Старец

Личность архимандрита Софрония (Сахарова), равно, как и его труды в связи с публикацией книги «Старец Силуан» очень болезненно обсуждались в  постсоветской Русской Православной Церкви. Звучало решительное определение – прелесть! Особенно жесткую позицию занимал один из самых выдающихся наших профессоров Богословия – А. И. Осипов.  Это не взирая на то, что на святой горе Афон в те же годы авторитет отца Софрония был столь велик, что если возникала у иноков какая-нибудь дискуссия и было известно по этому поводу мнение архимандрита Софрония, то именно та сторона, которая сего мнения придерживалась, признавалась правой.
Несколько лет назад уже после кончины Старца два известных русских специалиста Богословию, по моему совету, посетили монастырь святого Иоанна Предтечи, основанный отцом Софронием. Впечатление сложилось своеобразное: «Я не сомневаюсь в личной святости отца Софрония, я не сомневаюсь в святости и благодатности этого монастыря, но это что-то не православное! Это непонятно что. Это как Симеон Новый Богослов. Подлежит проверке временем!». Интересно сопоставить эту позицию с точкой зрения настоятеля Ватопедского монастыря, Ефрема, которую он высказал в беседе с насельницами женской обители в Минске (запись выложена в интернете): ««Он (Отец Софроний – современный Григорий Палама. Он иногда целыми неделями пребывал в Нетварном Свете.
Когда он служил литургию, и произносил священнические молитвы, выходили искры и пламя из его уст от с его священнического облачения». 
Так в чем же «неправославие» отца Софрония, столь мучительно ощущаемое лучшими представителями нашего Богословия и осмелюсь сказать – нашей Церкви?
Давайте войдем в любой русский храм с утра пораньше. Мы услышим блистательное исполнение художественно-музыкальных произведений царя Давида, а также христианских гимнографов и музыкантов. Нередко достаточно проникновенное. Бойко отстреливается чтец, спокойно ведут свои партии батюшки и диаконы хорошо поставленными голосами. Восхищает пение хора. Особо впечатляет старание чтецов при чтении Апостола и Паремий – разобрать ничего невозможно, но какое мастерство владения голосом! Все в хорошем темпе, заканчивается на бодрых нотах.
Конечно, для христиан которые помнят советские гонения и притеснение Церкви, то, что мы сейчас имеем – великая отрада. И это, несомненно, милость Божья для всех нас. Потому что благодаря этим замечательным и – чаще всего – старательным добросовестным, преданным Господу людям – мы имеем счастье общения с Господом в Таинстве Святого Причащения. Мы имеем благодать Таинства Покаяния и других церковных Таинств.  Но давайте все-таки послушаем записи молитв отца Софрония и его учеников. Они страшно далеки от  художественного исполнения. Это напряженный, очень неспешный покаянный разговор с Богом. Хор нестройный, но каждое слово весомо, произносится и пропевается очень вдумчиво и ложится на сердце. Отец Софроний, не имея в старости ни одного зуба, специально упражнялся, чтобы отчетливо выговаривать слова. Потому что он очень хорошо понимал: от этих слов зависит судьба Вселенной.
Это понимание было заложено в нем с детства. Он родился в благочестивой православной семье (1896 год). Родители были не только верующие, но и искренне любящие друг друга и свое потомство. Забегая вперед, сообщу, что такие отношения – добрые, семейственные, братские, - отец Софроний постарался воссоздать в своем монастыре. В скобках замечу, что подобное происходило не с ним одним, в церковной истории есть аналоги, например, святитель Василий Великий. Он строил жизнь в своей общежитийной обители в Аннези по образцу своей любящей благочестивой семьи. А вот пустынножительство Египта его разочаровало, потому что не позволяло иноку развивать «высокое чувство сострадания». Пустынники показались святителю слишком эгоистичными.
Школа молитвы у отца Софрония была связана с его няней Екатериной. Эта простая женщина была человеком бесхитростной сердечной молитвы, почти ежедневно ходила в церковь, и такое молитвенное настроение естественно усвоилось ее воспитанником Сережей с детства. И в детском, и в отроческом, и в юношеском возрасте он мог молиться часами – это было нормальное состояние его души. У мальчика была еще одна особенность – он с детства видел Фаворский свет, так же, как люди видят обычный. Отрок был любознателен, ему нравилось рисовать. Увлекался русской классикой. Семья была обеспеченной, поэтому он смог получить хорошее среднее образование. Первую мировую войну он встретил в инженерных войсках в должности обер-офицера. Война потрясла славного домашнего мальчика. Впоследствии он напишет: «История человечества полна всяческих преступлений, но нет большего греха, чем войны, особенно нашего времени, «мировые», когда все люди так или иначе вовлечены в «братоубийство»; сегодня одни «радуются», что убиты сотни тысяч, и даже миллионы «одной стороны»; завтра пострадавшие радуются, что совершилась месть над убийцами. И так вся земля окутывается мраком адской ненависти, и Дух Святой покидает души людей, и отчаяние вселяется в сердца их..."
В этот период он сталкивается с очень серьезным искушением, которое он впоследствии назовет пленением «умным духом». Он заинтересовался культурой востока, занялся медитацией. Но – вот незадача! – чтоб медитировать, чтобы обратить свой ум к новому пониманию Божества, к безличному Абсолюту, нужно было отучить себя от молитвы, от разговора с личным Богом, которым прониклось все его существо. Результатом этих духовно-интеллектуальных блужданий стала чувствительная потеря благодати, и он на долгие годы перестал видеть Фаворский свет. Возникло мучительное ощущение парения над бездной, которое не покидало его целых семь лет.  «В глубоком сердце поселилось странное чувство — бессмысленности всех стяжаний на земле». При этом чисто внешне жизнь, можно сказать, пошла в гору – в 1915 году он поступил в Академию живописи, в 1921 году ему удалось эмигрировать из революционной России, невзирая на то, что дважды он оказывался в ЧК. Несколько месяцев он провел в Италии и в Германии, затем осел во Франции. У него свой художественный салон и персональные выставки в Париже, его ценят как талантливого художника и образованного человека. Но все это не утешает. Он тяжко переживает ощущение собственной смертности и тленности этого мира.
Освобождение пришло на Пасху 1924 года. После одного из поэтических вечеров он вышел на темную парижскую улицу и неожиданно был охвачен благодатью и радостью Божественной любви. После этого он пришел в церковь, причастился и понял, что жизнь нужно круто менять.
Как всякий образованный человек, он ринулся в учебу, и в 1925 году поступил в Свято-Сергиевский Богословский институт. Однако Богословие его разочаровало – он не находил объяснения своим духовным переживаниям. Святой Дух влечет его на Святую Гору и, естественно, обстоятельства складываются так, что он туда вскоре попадает и принимает постриг с именем Софроний. Весной 1930 года он стал учеником и сотаинником Старца Силуана. Господь даровал им восемь лет общения. Эти годы он выделял в своей жизни как наиболее значимые. Хотя после этого было молитвенное уединение в пещере на несколько лет в тяжелейших условиях, причем он ежедневно служил литургию. Было духовничество в греческих афонских монастырях, создание и окормление собственных обителей. Он тесно общался со многими подвижниками, и не только афонскими, но встречу со Старцем Силуаном считал самым важным событием своей жизни.  В 1932 году отца Софрония посвятили в иеродиаконы, и вскоре после вечернего Богослужения молодой иеродиакон вышел на балкон своей кельи и наконец-то вновь увидел Фаворский свет – почти через двадцать лет своего отпадения от Бога! То есть после того, как он стал воспринимать Бога как некое безличное Существо. Поэтому отец Софроний всю жизнь постоянно подчеркивал персональность Бога. В его Богообщении и Боговосприятии всегда значимы два момента – личность (человека) и Личность (Господа). От личности к Личности – только так может возникнуть живое настоящее общение с Богом, умно-сердечная молитва, созерцание. Последнее тоже вскоре стало естественным состоянием его души. Старец Ефрем, настоятель Ватопедского монастыря, свидетельствовал, что отец Софроний мог днями пребывать в созерцании Господа. Ни одно слово молитвы не проговаривалось им без чувства предстояния Богу. И предстояние это совершалось в большом сердечном сокрушении и покаянном плаче. Это был реально смиренный человек. Поэтому его отличал предельный такт в отношениях с людьми. У каждого, кто с ним сталкивался, возникало ощущение своей ценности в глазах Старца. Это было персональное общение. От личности к личности.
В 1938 году отошел ко Господу Старец Силуан, оставив ученику свои записи, которые легли в основу книги «Старец Силуан». По благословению настоятеля монастыря, о. Софроний уходит в уединение и подвизается на Каруле и в других афонских скитах.
В феврале 1941 года его рукополагают в иеромонахи, и он становится духовником монастыря святого Павла.
Нужно сказать особо о том, что во время гитлеровской оккупации был поставлен вопрос о целесообразности существования Афона как монашеской республики. Гитлер назначил офицера, который должен был эту проблему решить. В качестве сопровождающего и переводчика благословили отца Софрония. Он сумел убедить фашиста оставить  в покое Святую Гору. Естественно, враг рода человеческого ему отомстил, и после войны его и еще некоторых русских монахов высылают с Афона.
 В 1947 иеромонах Софроний поселяется во Франции.  Ему поручается служение в Свято-Успенской кладбищенской церкви в Сен Женевьев де Буа. Помимо Богослужений и напряженной внутренней молитвы, он трудится над книгой о Старце Силуане. Пытается наладить отношения с местными православными Богословами. Но, к сожалению, становится ясно, что говорят они на разных языках. Однако постепенно вокруг отца Софрония собираются ученики и единомышленники. Они создают небольшую монашескую общинку во Франции на ферме Колара (1956 год). Через два года община перебирается в Англию в графство Эссекс, где им удалось купить землю для своего монастыря. Настоятелем и духовником обители стал иеромонах Софроний. В этом монастыре есть много интересных особенностей. Во-первых, они служат 3-4 раза в неделю, при этом все (не только иеромонахи, но и монахи, и послушники, и гости монастыря) причащаются за литургией. В Богослужении принимают участие все присутствующие. Там всегда возникает радостная молитвенная атмосфера. Молитва очень напряженная – после службы одежду иеромонахов можно отжимать – от пота. Очень серьезное отношение к исповеди – духовники не требуют отчета о проделанной работе, а могут подолгу беседовать с человеком в течение нескольких месяцев, пока он не осознает свой грех. При этом человеку благословляют причащаться. Как духовник Старец был очень осторожен. Он говорил, что если он встречает человека с проблемой или скорбью, знакомой ему по личному опыту, то он дерзает давать совет, а если он такового опыта не имел, то советовать не дерзает, а только молится об этом человеке. Вообще, если его просили сказать какое-то назидание, то он всегда молился и говорил только в том случае, если получал от Господа ответ.
Монастырь в Эссексе – миссионерский. На субботу-воскресенье он превращается в обычный приход, и там по-братски принимают всех желающих. Очень обширна переписка с протестантами и католиками. С ними встречаются, беседуют, уделяют массу времени, но на Богослужения не пускают. Этот монастырь действительно является одним из самых заметных центров духовного просвещения в Европе. Отец Софроний немалое значение придавал образованию монахов. Почти всем молодым насельникам он благословлял получать высшее Богословское образование в английских университетах.
До глубокой старости архимандрит Софроний окормлял православных христиан Англии, Франции, Греции, Росии и многих других стран не только путем личных бесед, но и своими писаниями. Будучи тяжело больным и ожидая смерти, он решил приоткрыть миру свой духовный опыт. Друг посоветовал ему назвать книгу «Видеть Бога как Он есть». Эта книга, как и труд о Старце Силуане, стала большим утешением для современных христиан, прежде всего, потому, что она свидетельствует о бесконечной любви Божией к каждому человеку.
Отец Софроний отошел ко Господу 11 июля 1993 года в своем монастыре. На могиле Старца происходят чудеса и исцеления.