Вечерние забавы

 Время - ночь. Спит наш посёлок, застроенный хрущёвками. Из открытого окна доносится кошачий вопль, видно, снова дерутся. Далеко то и дело принимается брехать собака. Скучно ей наверное.
 Я сижу одновременно перед компьютером и телевизором. Один глаз - туда, другой сюда. Братец говорит, что скоро я окосею. Окосею или нет, это мы ещё поглядим, а вот очки пришлось приобрести. Хотя дома чаще всего из сумки их не достаю, и так прекрасно всё вижу. Зато на работе могу не снимать целый день.
 Животинки мои весь вечер сыто дрыхнут. И только после полуночи, когда уже действительно пора укладываться спать, у них начинаются игрища.
 Обычно виновата во всём старая Муза. Почему-то её поход в коридор на лоток, потом настойчивое скрябанье по пластиковому дну, вызывает у остальных желание как следует ей наподдать.
 Фриске спрыгивает с кресла, где до этого мирно похрапывала, Зайцева со стола и обе занимают позицию. Притаиваются за шкафом и кажется, что даже не дышат.
 Муза, накопавшись от души направляется в комнату и тут же подвергается нападению. Фриске старается цапнуть её, а Зайцева наваливается сверху. Но не напрасно Муза прожила свои тринадцать лет, она ловко выворачивается и взлетает на диванную спинку, пробежав по ней, перепрыгивает на кресло, которое чуть приседает от неожиданной нагрузки, и прячется за ним. Налётчики догоняют, пытаясь окружить (как будто договорились заранее), но старушка ускользает снова, оставив молодёжь в дураках.
 У Фриске из зубов торчит клок белой шерсти, приходится вставать и отнимать, иначе проглотит.Ей не нравится, что я лезу к ней руками в пасть, собачка вся прижимается к полу, сложив лохматые уши к затылку. Так я и поверила, что ты несчастная. Она вырывается и принимается заигрывать с Зайцевой.
 Но иногда Муза перестраховывается. Дойдя до коварного угла, она вдруг резко подпрыгивает примерно на метр и обидчики остаются с носом. Самое смешное, когда она подпрыгивает, а за шкафом никого - прозевали её поход или поленились встать. Ошарашенная кошка оборачивается, понимает, что сальто было сделано напрасно, таращит огромные глазищи и уходит проверять в кухне миски. На освободившееся место нужно что-нибудь положить.
 А Фриске и Зайцева затевают игру. Фриске, это русский той-терьер четырёх лет, фигура её испорчена неудачными родами, закончившимися кесаревым и стерилизацией. Она похожа на бочечку с короткими ножками. Гормональные изменения не повредили её весёлому нраву - она носится с игрушками и кошками, как молоденькая, приглашает попрыгать и меня.
 Зайцеву я прошлым летом подобрала на улице, после того, как она неделю прожила на дереве. После сильного ливня соседка сказала, что она дико орала в своём ненадёжном убежище. До этого у меня умерла Фасоль и на освободившееся место я и притащила эту дикарку.
 Сначала появилось имя Зайка, которое позже трансформировалось в фамилию. Иногда я так и говорю Заяц Зайцева. Кошечка, тогда ещё котёнок, вписалась в стаю, но со мной отношения налаживались долго. Не было у девицы доверия к людям.
 Человек по мнению Зайцевой придуман исключительно для того, чтобы создавать кошкам условия - кормёжка, смена наполнителя. Она не царапается, иногда только показывает когти, может попробовать мои пальцы на вкус. Почти никогда не лезет на колени и не любит, если я беру её на руки. Зато позволяет себя потискать и потребушить, когда у меня возникает такое желание. Помогает разбирать постель - прячется под простынь и сидит под ней. В это время полагается, что все должны её искать, иногда касаясь руками, выпирающей из-под сатина спинки :" Где же у нас Зайка?!"
 Оля считает, что Зайцева инопланетянка, такие странные и необычные у неё глаза. Иногда замрёт, как статуэтка, глядя куда-то в пространство - и прямь представитель другой Галактики.
 Зайцева долгое время не запрыгивала на мебель, а взбиралась по неё, как по дереву. Когда с наступлением холодов я положила на пол большой ковёр, он вызвал у кошки массу положительных эмоций. Она трогала его лапой, боясь ступить - вдруг засосёт или схватит?! Потом, всё же решившись, Зайцева блаженно долго точила когти о моё приданное.
 Да, ковёр мне достался в приданное и был привезён матушкой из Казахстана, белый и нарядный, должный служить украшением. Кто же знал, что в итоге он окажется на полу и нахальные кошки станут драть его когтистыми лапами. Так был решён вопрос с когтеточкой для Зайцевой. На лето на пол укладывается теперь другой ковёр - поменьше.
 Она и спит на ковре, даже зимой, крайне редко забираясь к нам на диван. Ей хорошо одной и холод не пугает. Зайцева индивидуалистка.
 И вот Фриске запрыгивает на диван и оттуда сверху начинает дразнить Зайцеву, припадая на передние лапы и подмигивая ей глазами. Зайцева тоже заводится и прячется под диваном, вынуждая собаку поискать её как следует. Она затаивается за длинным покрывалом, а Фриске, напрыгавшись сверху, спускается на под и "ищет" кошку.
 Муза наблюдает за этой картиной с моих колен или из кресла. Вид у неё деланно-равнодушный. Раньше-то она и сама скакала молодой оленихой по шкафам и столам, теперь это редкость.
 Фриске выманивает подругу из-под дивана и они принимаются в шуточной борьбе, обнявшись, кататься по ковру. Круглая собака заваливается на спину и Зайцева "грызёт" ей горло, потом переворачиваются наоброт и псинка пытается "съесть" кошачье пузо. Когти кошки то и дело цапают собачью морду, я опасаюсь за Фрискины глаза, но всё не переходит допустимых пределов игры. Обе получают удовольствие. Шум, грохот, топот. Я спрашивала у нижней соседки - не мешают ли ей мои хулиганки. Говорит, что спит, как убитая и ничего не слышит. Это хорошо, иначе было бы неудобно.
 Валянье на полу переезжает на диван, потом обе с грохотом валятся на пол, растерянно смотрят друг на друга. Фриске, вывалив розовый язык идёт пить, шумно лакает воду из ведёрка, захлёбывается, кашляет.
 Зайцева моется, вытянув вверх сразу две задние лапы. Она не любит ходить  "грязная" после чьих-то прикосновений.
 Укладываемся спать. Фриске буравит дырку, чтобы забраться под одеяло, но тут же вылезает обратно и зорко следит, как бы кошки не проникли на диван. Игры играми, но собачье в ней побеждает. Она настойчиво охраняет наше с ней уединение, но Муза всё равно приходит. Осторожно крадётся по дивану, я прекрасно слышу её медленные шаги. Лохматой белой тёнью она на ощупь выбирает себе место потеплей и укладывается на ... собаку, которая уже устроила уютное лежбище под одеялом, прижавшись к моему боку. Фриске ворчит, рычит, но Муза упорно лежит сверху, как слоёный торт, покрывая чёрный корж шапкой взбитых сливок.
 Чтобы все утихли, я спихиваю кошку. Тогда она идёт по мне. Шаг, замирает, второй, задумывается. Наконец улеглась. И тут я вспоминаю, что забыла убрать в холодильник кастрюлю. Прости меня, старушка, но тебе придётся слезть.
 Фриске тоже выбирается наружу. Но Музу уже не гонит. Зайцева идёт вместе со мной, вдруг я встала, чтобы предложить ей погрызть сухого корма?
 Наконец всё стихает, мы утрамбовались, из-под одеяла громко храпит Фриске. А за окном всё вопят коты и лают собаки.