walze

Взгляд внезапно потемневших глаз. Как это мы оказались так близко...
Руки - расслабить. Схватить, почти грубо, за талию, но она тоже не промах - прижала вытянутые руки к его груди, строптиво улыбаясь.
Но дальше музыка закружит, станет интересно, получится ли станцевать, почти не умея. Сначала неловко - ладони скользят по алому шелку; но зато провести по щеке пальцами - проще простого. А от этого мурашки, и настроение, значит, уже создано.
В вихре кружения красное платье неуправляемо пляшет само по себе, выдавая краешек чулок. Стоит это заметить, и танец выходит на новый уровень мастерства.
Сделать еще вот так: когда она прогнется, одновременно с изнывающей мелодией скрипки, почти касаясь кистями пола, нужно прижаться к ее груди, давая понять, что твои руки самые надежные, удержат всегда.
Ударные звучат как выстрелы. Улыбка не сходит с лица.
Когда лица резко сближаются, кончики носов касаются друг друга, и в глазах можно увидеть огонь, прибой, осыпающиеся осенние листья; пальцы в это время находят застежку платья, но, сделав невероятное усилие, просто пробегают по ней.
По инерции кружась вне музыки, смеясь, подтанцовывать к окну; там, у лимонного деревца, просто обниматься. Это и смущение, и нет, одновременно. Отчего бы не побыть детьми. Если бы грациозные движения ее рук могли петь, то танец был бы вечным. Постой, прислушайся... Да ведь поют. Каждое движение - танец. А между их телами - миллионы тонких ниточек, не дадут убежать далеко...
Дрожит огонь; что он, что млечный путь, усеявший небо над балконом, знают этот чародейский танец жизни.
Если молчать и прислониться к каменным перилам, можно увидеть светлячков у боярышника.
От открытой двери веет теплом. А от светлячков пониманием.