Лев Толстой и муфтий Мухаммад Садик

 
КОЕ-ЧТО О ПИСЬМАХ МУФТИЯ МУХАММАДА САДИКА
ЛЬВУ НИКОЛАЕВИЧУ ТОЛСТОМУ ПО РЕЛИГИОЗНЫМ ВОПРОСАМ
~~***~~***~~***~~***~~***~~***~~***~~***~~***~~

     [ПРИМЕЧАНИЕ. Вся переписка в оригинале – на английском языке. Опубликована по материалам Отдела рукописей Государственного музея Л.Н. Толстого и 74-му тому Полного (юбилейного) собрания сочинений Л.Н. Толстого в 90 тт. Публикация: «Л.Н. Толстой и Индия. Переписка. М., 2013. С. 41 - 50].

     Обмен посланиями, о котором мы поведём речь ниже, происходил между М. Садиком и Л.Н. Толстым в период с 28 апреля 1903 г. по 2 февраля 1904 г. Всего их переписка насчитывает 6 источников: 3 письма муфтия, и три ответа на него Льва Николаевича.

     Переписка интересна, на наш взгляд, прежде всего тем, что она иллюстрирует всю НЕВОЗМОЖНОСТЬ взаимопонимания между Л.Н. Толстым и его единомышленниками всех веков и стран, с одной стороны, и, с другой, -- адептами традиционных, авраамического толка, вероучений, каковыми являются как ислам, так и самозваное, извращённое, церковное лжехристианство. Налицо – противостояние тех двух несовместимых жизнепониманий, о которых писал Лев Николаевич в трактате «Царство Божие внутри вас» или статье «Религия и нравственность». Жизнепониманию общественно-государственному, которому следовали и следуют и евреи, и мусульмане, и церковные христиане необходимы личный «бог», святые, идолы, особые храмы и места их почитания, культы, идолослужения – всё, что способно усыпить разум и совесть людей, закрыть от них тот факт, что они не исполняют единый для всех разумных существ, Богом данный нравственный закон, выразившийся во всех первоначальных, неизвращённых толкователями, учениях жизни  -- браминском, буддийском, еврейском, христианском, исламском... Для людей же всемирно-божеского жизнепонимания, выраженного лучше всего в первоначальном учении Христа, очищенном усилиями Толстого от церковных лжей и извращений, -- напротив, не может быть ничего столь же важного, как исполнение воли единого всем Отца – Бога. Воля же его в христианском учении – в проповедании смирения, отказа от гордыни, клятв, блуда, насилий и отвечания враждою на вражду. Она священна и для адептов самозваных в христианстве церквей, и для мусульман, но… не исполняется ими на уровне повседневности, то есть – ничтожится на деле, с возвеличением только на словах.

     Смешно и грустно встречать среди современных интернет-публикаций те, посвящённые рассматриваемой нами переписке, которые представляют Л.Н. Толстого заинтересованным участником общения с муфтием. Тексты писем Толстого, которые мы приведём ниже, говорят об обратном…

     Приступая к непосредственному рассмотрению переписки М. Садика и Л.Н. Толстого, нельзя не начать с персоналии одного из адресатов – разумеется, менее знаменитого.

     Муфтий Мухаммад Садик (Содик, Садык, 1872 - 1957) был духовным главой индийских мусульман-суннитов, одним из руководителей общины ахмадие и сподвижником её основателя – Хазрата Мирзы Гуляма Ахмада (1835 - 1908). Тот ещё с 1882 г. провозгласил себя великим реформатором ислама и обетованным мессией, продолжателем, ни много ни мало, «Исы Сахиба» -- то есть Иисуса Христа, который, по вере Ахмада, не погиб на кресте, а спасся, бежав в Кашмир. Таким образом, он стал в глазах исповедников ислама еретиком, ибо отрицал как традиционные для ислама и церковного лжехристианства фантазии о крестной смерти и «вознесении» Христа, так и одну из основ исламской веры – представления о пророке Мухаммеде как высшем и последнем Божьем пророке.

     23 марта 1889 г. Ахмад объявил о создании движения ахмадие и ахмадийской общины. 

     И вот тут мы подходим к той причине, по которой муфтий М. Садик рискнул писать Толстому об этом самом Ахмаде -- своём кумире. Мирза Ахмад в своих воззрениях на исторический ислам ощутимо сближался с позицией Льва Николаевича в отношении исторического же христианства: рассматривал его как извращение первоначального, «чистого» ислама. Он отрицал джихад, как и всякое системное насилие, выступая за мирную пропаганду своего учения. В этом он противостоял едва ли не всем мусульманским общинам в Индии, настроенным на вооружённый джихад в отношении европейских христиан-миссионеров.

     Одним из пропагандистов и был муфтий Мухаммад Садик – наивно проявив себя в этой роли и в переписке с Л.Н. Толстым.
   
     Первое же из своих писем Толстому, от 28 апреля 1903 г., муфтий начинает со своего рода «атаки» на Льва Николаевича: он наслышан о Толстом как религиозном отщепенце, он читал о его неортодоксальных воззрениях в XXXIII-м томе Британской энциклопедии, и смело сравнивает их с «жемчужинами чистоты» среди «суеверий о Троице, которые господствуют над Европой и Америкой».

     На этом и ряде других произвольных сопоставлений: общности отрицания Толстым и мусульманами церковного лжеучения о Троице, близости воззрений на смысл и счастье человеческой жизни и на молитву – муфтий громоздит поистине «блещущий» дерзостью и фанатизмом вывод о «полном совпадении» воззрений Толстого с мусульманскими. И далее, «обрадовав» Льва Николаевича таким «открытием», переходит к непосредственной пропаганде:

     «Я полностью согласен с Вами, -- сочится елеем муфтий Садик, -- в том, что Иисус Христос был божественным учителем и что считать его Богом и поклоняться ему как Богу – величайшее богохульство. Более того, с радостью сообщаю Вам, что ложность рассказов о его вознесении на небеса полностью доказана в наши дни, когда в Кашмире была обнаружена его могила. Это сделал Хазрат Мирза Гулам Ахмад, величайший защитник веры в Единого Истинного Бога <в оригинале: ”One True God”. – Р.А.>, который получил с благословения Всевышнего титул Обещанного Мессии, ибо он был безупречен в своей любви к Единому истинному Богу. Это великий вдохновлённый реформатор и посланник Божий наших дней. Все, кто веруют в него, получат благословение, те же, кто отвергнут его, навлекут на себя гнев Божий. В отдельном конверте посылаю вам фотографию этого святого божьего человека, а также фотографию могилы Иисуса Христа. Получив от Вас ответ, буду рад выслать Вам ещё литературу».

     Как видим, налицо все признаки довольно незатейливой сектантской «обработки клиента»: 1) грубая лесть, подкапывание, софистика; 2) «благовествование» о некоем сакральном «открытии» (могиле Христа); 3) презентация сектантского вожака, разумеется святого и «божьего», которому, под страхом «гнева Божья», требуется слепо верить, а не отвергать; наконец, 4) обещание прислать сектантской литературки с новыми «благовестиями» и «доказательствами».

     Вслед своему письму муфтий Мухаммад Садик выслал Толстому также «специальный номер» издававшегося его сектой с 1902 г. журнала «The Review of Religions».

     Трудно вообразить себе логику фанатика-сектанта, тем паче – исламского.  Можно лишь предположить, что, зная о Толстом-проповеднике лишь понаслышке, муфтий Садик реально предполагал заручиться подтверждёнными симпатиями к ахмадийской секте и авторитетом Льва Толстого в своей пропаганде. Но мы-то ЗНАЕМ Льва Николаевича как своего и родного, и можем поэтому предвидеть, ЧТО было ответом муфтию. ПРОСМАКУЕМ же толстовскую отповедь – в его ответном письме от 5 июня 1903 г. (датировка Толстого):

     «Милостивый государь,
Получил ваше письмо и листок с портретом Мирзы Гуляма Ахмада, а недавно – ещё специальный номер “Review of Religions”. Доказательства смерти Иисуса и мнимое открытие его могилы совершенно бесполезны, потому что ни один разумный человек не может верить в воскресение. Что же касается человека Мирзы Гуляма Ахмада, которого вы называете обещанным мессией, то всё, что вы пишете о нём и что о нём написано в листке, не имеет для меня ни малейшего интереса. Нам не нужен мессия, нам нужно только разумное религиозное учение, и если Мирза Ахмад может дать людям какое-нибудь новое и разумное учение, я буду рад им воспользоваться, но я об этом ничего не знаю».

     Завершая свою отповедь, Лев Николаевич немного подсластил заслуженную муфтием Садиком горькую пилюлю: похвалил пару статей из его журнала, заверил, что будто бы отыскал в одной из них глубокие и верные мысли…

     Но эта «капелька мёда» в конце письма не отменяет главного:

     1) Лев Николаевич видит, с КЕМ имеет дело в лице муфтия Садика и его единоверцев: с такими же, как некогда ложные «ученики Христа», извратителями прогрессивного религиозного учения, превратившими личность учителя и его проповедание в объекты слепого и суеверного поклонения.
     2)  Видя, с КЕМ имеет дело – с дураками и фанатиками – Толстой не вступает с Садиком в религиозные споры, вероятно, памятуя древнюю мудрость о том, что тот, кто спорит с дураком – становится с ним вровень.
     3) Толстой прямо в тексте, пусть и деликатно, «между строк», но вполне понятно и метко аттестует Садика и адептов его секты фанатиками и дураками. Избегая споров, Толстой всё же подчёркивает, что «доказательства» Мирзы Ахмада и Мухаммада Садика не ложны, а БЕСПОЛЕЗНЫ, ибо и без них «ни один РАЗУМНЫЙ человек не может верить в воскресение». То есть сторонников Мирзы Ахмада и Мухаммада Садика  Лев Николаевич относит к людям НЕРАЗУМНЫМ – тем самым, которые берутся спорить с дураками…
     4) Наконец, Толстой (подобно тому, как разводил обычно Христа и его мнимых, самозванных церковных «учеников») ощутимо отделяет проповедническую деятельность самого Мирзы Гуляма Ахмада, которой и не собирается отказывать в прогрессивно-реформаторском потенциале, с деятельностью его обожателей общины ахмадие. Он подчёркивает, что для него, для Толстого, Мирза Ахмад (как и Христос) может быть ничем большим, как только простым человеком, осознавшим высокие истины, могущие соединить человечество в общем разумном религиозном жизнепонимании. Но с ЭТОЙ-то, главнейшей и ценнейшей для Льва Николаевича, стороны муфтий Садик его как раз и не презентует…

     Казалось бы, всё ясно… но только не Мухаммаду Садику!  22 июля 1903 г. он отправляет Льву Николаевичу второе, на этот раз более пространное, послание. «Воды» в нём вылито немало, рационального смысла – много меньше, а потому ограничимся только кратким пересказом того смысла, который всё же местами выступает над водными гладями… 

     Муфтий Садик либо в натуре не замечает, либо делает вид, что не замечает намёков Толстого на всю ничтожность и дурь деятельности его секты. На его утверждение о том, что разумные люди не могут верить в воскресение, как (внешне) самый слабый и уязвимый аргумент, он с прямотой танка и грацией бегемота, возражает (внешне логично и неуязвимо), что именно на проповедание искупления, крестной смерти и воскресения Христа, «троицы» и спасения верой в Христа как бога тратятся в Индии усилия «сотен миссионеров», фабрикуются «тысячи книг и миллионы брошюр». То есть – безумны, по рассуждению муфтия Садика, не он и прочие адепты его секты, а безумен весь христианский мир, из которого муфтий (продолжая льстить) исключает, в числе немногих избранных, Льва Толстого, мнимого «единомышленника» его кумира.

     Впрочем, если вчитаться… в дальнейшем тексте этого письма сквозь льстивый елей уже проступают вполне недвусмысленные исламские «зубки», ИСТИННОЕ отношение к Толстому адептов суеверных учений (и на христианской, и на исламской культурной почве). Муфтий излагает одно из поучений своего кумира (он же «Святой Посланник Божий Мирза Гулям Ахмад»). Смысл поучения в том, что разумнейшим людям для того, чтобы принять истину (то есть, в контексте бредословия муфтия – согласиться с тем, что пропагандирует ахмадийская секта), достаточно услышать её. Менее разумным – народу – нужны «знаки» (доказательства), для прочих же… вполне сгодится и железный прут.

     Своё «благовестие истины» М. Садик изложил, как мы показали, в первом своём письме Толстому. Теперь же он… предьявляет некие «факты»: якобы особая «комиссия» уже была выслана в Кашмир, вскрыла погребение и, конечно, авторитетно засвидетельствовала, «что в могиле покоится не кто иной, как Юз Асаф или Иса Сахиб», то есть Иисус Христос.

     Муфтий М. Садик теперь уже являет «знаки», ДОКАЗЫВАЕТ: то есть, в собственных и своих единоверцев глазах, уже понижает Толстого из числа избранных до уровня «безумной» европейской толпы. И, разумеется, сближает с теми, кого кумир и «мессия» предполагает вразумлять железными прутьями… На возможность такой «просветительской меры» намекают и заключительные рассуждения муфтия Садика о евреях. Параллель, которую подразумевает Садик, очевидна: Толстой – не признаёт «мессию и пророка», «Божьего посланника» Ахмада. Евреи – тоже не признавали пророков, отринули Христа, продолжателем которого объявил себя Ахмад… «Евреев так безжалостно преследуют в Вашей стране, -- пишет М. Садик Толстому, -- но они заслуживают этого, ведь они были прокляты Богом за то, что преследовали посланных Богом пророков и святых. В священном Коране утверждается, что евреи подпадут под проклятие Божие, будут изгнаны и никто не станет их защищать».

     Итак, как евреи, так и Толстой равно заслуживают Божьего проклятия и кары! А в имперской России евреев – жестоко убивали! И над Толстым тучи сгущались не раз… ведь, с точки зрения церковно-верующих, он несомненно отвергал Христа!

     Вот и прорезались вполне традиционно-исламские, кровью перемазанные, «зубки» у мнимого последователя исламского реформатора и гуманиста!

     Поразительно, но Лев Николаевич нашёл в себе выдержку дать краткий и вежливый ответ и на эту злую филиппику. В письме М. Садику от 23 августа 1903 г. он снова подчёркивает, что полемика адептов ахмадие с церковниками (т.е. спор дураков с дураками) – занятие бесполезное. Надо не спорить, не тратить бумагу на журнальную полемику и агитацию, а прийти к «истинной религии» и следовать в повседневной жизни тому, чему она учит: примером своей доброй жизни, а не чудесами или насилием, доказывая её истинность.

     Садик и тут не успокоился: в новом своём, уже третьем, письме он цепляется за всё, что можно. В частности, выражает НЕискреннюю радость по поводу того, что Толстой согласен с ним в понимании необходимости для мира истинной религии.

     И уж совершенно смехотворная деталь: прискребавшись к тому, что Толстой дважды поблагодарил его за присылку номеров журнала «Review of Religions», М. Садик «обрадовал» Льва Николаевича известием о том, что… включил его в число постоянных подписчиков журнала, дабы «бомбить» Ясную Поляну свеженькими номерами уже ежемесячно!

     Действительно, в библиотеке Толстого в Ясной Поляне сохранились номера этого журнала с 1902 (первый номер) по 1910 гг. Но только в одном из номеров 1903 г. исследователи обнаруживают пометы Толстого. Номера за последующие годы, вероятно, большого внимания Льва Николаевича уже не удостоились: «выстрелив» в первых своих номерах искорками истины, в дальнейшем журнал скатился в обычное сектантское словоблудие...

     Заключительное в проанализированной нами переписке с муфтием Садиком письмо Толстого – именно потому и стало последним, что ГЕНИАЛЬНО. Предельно краткое, в несколько строк. Но фанатика-муфтия от него, несомненно, «бомбануло» -- и он прервал общение с Толстым, переметнувшись к более доступным (хоть и не столь лакомым) жертвам.

     А вся фишка в том, что, вновь сказав спасибо за журнал, Толстой этак «невинно» спросил муфтия о его мнении по поводу деятельности… Баха-Уллы (в письме Толстого – Беха-Уллы).

     А Баха-Улла, как известно, был… таким же, как Хазрат Мирза Гулям Ахмад самопровозглашённым «пророком», основателем движения «бахаизма» (или «бехаизма»).

     Фанатика и обожателя одного «пророка» -- спрашивают о другом. Причём – враждебном, и не только по естественной среди «пророков» конкуренции, но и, например, по отрицанию «священства» всяких древних книг, не исключая Корана…

    Муфтий М. Садик не мог не знать о Баха-Улле, и не мог не понимать, что просветительски-гуманистическая сторона его учения не могла быть не симпатична Толстому… много симпатичнее «христовой» могилы или железных прутов его кумира..

     ЛУЧШЕГО – по внешней лаконичности и внутренней содержательности и задорности смысла – ответа назойливому сектанту даже Лев Николаевич не мог бы выдумать!

     Итак, мы видим, что, как в случае с многими другими восточными (и не только восточными…) корреспондентами Толстого, переписка его с муфтием Мухаммадом Садиком подтвердила: сволочь всегда остаётся сволочью. Всякого рода образованные интеллигенты, просветители, реформаторы всех мастей, революционеры, заботники о народе и т.п. дрянь – редко писали Льву Николаевичу письма ИСКРЕННИЕ, без своих скрытых целей и задних мыслей. В отличие от этого самого народа, малограмотные, но добрые письма от которого Лев Николаевич особенно любил получать и старался, с такими же ответными искренностью и добротой, лично отвечать на них.


                3-4 октября 2015 г.
                Ясная Поляна - Тула