Последний человек

Последний человек

Дождь смыл все следы старости, что красовались на гироцикле последние два месяца. Копоть, нагар от огненного выхлопа и мелкая сажа - всё это было убито каплями вездесущего дождя. Хаск отстегнул лямки шлема и снял его. Фиолетовые волосы, так старательно высушенные палящим солнцем, вновь впитали в себя влагу и теперь свисали кольями. Немая улыбка на лице Хаска говорила лишь об одном: ему срочно нужно выпить. Сегодня был не самый удачный день.
Хаск бросил шлем в левый подсумник, завёл свой гироцикл и выехал на трассу. Его ждал долгий путь по пустыне Мирамэо, одинокий путь по прериям песка и царству тишины. Машину немного вело влево. Похоже, пробит передний левый антиграв.  Ну чтож, значит это судьба... Ах, как же не хотелось делать остановку...
Спустя несколько минут на горизонте показалась вывеска. Это была первая заправка, которую Хаск встретил за всё время своего путешествия. Огни рекламы, что возвышалась над всей станцией подобно небоскрёбу, были давно погибшими. Как и все те, кто тут жил. Кости давно превратились в пепел, дерево прогнило, а метал дал слабину перед ржавчиной. Лишь пустота и мрак были вечными посетителями этой забегаловки. Немного перекошенный домик, пара витрин, несколько колонок с топливом и эко-туалет в самом краю площадки - вот и всё убранство. Но для Хаска это заправка была подобна глотку воздуха в космосе.
Он сбавил скорость и сделал пару кругов вокруг всего АЗС. Со стороны это показалось бы глупо, но таковы были правила выживания, которые Хаск сам себе же и придумал. И их правоту лишь доказывали все его шрамы. Шрамы, а не ранения. Беглый осмотр ничего не дал. Ну, по крайне мере, вокруг всё чисто. Хаск сбросил скорость и остановился у одной из колонок. Вывернув крышку от топливной ячейки, он взглянул на циферблат. Осталось меньше трети объема ячейки. Хватит лишь на половину намеченного на сегодня пути. Хаск чертыхнулся, поставил на место крышку и стал готовится ко входу внутрь заведения. Он достал рюкзак, закинул его на спину и, прихватив с собой фотонный ускоритель, побрёл в сторону входа.
Дверь давно была выбита. Очень давно. Под ногами захрустело стекло, песок и... гильзы. Что? Гильзы?! Невольно приподнялась бровь, что выдала в Хаске смущение. Он присел и взял одну из гильз в руки. Неизвестная маркировка, калибр, что почти стёрся... Ей не меньше века, а то и больше...
- Что ищём, приятель? - неожиданно донёсся голос с правой стороны. Хаск мгновенно сделал перекат, выхватил ружьё и даже успел снять его с предохранителя.
- Кто здесь?
В ответ была тишина. Хаск напряг зрение, всё пытаясь высмотреть обладателя этой фразы. Но все попытки были тщетны.
- Кто здесь?! - почти криком спросил Хаск.
- Ну-ну, убери-ка свою пукалку... Ты же не станешь стрелять в мирных стариков? -донеслось из-за угла. Голос явно принадлежал старцу. Слишком он был скупым на эмоции.
- Пока я лишь вижу пустоту. А пустота бывает коварной... Покажись, незнакомец! - Хаск сжал губы в стальную нить и поудобнее перехватил ружьё.
- Ха! Желаешь меня лицезреть? Тогда иди сам... Ибо моё тело мне не позволит сделать и шагу... - последние слова утонули в скрипе старых половиц. Ну чтож, попытать счастье можно. Хаск осторожно поднялся и, стараясь не делать резких движений, потихоньку направился в сторону, от куда исходил звук.
Под ногами всё так же хрустело стекло. Но теперь в это соло добавились новые музыканты. Старые половицы, что скрипели ужаснее металла по стеклу, и хруст песка, который заполнил едва ли не половину всего помещения. Хаск заглянул за угол и увидел то, что напугало его несколькими мгновениями ранее. На нескольких стальных ящиках, обычно используемых для транспортировки продуктов, лежал дед. Его худощавое тело было прикрыто несколькими кусками ткани, скорей всего содранных с флагштоков или ещё с чего-нибудь. Вокруг него валялись различные бутылки и банки, множество тарелок, в некоторых даже ещё виднелись куски непонятно чего. Скорей всего, это была единственная еда этого старца. Неожиданно старик повернулся к Хаску и тот пришёл в ужас.
Почти всё лицо старика было испещрено язвами, цвет кожи больше напоминал цвет  серого мрамора, а глаз вообще даже не было видно. Однако дед всё же сохранил некую подвижность, даже при таких глобальных поражениях тела и кожи. Он попытался улыбнуться, что это больше походило на гримасу ужаса и отчаяния, чем на добродушную улыбку. Хаск поставил ружьё на предохранитель и присел напротив старика.
- И... как же ты здесь выжил? Совсем один, без еды и питья? - был первый, и пожалуй, единственный вопрос, что интересовал сейчас Хаска.
- Выжил?.. Кхе-кхе... Да я и сейчас выживаю... - дед прокашлялся, брызжа слюной во все стороны, даже не прикрыв рукой рта. Хаск немного отпрянул, но одна капля всё же долетела до него. Почувствовав холодок на щеке, он быстрым движением смахнул неприязненную жидкость. И лишь сейчас он заметил, что это была кровь. Хаск медленно поднял взгляд и увидел точный цвет того пятна, что окружало почти всю кровать старца. Тёмно-багровое. Цвет мёртвой крови...
- И сколько ты уже здесь? - вновь послышался голос Хаска в этом убежище страдания.
- Сколько? А, чёрт его знает... Может и пару дней, а может... и пару веков... Я давно уже сбился со счёта... Мне бы на тот свет... Там часы не нужны... - прохрипел старик, пытаясь натянуть на себя свои кусочки тряпок под названием "одеяло".
Хаск поморщился при виде ног старика. Они были поражены ещё больше чем лицо. Цвет почти чёрный, кровь так и сочится из различных дырочек, оставленных то ли червями, то ли просто мелкими порезами...
- А знаешь, мелкий?... - неожиданно спросил старик. - Знаешь ли ты, что такое отчаяние?
- Да. - кротко ответил Хаск и склонил голову. И это было правдой. Ведь до сегодняшнего дня этот старик был единственным человеком, которого он встретил в живых на этот планете. На Земле.
- Ха! - пронзительно провопил дед. - Та не знаешь, что такое отчаяние! Хочешь, я тебе расскажу?! Хотя... нет!!! НЕТ!!! Ты сам, сам! Сам должен это узнать! Вон! Вон там! В глубине этого шкафа! Там его миллионы! Тонн, литров, миль - не важно чего! Там всё отчаяние, все людские беды! Иди, взгляни! - дед почти охрип, то повышая голос, то усиливая каждое слово. Речь напугала Хаска, если не ввела в агонию страха. Но он испугался не того, что было в том ящике, о котором говорил дед, он испугался того, что сам может стать таким, как он. Одиночество удел сильных. Но ничто не вечно перед абсолютным одиночеством.
Хаск снял ружьё с плеча и поставил его около стены, поднялся и мелкими шагами прошёл до того самого шкафа, о котором говорил старик. Почти пять секунд ушло у него на то, что бы решиться открыть эту дверку. И он открыл. Но нет. Никаких призраков, мистики и прочей загробной ерунды от туда не вылетело. Выпало лишь несколько страниц какой-то газеты. Хаск нагнулся и поднял их. Это были газеты славного города Санкт-Петербург, что когда-то красовался на всех картах мира. Но теперь там, где раньше был он, пустыня. Теперь везде пустыня. Абсолютная и безжалостная.
И тут взгляд Хаска приковали заголовки газет. Они были на удивление похожи. "Серийный маньяк снова в деле", "Новая жертва Питерской Гидры", "Последние новости: Гидра всё ещё на свободе" и всё в этом же духе... Хаск на секунду задумался. Что-то похожее он слышал в детстве, что-то про неизвестного маньяка, который почти столетие терроризировал весь Питер. Последняя газета на вершине стопки была от числа трёхлетней давности. "Питерская Гидра так и не найдена, новых жертв не было уже полгода"... Странно...
Сзади послышалось кряхтение. Похоже, дед понял, что теперь и он знает, что такое отчаяние.
- Дед... А что оно вообще такое - этот Питерский Гидра? - спросил Хаск.
- Хто? А-а-а... Гидра-то? Да маньяк какой-то, каких свет не видывал ещё в те времена... - дед прохрипел это довольно чётко, невзирая на свои года и потрепанный голос.
- А почему Гидра? Особый стиль убийства? - не унимался байкер.
- Да фиг его знает... Только поговаривали, что всех тех, кого он, ну, того... он ел. Всех-всех. А Гидрой-то прозвали за то, что расправлялся он с ними весьма жестоко... Всякими штучками пневматическими, гидропрессами, и прочим...
Хаск насторожился. Брови немного сдвинулись, а губы сомкнулись в жёсткую линию.
- Погоди, дед, так ты же говорил...
Яркий свет, как лезвие бритвы, рассёк веки Хаска. Он медленно открыл глаза. Боль давила на всё его тело, словно кто-то взорвал ядерную бомбу в спичечном коробке. Хаск попытался пошевелится и только сейчас понял, что источником боли были наручники, коими он был прикован к стулу. Свет. Он не видел электричества уже почти пять лет. А тут, в заброшенной богом пустыне оно есть. Справа послышался скрип давно не смазанных петель.
- А, очнулся, бродяга?!. - голос явно принадлежал тому самому деду.
- Что?... Что ты задумал, гад?.. - выдал с хрипом Хаск.
- Показать тебе, что такое отчаяние. Ты спрашивал, сколько я здесь живу? Больше четырёх сотен лет... Но... Это скорее не жизнь, а так... выживание... А отчаяние, мой юный друг, это не одиночество... Отчаяние, это когда ты вынужден поедать себе подобных...
Хаск мгновенно раскрыл глаза. От всего того, что он услышал его перехватила дрожь. Весь подвал был забит различными инструментами, собранными со всех уголков планеты. Дед медленно подошёл к нему и, глядя прямо в глаза, прохрипел:
- А ведь я был когда-то знаменитым...
Хаск стиснул зубы в предвкушении самого плохого. Дед подошел к столу, который покрывала тёмно-багровая раскраска, а на столе лежал отбойный молоток...