Город2

Когда Марк первый раз оказался в городе, он был поражен его климатом.Сказать, что его удивил ветер было бы не совсем верно, пожалуй его ошарашило все. Это как будто ты очнулся после комы и еще не понял на этом ты свете или на том. И даже не было до конца понятно, что именно изменилось, но острое ощущение самОй перемены как будто надавило на воздух, сделало его густым и сырым. Повисла опасность.
"Да, есть такие люди", - первое, что он услышал от Влада. Совсем безобидная, на первый взгляд фраза, прозвучавшая из его уст в разговоре с двумя рядом сидящими собеседниками, с точки зрения Марка, была предназначена именно ему, Марку.
"А ну ка, посмотрим, что еще этот щенок умеет?" Стало как-то не по себе.
В этот момент в комнату кубарем ввалился лохматый двухмесячный лабрадор и, взвизгнув от счастья при виде куска колбасы, замер в ожидании.
"Вроде не про меня", - подумал Марк, но сомнение и ощущение страха не оставляли его.
"Да, этот найдет,новичкам везет", - прокомментировал один из присутствующих.
Двусмысленность ситуации или природное любопытство немедленно подстегнуло Марка повнимательнее рассмотреть собрание.
"Сборище Волхвов, твою мать", - подумал Марк и сам ужаснулся от столь устрашающей и святотатской формулировки случившегося. "Точно, трое,н-да, ну и видок".
"Остепенись, Дружок, ну-ка, не скули,спрячь свой мокрый язык, "голос" было прошлой командой, а сейчас "лежать" и не скули, ишь какой смелый. Не волнуйся, научишься, будешь еще у нас Мастером, в космос полетишь, как Бэлла".
Дружный хохот собрания поверг Марка в окончательное смятение, он молча встал, не обращая внимание на происходящее, вышел полураздетым на порог, и громко захлопнул за собой дверь. "Как апостол, без поклажи",- мелькнуло в голове."Голова не болит,значит прорвемся", и почему-то запел: "Под небом голубым, есть Город золотой..."

                II.
Золотые улицы для Марка предстали в ипостаси арт-хаоса, когда вроде что-то есть, но еще этого никто до конца не понял, зато можно предположить. Местность источала тихую враждебность. Марк расположился прямо на бревне, которое  было настолько идеально, разве что не покрыто лаком, создавая ощущение,что его сюда специально принесли.
"Да, что же мне теперь делать с этим великим бездействием? Тоскливо как-то. Выпить бы сейчас чего-нибудь покрепче, даже согласен на спирт". Стыдливая компания из трех систематически выпивающих работников прикладного искусства вопрошающе обернулась, ласково отреагировав на сигналы SoS: "Видно совсем хреново мужику, может пригласим? Эй, че сидишь, деньги есть?"
Рука Марка не успела сжаться в кулак для ответа, как последовала фраза: "А то на, возьми на проезд-то, хреново что ли, сам-то доберешься?"
Когда Марк опускал в турникет метро билет, купленный по милости случайных встречных, по его лицу текли слезы благодарности. Он прекрасно понимал, что это всего лишь эмоция и что на самом деле он Супер-Марк, но эта минута внезапной слабости успокоила его измотанное сознание, и, плюхнувшись на свободное сидение полностью пустого вагона последнего поезда, он помчался на Родину, в Выхино.

                III.
"Молодой человек, гостиница закрывается, второй час ночи",- Родина предстала во всей своей красе и амулетах сержанта милиции Псова,- "но для Вас можно найти отдельные апартаменты, если пожелаете пройти со мной, это недалеко, рядом с эскалатором".
"Из простых мещан, а как излагает, и фамилия какая-то собачья", - подумал Марк и тут же смутился от вновь нахлынувших недавних воспоминаний.
"Нет, увольте-с, я сам, я сам", - в несвойственной манере произнес Марк и , слегка пошатываясь, ретировался.
"Ну как угодно", - подумал Псов, который сам еще не во всем разобрался, но был человеком военным, которому неведомо кем и куда заложено уважать Устав и подчиняться. Хотя, последнее присутствовало в душе, как хобби, иначе чем можно было бы объяснить свойственные Псову систематические прогулы и взятки.
Город бледнел от утреннего стыда и пыли.
                IV.
Это в учебниках по истории пишут, что только царям и воинам умащен путь избранных. Если пренебречь эпосом и посмотреть на людей, как будто ты читаешь книгу, прислушаться к тому, о чем они говорят, то приходит понимание, что в каждом из нас есть бог. Либо мы его замечаем, либо игнорируем.
Во вторник утром сержант Псов решил игнорировать, т.к. месяц заканчивался, а на пороге следующего уже вместо дверей стояли жадно раскрытые рты. Список фамилий, как чаши весов, разделились надвое. В левой чаше - чиновники (крЕдит), в правой - задержанные (устойчивый дЕбит)."И почему я не остался работать бухгалтером в Тамбове у Зины в кооперативе?" Равновесие никак не устанавливалось, левую чашу весов в период завершенных выборов в Госдуму неуклонно тянуло вниз.
И вот, на счастье, появилась ее Величество Фортуна в лице гладко выбритого и сильно припудренного мажора.
"Господи, помоги мне, пожалуйста, - взмолился Псов, - сделай так, чтобы это оказался не артист (с публичными очень много шума, суды, разбирательства и никакого финансового благополучия), не бандит (что было оооочень вероятно) и не сын высших чинов ФСБ!" С остальными категориями граждан можно было работать.
 - Молодой человек, предъявите документы, сержант Псов!
 - Каких псов?, - в голосе и взгляде юноши сквозило искреннее презрение.
Такого точно сформулированного унижения он не испытывал уже очень давно. Есть три категории мажоров, столкнувшихся с Фемидой: наглые и развязные,с которыми работать приятно, ибо страх, источаемый ими обеспечивает стабильный аванс; паиньки, изображающие маминых сыночков, готовых исправиться и чокнутые. С последними работать было тяжело в силу природной тактичности и генетической предрасположенности к шизофрении со стороны бабки Псова, а точнее ее отца. В общем, это шло строго избирательно по мужской линии, но после 30 лет проявлялось практически в каждом мужчине рода. Псову было 29.
Город замер в ожидании.
                V.
Стабильность и порок были основными ценностями Яна. С самого рождения его жизнь была ознаменована тезисом "звездный мальчик". Ян практически никогда не "брал барьер" и при этом не терял статус фаворита.Его родители практически не уделяли внимания его воспитанию, полагаясь на породу и дюжину специально обученных людей: гувернанток, домашней челяди и господствующей касты, на участь которых и пала тяжкая  ответственность за новоиспеченного гражданина, при воспоминании о праздновании совершеннолетия которого, в доме в   Воротниковском переулке до сих пор повисала неловкая пауза.
Перерывом в похождениях Яна был тот недолгий период, когда он был сослан на учебу в Сорбонну, для обеспечения  которой отцу Яна, старшему научному сотруднику Высшей школы экономики, пришлось задействовать все свои связи.
Связь - это закон, с юных лет запомнил Ян и старался использовать только проверенные каналы.   Но не в этот день. Обойти сержанта Псова ему не удалось.Он, как грозная Буква навис над Яном, не оставляя шанса собой пренебречь. Мало того, что сержант Псов нарушил все планы Яна, заставив провести время не в кругу светской богемы, а в обезьяннике вместе с гастарбайтерами,мало было отданных трехсот баксов, которые были предназначены на вечерние услады, нет же Псову надо было разрушить классовую несправедливость.
Пространство Яна сжималось и превращалось в жалкий комок социальной действительности, повисая в безмолвии еще не проспавшегося Города.
                VI.

Далеко не каждому человеку дано быть Творцом. Этот великий дар, как правило, долгие годы выдерживается в подвижной цепи ДНК, как хорошее вино, и однажды воплощается в одном или нескольких представителях рода.
Таковым был Георгий Дворжецкий, отец Яна.
Обладая грандиозным умом и великолепной памятью, он не уставал аккумулировать высочайшую энергию разума, благодаря чему добивался абсолютно любой поставленной перед собой цели. Будучи необычайно трудным на подъем человеком, предпочитал не сам идти к горе Магомета, а ждать ее прибытия, для этого существовали вечные сменяющие друг друга ученики, которых Дворжецкому удавалось "вывести в люди" из самых низов. Так, дворник по кличке ПИФ стал
директором крупной транспортной компании,и он был не единственным. Дворжецкий хотел созидать и не уставал жертвовать всем своим временем для вкладывания ценностей в умы новоиспеченных молодых способностей. Он боготворил красоту, когда-то неплохо играл на скрипке, даже имел счастье держать в руках ручной работы Гварнери. Город затихал при его появлении, ожидая нового мастерства.

                VII.
Жаль, но далеко не всем людям везет с ДНК. Как только жизнью человека начинает  править череда фатальных событий, он сразу перестает доверять физиологии, анатомии и законам физики, а слепо следует одной лишь необъяснимой Силе под названии Судьба.
Жизнь Ярослава с детских лет непрерывно сопровождалась присутствием врачей, которые в раннем возрасте диагностировали редкое заболевание соединительных тканей. В семь лет из-за этого ему не удалось спасти ногу. Простая травма, а приговор - интернат для инвалидов. Отец Ярослава не выдержал быта рядом с постоянно присутствующим горем. Будучи вольным творцом, вечно вращающимся в сфере богемы, деятелей искусства и кинематографа, он трижды произвел над собой анафему, оставив вечно нервозную жену и сына-инвалида, а спустя годы обрел новую семью. Ярослав дружил с отцом и ни в чем его не винил.
Достигнув совершеннолетия, мальчик вернулся в среду своих сверстников и, благодаря стараниям своей матушки и права на общеобразовательное воспитание подрастающего поколения, поступил в обычный седьмой класс. Появились друзья, современные раздолбаи,которые искренне сдружились с Ярославом, часто бывали у него дома, слушая необыкновенную коллекцию виниловых дисков и записи Майка Науменко на катушечной магнитоле Рекорд 301.
Судьба не уступила Ярославу, бросив ему вызов. Мать мальчика выбросилась из окна пятого этажа из-за несчастной любви и накопившегося стресса, оставив сына  продолжать борьбу за выживание.
Война Ярослава за жизнь в социуме продолжилась в одиночестве. Внезапно,как свежий ветер в открытое окно, в нем проснулся талант и мастерство. Первыми появились на свет неказистые "митьковские" рисунки, маленькие кораблики-гробики, с пассажирами в тельняшках на борту, затем возник во всей своей красе двуликий Янус, и рисунки стали походить на необычайные черно-белые и цветные графические абстракции. Так, обычная форма вазы приобретала лица мистические и в тоже время реальные, и Босх был бы вполне доволен новой интерпретацией своих замыслов.А позже, с первой любовью, пришла поэзия.Ярослав издал книгу под названием "Пляски жизни", чем в точности узаконил грядущие события. Удар любви оказался прямо в глаза, с полным, не подлежащим восстановлению рассечением обеих роговиц  красивыми точными ударами ювелирно сотворенного кольца на пальце. Ярослав полностью ослеп.
Едва ли можно объяснить словами, сколь невыносимой оказалась надежда на возврат зрения, и сколь бессмысленны были все попытки отца, многочисленные посещения ведущих клиник привели к безоговорочному приговору - удаление глазниц. И все бы могло прекратиться достаточно быстро, если бы не вечное вмешательство людей из вне,которые настойчиво отговаривали Ярослава свести счеты с жизнью, беспокоя своими звонками и говоря бессмысленные вещи о боге, карме и жизни после жизни. Со временем, совсем скоро, звонки прекратились,и Ярослав остался совсем один в полной темноте. Городу было глубоко наплевать, что в его нутре гибнет и произрастает из тли совершенно необыкновенный человек.
                VII.

Автору этих строк неловко от невозможности соединить череду ранее описанных персонажей этой повести. Канва сюжета, по законам жанра, не была связана воедино, нет даже намека на событие, которое могло бы связать действующие лица в общий сюжет, прошу меня заранее за это простить. Мной было движимо желание показать ту сторону нашей жизни, которая всегда остается в тени, как будто память сама собой набросала черновые зарисовки, а время,вдруг откуда ни возьмись, выплюнуло описание давно ушедших времен, и если бы не лень, то описание могло бы стать намного более емким, красочным, сюжетным. Ведь жизнь таит в себе столько действительных и вымышленных персонажей, а время неумолимо диктует и навязывает нам свои ритм : тик-так,тик-так, тик-.Так хотелось бы остановиться и затихнуть в этом ритме, но Город моих грез неугомонен, он требует от меня движения, он хочет жить.