Мастер стальных магистралей

                Автор- Шайков Владимир Григорьевич (1934)

         Не буду писать о том, что показывают в фильмах,  о чем пишут в книгах , в средствах массовой информации, а скажу о том, что пережила моя семья и я сам.
        Я родился в семье железнодорожника 25 октября 1934г. в Горьковской области, Борского района, село Коятау(?). Поскольку отец железнодорожник, то мы не имели постоянного места жительства и жили там, где необходимо производству. Отец работал в должности мастера на 8-й дистанции службы путей  Горьковской железной дороги и проживали мы в путевой казарме в 20 км от города Семеновка на разъезде Дианово.В семь кроме меня было две сестры 1929 и 1931 г.р.,я был самый младший. Мама в то время не работала и занималась с нами. По рассказам матери, жили мы по тем временам неплохо.У нас было все необходимое для нормального детства, но, видимо- не судьба. Все хорошее быстро кончается. Так произошло и в нашей семье, неожиданно и негаданно.Не у кого и в мыслях не было, что такое может случиться, а оно случилось.
      Это случилось в ноябре 1937г. День, когда я последний раз видел своего отца, запомнился мне на всю жизнь. Это было рано утром. Все мы, дети, мирно и безмятежно спали. Меня разбудил какой-то звук. Сестры спали напротив меня в своей кровати. Я встал и вышел из спальни. И вот эта картинка, которую я увидел, не пропала и не пропадет из моей памяти никогда ..Выйдя из спальни, я вошел в кухню. Я увидел папу, он сидел за столом и завтракал. Мама у печки пекла оладьи. Отец. увидев меня, быстро подбежал ко мне, взял на руки, расцеловал и говорит, мол, пойдем ,сынок кушать блины, которые мама напекла. Как сейчас помню, на стол стояла большая ваза с вареньем и блюдце  со сметаной.  Папа посадил меня на высокий детский стул, сказав: «Кушай вместе с мамой, а мне пора, ждет машина, нужно ехать». Все остальное я помню со слов моей старшей сестры, со слов моей мамы и, что очень важно со слов рабочих, которые работали на околотке у моего отца. Дальше я расскажу, что произошло.
       Для производства крупных работ на дистанциях создавалась путевая колонна, которая производила работы большого объема. Для работы в этой колонне рабочих собирали со всей дистанции. Этой колонной руководил мой отец. Тот трагический день я не помню, но знаю, что на дворе было начало ноября. Колонна производила сплошную смену изношенных рельс на станции Калиново, где-то в 30 км от дома, т.е.  от Дианова. Все меры безопасности были  произведены согласно требований ПТЭ (правил технической безопасности) и инструкции по безопасности движения. Об этом я узнал от очевидцев, от  того человека, который в этот день работал вместе с отцом.  Расскажу подробней. Получив «окно», это путейский термин, т.е. разрешение на производство работ от диспетчера  по движению поездов. колонна приступила  к замене рельсов. Выкантовав плеть длиной примерно 200-300м, зачистив шпалы под подкладками, надвинули новую плеть и приступили к зашивке плетей и сбалчиванию крайних стыков. В это время со стороны станции Линда показался поезд, который подавал звуковые сигналы. Путейцы, кто находился ближе, бросились навстречу поезду, подавая сигнал остановки. остановки. Машинист сигналы увидел, прирнял меры к экстренной останвке, но мгновенно поезд остановить невозможно. Бегунок, т.е.  колеса первой оси паровоза «СУМ»  выехали на несболченный стык и сошли с рельс, состав остановился. От резкого торможения один парень, который ехал на подножке вагона, упал, при этом получил многочисленные ушибы. Других пострадавших при этом крушении не было. Виноватой этого крушения признана сигналист, которая ограждала производство работ. Она впоследствии была оправдана, хотя была виновата на 100%%, осуждены невиновные люди, которые не вернулись к семьям среди них- мой отец. Об этом можно написать целую повесть, но это не является моей целью в данный момент. Скажу одно, с этого времени мы попали в число «врагов народа». Какие лишения мы испытали, особенно наши матери, это даже трудно описать. Из казенной квартиры нас немедленно выселили, мы переехали жить в деревню. У мамы в деревне жила родная сестра, она нас приютила. Мать с большим трудом получила временную низкооплачиваемую работу на этой же 8-й дистанции пути. Я только позднее понял, каково было ей в этих условиях жить и работать. Она терпела все, ведь детей нужно было кормить и одевать. Она работала мастером пути, путевым обходчиком, дежурной по переезду. Мы сменили четыре места жительства: казарма на 23-м км, казарма на 20-м км, казарма на 17-м км или станция Киселиха, здесь мы поселились в начале 1939г. Здесь мама работала мастером пути. Все эти годы она не переставала искать правду о судьбе отца. Все, что было можно, она продала, но результатов ни каких(?). Начальство её постоянно обманывало, ей врали, а порой и угрожали (?). В этом я убедился сам, но об этом позднее. Наша семья жила постоянно впроголодь, т.к. карточки давали только на работающих. В школу ходили за 3 км от дома. Мы, дети имели на троих две пары валенок и одни  керзачи (сапоги). Старшая сестра после семилетки (?) поступила в ФЗО при Борском стекольном заводе, получила специальность резчика стекла , её взяли на завод. Я до сих пор вспоминаю это время с содроганием. Придет он с работы- мы вчетвером ревем, глядя на её изрезанные руки, ноги, живот. Бросить работу нельзя- сочтут за саботажника., в то время могло быть и так. Малейшее нарушение или неповинвение- и ты-«враг народа» со всеми вытекающими последствиями. Особенно плохое отношение было к тем,  у кого в семье были осужденные.
         Вот так все и продолжалось, если бы на страну не обрушилась общая беда- летом 1941г. началась война с Германией. 
       Ничто не предвещало беды, но она приближалась. Мы маленькие этого не чувствовали, но как вспоминала мать, они чувствовали приближение беды. Это было заметно по-всему. Лично я узнал и запомнил это навсегда о том, что началась война, по одному случаю. По соседству с нашей комнатой, где мы жили была комната, где собирались ежедневно рабочие пути, эту комнату называли «ремтека». Здесь проводили собрания, оперативки, обедали и отдыхали., в этой комнате стоял большой радиоприемник марки «Родина». Помню, пришли трое, забрали приемник и антенну и все увезли. Нам объявили, что приемник нам больше не положено иметь, т.к. началась война. О том, что началась война, мы услышали впервые. Помню, мы- пацаны залезали на крышу –все хотели разглядеть эту войну…Позднее узнали и хлебнули этой войны. Мы жили в казарме. Все казармы назывались  по километражу. Наша казарма  находилась в 17 км от г. Бор на Волге, а на другом берегу- г.Горький. Мост через Волгу был очень  важен в стратегическом отношении, т.к. он практически связывал восток страны с центром и по нему осуществлялось все движение поездов, которые везли все на фронт: эшелоны с живой силой, техникой, а в обратном направлении- разбитая техника, санитарные поезда с раненными. Поезда железнодорожники  вели «пачечным способом», т.е. паровоз-состав; опять паровоз и т.д., т.е. 3-4 состава в одном. Наиболее часто такая схема перевозок применялась при движении на запад. В связи с этим ж.д. очень сильно охранялась, особенно охрана усилилась, когда немцы начали попытки разбомбить мост через Волгу. От Качелихи  и до самой Волги в шахматном порядке через 150-200 метров одна от другой стояли зенитки. Налеты делались с немецкой педантичностью каждый день в одно и то же время с 23-00. Боже мой, что творилось! Кругом все гудело, горело, взрывалось, даже трудно разобрать… Зенитки открывали огонь по самолетам, те сбрасывали бомбы куда попало, чтобы самим не попасть под огонь зениток, но не все это удавалось. Сбивали много самолетов и они валялись в окрестных лесах до 1946-47гг. Сверхинтенсивное движение поездов ускоряло износ пути, выходили из строя рельсы, шпалы… Работать по восстановлению пути было некому, людей не хватало, материалов нет никаких (ни рельс, ни шпал, ни крепежа…).Заводы были загружены заказами для фронта (оружие, боеприпасы). Обслуживали и обеспечивали содержание пути женщины и старики, которых не брали на фронт по возрасту. С самого начала войны к этой работе привлекали детей железнодорожников, ведь мы были всегда под рукой, в казарме. Лопнул рель, вышел из строя другой узел на пути, разрыв стыка,  «угнало шпалу» и т.д. Кого привлекать на восстановление? Бригадир долго голову не ломал. Соберет нас, как говорили «шантрапу» и мы под его руководством устраняли неисправности. Зимой убирали снег, чистили стрелочные переводы, делали перешивку путей и др. В летнее время мы делали прополку  земляного полотна, вырубали кусты около пути, чтобы не ухудшалась видимость сигналов. Делали все, что могут сделать детские руки. Еще мы выполняли все сельхозработы: собирали колоски и сдавали их в колхоз, собирали и убирали картофель, пахали… При этом при всем мы жили не лучше блокадников из Ленинграда. Из воспоминаний матери: приду с работы, а ты сидишь или лежишь на кровати- нет сил не только погулять а просто выйти на улицу. Причем знаешь, что если потребуется, все равно пойдешь и будешь делать все, чтобы ходили поезда. Были у нас и случаи вредительства. Не помню фамилию путевого обходчика, он очень часто обнаруживал лопнувший рельс, его за это  премировали. Стали за ним следить. Оказалось, что при обходе своего участка он находил «…» шпалу, вынимал из кармана  обломок 3-гранного напильника , подсовывал его под подкладку рельса. Проходил поезд-рельс ломало пополам. Взяли его с поличным, расстреляли без суда и следствия. И нам всем от этого стало легче (?)…С бородой, старообрядец(?)..
     А сколько было случаев детского травматизма! Я запомнил два случая. Мы отсыпали насыпь под переезд, нас было человек 15. Отсыпку грунта делали «с перекидкой», т.е. тот, кто стоял внизу, брал землю на лопату и бросал вверх на площадку, где стоял «верхний». По неосторожности нижний ударил лопатой по руке верхнего и перебил ему три пальца на руке. В другой раз рубили кусты в кювете около пути. Одна девочка  спряталась за куст чтобы справить малую нужду, торопясь, не осмотревшись, села на ранее срубленную ветку, получила рваную рану в области паха, её отправили в больницу. Бывали и другие случаи…Вот часто сейчас думаешь, что скажи кому -нибудь (особенно чиновникам из пенсионного фонда), что мы в детстве работали на ж.д.- не поверят, да ещё засмеют тебя…А тех людей, которым мы помогали- уже нет в живых(царствие им небесное). И так было всю войну.
       С 1942-43гг. обстановка на ж.д. стала меняться. Изменился ход военных действий- стало больше эшелонов с запада на восток. Шли эшелоны с разбитой техникой, везли пленных немцев. На погрузке вагонов, на восстановительных работах стали использовать пленных. А бомбежки еще продолжались до 1944г. Бомбили крупные объекты г.Горького-Красное Сормово, Балашихинскую электростанцию, автозавод им. Молотова и др. и, конечно-Волжский мост.
     Окончание войны. Все ликовало. Гудели папровозы, заводы и фабрики. Ехали украшенные ветками, цветами и флагами эшелоны с фронта. и сами люди как бы очнулись ото сна. Это незабываемо.
    В 1942г. я пошел в 1-й класс Кантауровской средней школы. Время было сложное. Голодно и холодно. Но мы  уже как-то привыкли к лишениям и продолжали учиться. Во время каникул по-прежнему работали на пути.
      В 1951г. я написал письмо в прокуратуру г.Горького с просьбой узнать, где мой отец и что с ним. По прошествии времени меня вызвали повесткой в особый отдел прокуратуры. Приехал я туда в надежде, что смогу узнать что-то об отце. Но радовался я недолго. Когда меня ввели в кабинет и я увидел за столом полковника, у которого лицо лоснилось от жира, я понял, что этот полковник войны не видел. Он спросил : «Ты писал это письмо (показал мне на письмо)?».Я ответил. Тогда он закричал на меня: «Ты захотел туда же, где твой отец ?» И еще много чего он орал. Я был до того напуган что у меня затряслись руки-ноги и слезы брызнули и глаз. «Вон отсюда и больше никогда никуда не пиши!»-орал мне вслед. Вот так я впервые узнал правду, о которой лучше  действительно не знать, а что пережила моя мать, когда узнала, куда и для чего я ездил, это трудно передать.
      В 1951 г я окончил 7 классов, решил поступить в Горьковское речное училище, но не прошел по конкурсу. Мне предложили учиться на механика, но я отказался. я поступил на работу на дистанцию пути, где работал мой отец. Вот здесь, работая, я узнал от людей, которые работали у моего отца, все о нем и о том, что никому не надо было знать. За три года работы я получил высокий разряд монтера пути, затем старшего рабочего, замещал бригадира. В 1954г. меня дистанция направила в г.Вологду в техническую школу дорожных мастеров. В 1953г. меня с 3-го курса взяли в армию в ВМФ. В 1956г. я окончил курсы водолазов-глубоководников и меня вместе другими матросами направили в Архангельск в ЭПРОН (экспедиция подводной работы особого назначения), затем нас в количестве 5 человек направили на корабль СС.ПЛ.Юрма (спасательное судно подводных лодок Юрма). После двух лет службы мне было  присвоено звание старший матрос, затем старшина 2-й статьи, меня перевели на должность командира отделения. И вот здесь у меня произошло второе важное событие, о котором я не забуду до конца жизни. Замполит-капитан-лейтенант Рубцев настаивал на моем согласии стать комсоргом корабля и тут я признался ему, почему я отказываюсь. Рассказал, как меня встретили в особом отделе г.Горького. Он сказал: «Подожди, что-нибудь придумаем».  И придумал. Он пригласил меня к себе в каюту и там я написал письмо на имя К.Е.Ворошилова, рассказал все, что знал. Недели через две я получил вызов в особый отдел Архангельского обкома, замполит поехал со мной. В кабинет пригасили меня одного. Я вошел в кабинет  (я был в форме старшины 1-й статьи) и доложил по форме: « Тов. генерал-майор, старшина 1-й статьи Шайков по вашему вызову прибыл!». Генерал вышел из-за стола, поздоровался со мной за руку, провел к столу и сказал:  «Присаживайся, сынок. Я читал ваше письмо, все  предельно изучено и от имени нашего правительства приношу вашей семье извинения за  причиненные действия в отношении вашего отца и семье в целом. Сейчас вы возвращайтесь  себе на корабль. Продолжайте службу, как Вы служили до этого. Как вы служите, я знаю. Об остальном вы узнаете в самое ближайшее время.» Он проводил меня до дверей, пожал мне руку, пожелал успехов в службе и жизни. Позднее меня отпустили в отпуск на 15 суток. Дома я узнал, что маму вызвали в Горький, ей были вручены документы о полной реабилитации отца, там было указано, что семья восстанавливается во всех правах, которые были при отце: матери вернули квартиру, выделили единовременное пособие, предложили новую работу, работу получили и мои сестры.
                В 1959г. наш корабль, где я служил старшиной команды водолазов- глубоководников, участвовал  в походе на учениях, в то время мы попали в сильнейший шторм. Волна опустила корабль на подводные камни, корпус  получил несколько пробоин. После разбора этого крушения корабль признан не подлежащим восстановлению, его списали. Кто служил последний год- демобилизовали, остальных расписали по другим кораблям и воинским частям. Так в апреле 1959г. я приехал в Вологду. За это время мое училище преобразовали в техникум, меня восстановили на 3-й курс. В феврале 1961г. я защитил диплом, мне и еще двоим однокурсникам за хорошую учебу дали направление в Московский интитут железнодорожного транспорта. К этому времени я уже был женат и моя жена  с этим вариантом не согласилась.  По моей просьбе мне выдали свободный диплом и в 1961г. я оказался в Череповце, где начались мои мытарства с жильем и пропиской. На работу в желдорцех в службу пути меня приняли сразу. При первой встрече начальник службы спросил меня, где и кем я бы хотел работать. Не задумываясь я ответил, что не знаю металлургического производства и прошу принять меня монтером пути, т.е. рабочим. Так я оказался в цехе пути на станции «Сталь» в подчинении мастера Купцова Геннадия Александровича. меня определили в бригаду, которая обслуживала основной участок на станции- разливочный пролет мартеновского цеха, цех подготовки составов (ЦПС). Через месяц меня перевели в старшие рабочие, а еще через месяц- бригадиром пути. с первых дней меня приняли в профсоюз, затем избрали председателем цехкома, членом цехкома ЖДЦ. В 1962г.Г.А.Купцов перешел работать на относительно более легкую станцию-«Прокат-1», я стал дорожным мастером на ст. «Сталь». Это основная и самая тяжелая станция на заводе. Под моим руководством работали четыре бригады, в каждой был бригадир-мужчина и 10-15 женщин. Работа была очень сложная и тяжелая, мы обслуживали ж.д.пути, по которым перевозили раскаленные слитки стали, нагрузки на пути доходили до 50тонн. По проекту были заложены рельсы легкого типа, они не выдерживали таких нагрузок, ломались и выходили из строя; было очень много аварий, сходов подвижного состава. Для устранения аварий приходилось работать не считаясь со временем. Руководство завода начало принимать меры по усилению верхнего строения пути. Начиная с 1963г. мы стали применять рельсы тяжелого типа, стрелочные переводы типа Р-50 и Р-60, в массовом порядке стали применять железобетонные шпалы. Эти меры привели к усилению ж.д. пути и работать стало легче, поэтому появилось возможность сократить штат мастеров пути. В таких тяжелейших условиях я проработал на станции «Сталь» почти 16 лет. В 1978г. меня избрали председателем профкома Управления железнодорожного транспорта завода, на этом месте я проработал 10 лет. Это была самая крупная организация на заводе, работа была ответственная и, я бы сказал хлопотная и тяжелая. В то время профсоюз отвечал за все стороны деятельности организации. С нас спрашивали и за производство, за охрану труда , за дисциплину, за сбор членских взносов, за распределение жилья, различных путевок, автомашин и т.д.  За- что не хватись- везде профсоюз отвечает и принимает участие. Организация УЖДТ всегда была на заводе на хорошем счету. В 1988г. я перешел на должность пом. начальника управления по социальным вопросам и по хозяйственной части, проработал на этой должности 5 лет, в 1993г. меня перевели на должность начальника штаба гражданской обороны, где я проработал 1,5 года. В 1994г. заболел  (третий инфаркт), после выхода из больницы меня направили мастером на звеносборочную базу начальником участка на околоток, там я отработал до 2001г., в этом году я окончательно вышел на пенсию. В общей сложности заводу и УЖДТ я отдал 49лет, два месяца и 20 дней лучших лет своей жизни, за добросовестный труд имею много наград и поощрений: звание «Заслуженный работник ЧМК», победитель соревнования почти всех пятилеток, орден «Знак Почета», медаль «Ветеран труда», медаль 100 лет со дня рождения В.И.Ленина», медаль в честь 100-летия профсоюза, много других званий и поощрений.

Примечания:
1.фото В.Г.Шайкова см. ВКонтакте на стр. "Александр Зельцер2", группа "Память о репрессиях." 

Шайков Владимир Григорьевич, Череповец, 2015.