Гавань Кассандры - Заря - 38

(Борисоглебский Аносин Монастырь)

Множество леса, кустарников, словно верные стражи, возвышались по берегам мирно текущей реки Истры. Ветви деревьев, будто то ласковые руки, опускались к воде, чтобы насладиться её нежностью или обнять. Летом река серебрилась и играла с солнечными лучами, а зимою питалась снегами и отдыхала...
На этом живописном месте, на самом берегу виднелись постройки сравнительно молодого монастыря. Там, отстояв литургию, помолившись с сёстрами, Варя с монахинями и послушницами отправилась на завтрак, после которого с некоторыми из сестёр была направлена следовать в рухольную* для работ...
Одета Варя была строго... В тёмную одежду, на голове был повязан тёмный платок... Варя почти не отличалась от послушниц, которые там были, и всё же ощущала себя совсем одиноко. Стараясь позабыть горести, прошлое, она верно исполняла любое послушание...
– Привыкается? – поинтересовалась одна из пожилых монахинь, сев рядом с Варей подшивать некоторые из одежд.
– Да, – несмело молвила она, коротко подняв взгляд.
– Сестра Виринея, – представилась та и прошептала, приблизившись к уху. – В миру была Венерой.
– А вы здесь давно? Дружно здесь? – поинтересовалась Варя.
– Давненько, – улыбнулась Виринея, и другая монахиня, перекладывающая рядом одежду в стопку, строго взглянула:
– В монастыре иметь привязанностей не принято... Ни к сестре, ни к послушанию, ни к чему ещё!
Почувствовав жёсткое отношение, Варя ощутила, как внутри поселился страх. То, что она с самого начала чувствовала себя не как дома, уже пугало, но теперь поняла: нельзя не только и добром одаривать кого, но и получать...
– В огороде встретимся вечером, – прошептала Виринея, и это были последние слова от неё, которые Варя пока услышала...
Верно выполнив все послушания за день, отужинав и отстояв длящееся будто бесконечно вечернее богослужение, Варя несказанно была рада вновь наступившему свободному времени.
Шёл девятый час, и она прогулочным шагом отправилась к огороду монастыря. Там уже ждала Виринея с добродушной улыбкой на лице:



– Ну, здравствуй, Варвара! Ты не бойся, – стала сразу она говорить успокаивающим голосом так, что на душе Вари стало легко, будто говорит с родным человеком.
Они сели пропалывать одну из грядок и стали тихо разговаривать.
– Не бойся строгости некоторых из сестёр, – продолжала Виринея. – Здесь всё равно у каждой из нас есть с кем пошептаться в укромном уголке, кому душу излить,... посетовать.
– Вижу, что и здесь несладко, – печально молвила Варя, на что вновь была одарена добродушной улыбкой.
– Что-то мне подсказывает, что ты ещё связана с мирской жизнью, а в таком случае тебя ни за что не примут в монахини, как ты попросила. Что тревожит тебя, какая причина заставила бежать оттуда?
– Не могу смириться с собою, – пожала плечами Варя.
– Да как же это так? – улыбалась Виринея. – Ой, гляди, коль матушка игуменья прознает что за тобой, может и выгнать.
– Нельзя мне возвращаться. Не жить мне там. Душно, тесно, всё не так. Утешения ищу. Призвание своё, – прослезилась Варя. – Неужто здесь нет таких, которые пришли из-за горя личного?
– Конечно же, есть. Большинство! – махнула рукой Виринея. – У меня вот, так сложилось, судьба оказалась почти такой же, как и у первой игуменьи этого монастыря... Игуменья Евгения... В миру была Евдокией, княгиней Мещерской. Кстати, она тётка знаменитого поэта, Тютчева Фёдора Ивановича. Муж её через три месяца после венчания скончался... Ну, а у меня убили на дуэли. Тоже практически сразу. Куда податься было, не знала.
– А родные? – с сочувствием слушала Варя.



– Нет больше никого... Брат есть, но мы с ним лишь до моего венчания познакомились. Да и ты знаешь его, как мне думается. Ты ведь княжна Нагимова, верно? – вопросила она.
– Да, – удивилась Варя.
– Братом мне приходится Михаил Алексеевич Аргамаков, – вздохнула Виринея...


* – рухольная – кладовая монашеской и мирской одежды в монастыре.


Продолжение - http://www.proza.ru/2015/10/04/1214