Крушение сансары. Глава 30

Помимо мелких секретов и немного панибратского отношения к курсантам, со стороны командиров, полностью прекратились обучающие занятия. Курсанты много общались друг с другом, посещали дискуссионный клуб, где всем вменялось говорить о своих чувствах в школе, что было позитивным и негативным, на, что и на кого затаилась обида.
Отдыхать было приятно, но в воздухе просто висел запах тревоги и ожидания чего то серьезного. И это серьезное пришло в виде этапа инициации. Все курсанты должны были спуститься в подземные казематы и там, в абсолютной тишине и кромешной тьме, без пищи, воды и одежды провести тридцать дней.
Первые сутки Лира спал. Несмотря на некоторые дискомфортные условия, отсутствие любых раздражающих факторов позволило воспринять обстановку в качестве долгожданного отдыха. Следующие несколько дней прошло в воспоминаниях, раздумьях вперемешку с нарастающим чувством голода и тревоги. Постепенно, голод и жажда отошли на задний план, оставив после себя головокружение и слабость. А, вот, рассуждения стали настолько яркими, что он начал их слышать и даже видеть. Эти рассуждения то становились логичными и четкими, то затем, смешивались, превращаясь в безумство вспышек, отдельных звуков. В таких случаях, Лира переставал отдавать себе отчет, где он находиться. Он перестал с четкостью отличать спит он или бодрствует, периодами впадая в забвение на неопределенный период. Самым страшным было то, что он совершенно потерял чувство времени и не понимал, пробыл он в каземате двое или двадцать суток. И в этот период Лира почувствовал, как его сознание приблизилось к состоянию безумия. А вместе с ним, к нему вернулись его стихи и, как только это произошло, вся неопределенность обрела свою гармонию. Вдруг, у него в памяти всплыли слова барса на тренировке о точке, которая может спасти от сумасшествия.
«Вот эта моя точка». – подумал Лира будучи удивленным, что ранее так буквально воспринял слова тренера, уставившись в точку на стене. Время шло, складываясь в сотни сочинённых, но не записанных стихов.
Вдруг в каземате он услышал ясный голос, совершенно не похожий на мысли звучащие у него в голове. Да! Да! Это был совершенно четкий голос извне.
- Ты готов умереть! – спросил голос – и Лире вспомнилось, что он уже слышал, что то подобное, когда перед поступлением в школу был арестован и помещен в место подобное этому
- Неграл? – спросил Лира у уже знакомого голоса
- Неграл! – ответил голос и Лира почувствовал, как, что то большое надвигалось на него в темноте – Ты можешь еще отказаться и все тут же закончиться или умереть страшной смертью. Твоя смерть это твое последнее испытание в этой школе.
- Я готов умереть, - ответил Лира, воспринимая смерть, как избавление. Понятно, что отказ, так же был бы избавлением, но избавлением от внешних страданий, но внутренний демон продолжил бы мучать его всю жизнь. А это избавлением не было. Поэтому, когда Неграл повторно задал вопрос, Лира уверенно ответил «Да!». И в третий раз, на вопрос, Неграла, Лира в третий раз дал утвердительный ответ
Лира ожидал, что увидит страшное чудовище, вслед, за чем, примет мучительную смерть. Но, как он был удивлен, когда перед ним появился он сам, то есть его копия. Тогда у Лира проскочила другая мысль «Неужели я должен убить самого себя. Или этот я, должен убить меня». Не понимая, что должно было происходить, Лира решил подождать. И не ошибся. Второй он оказался совершенно не воинственным. Напротив, то, что с ним происходило, вызвало некоторую жалость. Он, второй «Я» просто быстро состарился и превратился в прах. Как только это произошло, дверь камеры отворилась, и в нее хлынул яркий свет вмести с прохладным воздухом, который развеял прах копии Лиры.
- Грифон! – вы можете покинуть камеру
- Мое военное имя Лира – ответил Лира
- Лира, это имя умершей птицы, которая занималась в военной школе. Имя вновь появившегося кота – Грифон
Грифон вышел из камеры и понял, что он уже кот. Прищурившись, Грифон оглянулся по сторонам и понял, что все его товарищи по школе, которые представляли разнообразные виды животных превратились в котов. Вернувшись в казарму, Грифон, пытаясь привыкнуть к своему образу, начал рассматривать тело и заметил, что у него на плече появилась наколка в виде монограммы из пяти букв «К», «Л», «Г», «А» и «С». По логике он догадался, что первые три буквы, были заглавными от его предыдущих имен, но, что означали буквы «А» и «С» остались загадкой.
После инициации, за которой последовало превращение, всем курсантам дали несколько дней для реабилитации.
И вот пришел знаменательный день. На огромной пощади, расположенной у подножья горы Тайгет, симметрично построенные, стояли ряды молодых котов. Их неподвижные позы создавали впечатление, что огромная территория была заполнена не животными а неодушевленными изваяниями. Поверх их формы красовалась ярко багровая накидка, по швам которой были золотые вставки. На правом плече каждого из курсантов располагался орден в виде восьмиконечной звезды. Орден, как и вставки по швам был изготовлены из золота, от наполерованности которого пестро отражались лучи восходящего солнца. Их головы покрывали черные круглые шляпы из перьев и шерсти самых хищных животных на земле, обрамленные пухом самых миролюбивых птиц.
Но церемония посвящения не начиналась, так как в военной школе не было никаких напрасных действий. Даже этот торжественный момент носил некий тренировочный характер. Никто из вчерашних курсантов и завтрашних военных не знал, сколько придётся стоять. А стоять пришлось очень долго. При этом важно было не, насколько долго, а возможность не думать над этими, присущими гражданским, вопросами.
Но к этому времени вопрос продолжительности уже никого из выпускников не волновал. Не зря они занимались в этой школе. Они понимали, что только приказ и его неукоснительное исполнение делает их котами. Они в полной мере осознавали, что там, где нет порядка, нет армии. Все из них были очень разные, все из них имели свою индивидуальность, но на этом плаце было, что то новое, что их объединяло, и это было нечто под названием чувство долга.
Так, прошли сутки и начались вторые, но никто из курсантов не пошелохнулся. Их взгляд был устремлен вдаль, в ту даль, где всегда мир и никогда нет войны. В ту даль, которую они должны обеспечить для своего народа. В ту даль, служить которой их предназначение, благодаря которой они носят великий статус котов государства.
Это были, настоящие офицеры совей родины. Никакие политические, экономические и личные мотивы не могли поколебать их души. Они напоминали стену, за которой всегда себя чувствуешь уверенно и надежно, которая никогда не задает себе вопрос «зачем». Она просто есть и в ней есть сила.