гл 6 романа Нилачала Перезагрузка

Гл. 6 Удачная прогулка Джаганнатха

Стоял раскалённый, как раскрасневшийся мангал, шкварчащий и прыскающий во все стороны счастьем жития восточный полдень… Кажется, я это уже писала где-то в начале романа, но – не важно. Главное, что тот самый полдень и стоял. Разомлевший от зноя Джаганнатх, написав пару страниц первой из своих дополнительных к Бхагаватам глав, решил прогуляться до берега любимой самой живописной в окрестностях городка кунды. Искупать свое затекшее тело в её прохладе, затем подремать в тени лиан, предварительно отведав пару тающих на языке спелых луковиц любимого инжира – одной из многих слабостей нашего красавца. Второй после сочного фрукта слабостью его были молодые прелестницы. Джаганнатх, покинув пещеру учителя, с удовольствием себе в этом признался: несмотря на то, что его стройную фигуру обвивает искусно задрапированный шафран, его святейшество кидал весьма страстные взгляды в сторону противоположного пола. Да, в духовном мире он – Радхарани, но здесь ему дано мужское тело, жаждущее отнюдь не крепких дружеских объятий, молодое и привлекательное. Почему бы уже этим не воспользоваться? Пригласить на лекцию, создав свою сампрадаю, стать гуру молоденьких кокоток, ну и всяческие прилагающиеся к делу амурные обстоятельства… Таки Богу – Богово, а Кесарю-Кесарево, как сказали однажды последователи одного ученика,ушедшего на север родился 4 столетия с гаком назад такой чудак, начудл, а нашим расхлебывать, некоторых ещё с панталыку сбил…панталык…Понтий… «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром 14-го числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду»…ну да не важно, пустое…

Итак, всё нужно делать не спеша, обдумать детали и ходы, чтоб не разгневать учителя и не навлечь грозу Гауранги Прабху, которого Джаганнатх уважал как своего супруга в духовном мире – как, по сути, ровню, ну, может, даже немного как господина, самую малость. Таки муж – сам Кришна…

И вот, купив на базаре несколько луковиц инжира и решив уже величаво направиться к кунде, Джаганатх невольно вздрогнул: задев его грудь прелестным плечиком, подхватив путающееся сари, вытирая локотком текущие струями слезы, мимо него, как ласточка, вспорхнув, промчалось прелестное юное созданье, и её маленькие ножки понесли хрустальную нимфу именно в ту сторону, куда направлялся Джаганнатх. Наш герой, веря в судьбу, оглянувшись и поняв, что никто особенно не заметил, что он ускорил шаг, поспешил за мотыльком. Ведь расстроенные красотки особо открыты и поддатливы… паутина похоти уже начала тянуть свои невидимые ниточки в сторону ускользающего из поля зрения существа, Джаганнатх припустил легкими перебежками… «да, ради такого лакомого кусочка стоит создать свою сампрадайю»…

Прибежав на кунду, Камала расстроилась ещё больше – ведь плакать надо для кого-то, а тенистое озеро в полдень опустело… Наша красавица присела на замшелые ступеньки, спускающиеся к илистой воде, и медленно водила ножкой по крапинкам ряски, разгоняя их и выглядывая в озерной мути мордочки черепах, изредка прерывисто вздыхая и поднимая плечики. Вдруг кто-то, по-кошачьи неслышно подкравшись, осторожно тронул её за плечо. Камала вздрогнула от неожиданности, резко оглянулась и встретилась взглядом с прабху в шафране. Невиданное дело! Он к ней прикасается!
- Прабху, простите меня, но этикет…
- Да плюньте вы на этикет, милая – вкрадчиво-паточным голосом запел мужчина, не лишенный привлекательности и изящества, но с каким-то предательски ускользающим взглядом длинных полуприкрытых глаз: - Нас же никто не видит, а я заметил по вашим движениям, что вы чем-то расстроены. Не мог же я не утешить малютку, мой кодекс чести, моё сострадательное сердце не позволяют мне этого, - прикладывая руку г груди, мурлыкал незнакомец. -  Меня зовут Джаганнатх дас, я слуга святого Харидаса Тхакура, а вы кто такая, дорогая прелестница?
- Я Камала, слуга Джахнави Ма, - слегка расслабившись, ответила девушка. Слова «слуга Харидаса» купили наивную душу. Как же такой человек может сделать зло, если он предан самому святому?! Правда, слово «прелестница» не соответствовало статусу человека в шафране и то, как близко подошел этот прабху и присел рядом…ну, ладно, никто ж не видит, да и Камале порой так не хватало отцовской заботы – Нитьянанда вечно занят, дедушка далеко…а порой так хотелось прижаться к плечу старшего, родного мужчины, почувствовать себя защищенной и маленькой-маленькой…

И наивная Камала, усыпленная вкрадчивым голосом лжеца и осторожно-ласковыми поглаживаниями плеч, доверчиво прижалась к незнакомцу и, всхлипывая (теперь было для кого реветь!), рассказала о базарном конфузе, естественно, упуская свои переживания, связанные с прикосновением к молодому человеку. Джаганнатха тихо похихикивал и слегка нажимал на некоторые части головы малютки, вводя её в гипнотическое состояние. Камала вяло удивилась, что её клонит в сон, безвольно оправдывая своё погружение жарким полднем и пережитыми страданиями, медленно опустилась на теплую ступень кунды, в полуреальности-полусне почувствовав у своих губ горячее дыхание Джаганнатха и увидев расплывающиеся два силуэта, стремительно приближающиеся к кунде…