Рассказ о бабушке

         13 июня 2014 года умерла моя бабушка – Бейтлер Лидия Августовна, прожив на земле 102 года. Мы были очень близки с ней: все мое детство прожили в одной комнате.  Много разговаривали о жизни. Бабушка рассказывала о своем прошлом, в котором было столько горя, что я порой удивлялась, как можно было все это пережить. Ее жизнь вместила в себя всю непростую советскую историю нашей страны с ее революциями, войнами, голодом, репрессиями, трудовыми рекордами, громкими лозунгами, культом личности, страхом, ненавистью, верой в светлое будущее и постоянным тяжелым трудом, когда надо было ежедневно, не смотря ни на что,  находить в себе силы ЖИТЬ.
  Бабушка выросла в многодетной немецкой семье на Украине. В 1930 году  ее отец Бейтлер Август Фридрихович, бывший солдат русской армии, прошедший всю Первую мировую войну, был раскулачен. У него отобрали мельницу, которою  построил  на паях со своим другом. В следующем году он умер от скоротечного туберкулеза в возрасте  48-ми  лет. А еще через два года на Украине начался страшный голод. Бабушка не любила говорить о нем, видимо щадя наши чувства. Только в годы  перестройки мы смогли прочитать о том, какой ужас пережили люди плодородной, хлебной Украины, лишенные властью этого хлеба. А в детстве я запомнила бабушкин рассказ, как ее семья приняла решение уехать, пока еще были силы. Куда ехать? Никто не знал. Говорили, что за Уралом есть хлеб. И вот младший брат Давыд, которому не было еще и 20-ти лет, поехал на разведку. Доехал до Новосибирской области, увидел, что люди живут неплохо, сытно, можно устроиться на работу. Тогда вся семья: мать (моя прабабушка Елизавета - Лизбетт), бабушка Лидия с двухлетним сыном, Давыд, младшие сестры Эмилия и Ольга собрались в Сибирь, взяв с собой только самое необходимое. Дорога была долгой и трудной. Особенно тяжело было выехать из Киева, где ходили толпы голодных людей и просили хлебушка.  Последние ценные вещи (кольцо, серьги) обменяли на еду.
Обосновались худо-бедно в Маслянинском районе Новосибирской области, сняв угол в чужом доме. Нужно было как-то жить дальше. Бабушку спасло умение шить, которое на селе очень ценилось. Она шила деревенским женщинам, а те в благодарность несли,  кто что мог: картошку, овощи, яйца. Потом устроилась на работу в местную школу уборщицей и даже поучилась на учительских курсах. Здесь же встретила и свое недолгое женское счастье. С моим дедом Булатовым Иваном Павловичем они прожили душа в душу 7 лет до его скоропостижной смерти в 1942 году.
 В 1937 году пришло новое горе:  был арестован бабушкин брат Давыд Бейтлер. На него донесла одна молодая женщина: якобы, он рассказал в компании антиправительственный анекдот. Дали 10 лет лагерей как немцу и врагу народа. Все родные были потрясены, особенно мать, у которой началось психическое расстройство. Дядя Давыд провел в лагерях все положенные по приговору 10 лет, на которые пришлась и Великая Отечественная война. По рассказам бабушки знаю, что какое-то время работал в Архангельской области на лесоповале и выжить в тех страшных условиях помог, наверно, только Господь Бог, посылая навстречу добрых людей. Таких, как милосердный врач, дававший заключенным возможность отдохнуть от непосильного труда и подлечиться в лагерном лазарете. Давыд Бейтлер вышел на свободу в 1947 году и скончался от гангрены в 1956-м, в год знаменитого 20-го съезда партии, на котором были осуждены культ личности Сталина и политические репрессии. А в конце 60-х сын, выросший без отца,поступая в летное училище, получил справку о его полной реабилитации.
Вспоминая 30-е  годы, бабушка говорила, что люди боялись друг друга. Боялись сказать лишнее. Слушали радио и удивлялись, как много в стране врагов. И все-таки безгранично верили Сталину. Вот такой парадокс: люди понимали, что конкретный  их родной человек осужден невинно, он-то точно не враг, а вот за других поручиться не могли – а вдруг?
С началом войны начались и новые скорби. Как немку бабушку поставили под административный надзор: нужно было периодически отмечаться в органах и не выезжать с постоянного места жительства. Да и куда поедешь? На родной Украине шли бои. Всю войну не было сведений о судьбе двух бабушкиных сестер, проживавших с семьями в Житомирской области (они были интернированы в Германию). Постоянно существовала угроза отправки в шахты – видимо, в Кузнецкий угольный бассейн. Туда отправляли административно поднадзорных, даже женщин, разлучая с детьми. Возвращались немногие.  Бабушка рассказывала, что однажды ее предупредил живший неподалеку директор маслозавода: «Лида, уезжай к сестре в Новосибирск хотя бы недели на две, на тебя пришла разнарядка в шахты». Младшая сестра Ольга работала в госпитале и ее не трогали. Бабушка срочно уехала. И таких случаев помощи от чужих людей было немало. С большой теплотой вспоминала бабушка эвакуированных ленинградцев, живших в их селе во время войны: как дружили, помогали друг другу, делились самым необходимым. Ведь жизнь продолжалась. В нашей семье сохранилась тетрадь тех лет, в которую молодые женщины записывали стихи, песни, трогательные пожелания: «Лидочка, не забывайте Павлину из Ленинграда. Не забывайте, что мы вместе работали на м/заводе в 1943 г. 15/II-43 г. Понедельник. С. Борково».
Только в 1954 году с бабушки был снят  административный  надзор. Ее вызвали в милицию и сообщили, что она свободна и может выехать в любое место. Они с сыном (моим отцом) решили ехать в далекий и неизвестный Череповец, куда еще  в 1946 году в теплушках привезли из Германии  семьи бабушкиных сестер и оставили жить. И стали они жить дальше, снова все вместе, потомки трудолюбивого украинского немца Августа Бейтлера, чтобы здесь родились мы и сохранили память рода.