Глава 5. Я буду скучать

Глава 5
Я буду скучать

Джек

   Мне вспомнился вчерашний разговор с Эдди в кафе:
   – Вспомни сам, – говорит Эдди, немного наклонившись над столом, чтобы другие посетители кафе нас не слышали, – сколько раз мы с тобой оказывались на грани?
   Перед глазами всплывают все наши самые «сложные» дела.
   Уход от полицейской погони. На хвосте 3 машины. Мы с Эдди на еле живом фургоне, набитом коробками с запчастями. Дикий вой сирены. Кровь стучит в висках. Руки вжались в руль, а ноги уже не ощущаются от страха и усталости.
   – Сколько раз, – продолжает он, – мы едва не угодили за решётку или не погибли?
   Слежка в трущобах за бандитским грузом. Раскрытие. Побег. Стрельба в спины из пистолетов. Преследование. Мы ушли еле живыми.
   – Наша жизнь насквозь пропитана риском и опасностями. Мы уже не можем без этого, Джек. Как бы молоды ни были.
   Взлом и проникновение в загородный особняк важной политической фигуры с целью сбора компромата. Секс с двумя проститутками-трансвеститами. Фото. Эдди забыл выключить вспышку. Побег. Лай собак. 7 чёрных ротвейлеров за спиной.
   – Да, – наконец вступаю я, – но эти твои выходки… Каждый раз у нас есть чёткий отработанный план. Но когда ты отступаешься от него, то подставляешь всех нас.
   – Вспомни, – говорит Эдди, – когда в последний раз наш план срабатывал точно и чисто?
   Полицейская погоня. Уход от бандитов. Собаки на хвосте. Побег с горящего склада. Перевернувшийся грузовик с товаром. Падение на машине с моста в ледяную воду. Стрельба в закусочной.
   – Не-не-не, – заявляю я, – стрельба в закусочной не наш косяк.
   – Ах, значит он ещё и «наш» косяк? – возмутился Эдди.
   Вспоминаю чуть детальнее. Закусочная. Столкнулся в проходе с девушкой. Поймал её и не дал ей упасть, поскользнувшись на мокром полу. Рука на грудь. Вскрик. Пощёчина. Её огромный муж. Удар. Пистолет. Стрельба. Укрытие. Побег.
   – Всё-таки это нельзя отнести к нашим косякам, – говорю я. – Это всего лишь случайность. А он был слишком ревнив.
   – Просто признай, – говорит Эдди, – что ни один из наших планов не сработал на все 100 %.
   – Эдди, да, пусть так и будет. Но послушай меня. Хватит нарушать правила. Зайдём слишком далеко и уже не выберемся. Прекрати подставлять всех нас, ты усвоил?
   Эдди лишь только покачал головой и виновато опустил взгляд.
   – Но… – хотел возразить он. Я прервал его.
   – Никаких «но»! Это было в последний раз. Надеюсь, ты усвоил это.

   – Что ты собираешься делать, Джек? – спрашивает меня Эмми, обняв сзади. Я чувствую, как она дышит мне в шею. Горячий воздух возбуждает.
   Позвольте мне рассказать вам немного об Эмми. Итак, полное имя – Эмми Зейм. Учится в колледже. Подрабатывает в канцелярском магазине. Хочет чувствовать себя независимой и сильной. На самом деле у неё мягкая и нежная душа. Она не сможет оставить человека, если тот будет нуждаться в помощи. Зачем ей это – сам не знаю. У нас были такие ситуации, когда нашу спокойную прогулку приходилось прервать лишь из-за того, что кто-то попал в беду. Эмми спешила броситься на выручку. Я не мог позволить ей делать это одной. На первый взгляд может также показаться, что она заядлая тусовщица. Однако это не совсем так. Эмми посещала вечеринки, но весьма редко. Всё остальное время она училась, работала и читала. Ей очень нравится читать. Она пыталась и ко мне привить любовь к книгам, но я всячески отпирался. И да, у неё есть маленькая пристрастия к белому порошку. Но я не осуждал это. Мне очень хорошо рядом с ней. Именно с Эмми я чувствовал себя живым и настоящим. Отпала потребность в притворствах, лжи и тому подобное. Я тот, кто я есть. Не больше. Не меньше.
   – Эдди будет где-то через час, – говорю я, – так что остаётся только ждать. А там мы что-нибудь придумаем.
   Она кладёт свою руку мне на грудь. Чувствует моё взволнованное сердце. А затем нежно целует в шею и прижимает к себе. Да, это даёт нужный эффект. Понемногу мне удаётся справиться с тревогой, ненадолго забыть об Эдди и всех проблемах, что он сотворил. Почти все проблемы, в которые мы влипали, были только из-за него. Ну… ладно, не только из-за него. Но это не важно. Важно то, что все проблемы мы решали только вместе. И даже сейчас. Мы решим её. Обязательно решим. Ведь мне есть что терять.
   – Мне остаться с тобой? – спрашивает осторожно Эмми.
   Я бы хотел этого, но ей не следует. Это лишнее.
   – Не стоит, – говорю я, повернувшись к ней. – Мы справимся. А со мной всё будет хорошо.
   – Обещаешь? – её глаза устремлены на меня.
   – Обещаю, – твёрдо произношу я и целую её в носик. Она улыбнулась.
   Погода не улучшилась. На небе по-прежнему висели грузные тучи. Было ещё светло, но вот-вот и буря погрузит город во мрак. Не хотелось бы в этот момент оказаться на улице одному.
   Эмми собиралась. Сегодня мы должны были идти вместе на вечеринку того самого знакомого… имени которого я вновь не помнил. Но встреча с Эдди сильно покорёжила наши планы. Тогда было решено, что мы встретимся уже там, на самой вечеринке, как только я урегулирую наши дела. Пока Эмми собиралась и подмигивала мне, я посматривал на часы и удерживался, чтобы не завалить её в постель. Скорее бы разобраться с Эдди.
   Я накидываю поверх голого тела кожаную куртку, закрываю дверь в квартиру и выхожу вместе с Эмми на улицу, чтобы проводить её. Заметно похолодало. Меня даже немного передёрнуло, и я покрепче укутался в куртку. Эмми запустила свою руку ко мне и коснулась моей спины. По коже пробежали мурашки от холода. Кажется, ей нравилось слушать, как я вздыхаю.
   – Стерва, – выдыхаю с улыбкой я и впиваюсь в её сладкие губы.
   – Вся твоя, – отвечает она.
   Ещё бы, Эмми, ты вся моя. И только моя! Ни с кем не поделюсь!
   Показался знакомый красненький пикап. Джейкоб. Из машины доносилась попсовая музыка. Знаете, когда он был один, то почему-то слушал именно попсу, которую всегда открыто презирал. Но вот, когда пикап подъехал ближе, то попсовые мотивы быстро сменились на мощные роковые. Мальчику-эмо не хотелось давать нам лишний повод для смеха. Однако всё равно давал.
   Машина останавливается рядом. Мы поздоровались. Я ожидал, что он приедем вместе с Эдди, но его внутри не было.
   – Он у какой-то девчонки зависает, – махнул рукой Джейкоб, – просил передать, что сам доберётся.
   Чёрт бы побрал этого Эдди. Я хотел поскорее разобраться с ним и присоединиться к своей девушке, но, видимо, придётся задержаться. Я стиснул зубы и нахмурился. Эмми поспешила сгладить мою злобу.
   – Не переживай, – говорит она ласково, – ты же знаешь его. Ничего не поделаешь.
   Она садится в машину к Джейкобу, подмигнув предварительно ему. Паренёк расплылся в улыбке. Но она быстро сошла, когда я ему показал кулак.
   – Не шали без меня, – говорю я ей, а затем обращаюсь к Джейкобу: – Смотри аккуратней. Надеюсь, ты ещё не пил?
   Он быстро замотал головой. Ну, ещё бы. С пьяным Джейкобом можем ездить только я и Эдди. Но Эмми я бы ни за что не посадил к нему в таком случае.
   – Не переживай, – произносит напоследок она и тянется ко мне. – Самое главное, будь осторожен. И поскорее приезжай, – Эмми нежно целует меня. – Я буду скучать.
   – Я уже скучаю, – улыбаюсь я.
   Джейкоб сидел и умилялся с нас. Кажется, ему так и хотелось включить сейчас что-нибудь мягкое, лиричное и попсовое. Но он сдерживался.
   Пикап тронулся. Я провожал его взглядом до тех пор, пока машина не скрылась за углом. Кажется, будто от меня оторвали какую-то часть. И теперь так и тянуло вслед за ней, бездумно броситься за машиной как собака. Нет, нужно дождаться Эдди. А потом мы вместе поедем на вечеринку. Машина Эмми припаркована рядом. Выглядит почти как новая. Да и сама Эмми начала ездить не так уж и давно. Она отдала мне ключи. Всё по плану.
   Я разворачиваюсь и следую обратно к подъезду, продолжая проклинать Эдди и посматривая на часы. Небо чернеет. Но грома ещё не было слышно. Может, всё-таки, обойдётся и никакой бури не будет? Как бы ни так!
   Внезапно, послышался мощный рык двигателя. Из-за угла выскочил микроавтобус и затормозил прямо посередине дороги. Я замер, прикоснувшись к дверной ручке. Знаете, следовало бы уже скорее подниматься домой и забаррикадироваться, но я стоял. Неизвестно почему. Вдруг распахнулись двери и на дорогу высыпались пятеро. Это были люди в простенькой спортивной одежде. Выделялся среди них только один. И когда я отчётливо рассмотрел его, то понял, что мне конец. Ко мне приближался с широкой улыбкой Ищейка.
   – О, Джек! – воскликнул с поддельной радостью он. – Как раз кстати, что мы тебя встретили! Какое совпадение, подумать только! 
   Он сокращает расстояние между нами и продолжает уже более серьёзно:
   – В машину, Джек, – завидев, как бегают мои глаза, Ищейка добавляет: – Давай же, не будем создавать друг другу трудности.
   – А кто их создаёт?
   Выбирать не из чего, пришлось подчиниться. Их слишком много. К тому же, если это парни Ищейки, то все они вооружены. Против лома нет приёма.
   Я сел в машину. Нужно предупредить Эдди. Похоже, что мы раскрыты. Пускай хотя бы у него будет шанс сбежать. Я нащупываю осторожно телефон в своих штанах, чтобы отправить сообщение.
   – Кстати, это пока побудет у меня, – Сакс схватил меня за руку и изъял телефон. – Ведь ты не против, да?
   Мой ответ не интересовал его. Двери захлопнулись. Сбежать не удастся. При мне нет никакого оружия, нет ничего! Что сейчас будет – неизвестно, но смею предположить, что ничего хорошего.
   – А это меры предосторожности, – произносит Сакс перед тем, как надеть на мою голову мешок.
   Машина тронулась. Но куда мы ехали, я не знал. Пытался поначалу ещё сориентироваться по поворотам, неровностях на западном съезде, однако всё оказалось тщетно. Так вот, что предвещала эта гроза? Наконец, послышался первый раскат грома. Солнце почти скрылось за горизонтом. Я слышал, как за окном свистел сильный ветер. Всё бы отдал, чтобы сейчас его почувствовать. Лишь бы не сидеть в этом душном микроавтобусе с этими ублюдками.
   – Не переживай, – слышится снова голос Ищейки. Теперь он пропитан ядовитым сарказмом. Я чувствовал, как он противно улыбается. А потом он продолжил: – Это произойдёт очень быстро.   
   Я всё понял. Вернее, догадался, конечно же, но сейчас всё понял. Я резко попытался вырваться, дёрнуться, но они будто бы этого и ждали. Не успел произнести и слова, как меня огрели чем-то увесистым по голове. Скорее всего, рукоятью пистолета. Пока картинка перед моими глазами затухала, и я чувствовал, как сознание покидает меня, в голове ожил образ Эмми. И её имя – последнее, что я успел произнести.

Джеймс

   Ветер свирепствовал. Меня уже просто сбивало с ног. День казался всё ужаснее и ужаснее. Сначала потеря работы, теперь эта погода… Кошмар будто бы преследует меня. Неужели это расплата за все мои позитивные и хорошие моменты? Как бы ни так! Нужно просто написать Джейд. Достаю мобильник и отправляю сообщение. Обычно она присылала ответы через некоторое время, хотя я был уверен, что читает она гораздо раньше. Но меня устраивало это. Вернее, я не знал, как спросить её, в чём причина таких задержек. Да, я не единственный, но почему бы сразу не ответить после прочтения? Подумать только, о чём я рассуждаю? Ведь это всё мелочи! Важно другое, важно то, как мы ведём себя друг с другом, как относимся друг к другу. А остальное не столь значимо. Да, это верные мысли. Но почему-то окончательно убедить себя в их верности не удавалось.
   День не мог быть ещё ужаснее. После этой мысли я усмехнулся. Обычно после подобных слов, после подобных мыслей происходило что-то, из-за чего ты начинал проклинать себя за свою легкомысленность и спокойствие. И сейчас именно тот самый момент. Моя грустная улыбка исчезла в считанные секунды, как только путь мне преградили трое.
   – Пацан, – сказал гнусным басом один из них, – позвонить не будет?
   Никогда не понимал сущности подобных вопросов в подобных ситуациях. Ведь всё и так ясно. Всё понимали как они, так и я. Нужно было просто отдать им деньги и сотовый. Да, конечно же, не хотелось расставаться с вещами, но жить хотелось больше. Мертвецу не нужны ни деньги, ни мобильник, ни что-нибудь ещё. Однако, вот ведь незадача, при мне не было ни цента. А моего мобильника этим гиенам явно будет недостаточно.
   Меня окружают их оскалы. Жаль, что я не умею драться. А даже если бы умел, то что бы смог предпринять против трёх бандитов на улице? Да, день может быть ещё хуже. Вот только моё раскаяние уже мне не поможет. Снова раздался гром.

Джек

   Когда с меня сняли мешок, я сразу же пришёл в себя. Сижу на холодном стуле в каком-то тёмном помещении. Руки не связаны. Плохой знак. Даже то, что я ещё жив, плохой знак. Судорожно оглядываюсь. Рядом со мной стоял один из парней Ищейки. Самого его не видно. Хороший знак?
   – Джек, – слышится мне незнакомый низкий голос. Не могу определить, где находился источник. То ли у меня за спиной, то ли спереди. Слишком темно. – Ты знаешь, зачем ты здесь?
   – Чтобы принести в жертву какому-нибудь тёмному лорду? – немного неуверенно отвечаю я.
   В напряжённых ситуациях я не мог устоять от подобных шуточек. Язык опережал мои мысли. Наверное, от чрезмерного волнения и страха. Да, признать страх нелегко. Это требует силы. Все мы чего-то боимся. Страх – это хорошо. Именно страх и делает нас людьми. Но сейчас мне нужно было сжаться в ужасе и молчать. И почему меня так и тянет что-нибудь ляпнуть?
   Послышалась усмешка. Кажется, человек улыбнулся. Хороший знак или плохой?
   – Шутки в сторону, – продолжил серьёзно он. Я уловил движение за спиной. Похоже, он ходил по кругу. – Ты здесь потому, что в нашей компании завелись крысы.
   На секунду мне удалось расслабиться и отвлечься от мысли, что нас с Эдди раскусили. Слова незнакомца вернули мне прежние мысли. Кстати, похоже это один из наших прямых начальников, управляющий компанией, на которую мы работаем. Если я разговариваю с ним и не вижу его лица, то это определённо хороший знак. Стоит мне рассмотреть его – понять даже ничего не успею. Поэтому опускаю взгляд вниз.
   – Думаю, ты догадываешься, о ком я говорю, – снова прозвучал его голос. Конечно же, я догадываюсь. Иначе бы не сидел здесь.
   – В своё оправдание…
   Я не успеваю договорить. Мужик рядом со мной ударил меня по затылку. Думаю, мне следовало всё ещё молчать. А человек говорил дальше:
   – Знаешь, обычно я не разбираюсь в таких ситуациях. На нас работаете не вы одни. И если бы мне приходилось при каждой проблеме разговаривать лично с виновными…
   – Это было бы лишней головной болью, – вставил своё слово я и, скривившись, посмотрел на мужика рядом, ожидая от него очередного удара. Но он не последовал.
   – Верно. Но, тем не менее, ты сидишь сейчас здесь, и я трачу на тебя своё время. Как ты думаешь, зачем?
   Честно говоря, без идей. Я надеялся, что это был риторический вопрос. Но судя по гневному взгляду мужика, мне следовало ответить.
   – Что-то серьёзное… – удалось вымолвить мне.
   – Верно, – чуть громче ответил он, – что-то серьёзное. Ты работаешь вместе с Эдвардом, насколько меня осведомили. И именно ваш дуэт принёс нашей Организации проблемы.
   Эти слова не вдохновляли.
   – В таких ситуациях, когда наши люди начинают создавать проблемы, я поступаю проще – отправляю разобраться с ними мистера Сакса. Не с проблемами, а с людьми. Он своё дело знает. Однако же, нельзя не отметить, что именно ваша команда работает чётко, быстро и качественно.
   Так вот в чём дело. Нашу работу оценили по достоинству. Несмотря на многочисленные отхождения от планов. Как это… мило. Возможно, именно поэтому мы всё ещё живы.
   – Но ты понимаешь, – продолжает человек, – что нельзя оставлять преступление без наказания. Думаю, ты знаешь, на что опирается власть. На страх. Если меня боятся, значит, у меня есть власть, значит, люди делают то, что я им велю. Но стоит кому-нибудь усомниться в моей власти, усомнятся другие. Тогда меня перестанут бояться. И я стану слабым. Настоящий лидер этого не должен допустить. У таких, как я, нет права на ошибку. Скажи мне, то, что ты сейчас здесь, живой, это моя ошибка? Может быть, мне стоило разобраться с вами двумя как со всеми остальными?
   Опять риторический вопрос или нужно дать ответ?
   – Думаю, если я сейчас здесь, то Вы бы не поступили так, будь это неправильным, – говорю я.
   – Молодец, – похвалил меня он. Хороший знак. Ведь так? – Ты умный, Джек. Скажи, в вашей команде ты являешься лидером или Эдди?
   На этот вопрос мне не требовалось долго искать ответа:
   – Я.
   – Хорошо. Но настоящий лидер не должен допускать неповиновения своих подчинённых. Уверен, ты понимаешь. В общем, я перейду сразу к делу. Терять одного из лучших я не хочу. Это принесёт убытки. Но и оставить без наказания вас не могу.
   К чему он клонит? Напряжение росло. Я чувствовал холодный пот на лбу. Неприятно.
   – Ты должен избавиться от Эдди, – произнёс он. – Навсегда. Чтобы больше не возникало подобных проблем.
   Ушам своим не верю. Это прямой приказ убить своего напарника и лучшего друга?
   – Послушайте! – воскликнул я и попытался даже встать, но мужик рывком вернул меня на стул. – Эдди – не просто напарник. Он мой друг! Я не могу поступить так с ним! Дайте нам ещё один шанс, прошу! Я готов больше не работать с ним, пусть он оставит Организацию, но живым! Подобного больше не повторится!
   – Джек, ты забыл? Из Организации нельзя просто так уйти. Мне, честно, не хотелось бы терять такого ценного сотрудника, как ты. Но если ты отказываешься, то…
   Ищейка. Он появился прямо передо мной. Выплыл из мрака. Сакс замирает напротив меня, скрестив руки на груди. Я почувствовал, как в висок упёрлось что-то холодное. Пистолет.
   – Я последний раз спрашиваю, – слышится вновь голос, – готов ли ты уйти вместе с Эдди или выполнить указание и вернуться в строй? Живым, разумеется. Ты должен доказать свою преданность Организации.
   Вот он, момент истины. Передо мной только два варианта. Либо смерть Эдди, либо наша. Я чувствовал своё сердце сейчас как никогда раньше. Не могу сосчитать пульс. Щёлкнул затвор. Как я мог убить своего лучшего друга? Что бы сделал он на моём месте? Я знаю Эдди. Он не предатель. Никогда им не был. И он предпочёл бы смерть. Вот только как это всё же страшно… и в этот момент я понял, что боялся не столько за себя, сколько за Эмми. Я боялся, что больше не увижу её. Никогда. И моё сердце забилось сильнее, едва не ломая грудную клетку изнутри. Кулак сжался до боли. Физическая боль помогала оттенить душевную. Надолго ли?
   – Я не смогу его убить, – шиплю я сквозь зубы еле слышно. – Просто не смогу.
   Кажется, я сделал свой выбор. Кажется, мои мозги сейчас окажутся на полу. Кажется, всё закончится сейчас. И, кажется, я больше не увижу Эмми.
   – Жаль, – донеслось напоследок от человека.
   Мужик готовился всадить мне пулю в голову по первой же команде. Ищейка взмахивает руку и внезапно говорит:
   – Подождите, у меня есть идея получше.
   Он отходит куда-то дальше. Туда, где предположительно стоял человек. Ствол пистолета по-прежнему упирается в мой пульсирующий висок. Кажется, Ищейка что-то говорил, но очень тихо. Я не мог разобрать ни слова.
   – Мистер Сакс предложил более оптимальный вариант, – вдруг продолжает голос. – Он уговорил меня быть снисходительным. Тебе не нужно убивать его. Всё, что от тебя требуется, это только направить его в нужное место и сообщить об этом. А дальше всё сделает мистер Сакс.
   Это приравнивалось к убийству. Даже хуже. Это предательство. Это чистой воды предательство! Уж лучше быть палачом, чем предателем! Но я не мог больше вставить ни единого слова. Мне страшно. Я боюсь утратить то, что только недавно приобрёл. Простое человеческое счастье. Я боялся утратить любовь.
   – Срок – до полуночи, – заключил голос. – Иначе вы оба будете… уволены. И даже не пытайтесь бежать. Всего доброго.
   Скрипнула где-то дверь. Он ушёл. Пистолет, наконец-таки, убрали от моей головы, которую я не мог никак поднять. Я разрывался внутри от боли.
   Сакс присаживается на корточки напротив меня, чтобы заглянуть в мои влажные глаза.
   – Сделай всё правильно. Убеди его поехать именно в это место. Сам с ним можешь не приезжать. Но Эдди должен оказаться там до полуночи. Адрес пришлю ещё сообщением на твой номер, – говорит сочувствующе он. – Не раскисай. Это работа. И только. Никто и не говорил, что будет легко. 
   Никто и не говорил, что придётся предавать своих друзей и обрекать их на смерть.
   Мне снова надевают мешок на голову, усаживают в машину и отвозят. Время пролетело так быстро. Я снова стою у своего подъезда. Всё случилось меньше чем за час. И сейчас, стоя на улице, я услышал гром. Холода не чувствовалось. Даже ураганные порывы ветра не ощущались. Мне словно стало всё равно на погоду. Сейчас настоящая буря бушевала внутри меня. Она раздирала напополам, выжигала все внутренности, заставляла кричать от боли и бессилия. Но крика этого, кроме меня, никто не слышал.
   Достаю сигарету и закуриваю. Мне нужно сконцентрироваться. Всякий раз, когда моё положение казалось мне безнадёжным, меня спасала Эмми. Она рассеивала тьму, в которой я утопал, подавала мне руку в трудные моменты. Она знала даже больше, чем всё обо мне. За такой-то короткий промежуток времени. Или мне просто так казалось. Я набираю её номер, хочу услышать её голос, хочу услышать от неё, что всё будет хорошо, что она со мной. Мелодия вместо гудков. Её любимая. Я ненавидел эту глупую песню. Мне никогда не приходилось слушать её в телефоне до конца, ведь Эмми сразу поднимала трубку. Но сейчас этого не происходило. Я оглянулся, услышав ещё какие-то звуки. Её мобильник лежал в машине. Она забыла его. Что ж, оставалось только примчаться к ней и обнять её. Это лучше, чем разговоры по телефону. Но сейчас мне хватило бы и их.
   Зажужжал старенький синий Dodge. Машина Эдди. С недавнего времени он начал ездить сам. Наверное, надоело использовать Джейкоба как перевозчика. Хотя вряд ли. Может, перед девчонками понтовался?
   Он вываливается из машины и идёт ко мне. На лице его улыбка. Видимо, способствовал хороший секс. Однако завидев моё удручённое выражение лица, последовали вполне логичные вопросы, что случилось и в чём беда. Я молчал и не знал, что ему ответить. Голос его казался глухим и ненастоящим. Всё вокруг вдруг показалось мне ненастоящим.
   – Это из-за того фургона? – последовал очередной вопрос от Эдди. – Не молчи уже, Спаркс! Говори!
   Он едва не теребил меня за плечи, чтобы добиться хоть одного слова. Но я по-прежнему мертвецки молчал и только лишь смотрел ему в глаза. Мой друг, мой союзник, мой товарищ. Я разрывался между тобой и своей любовью, своим счастьем, таким хрупким и уязвимым. Я ведь не успел его даже вкусить полностью. Оно как нераспустившийся цветок уже в моих руках. Я делаю всё, чтобы этот цветок расцвёл, но сейчас… нужна жертва. Нужна кровавая жертва. И осознавать это было чертовски больно.
   – Они хотели, чтобы я убил тебя, – произношу тихо я, набравшись смелости, – чтобы я тебя предал. 
   Эдди оцепенел и попятился назад. Затем начал материться, схватившись за голову.
   – Твою мать, твою мать, твою мать! – продолжал паниковать он. – И что нам теперь делать? Что делать, Джек? Ответь!
   Его страх мешался со злостью. Моё молчание раздражало его. И вполне заслуженно. Эдди даже схватил меня за ворот в порыве. Ведь в любой проблеме начинал решение придумывать сначала я. Я был лидером, на мне была ответственность за всё. Я должен был всё решить. Даже сейчас.
   – Мы выпутаемся, – говорю я, стиснув до скрипа зубы. Меня начинает трясти.
   – Как? Ты же сам знаешь, против них нам не попереть. Один Ищейка чего стоит! Мы трупы, трупы, трупы!
   – Мы выпутаемся, – мои слова должны были вдохновить его и вселить надежду.
   Эдди поднимает голову и смотрит на меня.
   – Бежать? – спрашивает он.
   – Бежать, – отвечаю я. Делаю вдох, очень глубокий вдох и перевожу дыхание. К горлу подступил противный ком. Глаза влажные. Но я продолжаю: – Жди меня на старой свалке, за городом. Я увезу Эмми, встретимся там.
   Эдди быстро кивает и протирает глаза. Затем кидается и крепко прижимает меня к себе. Я обнимаю его, своего друга, своего союзника, своего лучшего товарища!
   – Будь осторожен, – говорю ему я уже не в силах сдерживать слезу. По-прежнему не могу посчитать пульс.
   Он вновь закивал, уныло улыбнулся, а затем сел в машину и поспешил вверх по улице. Эдди уносился всё дальше и дальше. А я продолжал стоять и бездействовать, глядя ему в след. Мой друг, мой союзник, мой товарищ…
   Я достаю телефон, набираю дрожащими пальцами сообщение: «Сделано». Адресат получает его в считанные секунды. Пришло подтверждение. Вот и всё. За это я не мог простить себя, не мог поверить даже, что это сделано мной. Сжимается вновь кулак. Но я не чувствую боли. Слишком слабая по сравнению с той, что была внутри меня.
   Мне нет прощения. Такие, как я… их в современном обществе в достатке. Нас зовут предателями. Я не могу себя ничем оправдать. Испугался. Я испугался за своё счастье, мне не захотелось терять его, терять свою любовь. Но разве могу этим тешиться? Разве могу сказать, что у меня не было выбора? Выбор был, и я сделал его. Убить лучшего друга и остаться с ней… Эдди бы пожертвовал собой ради нас с Эмми? Не знаю, и знать не могу. Даже не хочу этого знать. Такие, как я… нас зовут предателями. Предательство тех, кто тебе доверяет, является самым страшным преступлением, самым чудовищным грехом. И его никак нельзя искупить. Нас зовут предателями.
   Эдди не стало в тот момент, когда мне пришло сообщение от Сакса с фотографией. Он хотел, чтобы я это увидел. Он хотел, чтобы я увидел, что сталось с Эдди. В этот момент не стало какой-то частички меня. Тьма заглотила меня, вцепилась когтями и вырвала кусок сердца. Теперь оно билось слабо, еле слышно. Медленные и размеренные удары сотрясали мою грудь изнутри. Руки похолодели. Лицо побледнело. Сейчас мне как никогда нужно спасение.
   Я направляюсь к машине Эмми. Рука уже касается ручки двери, как вдруг… меня стошнило. Затем, немного отдышавшись и придя в себя, я сажусь за руль, потираю кольцо на пальце, которое она мне подарила. Достаю из бумажника её фотографию и несколько секунд просто смотрю на неё. Мне нужно мчаться к ней. Прямо сейчас.
   Всю дорогу не мог отпустить себе поступок. Мне хотелось разогнаться и разбиться. Казалось, только собственной смертью я смогу искупить свой грех. Но меня останавливала Эмми. Я не мог её оставить одну. Эмми… Хотелось скорее добраться до неё.
   Свернув с главной дороги, я выехал на пустую тихую улицу. Здесь короче путь. Я собирался уже вдавить педаль газа и разогнаться, но тут мой взор уловил движение сбоку. Трое бандитов избивали какого-то парня. Это обычное дело, на самом-то деле. Я не обратил особого внимания, однако вдруг почувствовал, что уже видел его. Это тот самый, с кем я перепутал сумки! Из-за него меня чуть не зарезали парни Дэвидсона! Почему-то я затормозил. Резко и неожиданно. Даже для самого себя. Я смотрел в зеркало заднего вида и наблюдал, как его избивают. Но мне ведь нельзя терять времени! Нужно скорее добраться до Эмми! Не стоит тратить время на него… И все равно я выхожу из машины и уверенно направляюсь в самую гущу событий. Жаль, что Эмми не держала в машине какую-нибудь железяку прямо под рукой. Как это делал Джейкоб.
   Я окликнул бандитов. Кажется, они не восприняли меня всерьёз. Один из них послал меня туда, куда посылаю обычно я. Мне это не понравилось. Моя боль мутировала в ядовитый гнев. Я сокращаю расстояние между нами. Один из них, кто послал меня, развернулся и с надменной усмешкой уставился на меня. Я жду его выпада. Мне нужно это. Во мне атомная бомба. Давай же, ублюдок, взорви её!
   Он самоуверенно заносит руку и наносит удар мне по лицу. Я позволил ему это. Мне нужно зарядиться. Психосоматический кайф. Маленькая доза наркотического вещества попадает в организм. Моя злость стирает с лица земли Хиросиму и выжигает бедных азиатов. Второй удар вполне уничтожит Париж и всю Францию за один раз. Ну а третий… честно говоря, мне хватило и одного раза.
   Я ударяю ему в корпус, прямо в солнечное сплетение. Неимоверная сила заставляет его согнуться пополам. Затем я почувствовал, как хрустнул его нос от моего колена. Брызнула кровь на асфальт. Жаль, что он так быстро сломался. Наконец, паренька отпустили и оставшиеся двое кинулись на меня. Это обычная уличная шпана, не более. Жалкие крысы. Одному я переламываю коленную чашечку мощным и точным ударом ноги. Другой начинает панически атаковать, широко размахивая руками. Он попал по мне только один раз. Рассёк губу. Капля крови на моём языке утопила четверть населения земного шара, уничтожила лесные массивы, города и древние памятники, наследия истории. Я хватаю его за волосы и приподнимаю, а другой рукой наношу один мощный сокрушительный удар. Вымирают последние оставшиеся ламантины, уссурийские тигры, пятнистые совы. Последний оппонент пал. Снова загремел гром.
   – Вставай, – говорю я и протягиваю пареньку руку.
   Кажется, моё появление напугало его. Парень выглядел неважно. Он узнал меня не сразу.
   – Стой… так ты же…
   – Да, – отвечаю ему, – это я.
   Я подаю ему своё плечо и помогаю усесться в машину. Мы отъезжаем подальше от того места, где остались бандиты. В любом случае светиться там дольше положенного было бы глупо.
   – Откуда ты появился здесь? – спрашивает паренёк, а затем скривился, ухватившись за бок.
   Не слушаю его. Я приподнимаю одежду, чтобы осмотреть парня. На боку огромного размера синяк. Я не особо разбирался в этом, поэтому никакой помощи от меня ждать нельзя.
   – Сильно тебя отделали, – говорю я. – Нужно тебя в больницу. Ты совсем хреново выглядишь.
   – Нет, не надо в больницу, – отвечает он, размахивая ладонью. – Нельзя в больницу…
   Дурак, честное слово! Ну, нельзя так нельзя.
   Открываю бардачок. Эмми обычно хранила там какие-то таблетки. Возможно, обезболивающее, которое сейчас было как раз кстати! Так, журналы, документы на машину, её любимая книга с зелёным твёрдым переплётом и золотистыми узорами… и вот она, заветная баночка! Должно быть, это обезболивающее. Я высыпаю пару таблеток себе на ладонь. Ну, белого цвета. Ну, кругленькие такие. Чем не обезболивающее?
   – Выпей, – протягиваю таблетки ему я.
   Он жадно принимает лекарство и вжимается в сиденье.
   – Что это? – спрашивает парнишка. – Странный вкус.
   Проклятье. Значит, это могло быть и не обезболивающее. Надеюсь, Эмми не таскает с собой в машине какой-нибудь яд. Но она вполне могла таскать с собой наркотики… Тогда ничего страшного.
   – Значит так, – говорю серьёзно я, – тебе нужна помощь. Если не хочешь в больницу, то я отвезу тебя домой и дело с концами. Идёт?
   Он прикрыл глаза, тяжело дышит ртом, державшись за бок. Выглядел он совсем уж никак.
   – Ты можешь высадить меня прямо здесь, – вздыхает устало он. – Ты ведь меня уже выручил, что спас от тех уродов…
   – Вот именно! – поддакиваю  грозно я, вцепившись в руль. – Я не обязан и дальше с тобой таскаться. Ведь ты в безопасности, так? Тебе больше ничто не угрожает!
   Он кивает. Нет, что-то меня останавливало. Не мог я бросить его здесь. Не знаю почему. Попытка искупить грех, совершив доброе дело? Плохая попытка. Ничего не изменится для Эдди, если я спасу этого парня. Но изменится для него самого. Обычно Эмми заставляла меня бросаться на помощь другим вместе с ней, не раздумывая. А сейчас это сделал я сам. И не мог никак объяснить. Знаю лишь, что не мог поступить иначе. Вернее, не поступил бы. Странное чувство, когда помогаешь кому-то просто так, не желая получить ничего взамен.
   – Ты ведь Спаркс, да? – слабым голосом спрашивает паренёк.
   – Да, Джек Спаркс. Откуда ты меня знаешь?
   – Я помню, как те парни ночью в переулке называли тебя так. Вот и запомнил.
   Перед глазами ожила та самая ночь. Но сейчас это воспоминание уже не тревожило меня. Та ночь осталась в прошлом. Ничего не ёкнуло.      
   – Как тебя зовут? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от дороги.
   – Джеймс… Джеймс Лестер, – его речь медленно переходит в мычание.
   – Только не отключайся, слышишь? Мы сейчас доберёмся до моего друга. Он тебя на ноги поставит быстро. Только не отключайся.
   – Почему?
   А ведь действительно, почему? Вполне логичный вопрос. Вот только ответа-то я не знал.
   – Ну, – говорю, подумав, я, – не знаю. Просто в фильмах всегда говорят, что отключаться нельзя. Вот как-то и решил, что отключаться нельзя. Когда приедем, можешь спросить, почему нельзя отключаться.
   Джеймс уныло усмехнулся. Лицо его в подтёках, в крови и поту. Я бывал в ситуациях и похуже, но видимо у парня такое в первый раз.
   Он заметно побледнел. Кажется, его вот-вот стошнит. Я резко принимаю вправо и останавливаю машину, помогаю ему немного вылезти на улицу. И да, не прогадал. Парнишку стошнило.
   – Как тебя угораздило так влипнуть, Джеймс?
   – Сегодня просто… просто не мой день, – пытается выговорить он, немного отдышавшись. – Сначала я потерял работу… а потом ещё и эти, на улице… не повезло.
   Не повезло. Что ж, у всех свои проблемы. Однако его проблемы мне казались просто смешными. По сравнению с моими. Я был готов даже с ним поменяться местами, лишь бы скинуть этот груз на сердце. Оно по-прежнему ощущалось слабо, еле билось. Меня должна спасти Эмми. Пульс не читаем.
   Помогаю ему усесться снова в машину.
   – Слушай, – вдруг говорю с непривычной снисходительностью, – от меня подобное не часто услышишь. Я хотел сказать спасибо. Тогда, когда мы сумки спутали, ты очень вовремя появился. А поблагодарить тебя в тот момент не смог. В общем, спасибо. И извини. Что мудаком назвал.
   – Нет проблем, – ответил Джеймс и слабо махнул рукой. – В конце концов, если бы не спас я тебя, то ты бы не спас меня. Как удачно всё сошлось.
   Он немного повеселел. Правда, как-то не так. Может, я ошибся и дал ему вовсе не обезболивающее?
   – Ты уверен, что это было обезболивающее? – спрашивает со смехом Лестер. В таком состоянии трудно смеяться, но он не мог остановиться. Если бы я знал точно, что попало в его организм…
   – Похоже, что нет, – отвечаю я.
   Дом, где проходила вечеринка, уже должен быть неподалёку. Я узнаю нужную дорогу, ориентиры. Поглядываю на своё кольцо и немного отвлекаюсь от всей черни в моих мыслях. Кажется, что я начал замерзать. Стоило, наверное, накинуть что-нибудь под куртку. Яркая вспышка молнии осветила всё вокруг нестерпимым светом. На пару мгновений. И следом донёсся громогласный рык с неба. Такой мощный и такой громкий, что бездомные собаки забивались в норы и дрожали от страха, крысы спешили спуститься под землю, а кошки сворачивались в ужасе в уголках. Зазвучали сработавшие сигнализации на машинах. Лестер выглядывает в окно и смотрит на небо.
   – Погода сегодня не радует, – говорит задумчиво он.
   – Сейчас настоящая буря начнётся, – отвечаю ему, глядя на дорогу. – Мы почти на месте. Вон, следующий поворот и всё. Быстро залатаем тебя и повезём домой. А на утро будешь как новенький.
   Он поднимает голову и смотрит на себя в зеркало.
   – Как думаешь, синяки быстро пройдут?
   – Не стесняйся их, – улыбаюсь я, – они тебе на руку ещё сыграют. Девчонки будут спрашивать, что случилось, а ты им отвечай, мол, заблудившегося ребёнка спасал от своры собак, а потом ещё и на бандитов наткнулся.
   Он засмеялся:
   – Что за бред?
   – Полнейший бред. Но поверь, просто попробуй. Эффект превзойдёт все ожидания. Если повезёт, – я едва не проморгал поворот. – А, чёрт, вот он! Приехали.
   Я останавливаюсь недалеко. Слышу стук своего сердца. Вижу дом, где проходила вечеринка. И вдруг внутри меня рождается новое чувство. Я не мог его описать. Оно очень сильно напоминало страх, но им не являлось. Мне стало холодно, жутко холодно. Этот холод был слишком нереален. Я не мог его чувствовать. Перестал ощущать свои руки. Они оледенели. Остановившись перед домом, я оцепенел на пару секунд. Мне потребовалось лишь пара секунд, чтобы оценить ситуацию и понять. Что именно понять, спросите вы? Что ж…
   Открываю дверь и замираю у машины. По стенам дома бегал сине-красный свет мигалки скорой помощи, припаркованной у самого дома. Машину Эмми я оставил прямо посреди дороги. Свет фар проливался на лужайку, где столпился народ. Никто не обернулся на меня. Все поглощены чем-то. Музыки не было слышно. Я стоял и просто смотрел, пытался вникнуть в ситуацию. Сердце стучало медленно, но вполне ощущаемо. Холодно. Мне очень холодно. Не могу пошевелить пальцами. Не чувствую их. Люди на лужайке странно вели себя. Все куда-то смотрели. Или чего-то ждали. Джеймс подался вперёд, чтобы выглянуть из машины. Я задаюсь вопросом: «Что происходит?»
   Что происходит? Уже ничего. Всё давно произошло. Ледяной ветер распахивает куртку, впивается в голое тело, ерошит волосы и заставляет немного прищуриться, даже закрыться рукой. Он будто бы хотел развернуть меня, сделать так, чтобы я туда не смотрел. Но я не мог. Холода больше нет. Я перестал его чувствовать. Перестал чувствовать и биение сердца. Кажется, оно замерло. Просто встало и… всё. Когда я предал Эдди, то часть меня умерла вместе с ним. Сейчас умерла оставшаяся. Из дома показались медики. Толпа расступилась, чтобы дать им пройти. Я видел, как ко мне бежал Джейкоб. Не смотрю на его лицо. Он что-то говорил, что кричал или шептал… я не знаю. Мне было всё равно. Всё вокруг происходило так медленно, будто бы в замедленной съёмке. Я успевал обратить внимание на каждую деталь. Всё происходило очень медленно. Невыносимо медленно. Я смотрел, как медики уносили на носилках тело, накрытое чем-то белым. Из-под этой белой ткани виднелись золотистые волосы и бледная рука. Я стоял не близко, но зато отчётливо разглядел знакомую до боли татуировку на ней. Маленький красненький цветочек. Как только я рассмотрел изображение, как только я понял всю ситуацию целиком, то ощутил свою беспомощность и безнадёжность. И ощутил смерть.
   Капля крови на моём языке топит четверть населения планеты. Моя злость стирает с лица земли Хиросиму. Вымирают последние оставшиеся ламантины, уссурийские тигры и пятнистые совы. А при виде того, как уносят безжизненное тело той, которую ты считал своей единственной и неповторимой, своей невероятной и уникальной, своей единственной настоящей любовью… даже не столь важно то, что ты видишь. Важно то, что ты осознаёшь это. И само осознание – только лишь осознание – порождает особое желание. Мне хотелось, чтобы небеса обрушили на землю весь свой гнев, чтобы молнии терзали каждый сантиметр планеты, чтобы неистовый дождь залил каждую улочку во всех городах мира, чтобы ожили спящие вулканы и своим едким дымом заполнили воздух, чтобы солнце взорвалось и выжгло каждому глаза. Я хотел, чтобы мою боль разделило каждое живое существо на планете. Лютая ненависть ко всему.
   Я беспомощно вытягиваю руку вперёд, будто бы пытаясь остановить время, остановить медиков, остановить саму смерть и вернуть Эмми. Но это невозможно. Я даже не могу поверить. Это казалось настоящим кошмаром. Быть может, я сплю? Быть может, это не мой мир, а чей-то другой? Быть может, это расплата за моё предательство? Что если я не заслуживаю счастья?
   Её уносят всё дальше. Я делаю неуверенный шаг и останавливаюсь посреди улицы, на перекрёстке. Мне хотелось окликнуть её, позвать, но дыхание перехватило. И снова порыв ледяного ветра ударяется об меня. Загремел гром. Вот она, та самая буря. Предвестник апокалипсиса собственной персоной.
   Джейкоб что-то говорил мне, даже положил руку на плечо. У него опечаленный голос. Глаза красные и влажные. Он едва сдерживает слёзы, глядя на мои остекленевшие мёртвые глаза. Я слабо махаю ему рукой, мол, всё в порядке. Но кого я обманывал? Делаю ещё пару шагов вперёд. Двери скорой помощи захлопнулись. Машина уехала.
   Позже мне скажут, что это была передозировка. А может, ей просто попался плохой кокаин. Или ей кто-то подсунул плохой кокаин. Это уже не будет столь важным. Для них. Просто ещё одна жертва наркотиков. Но я задавался вопросом: «Что было бы, если бы с ней пошёл я? Мог ли я не допустить этого?» И эти вопросы заполонили мой разум, прожигали его изнутри, впивались в мысли. Ни о чём другом я не мог думать. Для них это всего лишь смерть. Для меня – утрата всяческих надежд на спасение. Я не заслуживаю счастья. Моя жизнь не изменится. Сегодня я опустился на дно самой тёмной пучины. Сегодня я умер. Ирония в том, что всё равно остался жив.
   – Я буду скучать, – мои слова звучат так, будто это последний вздох умирающего. Возможно, так оно и было.
   Взглянув на кольцо, которое она мне подарила, я повторяю слова снова, сжав кулак и стиснув зубы, будто надеясь услышать в ответ хоть что-нибудь. Но никто ничего мне не ответил. И больше не ответит. Я достаю её фотографию, желая взглянуть на её лицо ещё один раз. Теперь это всё, что останется от неё для меня. Лишь снимок и кольцо на пальце. Вот и вся Эмми.
   – Ему нужна твоя помощь, – говорю я Джейкобу, не оборачиваясь. Уверен, он услышал меня и понял, о ком я говорил.
   Мне тоже нужна была помощь. Нужна. Но некому мне помочь. Я достаю сигарету и закуриваю. Снова гремит гром. Ослепительно сверкает молния. Я поднимаю взор к небу. 
   – Я буду скучать, – шепчу от бессилия я.
   А затем… 97 ударов в минуту. 91 удар в минуту. 87 ударов в минуту. 84 удара в минуту…