Зеркало

                Зеркало.

   После осознания безвозвратной потери отношений с мамочкой, папочка принялся умирать. Конечно он не резал себе вены, не пил яду и не нырял с балкона, но на подсознательном уровне включил программу самоуничтожения. Папочка рвал все связи, кидал людей, бросал дела и старательно сжигал все мосты и мостики. Новые начинания ничем не заканчивались, и папочка только обнадеживал людей, которые зажигались папочкиными вспышками энергии, и не понимали, и очень огорчались, когда папочка вдруг резко все бросал и исчезал совсем.
   Папочка остался один на один с собой и осознал, насколько сильно был привязан к мамочке, и тогда пришла боль. Боль жила внутри, она принимала порой форму обиды и ненависти, порой форму потерянной любви и привязанности, иногда самобичевания и отчаяния. Но уходить не собиралась. Каждое напоминание о мамочке вызывало новую волну, иногда эта волна превращалась в цунами и сметала на своем пути все, сея хаос и разрушение надежд и смыслов.  Иногда это были волны прилива и отлива, порой просто легкая рябь. Но у моря изменчивый нрав и бури возникали снова и снова.
    Когда от папочки осталась одна оболочка, он ясно увидел перед собой пропасть небытия, подошел к краю, сел, свесил ноги и призадумался. Так он просидел долго, глядя прямо внутрь себя, потом решительно встал и отошел от края. Пропасть небытия рассказала папочке как ужасно чувствуют себя люди, которые позволили себе слабость туда упасть. Как они горюют и жалеют, что не использовали хотя бы мизерный шанс все изменить к лучшему и сдались, и как много они отдали бы за то, чтобы попробовать еще раз. Но, увы, тот кто падает в пропасть, в этим мире, в этом проявлении с этими воплощениями родных и близких уже не увидится никогда.  Игра проиграна, настало время собирать камни.
    Папочка был слишком горд и себялюбив, чтобы просто так упасть и пропасть насовсем. Он сказал «баста карапузики буду воевать» и взял ружье, еще сказал «попробуй возьми меня» и достал патроны, еще сказал «полюбите нас черненькими, беленькими нас всяк любит» и надел бронежилет, встал на трясущиеся слабые ножки и подошел к зеркалу.
    -Ну и урод, - сказало зеркало.
    - Со стороны виднее, - отозвался папочка.
    - Человек – дерьмо, - сказало зеркало голосом мамочки.
    - Еще хуже, - ответил папочка.
    - Ты – ничто, - начало злиться зеркало.
    - Вполне возможно, только как же я тогда отражаюсь? – улыбнулся папочка.
    Зеркало шипело и плевалось, корчило рожи и кривлялось, угрожало и пугало иногда притворно восхищалось и заискивало. Когда арсенал страхов, комплексов, страстей, эгоизма и подлости иссяк, усталое отражение сказало – Ладно, говори, чего ты хочешь?
    - Давай дружить и меняться - сказал папочка, - Неужели тебе нравится этот убогий урод?
Зеркало погрустнело и ответило, - Ты знаешь, давно уже хотело тебе это предложить, но ты всякий раз смотрел мимо, и все ныл да бахвалился, и не поговорить толком было. – Созрел наконец, а сдюжишь? – серьезно спросило зеркало.  - Подумай, может спустим на тормозах да разойдемся по – тихому, а? – Больно будет по живому да без наркоза резать. – Не отступишься?
    -Давай резать, я люблю по живому, - сказал папочка, - По – моему, я законченный мазохист, да и отступаться особо некуда – пропасть уже рядом.
    -Да, что есть, то есть, - вздохнуло зеркало. –Ну раз решил, теперь только держись.
    Отражение начало меняться, черты лица резко обострились, губы сжались в нитку, образовались резкие морщины, волосы поседели, подбородок безвольно повис, в глазах стояла тоска.
    - Жуть какая, - отшатнулся папочка.
    -Это ты сейчас, - мягко и спокойно отозвалось зеркало, - Фактически тебе 34, тело твое еще в норме, но вот твое истинное лицо безвольного, сломленного, не верящего в доброе, в себя и людей старика. – Будешь таким внутри, запас прочности исчерпаешь и скоро начнешь увядать снаружи тоже. Это с тобой сделала и продолжает делать твоя бывшая жена. Вернее, это ты делаешь сам через необъективное представление о ней и ее поступках, через мифический образ, который ты сам себе придумал, наделил вымышленными качествами, и которому подчинился без остатка.
    -Все дело в том, что в резкости и упрямстве партнера ты увидел сильного человека, поддержка которого была тебе так необходима в период твоего становления. А на деле все было совершенно наоборот. Силенок маловато, как и тактичности, стрессоустойчивости нет, нервы ни к черту, а привычка защищаться выработана в форме нападения. Отсюда недопонимание, обиды и война. Все это привело тебя к разрушению внутреннему и внешнему. Ты ведь тоже упрямый как баран. Вот и происходили сплошные столкновения, которые только отнимали энергию и производили дисбаланс. Тесть правильно сказал, слаб ты был и не готов к тому чтобы держаться самому и тем более держать человека. Вот и сломался, стал убегать, прятаться от проблем, делать нарочно назло. Результат закономерен – ненависть, обида, развод, затаенное зло. А любовь то у тебя осталась, отсюда боль и опять же разрушение теперь уже преимущественно внутреннее. Теперь ты уже простил обиды и зло. Остался только светлый образ и ангельская внешность. Ты стараешься в угоду любви убрать недостатки и отрицательные качества человека, оставляя опять же вымышленный идеал, который и любишь, чувствуешь на расстоянии, к которому привязано твое сердце. Но это идол. Без холодного восприятия реальности и объективных качеств человека и механизмов его действий, ты так и будешь пребывать в вымышленном пространстве и страдать, кстати совершенно напрасно.
    -Теперь разрушаем миф и ставим все на свои места, - отражение пришло в норму, глаза перестали мигать и стали бесстрастными.  – Слушай мои вопросы, допускай боль унижение и страхи, только не обманывай и не льсти себе. - сказало зеркало. –Отвечай бесстрастно и полно, ничего не утаивай и не злись. –Поехали.
    В последующее время я без остатка погрузился в откровенный диалог с самим собой, стараясь максимально объективно и ясно нарисовать себе картину происходящих отношений с бывшей половиной и понять, стоит ли вообще пытаться что – либо поправлять и как вообще жить дальше.
    Результат крайне болезненного и досадного общения с самим собой, ведь все тайное было извлечено на белый свет и всесторонне рассмотрено, привел к совершенно неожиданному и даже весьма приятному открытию и отличному продолжению.
    Оказалось, что кроме Емельяна, букетно – конфетного периода да нескольких романтических прогулок и поездок к морю и не было ничего. Папочка и мамочка имели совершенно противоположное представление об этой жизни, мироустройстве и смысле бытия.  Их ценности разнились, взгляды не совпадали, и вообще они смотрели в разные стороны. За все время пребывания с папочкой мамочка ни разу не поинтересовалась что ему нужно и к чему он вообще стремится. Все разговоры о творчестве и разработках папочки вообще игнорировались. Папочка должен был стать среднестатистическим мужем в нормальной классической одежде, с нормальной французской стрижкой, работой в офисе штук за 100 и стандартными бытовыми интересами. Он должен был приходить домой после работы, слушаться мамочку, делать так как она говорит, есть то, что она дает, смотреть вместе с ней «Дом 2», терпеть ее стервозный нрав и незапланированные концерты по поводу того, что папочка неправильно надевает подгузник и вообще не выпендриваться.  Кроме этого предполагалось периодическое осчастливливание папочки сексом, если конечно заслужил, и походы в суши, к ее друзьям, в кино и в магазин, в котором запрещалось смотреть по сторонам, проявлять излишнюю инициативу и покупать «всякое говно». Делать не по правилам запрещалось. Высказывать альтернативное мнение в воспитании ребенка тоже. Конструктор требовалось собирать так, а в эти игрушки играть было не полезно, т.к. они ничему не учили ребенка. Шаг влево или вправо сопровождался воплем, диалоги после пары неудобных для мамочки предложений переходили в визг. Когда мамочка не бесилась, не орала и не обзывала папочку каким - то новым словом на букву Б или Х, это считалось счастьем и большой удачей. Во всех грехах и в развале Советского Союза был виноват конечно папочка.
    Кроме того, были проанализированы поведенческие стереотипы, реакции на внешние раздражители, ласковость, отзывчивость, способность к конструктивному диалогу, возможность идти на взаимные уступки и личностное развитие и прочее, и прочее. К концу диалога папочка уже приободрился и уже просто угорал сам над собой – печальным лохом. В жизненном плане мамочки ему отводилось место человека-тряпки-подкаблучника-заткнись на хрен тебя забыли спросить и источника капусты. Папочкина морковка после Емельяна уже не требовалась.
    -Ха –ха –ха, - откровенно ржало зеркало, - Терпила, лошара, чмо и подлиза, тебя обули как последнего лоха, вытащили всю энергию, насрали в душу и спихнули с кровати на пол, - не унималось оно. – Где твое человеческое достоинство, где твои мечты и разработки, где твоя живая душа и твой особый юмор? – Ты сдулся, продался за фикцию счастья, добровольно сократил себе срок жизни и принялся за разрушение личности. – Стыд и позор, товарищ, - вбивало гвозди в гроб отношений беспощадное зеркало, - Купи себе настольную обезьяну и играйся с ней, только забудь эту часть своей жизни как страшный кошмар, перекрестись и возблагодари Господа, за то, что он тебя отвел, упертый придурок.
    - Ладно, ладно, - замахал руками папочка, - Успокойся пожалуйста, вот скажи, что с любовью делать?
    -Любовь слепа, она за гранью рациональных вещей, найди заменитель, само все пройдет. Только не влюбляйся сразу, а то я тебя знаю, - отражение лукаво погрозило пальчиком.
    Один конструктивный диалог решил все проблемы. Папочка грамотно и эффективно поработал со своим сознанием и вытащил всех гадов наружу. Когда папочка приземлился, протер глазки и снова посмотрел в сторону мамочки, то ему просто по – человечески стало ее жалко. Он увидел несчастную маленькую обиженную на мир и свой нрав и комплексы девочку, которой уже ничем не сможет помочь. Ему стало очень грустно, и он даже заплакал, но очень по – доброму и тихонечко. В памяти папочки остался светлый образ очаровательной девчонки, когда они только что познакомились и конечно же любовь, но уже просто как к мамочке Емельяна. Папочка встал завтра пораньше, съездил к своему папочке и посадил над ним молоденькие сосенки. Он поговорил с папочкой и искренне попросил прощения за то, что тогда еще не знал про зеркало и ничем не смог помочь, когда папочка так же сидел на краю той самой пропасти.
    А вечером папочка надел линзы и бодренько отправился на бокс. Он проболел из – за мамочки всю прошлую неделю и решил в этот раз отходить в зал целую неделю, чтоб не расслаблялся. А то ведь я себя знаю…
    А назавтра была отличная колбаса, и папочка отлично оторвался с веселыми тетями и все прошло как с белых яблонь дым…
    Конечно, это коротенькая история и было много воистину ацкого труда, ведь человек это такая ленивая и строптивая скотина, когда дело касается его гнилых внутренностей. Но каждое большое дело начинается с маленького шажочка малыша-несмышленыша.
    Встань, выпей валерьянки, подойди к зеркалу, посмотри на себя, ты сам себе врач, ты сам себе палач, ты сам себе – я, ты ЧЕЛОВЕК, ты молодой Бог.