Посланец из Эдема. Гл. 2-9 Антип и Анна

               

     Незаметно, в трудах и заботах, пролетели почти пять лет. Бывший Адам, а теперь старший сын Марка Байера, загубленного алчным, тоже ныне покойным, арендатором, управлял работами на мельнице, которая давала хороший доход.  Новый  хозяин  во всем был лучше своего предшественника. Он установил  восьмичасовой  рабочий день, не урезав  зарплату. Если требовались сверхурочные, они вдвойне  оплачивались.  Не было у него ни лодырей, ни прогульщиков. Рабочие, что работали у Симона, очень дорожили своей работой, потому что желающих на их место оказалось немало. Каждый день приходили на мельницу люди и справлялись о работе. Конечно, Симон не мог обеспечить работой всех желающих.
      Благодаря улучшению своих финансовых дел  семья смогла произвести капитальный ремонт домов,  обрести новую, красивую, мебель, обзавестись домашним  хозяйством.

       Подросли и повзрослели за это время в семье младшие дети. Анна из угловатой девочки-подростка превратилась в красивую стройную девушку, обращая на себя любопытный взор местных парней, что вызывало жгучую, пронизывающую насквозь своим томящим душу жаром, ревность у Антипа.
      Юноша тоже не отставал в развитии от своих сверстников, а некоторых и обогнал, - к шестнадцати годам вырос высоким,  крепким и красивым парнем. Он знал, что Анна моложе его на год, и это очень удручало: ведь она могла влюбиться в какого-нибудь соседского парня, что его старше, и спокойно выйти за него  замуж, оставив несчастным его, Антипа, на всю жизнь.
     Молодые люди еще с детства, как только,  будучи мальчиком  он  к ним попал, стали испытывать симпатию друг к другу. Правда, воспитанная в строгом   соблюдении  Божьих законов, Анна ничем старалась не выдавать своих чувств, делая вид, что относится к нему не более чем, как к брату, но на самом деле, он очень ей нравился. Она в мыслях  часто с ним разговаривала и скучала, если долго его не видела.

       Однажды Антип, придя к ним, по просьбе, помочь в сборе  мандарин, улучив момент, подошел к Анне, срывающей фрукты с  другого дерева, и прямо  спросил ее, тронув за  руку:
      - Анюта, скажи: я тебе нравлюсь?
     Она, словно застигнутая врасплох, вся зарделась, заалела, как маков цвет, растерялась, но, сумев справиться со своей растерянностью, ответила, слегка отвернувшись:
      - Еще чего! Нашел, о чем спросить!
      Такой ответ не смутил  молодого человека, так как уловил в тоне голоса девушки вполне располагающие к нему добрые нотки, да и теплый свет её глаз говорил ему: "Ты ей нравишься", поэтому  он решил признаться:
      - А ты  мне очень... Только о тебе и думаю. Правду говорю, и никому другому тебя не отдам.   
     Анна вновь вспыхнула, отвернулась и закрыла лицо руками, чтобы влюбленный юноша не видел, каким жаром её обдало, какими  пунцовыми стали её щеки, как забилось её сердечко. Девушке, разумеется, пришлось по  сердцу признание  Антипа, но она имела к нему серьезные претензии. Не поворачиваясь к нему лицом, она проговорила:
      -  Ты, Антипушка, лучше  своей матери оказывай больше внимания, а то   совсем редко к ней заходишь. Думаешь, если  за ней другие ухаживают, то  тебе там  уже и делать нечего?

      Совсем не то Антип хотел услышать от любимой девушки после его слов, и  поэтому не  сдержался от ответного укора:
      - А ты,  оказывается, язва! Я к тебе со всей душой, а ты ...
      Анна  не думала, что он  так неправильно воспримет её слова  и вспыхнула от обиды.
      - А ты  дурак и бессовестный! - но этого ей показалось мало, и  еще добавила: -  Не подходи ко мне больше ...никогда! -  и  убежала, оставив Антипа в большой  растерянности.
      - Ну и ладно! Подумаешь, принцесса! - пробурчал он, но на сердце стало  тоскливо и безрадостно.

      После этого случая между  юношей и девушкой возник настоящий разлад. Антип  внешне старался не подавать виду, что потерял покой, думая об Анне. Плохо засыпал, еда казалась не такой вкусной, как раньше. В мыслях он искал способы примирения, но не находил. Лежа в постели, он вспоминал Анну с того  момента, как в первый раз увидел ее у них в доме, ее милое  нежное лицо, румяные щечки, до которых хотелось дотронуться, и, ворочаясь с боку на бок,  ругал  себя за неосторожное  слово, которым обидел девушку. Как хотелось  стереть тот злополучный миг, будто его и не  было, чтобы  с Анной  было все, как прежде. Такое удрученное состояние души Антипа нельзя было не заметить. 

      - Что с тобой? — участливо спрашивали его Сусанна и Филипп, видя его подавленное состояние. - Уж не заболел ли чем? - но он отмахивался: ничего, мол, особенного. Но, когда его спросил об этом Симон, Антип не выдержал и  заплакал, вытирая слезы кулаком.
      - Признайся, уж не с Анечкой ли поссорились? - сразу догадался старший брат девушки.
      - Да, с нею...- Антип не в силах  был уже отпираться и сбивчиво начал объясняться: – Я не хотел  ей сделать ничего плохого, но получилось так, что   поневоле ее обидел.  Дурак я, дядя Симон!  Анна  права была: я, действительно,  мало уделяю  внимания своей больной матери.   Я  помню, как вы  возились со мной, когда я болел, а  всю заботу о своей матери  переложил на других, и думал, что это нормально.

      - Я тебя не сужу, брат. Наверное, ты еще не повзрослел.
      -  Как это не повзрослел? Мне уже  шестнадцать лет!  Скоро семнадцать будет. И ростом почти  вас догнал.
      - Понимаешь, стать взрослым - это не только достигнуть определенного возраста и роста. Это еще такое  состояние духа, души и тела, когда  человек берет ответственность не только за себя, но и за другого, который нуждается в  его любви, помощи и участии.

      Есть люди,  которые достигнув даже зрелого возраста, по состоянию души  еще дети.  Они физически здоровы, просто ничего не научились делать. Такие « взрослые  дети»  становятся в тягость и не заслуживают никакого уважения.
      Но есть  взрослые,  которые нуждаются  в  заботе. Это больные, старые и немощные люди. Они всю жизнь свою прожили в заботе о других, а теперь настала пора, когда им самим нужна забота и наша помощь.
      Тут юноша вспомнил о своем счастливом детстве, как мать любила и заботилась о нем, гуляла и играла с ним. А теперь она стала несчастной, немощной и безмолвной. Молитвы родных и близких помогли ей стать вменяемой, но ни с того, ни с сего её разбил паралич. И теперь мать  кормили с ложечки и катали на специальном кресле. Разговаривать она тоже не могла.
     Антип густо покраснел, и в глазах его появились слезы, но это были другие слезы - слезы жалости к матери и стыда за себя.
      - Я плохой сын, дядя Симон, мне стыдно, что я стал такой! Правильно Анечка назвала меня дураком и еще кое-кем, потому что я думал, о чем не надо, а до родной матери дела не было. Думал, что о ней и так хорошо заботятся, а мне,  вроде бы, уже нечего  для нее делать. Но я  докажу всем и ей, в первую очередь,  что могу быть лучше. Спасибо, дядя Симон, что  открыл мне глаза!

     - Это ты сам, дорогой,  сделал, а я только постарался кое-что объяснить тебе, - ответил   Симон. - Благодарить же надо нашего Творца.  Это  Господь открыл  тебе глаза, коснувшись твоего сердца. Тебе же надо открыть свое сердце  Господу и покаяться за свои  грехи.
      Антип усиленно закивал головой: - Да, я так и сделаю!
      С этого дня Антип сам вызвался выносить  свою мать на свежий воздух во двор и кормить ее из ложечки. Делая это, в нем все больше просыпались сыновние чувства. Кроме этого, юноша старался  помогать  старому Авдею по дому, и мысли об Анне уже меньше его занимали.
   
    Девушку  юноша  видел изредка, и то издали. У него по-прежнему тоскливо щемило сердце, когда ему удавалось ее  увидеть, а она по-прежнему делала вид, что его не замечает,  показывая свое безразличие, и он, видя это, не решался подходить к ней.
      Прошло больше полугода с размолвки  молодых людей. Но вот наступил великий праздник Пасха. По этому случаю в гости к Симону  пришли все: Сусанна, Филипп, Анна и бабушка Фира, которая еще была бодрой старушкой. В отношениях между внучкой и сыном Халигана она придерживалась строгих правил, и была довольна, когда у них получился разлад. «Ничего, это даже хорошо, - подумала она. - Если у них настоящие, крепкие, чувства, то  помирятся, когда время придет».

      На  Пасху был приготовлен праздничный стол. Накануне праздника женщины поработали на славу Господа, приготовив разные вкусные блюда. Хозяева сидели вместе со слугами – Авдеем и сиделкой  Клавдией, которых тоже причислили к членам семьи. Когда стали рассаживаться по местам, Анна села рядом со старшим братом. Антип сидел рядом с матерью напротив них.
    За  праздничным столом Анна старалась не смотреть на него, но уже больше была недовольна тем, что он не подходит к ней, чтобы помириться.
      - Аннушка, - Симон наклонился к её уху, - вон обрати внимание на того симпатичного парня, который сидит невеселый даже в такой замечательный день. Хороший парень, между прочим! Поговори с ним.
       Сусанна тоже  мягко укорила дочь:
       - Господь велел прощать людям, или не нет?
       - Да я его давно простила,  - вздохнув, девушка  посмотрела на Антипа, на его грустное лицо и легкая, добродушная  усмешка тронула ее красивые пухлые губки. Ей нравилось, что юноша из-за неё так страдает, и решила самой сделать шаг к примирению. За время обеда она  еще несколько раз  встречалась с ним  взглядом, давая этим ему понять, что она готова его простить.

      После  праздничной трапезы, когда  гости и хозяева стали расходиться на отдых, Анна бросила долгий  взгляд на Антипа, как бы поманив за собой, и не спеша направилась в сад. Он с осторожностью последовал за ней.
      - Анечка! - позвал он ее.
      Девушка остановилась у смоковницы, делая вид, что рассматривает ее листья. Антип подошел к ней сзади и тихо заговорил:
      - Аннушка, ты прости меня: я действительно был дураком, и не умел себя вести. Ты  была права .. Я  был тогда дурак.
      - А теперь  поумнел? -  она повернулась к нему и улыбнулась.
      - Смотри сама. Я весь перед тобой, как на ладони, - ответил он и добавил, опустив глаза: - Но, если я  для тебя противный, то... - Антип поднял на нее глаза, и взгляды их встретились.

      -  Ты мне не противный, Антипушка!  Я рада, что ты изменился и намного стал взрослее! Я ведь всё  про тебя знаю, и рада за тебя. -  смущенно отведя взгляд, проговорила  Анна, - и я прощаю тебя! - Она подала ему руку, и он ее пожал. 
      - А теперь уходи, пожалуйста!.. Мы не должны долго вдвоем находиться.
      Но Антип стоял, как вкопанный, и не мог тронуться с места.
      - Аннушка! - он протянул к ней руки, чтобы обнять.
      - Ну какой же ты.. -  она увернулась от него и  побежала из сада. Глядя ей вслед, Антип почувствовал  на душе  огромную  радость и легкость, будто крылья у него появились и высоко  подняли над землей: она простила! Какое счастье быть прощенным!


                продолжение http://proza.ru/2015/10/03/1001