнь, наполненную риском, на то, что попал служить в Афганистан и на то, что так сложилась его военная биография. И прежде всего потому, что ему нравилось летать, что он полюбил небо и жизнь вертолётчика, наполненную риском. И в связи с этим я задал ему ещё один  вопрос: а думал ли он, Игорь Шариков,когда-нибудь до службы летать в небе и воевать?  «…Конечно же, нет,– сказал он,слегка улыбнувшись,–я рос,как и все наши мальчишки в посёлке: гонял в футбол, учился в школе, какие там полёты? Когда же пришло время  призыва в армию, то и тогда не подозревал, что окажусь в небе, не говоря уже о том, что придётся воевать. Жил я ведь в мирное время и в мирной стране. Тем более, что призвали служить на границу с Китаем, с дружеской страной.Ведь  я вовсе не в авиацию служить пошёл, а в пограничники?! Но потом, уже отсюда был  неожиданно направлен в город Чугуев,как оказалось, учиться. Причём в школу младших авиационных специалистов! Где,на удивление, учиться мне очень понравилось.Эту школу я закончил с отличием и был зачислен в вертолетную эскадрилью, где в составе экипажа МИ-8 прослужил полтора года».И не просто прослужил! Да он так служил, что был награжден двумя медалями!
 По возвращению домой(в свои родные места, по которым он так сильно соскучился в Афганистане!),на Косую Гору,Шариков отработал три первые года после армии на заводе «Туларемстанок». Работал здесь фрезеровщиком, да так хорошо, что вскоре получил в награду квартиру. Новая мирная профессия нравилась, жизнь налаживалась.Но так продолжалось недолго.Вдруг настали для всех нас в стране,в том числе и для Шарикова,тяжелые времена. Страну охватила, как напасть,  «перестройка»! И его предприятие – «Туларемстанок», относящееся к Министерству среднего машиностроения, как и многие другие предприятия этой отрасли, почти полностью остановилось. И пошло тут «…сокращение персонала!». Вот тогда- то ему и пришлось искать новое место работы, чтобы прокормиться. Удалось, наконец,  перейти  работать на участок производства крупноблочного кирпича из шлака, что на нашем заводе. Вот такой получился для него новый и неожиданный поворот судьбы, почти как в Афганистане! Но и на Косогорском металлургическом заводе он не пропал. Его за умелую и добросовестную работу оценили по достоинству, по умению трудиться. Не раз он награждался почетными грамотами и в его адрес звучали добрые слова.    
  И сегодня, в канун воинского праздника – 23 февраля, бывший воин-афганец, вертолётчик Игорь Шариков показывает пример трудовой доблести и вместе со всей бригадой работает замечательно – до 1900 штук кирпича производит в смену! И только перебои с обеспечением цементом могут сдержать его работу, успехи его бригады.
 У Игоря Алексеевича сегодня двое детей.Он счастливый отец,у него дружная,  хорошая семья. Вряд ли кто ещё, как ни бывший воин-интернационалист, может со всей полнотой оценить своё семейное счастье. И потому он волнуясь говорит сегодня мне: «…Семья – это и есть, наверное,  самое лучшее и святое, что есть в нашей жизни.Это и есть наше простое человеческое счастье! Когда у человека   крепкая и надёжная семья,когда  есть дети, а над головой мирное небо,то, что  большее  себе ещё пожелать?! Когда вместо взрывов мы слышим радостный детский  смех – разве это не радость, разве это не счастье?! И я так думаю: что лучшего мне в жизни и не надо! Правильно, что я вернулся на Косую Гору. Здесь я готов  всю жизнь слушать удары моего тяжёлого пресса, штампуещего кирпичи для строительства новых жилых домов в посёлке, чем ощущать бомбовые удары, превращающие человеческое жилище в руины!». И в этом он, бывший воин-афганец, совершенно прав.
А.Бочаров.
  2004.