Бегущие стрелки. 15

Аккорды легко собираются в песни, когда на душе подходящее настроение.
Так уж сложилось что мне, в общем-то ни на что особо не способному, бесталанному человеку проще всего выпускать собственные эмоции через музыку.
Конечно же она не могла ответить за все мои потаенные страхи, переживания и недостатки, но вполне могла выплеснуть горечь, сожаление и злость.
Сыгрались мы очень быстро. Так, как это делают люди, давно готовые к хорошему шоу.
Не прошло и часа, как инструменты, рассчитанные на продажу за огромные деньги зазвучали в унисон, через старое оборудование, выдающее поистине уникальный, душевный звук.
На душе скребли кошки. Они же и выходили через струны и примочки в виде сладкого мяуканья печали.
Я посмотрел на Антона и Леонтия. Хорошо они меня поддержали.
- Не думал, что в нашем городе такое вообще возможно достать, - сказал Антон, когда наш печальный джем закончился.
Леонтий, довольный происходящим улыбнулся и сыграв заводное, быстрое соло сказал:
- В городе где рождается музыка достать можно все. Жаль только я не так давно решил расстаться с собственной коллекцией. Быть может она могла бы поменять звучание многих хороших музыкантов.
- Это все ваша коллекция? - удивлённо спросил Антон.
- Да, - усмехнулся старик, - возможно сейчас по мне и не скажешь, - он слегка спустил свои очки в вдоль носа, - но я был крутым рокером в ваши годы, любил доносить свои мысли не через слова, но через музыку. А для этого нужны были хорошие инструменты.
Все засмеялись. Леонтий несмотря на возраст умел хорошо пошутить и задать общее настроение для всей компании.
- Лучшее оборудование, - цокнул языком Антон, да ещё и вы его так хорошо сохранили.
- А кто сказал что я в молодости жил в этой стране? - удивился теперь уже Леонтий.
- Точно, вы же жили так давно...
- Да не, шучу я конечно, - прервал его Леонтий, - конечно я их не так давно у хороших друзей купил, будь лично у меня такое в молодости я бы мир перевернул! - он почесал затылок, - или я сделал это, только не помню уже.
Все опять засмеялись.
Вновь заиграла музыка, но теперь лидировал les paul Леонтия, завод весёлый мотив, напоминающий о прошлом, о тех временах, когда музыканты умели меняться часто и к месту. Тогда, когда музыка могла влиять на миллионы, освобождая их разумы, но не порабощая их самих.
Или я просто таким образом представлял себе самое лучшее время в истории.
Мы продолжили играть и на то время, что звучала музыка у меня из головы наконец ушла вся горечь и бессмысленность существования, которые так долго преследовали меня. Пришла какая-то музыкальная нирвана.
Лишь только мы закончили наш джем, Леонтий Демьянович опустил свою гитару.
- Вы совсем убитые парни, - сказал он, - могу ли я как-то помочь, вытянуть вас из этого?
- Не волнуйтесь Леонтий Демьянович, - сказал я, - и без того все замечательно, иногда просто сложно осознавать свою смертность.
- Все люди смертны, но можно быть выше этого страха, друзья, - ответил он, отставляя гитару к стойке, - человеческое наследие — значит намного больше, чем сами люди. Все мы живем в информационном поле, в котором все завязано друг на друге… чья то смерть может стать катализатором для того, чтобы кто-то другой создал величайшее произведение, которое будет помогать становиться разумам и через десятки лет. Именно поэтому душа и поступки намного важнее чем жизнь, от нее все равно ничего не останется в конце концов. Будет сожрана временем…
- Даже если мы не создали ничего сами, это не значит, что мы ничего не значим в этой жизни, - продолжил я. Хорошая мысль.
На что он намекал? Посвятить альбом дурной музыки умершему другу? Но кому от этого станет легче? Будет ли иметь значение такой альбом? Даже денег на пустом месте принести он не сможет, не стал Стас таким уж известным.
- Мы все связанны. Многие любят спорить, есть судьба, или же свобода - величайший дар человеческого существования. Как по мне парни, вы можете думать как хотите, свобода не может быть полноценной в мире, где еще 8 миллиардов человек так же свободны. По всем правилам причинно-следственных связей поступки одних людей влияют на других прямо, или косвенно, это условие существования мира.
Мы просили его этим не заниматься, но тем не менее Леонтий начал философский разговор, единственной целью которого могло являться разве что утоление собственного желания помогать… лезть в чужие дела.
- Хотите сказать, что не стоит заморачиваться, а стоит просто проживать свою жизнь так как нам того хочется?
- А давайте песню про это напишем, - улыбнувшись сказал Антон, и начал тихо перебирать струны.
Не уделил внимания словам Леонтия, не стал заморачиваться. Да и зачем ему это нужно? Антон всегда был простым парнем, приземленным, искал счастья только здесь и сейчас. Вполне адекватное поведение для обычного человека, ничего хорошего и ничего плохого одновременно.
Леонтий усмехнулся. Кажется, его веселило все происходящее.
- По-моему большинство песен, как из прошлого, так и настоящего про это, каждый музыкант мнит себя философом, или просто ленится делать более конкретизированный и продуманный текст, - ответил он.
- Все тексты, это в первую очередь эмоции, которые приносят музыкантам отдельные периоды их жизней. Для каждого из нас возможность поделиться собственными эмоциями слишком важна, а язык не способен на подобное действие полноценно, - сказал я, пытаясь выразить свою точку зрения максимально конкретно, боялся, что никому она не будет интересна, - музыка, как дополнительный, понятный, наверное, каждому человеку источник информации. Да - говорить на языке музыки не столь легко, но ее понимание доступно каждому.
- Объясняешь музыку, как какие-то магические законы парень, - посмотрев на меня сказал Леонтий, - но вообще ты молодец, правильно понимаешь устройство мира. Именно эмоции - порождаемые нами чувства способны влиять на мир, менять его, если их конечно удается использовать.
В такие моменты Леонтий пугал меня. Иногда я видел в странном старике-старьевщике невероятно умного человека, со способностями ко всему. Он великолепно играл на гитаре, отлично умел торговать, и несмотря на свой внешний вид ощущался невероятно интеллигентной, высокообразованной личностью.
Но стоило ему податься в рассуждения о какой-то «сверхъестественной» стороне жизни, меня начинало коробить. Он говорил о вещах, вроде потусторонних сил, магов, потусторонних мирах и пришельцах, о которых любят писать в дешевой желтой прессе, так, будто это было так же просто как дважды два.
Его голос не менялся, он улыбался и усмехался посреди своего разговора так же, как обычно.
Именно это и пугало больше всего. Он будто бы говорил прописные истины, о которых я не знал и не догадывался. Впрочем, он и не желал меня в чем-то убеждать, просто говорил.
Он был моим начальником, поэтому я никогда не встревал в словестные перепалки. Просто кивал головой и соглашался, проявляя интерес к тому что он рассказывал. Что поделаешь, у всех людей свои странности.
Я вон сколько всяких разных странных личностей повидал за то время, что работал в этом магазине. Кто-то никогда не выходил из дома, кто-то напротив любил заходить в магазин, чтобы просто посмотреть, не разговаривая с Леонтием, ходя вдоль полок, что-то высматривая.
- Мне надо будет закрыть магазин на пару дней, - сказал Леонтий, - надо съездить к дочери в Краков, - ого у Леонтия оказывается есть дочь, еще и в Польше проживающая, - так что мне все же придется дать тебе задание чтобы тот отвлекся наконец от своей грусти.
- Сидеть и продавать товар на месте?
- Нет! - резко ответил он, - я же сказал, что магазин закрою, чтобы сюда не захаживал никто, пока меня нет, - он перевел взгляд на Антона, потом опять на меня, - тем более парни из Москвы заказали у меня большое количество разного средневекового антиквариата… кафе будут оформлять, ты повезешь.
- Разве мой контракт включал в себя командировки в другие города? - удивленно спросил я. Мне не приходилось ездить одному на машине в другие города, и я честно слегка опасался подобного маршрута на стареньких жигулях.
- Естественно это отдельно оплачивается, я знаю, тебе нужны деньги сейчас, - сказал Леонтий. Кто ему сказал, что у родственника Славы проблемы, и я обещал дать ей денег? Никто не мог, только я об этом знал, - я мог бы кому-нибудь еще дать эту работу… можешь друга с собой взять, - он кивнул на Антона.
- У меня сейчас четыре выходных, - сказал Антон, - преимущества сменного графика, так что я не прочь сгонять в столицу, с самого детства там не был.
- Тогда договорились? Завтра рвануть надо будет, срочный заказ.
Я написал сообщение Славе о том, что меня отправляют в срочную командировку на пару дней в Москву и пожал плечами. Почему бы и нет? В любом случае мне нужны деньги, да и развеяться не помешает.
- Много всего вести придется, в Жигули то влезет?
- Много конечно, заказы в другие города иначе были бы нерациональными, - ответил Леонтий, - четыре коробки всяких статуэток, несколько старинных гравюр, и всякого по мелочи. Конечно же поедите не на жигулях, а на грузовичке моем.
Он достал из кармана связку ключей со значком Фольцвагена и различной символикой хиппи, покрутил в руках, будто что-то придумывал, вспоминал. Кинул мне.
Неужели тот самый исторический грузовичок на котором ездили хиппи? Похоже старикан был даже богаче, чем я думал с самого начала.
- Во внутреннем дворе стоит, погрузишь в него с утра все, я через домофон тебя выпущу. Не повреди только, это моя коллекционная машина, - он присел на стул, - и да, заберешь еще оборудование из задней комнаты, отвезешь по другому адресу, я тебе его на мобильник скину. Должок старому другу-музыканту должен вернуть.
- Там оборудования на миллион, - сказал я, - страховать то будем перед поездкой?
- Нет конечно, - с улыбкой ответил Леонтий, - я тебе доверяю, ты музыкант, знаешь цену оборудованию, твой друг еще и юрист, знает, что такое страховка... да и если что, я лучше у тебя из зарплаты вычту, чем буду деньги на ветер выбрасывать.
С деньгами старик уж точно умел обращаться, иначе не делал бы таких дорогих подарков старым друзьям. Не имел бы такого бизнеса, таких автомобилей и такого отношения ко всему мирскому. Будто жил не одну тысячу лет.
Антон посмотрел на меня и пожал плечами. “Вот такая она - старая дружба”

* * *

С утра было очень тяжело.
Просыпаться рано - одно дело, но совершенно другое дело засыпать ночью перед долгой дорогой, которую ты должен проделать сам. За рулем.
Совершенно невозможно заснуть. Ты пытаешься, но перед глазами то и дело всплывают различные образы. Дурацкие аварии, потеря направления, закончившиеся деньги, или бензин. Какие-нибудь дурацкие бандиты автостопщики.
Никого не подбираю, все проверяю по три раза, - уверил я себя и заснул ровно на час.
Поднялся. Голова болела, будто всю ночь пил. Если ДПС остановят, то точно отправят на проверку на наркотики.
“Я очень хотела бы поехать с тобой, но мне не дадут отгул. Уже скучаю”, - сообщила Слава в ответ на мое предложение рвануть в Москву вместе. Как на настоящий тур, только без тура.
Я ответил.
Встретил Антона у магазина. Он пришел намного раньше, потому, что был какой-то совершенно другой выдержки. Жигули одиноко стояли на улице, на ночь никто не оставлял машину на этой улице.
Загрузились.
Машина и правда оказалась volkswagen kombi, раскрашенный в цветы, радугу и облака. Это ничуть меня не удивило, хоть и вызвало улыбку.
Леонтий Демьянович отдал последние указания перед отъездом и открыл калитку.
Я старался все запомнить. Что-то записывал в телефон, потому что знал - иначе может быть плохо.
Мы поехали. Сначала неспешно, но потом я разобрался с коробкой этого старенького микроавтобуса, ехал он намного лучше, чем жигули. Потому, стоило мне только приноровиться, как я начал разгоняться.
Очень хотелось напоследок покрасоваться на улицах родного города. Предстояла долгая дорога в другой.
“Алене плохо, очень сильно заболела. Сейчас в больнице. Еду к ней. Отпишусь тебе. Люблю”, - пришло сообщение на мой телефон. Я набирал скорость от светофора, но все равно обратил на нее внимание.
Жуть.
Я прочел его вслух Антону. Тот прямо на глазах побелел, сердце его, вместе с легкими и желудком провалились куда-то на дно его тела.
- Отвези меня к ней! - крикнул Антон, - не поеду я никуда, пока еще один мой друг лежит на краю гибели.
- Все будет нормально! - Резко и жестко прервал его я. С ней ничего плохого не случится, - я отвезу тебя к ней и поеду работу выполнять, хорошо?
Антон посмотрел на меня и одобрительно кивнул. Я знал, что Алена значила для него куда больше чем любой другой друг в его жизни. Ради меня он не стал бы так резко отказываться от дороги.
- Я постараюсь вернуться в Питер так быстро, как смогу, будете с ней рядом, хорошо? - спросил я.
Антон кивнул.
Я тяжело вдохнул воздух. Что-то жуткое приближалось и мне было очень страшно от того, что я ничего не мог с этим сделать.