Алхимия мыслеречия V - кузница

Тихой кошачьей поступью землю накрыл густой непроходимый туман. Свинцовой тяжести серый небосвод застилал высь от Солнца. Моросил мелкий, с кусочками льда, дождь. Измочаленные грядущей порой древа, устало и понуро опустили свои, наполненные чёрной печалью, ветви. Холодный сиротливый ветер блуждал по улицам, играл поодиноким мусором и отчаянно пытался обнять случайных прохожих, которые спешно сновали по своим мирским делам.
 В зале, наполненном сухой силой движения и звонкой россыпью ритмичных ударов, - царствовал Дух войны. Этот образ жизни, неотделимый от образа мысли, становился неотъемлемой частью бытия. Как в алхимическом тигле истории, здесь порой творилось варево множества сюжетов этого времени. Будто в зазеркалье, в этой обители иногда жил и вершил "творец".
 Неумолимый ритм, сложный ход физической подготовки был сложен не тяжестью веса и не скоростью, не частотой действий во время "тренировки". Важна была предельная концентрация воли на каждом её этапе и умение оперировать оной волей, грамотно расходуя её, чтобы эффект имел требуемые качества.
 Сочетание парадоксальных условий, при которых порождалось особое состояние духа и мысли, было напрямую сопричастно с тем товариществом-братством, которое образовывалось во время труда. Именно труда, ибо здесь собирались люди дела и люди слова. Незримые узы Чести, невидимый покров Совести и поле Содружества - обитали здесь,- как азбучные истины воина. Так - то ли в шутку, то ли всерьёз- все здесь друг друга называли. Никаких имён, никакой связи с официальной реальностью - явных и ощутимых. Всё жило и существовало негласно, незримо, необъятно. Как Дух.
 Не стремясь убить или покалечить, но создавая единение творческих устремлений, они все - коллективно - олицетворяли питательное поле для развития. Неизбежная, выходящая за рамки мощь интеллекта и соборный образ их образования, создавали столь же неизбежный политандемный принцип взаимодействия.
 Игра, в которую здесь все играли - не имела почти ничего общего с игрой- в представлении обывателя. Она велась почти молча - свято чтя принцип священной тишины. Полунамёками, короткими пространными загадками, философскими монологами, - в течении интенсивной, до предела раскалённой и безпощадной "тренировки"; всё делалось, чтобы довести частоту работы сознания до нужной кондиции.
 Выжатые, почти опустошенные тела медленно шли в баню, где их загодя ждали: фруктово-ягодные яства, отвар особого чая -  из разнотравья, сушеных ягод и грибов ручного сбора и, лёгкий последующий ужин, который настаивался в печи. Натопленная парилка и ледяной бассейн вершили свою алхимию жизнетворчества. Закинув в рот по паре долек мандарин, они долгие минуты вкушали животворящую силу бани. Заиграла тихая спокойная музыка, услада созвучий лилась умиротворяющим потоком. Бешеный ритм - мера по мере переходил в иное качество. Точно после тяжелой битвы, воины буквально поглощали энергию в свои тела, насыщая их новоявленной мощью и новообретенным опытом - преображались.
 После первого захода все лишь обливались водой, не погружаясь в бассейн. Окружив стол и создав прочный круг, - чаши с чаем вознеслись ввысь: торжественно, сдержанно, искренне. Каждый, не скрывая удовольствия, поглощал живительную влагу. Не спеша, хоть и имея зверский аппетит, они смаковали прекрасными фруктами и ягодами. Царила словесная тишина. Кто-то расплывался в чуть заметной улыбке. Кто-то одобрительно кивал, кто-то, нахмурив брови, о чём-то глубокомысленно вопрошал в своём немом раздумии - были и сопутствующие в каждом действии.
 Шел второй заход и здесь оживали редкие реплики; будто неподатливый металл, он градус за градусом раскалялся - человеческий материал. За вторым заходом, раскалённые камни схлестнулись с водой и травяной настой родил молодой дух ароматов. Густой пар, в котором сплетались тонкие и яркие ноты: горечь и тёрпкость с кислинкой и пряностью, туманная тина болот с бодрящей свежестью грозы, - всё это окунало воинов сразу в несколько граней бытия, будто перестраивая их мироощущение на новый лад.
 За второй чашей чая уже шел неспешный гомон. Сдержанные и содержательные фразы, как струи холодных и горячих масс - закручивали вихрь, предшествуя идущим следом событиям. Дальше шли веники, как бойцы в штыковую; полк этих свирепых ветеранов в руках опытного генерала - творил историю. Неистово, с остервенением, с безпредельной безпощадностью - пар и жар, сила и воля, дух и чувства;- казнили слабость.
 Братство блаженно наслаждалось ледяным холодом воды в бассейне; всех ждало последнее испытание: после минутной отсидки, уже раскрытые, но еще не оформленные, доведённые почти до нужной температуры,- стальные заготовки вошли вновь в баню. После пары минут отогрева, "верховный" - как называли завсегдатая, начал неспешный свой живой обряд закалки железа. Большое полотенце, поначалу небольшими движениями вверх-вниз, порождало короткие волны раскалённого влажного воздуха; как во время прибоя, точно скалы, эти движения их разбивали. Постепенно амплитуда увеличивалась, как и частота. А этот кат из пекла еще и умудрялся чуточку по чуточке подливать воды на камни. Спустя несколько минут, огненный вихрь кружил в диком танце, как индейский вождь-шаман, хохоча и приплясывая; он нагнетал такой дух и температуру, что лики воинов оголились и взирали образы, преисполенные доблестной ярости и безпощадного терпения, презирая немощь телесной слабости. И слабость перековывалась в силу, отливалась в стойкость, воплощалась в нескорушимости воли. Могучие тела, от которых подымались и клубились пары, точно беглецы из Ада, ломанулись в бассейн. Как моржи со льдины, один за одним они ныряли и с нескрываемым облегчением погружались в вожделенную ледяную толщу воды.
 "Верховный", лишь приняв душ и выудив, как карпа с живучки, пару воинов, накрывал на стол.
 Вопреки всеобщему окружающему унынию и всем творящимся бедам, жизнь продолжалась. Продолжался ход времени, продолжался ход истории. Продолжалось создание материала - образа будущего. Мышление и действие, сочетание милосердия и безпощадности, будущности и футуроархаики, пророчего виденья и забвения. Новая диалектика рождала новое вещество эпохи. Алхимия трансмутации материалов становилась фундаментом, на котором зарождалась алхимия мыслеречия, - где Мир творился животворящим речением мысли. Полки нового типа и флот нового строя уже ведут свою войну. Войну за будущее; воины грядущего растворяются в делах и лишь их незримые мысли, точно кристаллическая решетка - образуют еще неведомое миру вещество. Нетленное, незримое, но имеющее колоссальный удельный вес и зримое воздействие на всё окружающее.

P. S.

Посвящается братьям по духу