Посланец из Эдема. Гл. 2-12 Стефания

               

      Стефания  не сразу поверила в свое счастье, в то, что отчаяние, страх и безысходность  ушли в  прошлое, а взамен она получила то, о чем уже и не мечтала: богатый дом, любящего мужа.
      Выходя замуж за Симона, она  еще не испытывала к нему ответных чувств, потому что  в сердце ее были  живы  воспоминания об Измаиле, ее первой и несчастной любви.  К этому еще прибавлялось чувство вины за  прошлое, что носит в себе чужого ребенка.
     Но Симон окружил   молодую жену  заботой и вниманием. Сам он полюбил ее всей душой, молился и делал все, чтобы  обрести  ее любовь. Домочадцы  также хорошо относились к  Стефании. Трудолюбивая и любящая порядок, она  всегда находила себе дело.  Молодая хозяйка  наблюдала  за порядком  и чистотой  в доме. С ее приходом  в доме стало гораздо уютнее.
 
     Иногда  к ним в гости приходил старый Давид с внучкой. Мария досталась ему от старшей дочери Сары, которая умерла от воспаления легких  семь лет назад. Зять его, отец Марии, вскоре женился на другой. Мачеха невзлюбила  падчерицу, наваливала на шестилетнего ребенка много работы и всегда сердито ворчала на нее.  Отец почти всегда вставал на сторону  новой жены, потому что она была сварливой и хитрой. Когда дедушка пришел к ним  проведать  внучку, от глаз  его не скрылось плохое  с ней обращение. Он без лишних слов забрал ее с собой.
      - Хоть в бедности мы будем жить, зато ее никто не обидит, - сказал он зятю и его жене, уходя от них. Зять стоял,  опустив от стыда голову, а мачеха с  наглой ухмылкой смотрела на них.

      Давид  делал из глины кувшины и другую кухонную утварь. Богатые  покупали дорогую китайскую посуду из фарфора, а его недорогие глиняные  изделия  покупались бедными людьми, Малый доход еще более уменьшался двойным налогом, и они еле сводили концы с концами, но голодной семья спать не ложилась.
      Стефании было тогда двенадцать лет, когда старшая ее сестра вышла замуж и ушла в дом  мужа. Девочка помогала отцу,  работая по дому, ходила в лавку за хлебом или рапсовым  маслом, и  редко выпадало ей выходить  на улицу просто поиграть с другими девочками.

     Когда Мария  в первый раз  пришла в дом, куда переехала жить ее тетя Стефания, она восхитилась его богатым убранством.  Быстро освоившись в гостях, она не могла  долго сидеть на одном месте. Ей надо было везде побывать, каждого расспросить, или примостится  рядом к кому-нибудь и будет сама  рассказывать какую-нибудь историю или новости.
      Особенно Мария любила крутиться возле Симона. Ее так и тянуло к этому  большому, красивому человеку. Она очень гордилась, что у тети Стефании такой замечательный  муж и часто напрашивалась помогать ему; очень  радовалась, когда  он принимал ее помощь и сильно  огорчалась, когда он  отсылал ее помогать кому-нибудь другому. Тогда она бежала к Стефании,  и та всегда находила ей работу.

      Однажды,  занимаясь рукоделием, Стефании стало плохо. Она была на седьмом месяце  беременности.  После  продолжительной работы Стефания резко встала, чтобы немного размяться, и тут же в глазах у нее  потемнело; она стала падать, теряя сознание. Мария, будучи  с ней рядом, не растерялась, а схватила стакан с водой и прыснула на ее лицо. Та открыла глаза и увидела над собой испуганное лицо девочки.
      - Тетя, что с тобой? -  проговорила  Мария, похлопывая её по щекам.
      - Ничего страшного, - стала успокаивать ее Стефания, с трудом поднимаясь с пола. - Голова что-то закружилась, такое иногда с людьми бывает от переутомления. Ох, на сегодня хватит, Мария.  Мне надо отдохнуть немного. Ты только никому  не говори: не люблю лишней суеты вокруг меня.

      - Ладно, не скажу. И даже дяде Симону? - спросила Мария, уходя.
      - Ему я сама  скажу, -  проговорила Стефания,  ложась  в постель, и сразу провалилась в сон.
        И снится ей, будто стоят они где-то с Измаилом и целуются. Тут появляется Симон и стал уводить ее  от него. Начинается схватка между соперниками, и Симон убивает Измаила.  Она горько плачет над ним, а Симон  берет ее за руку и ведет куда-то.

      Вдруг она видит перед собой чудесный дворец, и Симон ведет ее прямо туда.
      - Это чей дворец? - спрашивает она.
      -  Это наш дом.
 Они проходят через множество  огромных живописных залов, каких никогда не видела, и попадают в тронный зал. Посреди него стоят два трона: один большой, другой – поменьше. На каждом троне она видит корону.
      Симон  снимает корону с большого трона и надевает себе на голову.
      - Так ты царь! - восклицает пораженная Стефания.
      - Да, я царь, - отвечает, - а ты  –  моя царица! - и надевает ей на голову корону с меньшего трона. Затем  ведет ее в роскошную опочивальню, там он раздевает ее, укладывает на постель и начинает ее ласкать. Ей становится очень хорошо, и она говорит ему: «Я люблю тебя!», - и тут сон  обрывается, и   Стефания открыла глаза. 
      - Какой удивительный сон! Приснится же такое! - подумала  она. - Как мне было  хорошо во сне вместе с Симоном.

      Остаток дня Стефания находилась под впечатлением своего сна и с нетерпением  ждала возвращения мужа. Заслышав конское ржание, означавшее его приезд, она поспешила на крыльцо, чтобы встретить его. На крыльце она, обняв его, поцеловала в щеку.
       - Здравствуй, дорогой муж!
       Это было неожиданно и очень приятно для него.
      - Здравствуй, дорогая жена! - проговорил   он  негромко, обняв и поцеловав ее. – Ну, как дела дома - всё в порядке?
      - Да, милый!

      В столовой горничная Дора уже заканчивала накрывать стол на двоих. Симон вымыл руки и сел за стол, где его  уже поджидала  Стефания.  За ужином она  посматривала  на Симона и  улыбалась, когда их взгляды встречались. Несколько удивленный, он спросил:
      - Как ты себя чувствуешь, дорогая? — задал он обычный вопрос.
      - Спасибо, замечательно!
      - Может, прогуляемся по саду после ужина? - предложил он.
      - С удовольствием!.. - закивала она головой.

      Покончив с едой, супруги направились в сад. Они более двух часов  гуляли по саду и  разговаривали  о том, о сем. Симон  радовался, видя  жену повеселевшей, радовался ее перемене к нему, как будто исчезла невидимая  стена  между ними.
      Солнце  уже стояло  низко над горизонтом, становилось  прохладно, но  они не торопились идти домой. Они сидели в обнимку  в небольшой беседке в саду, как  обыкновенные влюбленные. Лишь когда стемнело,  вернулись  с прогулки  оба  радостные и оживленные, дав слово друг другу чаще делать такие вечерние прогулки. 

      Домочадцы, закончив свои дела,  как обычно, собрались в  комнате  у  Дианы и при свете  свечей   тихо вели разговор. Больная сидела в кресле–качалке  с открытыми  глазами и    слушала всякие байки, истории и другие  не светские  разговоры.
      Супруги, приведя себя в порядок после прогулки,  поднялись в спальню.  Когда  легли спать, Симон стал  нежно ласкать и целовать  жену. Стефания, взяв его руку, тихо спросила его:
      - Симон, ты  любишь меня?
      -  Конечно, люблю.
      -  И я тебя... Спасибо большое за терпение и любовь, что  ты проявил ко мне, когда я привыкала к тебе. Теперь у нас все будет хорошо.
      - Стефания...любимая, - ответил он  дрогнувшим  голосом.
      - Обними и поцелуй меня  крепко-крепко, - она  прижалась к нему.

      Он, целуя ее,  гладил по лицу, шее, бедрам,  по тугому, округлому животу  и  стал осторожно снимать с нее   кружевную ночную рубашку...
      Когда она проснулась, Симона уже не было в доме. Солнце светило в окно, предвещая жаркий день. Из кухни тянуло вкусным  запахом. Все  происходило в доме, как обычно, но  никогда ей не было так легко, будто  с души ее был снят огромный груз. «Что же произошло? Отчего так мне хорошо?» —  удивлялась она себе, пока не поняла: это потому, что у нее прошла любовь к Измаилу. Его  уже нет в ее сердце, он умер для нее. Есть Симон, ее муж, и она его очень, очень любит.  Эта любовь дала себя  знать  вчера в ее сне.            

      Прошло около полугода с тех пор, как поженились Симон и Стефания.  Сусанна удивлялась, откуда у сына  берется  столько любви, что ее на всех хватает. Когда  сын женился, она подумала, что он теперь не станет проявлять столько заботы о матери и других членах семьи,  как раньше. Да оно и понятно: молодая красивая жена потребует большого внимания к себе, а  матери уже, хочешь-не хочешь, придется  смириться со второстепенной  ролью.  Но Симон рассеял  грустные мысли матери. Он  по-прежнему часто навещал их  вместе со Стефанией и Антипом, оказывал им  помощь, был ласков и  внимателен. Антип, приходя в дом  Сусанны, после теплых приветствий с нею, спешил увидеть Анну.

      Стефания  часто думала о Симоне: «Какое  счастье, что Бог  сжалился надо мной и подарил такого мужа, какого не заслужила, о каком и мечтать не смела.  Уж не думала, что смогу еще полюбить также сильно. Он такой необыкновенный, такой сильный, благородный и красивый!  Я все  сделаю, чтобы быть достойной его любви.  Даже  жизнь  за него не пожалею».
      Симон учил жену  и других домочадцев чаще быть в общении с Богом, во всем искать Божью волю и испытывать страх только перед Богом, а не перед людьми или обстоятельствами. Стефания  узнала много интересного о Боге, в частности о том, что Бог велит мужьям любить своих жен, как свое тело, и относиться к жене, как к немощному сосуду.
     Она сама замечала, как спокойно они живут.  Не смотря на  обременительные налоги турецким властям,  они  имеют немалый доход с мельницы; значит,  Господь  помогает им и хранит их от всяких бед.

      Подходил срок родов. Как ни успокаивал  Симон  жену, как ни уговаривал ее  не бояться, ей  было все же неспокойно. В последние дни перед родами она немного отекла и ходила тяжело, так как живот ее был довольно большой.
      - Мне все же страшно, - говорила она ему. - Мне кажется, что я не выдержу и умру, ведь нередко такое случается.
      - Не бойся,  дорогая, - успокаивал он ее. -  Мы не дадим тебе умереть: будем молиться за тебя, и Господь даст тебе силу и здоровье, чтобы благополучно родить.
      - Я боюсь, что когда все начнется, тебя рядом не  окажется,
- беспокоилась Стефания.
      - Зато Бог будет с тобой, - целовал ее Симон, успокаивая. - Пожалуйста, не  угнетай себя  плохими мыслями,  все будет, как надо; Бог хранит тебя.

      К родам в доме все было приготовлено: и повитуха, и горячая вода, и пеленки, и всякие принадлежности. Схватки  начались ночью. Они становились все чаще, продолжительнее и больнее.
      - Наверное, началось, - морщась от боли, она побудила мужа к действию.
      Он разбудил повитуху, та - прислугу, и все в доме пришло в движение. Под утро Стефания родила крепкого мальчика.
      Чувствуя себя счастливым отцом, Симон был рядом и подбадривал ее ласковыми словами. Она смотрела на мужа  и держала его руку в своей.
      - Ну вот, все уже позади, - говорил он. - Видишь, какого сына родила - богатырь!
      - Это потому что ты был со мной рядом, - блаженно улыбалась Стефания.
      -  Все тут на славу Господа потрудились. А что бы мы  делали, если бы не Марфа, не ее золотые руки?

      -  Уж какие там золотые? - смутилась повитуха, услышав похвалу. — Мое дело привычное - не  первому младенцу  помогаю  свет увидеть.
      Через два часа  Марфа  принесла  Стефании ребенка, уже чистенького и завернутого в пеленку, чтобы она поднесла его к  груди. Младенец сразу  ухватил сосок и стал сосать. Симон сел рядом с ними.
      - Как назовем сына? - спросил он жену.
      - Хочу назвать его Яковом. Тебе нравится это имя?
      - Ну, Яков так Яков!
      - Хочу, чтобы ты полюбил его, как сына, и был ему за отца родного, - тихо проговорила Стефания.

      Тут  пришла  Марфа  и взяла  маленького Якова у Стефании:
      - Ну, хватит для первого раза. Надо  поберечь   мамочку.
      Когда повитуха ушла, Симон сказал жене:
      - А он мне  и так сын. Он знает меня, а я знаю его еще задолго до рождения.
      - Да, ты прав. Я так счастлива, что теперь нас трое.
       Стефания быстро поправлялась после родов. Она еще больше похорошела и расцвела. Симон перед сном часто любовался ею, когда она кормила  сына грудью и ждал, когда жена уложит насытившегося и уснувшего младенца  и нырнет к нему под одеяло.


                продолжение http://proza.ru/2015/10/05/117