История небольшой деревни

            
 
                Правда в памяти, у кого нет памяти, нет будущего (В. Распутин).

Начало.

Память у человека коротка. А зачем в наше время что-то запоминать? Есть же электронные носители, так что заморачиваться, сохранил и все, а в нужное время открыл. А в головах-то пусто. Вот многие ли подростки правильно ответят на вопросы по истории своей страны? Исследования показывают, что больше половины сделать этого не смогут. Это по истории своей страны, которую проходят в школе. А если спросить про свою малую родину? Например, про республику, где живет, про город, про деревню. Или, хотя бы, почему называется так та или иная улица? Эти вопросы уж точно поставят в тупик. А многие ли знают легенды, былины или предания? Даже русские сказки дети с трудом вспоминают.
Историю изучать не так и просто. Это кому нравится, кто интересуется, тот вникает, изучает, а для большинства все эти даты, события, навивают лишь тоску. К сожалению и уровень образования сейчас не на должном уровне, и квалификация самих учителей, и спущенные сверху указания не способствуют повышению интереса к данному предмету. Уяснив такое положение и учителя, и ученики плывут по течению, не особо вникая. А ведь порой довольно много интересного можно узнать, казалось бы, от ничего не значащего исторического события.
Ну да ладно. Мне хочется рассказать про историю одной деревни, которая затерялась на бескрайних просторах Российского государства. Официальная дата возникновения 1624 год, то есть на носу 400-летие. Но вряд ли кто и вспомнит. Когда-то возникла эта деревушка в густых лесах, жила себе спокойно, а теперь доживает свой век практически всеми забытая.
История эта берет свое начало в 17 веке. Конечно, не вот сразу образовалась деревня, которая сейчас называется Турдаки (Турдаково), а именно легенда, которая рассказывалась из поколения в поколение, относит нас к тому времени. А было это так…
В начале 17 века, на месте близлежащих трех деревень, которые сейчас называются Турдаки, Кабаево и Чиндяново, находились леса. Не то что непроходимые, но все же на несколько десятков верст не было больших населенных пунктов. И вот в эти места пришли три брата Тыргак, Кобай и Кенде. Откуда и почему они появились в этих местах – легенда умалчивает. В легенде говорится о том, что им очень понравились эти места, поэтому решили здесь остаться. Да и как не понравиться? Леса были полны зверей, к тому же и непуганых, небольшие озера, которые наполнялись из многочисленных речушек, были полны рыбы. А самое главное – места были нехоженые, вдалеке от людей. Но не стали они жить вместе, а условились, что каждый поставит себе избу там, где его душе угодно. Так и появились три села на месте тех избушек,  которые поставили браться, и от их имен получили свои названия села – Турдаки, Кабаево и Чиндяново (на эрзянском языке – Тыргак, Кобале и Кенде).

Пора перемен.

Не прошло и столетия, как рядом с избушкой Тыргака образовалось небольшая деревушка. Это и не удивительно. Вначале подросшие дети поставили рядом свои, потом проходившие мимо люди, искавшие счастья, тоже решили здесь остаться, так постепенно и образовалась деревушка. Хоть три брата и искали счастья вдалеке от людей, но отвоевывать землю у леса было не легкой задачей, а вместе и работа была легче. Хочешь или нет, но одному не прожить.  Не  было над ними ни помещиков, ни бояр, жили они все вместе и все решали так, как им подсказывала сама жизнь.
Не могло так продолжаться долго. Мир слухами полнится, да и сами люди, охотясь, заходили в дальние места.  Со временем прихода братьев округа поменялась. Появились другие деревеньки, на месте обычных троп появились дороги, связывающие их между собой. И люди изменились. Более удачливые охотники уже не хотели делиться с другими, а искали пути продать свой товар. Этому последовали и рыболовы, и бортники.  Менялось время.
В то время наиболее удобными торговыми путями были судоходные реки. Летом на ладьях и на небольших суденышках, а зимой по льду. Не проложишь ведь по лесам хорошие дороги. Вот возле таких рек и появлялись большие торговые деревни. Так в свое время возникли Алатырь и Сурск. Именно к этим селам и лежал путь новых торгашей из Турдак. Пусть и находились они в 40-50- верстах от деревни и стоило больших трудов добираться туда по лесным дорогам, но это не останавливало людей.
Так постепенно деревенька и выплыла из глуши на глаза чиновничьего люда. А попав один раз, уже не было возможности обратно затеряться. А как же? И пошли люди в село, но не из-за любопытства, а по надобностям государственным. И пошли, повалили вопросы да разбирательства.
   - Чьи вы?
   - Ничьи.
   - Кто у вас главный?
   - Никого.
   - Так как же вы так живете?
   - Живем сами по себе.
  - Нет, милые, нельзя так жить как вы живете. Не по-людски это. Вот вы живете, не думаете ни о  чем, а случись что, кто о вас подумает, кто позаботится? Ладно, не волнуйтесь, все будет у вас хорошо. Так и быть, походатайствуем, сделаем что можем, чтоб царь-батюшка и вашу деревеньку не обидел и взял под свое крыло. Да уж и вы, люди добрые, не забудьте своих благодетелей.
Так или иначе, но стала относиться деревня Турдаки к Алатырьскому уезду Симбирской губернии.
А вслед царевым слугам стали прибывать и церковная братия. И опять полились красивые речи.
  - А как вы живете без Бога?
  - У нас свои Боги.
  - Не может так быть. Бог один.
   - Чем же ваш Бог лучше наших?
 - Ох, души вы заблудшие, все мы, все мы вам объясним и покажем, приведем вас к вере истинной и правильной, только и вы не забудьте своих благодетелей.
И благодетели стали крестить народ. А уж где слащавые речи не помогали, то на помощь приходили царские слуги и насильно людей приводили к "правильной" вере, а так как народ был мирный, то вскоре поголовно попали в «двойное счастье» – царское и церковное.
   - Как живете?
  - Живем...
    - Видите, какая благодать на вас снизошла, и царь-батюшка принял вас под свое крыло, и церковь молится о душах ваших грешных.
    - Видим, вот только тяжеловато отдавать большую часть своего урожая царевым слугам и церкви за такую заботу. Сами еле-еле концы с концами сводим.
  - Ах, вы темные люди, заботься тут о вас и никакой благодарности! Или розги захотели получить? Так это мигом. Безбожники, язычники проклятые, не водой, а огнем вас надо крестить. Да и что с вами тут разговаривать. Эй, всыпьте им, чтоб знали, как быть неблагодарными. Вывели их из тьмы на свет божий,  а они еще недовольство показывать изволили….
Никто не знает, как все на самом деле происходило. Но уже не было возможности избавиться от своих «благодетелей». Конечно, были недовольства царской властью, которые выливались в неповиновения, которые неизменно заканчивались одним – суровым наказанием за это. Да и милость божья боком выходила простому народу. Но опять же, деваться было некуда. И лишь тайное почитание и моление  своим старым Богам давало утешение. Хотя со временем стали они забываться, и церковь поспособствовала этому, наказывая язычников за богохульство.
               
Годы больших перемен.

В течение долгого времени особых перемен в Турдаках не проходило. Большие события в государстве не очень затрагивали деревушку в центральной России. Когда были войны, брали парней в солдаты, а кому приходилось живыми возвращаться, становились героями в деревне. А уж рассказов о невиданных странах, людях, событиях не было конца. Пусть и было в этих рассказах больше выдумки.
- Ох и бились бы с этими турчанами, - рассказывал один бывший солдат. – Только успели  мы, значитом, к турецкому берегу сойти с кораблей, так и началась котовасия. Целый день бились. Много полегло наших, но и мы всыпали этим безбожникам. Ранило меня тогда. Упал я без сознания, а когда пришел в себя, никого вокруг не оказалось, один я, значитом, сижу среди мертвяков. Что дальше делать ума не приложу. Не ложиться же мне рядом с ними? Дошел я до берега моря и стал думать, как переправится к своим. Рядом с морем росли арбузы, ну это вроде как нашей тыквы, только больше. Ел я, значитом, арбузы, а  корки выбрасывал в море.  Смотрю, а они - то не тонут. Тогда я нашел самый большой арбуз, почистил, и на корке переплыл к нашим. Вот, братцы, как дело было. Уважаю я после этого арбузы, жалко, что они у нас не растут.
Если и докатывались волны недовольства  до деревни, то и здесь немного шумели, но быстро все утихало, после «доходчивого» объяснения  палками  и розгами, а где и еще круче. К этому времени уже твердо на ногах стояли хозяева жизни – свои деревенские помещики.
Так деревня была разделена на улицы, где у каждой был свой и царь и бог, решавший все в жизни своих жителей. Две улицы стали называться по фамилиям своих благодетелей – Третяков и Бороздин. Еще одна улица, Игемен, был во владении помещика Шилова. И если от двух первых остались названия улиц, то за Шиловом в деревне закрепилось название небольшой возвышенности (Шилов пандо). Лишь у одной улицы не было своего помещика. И не из-за того, что сами не хотели, а по какой-то причине она относилась к государственной структуре. А если проще говорить, то просто все свои подати платила непосредственно государству. Как это делалось – не суть важно. А вот улица стала называться Уделной (от слова удел).
Если обобщать жизнь того времени, то можно сказать так – жили как все в царской России. Может чуть лучше одних, или чуть хуже других, но не существенно.
Большая ломка в деревне произошла во время Первой мировой войны, а затем Гражданской.
 «Ура!», «Да здравствует революция!», «Земля крестьянам!»… Вот оно счастье привалило крестьянам, ну теперь уж возродится земля-матушка, освободившись от кровопийц. Но на земле ведь работать надо, сама - то не родит урожай, не накормит.
Кто остались после мясорубки Мировой и Гражданских войн, стали строить новую жизнь. Кто был по-хозяйственней, тот вгрызся в землю, а бедняки, которые больше всех орали, опять остались ни с чем, и пришлось им снова идти в работники. А как же. Орать - это не работать, а вот чтобы что-то заработать самому, надо пахать с утра и до вечера. Можно сказать, что деревня разделилась на тех, кто хотел работать, и тех, кто «строил новую жизнь», но вот только на словах. Правда от прежних помещиков, как Шилов, Бороздин, Третьяков и их потомков, остались лишь названия улиц и небольшой возвышенности, самих же и след простыл. Остался лишь Каракозов, у которого был огромнейший сад. Хоть многие люди также работали на него, считали его помещиком, но вот после переворота, он никуда не исчез.
Жили люди, работали, но новое потрясение опять всколыхнуло деревню. Пришла коллективизация. Стали ломаться отношения, только установившаяся жизнь опять круто повернула, и утихомирившиеся было ораторы, опять закричали в полный голос. То тут, то там, сперва тише, а потом все громче и громче звучал голос лоботрясов. Долго ли коротко, но установили колхоз «Валскень зоря» (Утренняя заря). Пошуметь пошумели, но вот отсылать, так называемых кулаков  в места не столь отдаленные, не особо пришлось. Просто не было очень богатых, а остальные, видя, к чему может все привести, быстренько перестроились на колхозные рельсы. А куда было деваться? Пришлось отдавать все колхозу, чтоб самих не тронули. Хотя о некоторых трудягах и через несколько десятилетий не забывают. Так, например, в деревне есть небольшой овраг с родничком, который когда-то обустроил некто Петр. Люди в летнюю жару останавливались там отдохнуть в тенечке, выпить вкусной родниковой водички. Вот в благодарность ему люди  до сих пор и называю то место «Петра латко» (овраг Петра).
Среди ораторов находились и те, которые рьяно искали кулаков, видя их даже в обычных трудягах, заработавшие все исключительно своим трудом. А уж те, кто нанимал рабочих, вызывал у таких дельцов бешенство.
  - А что это Каракозова не тронули? – возмущался один оратор-бедняк-колхозник-лоботряс. - Али не гнули на него спину, не он ли пил с бедного крестьянина кровь?
  - Да помолчал бы ты, бедный крестьянин, - отвечали ему.
    - А почему я должен молчать? Я сам пахал на него не покладая рук, а он что? Взял да и выгнал меня, не заплатив, да и не только меня. Отправить его  подальше и всех делов!
    - Да угомонись ты, ради Бога, - уже с разных сторон подавались голоса. – Знаем, за что выгнали и тебя и таких как ты, любителей только орать, а потом горло смачивать крепким, чтоб не так дерло. А к Каракозову не лезь со своим поганым языком.
Каракозова никто не тронул. Пусть в большинстве своем народ и был зол на помещиков, но видели и доброту. Да, Каракозов был помещиком, многие в деревне нанимались к нему на работу, и мало кто уходил ни с чем. Нужно было только одно – работать. Он сам и его семейные работали с утра и до вечера. Этого же требовали от своих рабочих. А лоботрясы и пьяницы уходили ни с чем. Но все же разошлись дорожки Каракозова и деревни Турдаки. Отдал он все колхозу и уехал со своим семейством  в Москву. Через пару десятилетий приезжал в деревню его сын, чтобы посмотреть родные места и рассказал, что у них все благополучно. Из  дома Каракозова сделали школу, пока в конце 80-х годов 20 в. не построили рядом новую. А от его огромного сада практически ничего и не осталось. Почти все деревья зимой замерзли и высохли.

Советское – это что такое?

В советский период много чего происходило. Деревня после коллективизации постепенно приходила в себя. Колхоз так колхоз, надо жить и работать. Роковые годы великой Отечественной войны тоже не сладко жилось, но выстояли, и после войны Турдаки хоть и не очень по площади расширялось, но хозяйство становилось крепче. Разный был народ, но в большей части работящий, мало кто уезжал в города, хотя на заре строительства колхозов и потом в течение нескольких десятилетий это и сделать было проблематично, не отпускали, а без паспорта или справки из сельсовета далеко не уедешь. Но и после, когда этому не было препятствий, мало кто рвался на вольные хлеба, и в деревне всем работы хватало. Это уже в начале 90-х годов всюду стали ругать все советское. Да, всякое было, не медом  было намазано, но и не так плохо, как часто это стали преподносить.
Народ не забывал и о своем прошлом. Если с приходом советской власти и переименовывались те же улицы, то это отражалось только в официальных бумагах, а между собой жители так и называли их как  в старину.
Небольшой колхоз к концу 80-х годов имел достаточно хорошее хозяйство. Хотелось бы перечислить, чтоб потом увидеть, что из этого осталось. Были два стада коров, стадо телочек, телят, поросят, отара, небольшой табун, птицеферма, свой тракторный парк, гаражи, склады, даже зерносушилка, лучше которой не было в районе.  Людям было где работать, только не ленись.

Ветер перемен.

События 90-х годов в нашей стране на долго остались у людей в памяти.  Видимо перестройка не совсем в правильном порядке перестроила мозги многим наши руководителям.
В деревнях тоже происходила перестройка.
- Сколько можно терпеть? Зарплату сколько уже не получаем, кормить детей на что?  Как дальше жить.
Вот такие вопросы обсуждались не только на каждом собрании, но и на каждом углу, да и в каждой семье.
Вот и в Турдаках нашлись "перестроившиеся" люди, которые "правильно" поняли наступившее положение в стране и решили действовать. Руководил такой кучкой родственников и единомышленников инженер, который уже несколько лет работал на своей должности, был хорошо знаком с управленцами других районов, да и в городе были свои связи. Вот он и решил взять быка за рога. Народ хоть и  кричит, но вот чтобы перейти к делу, народ надо подтолкнуть. Так и случилось в один из летних дней. Решили созвать срочное совещание. Сенокос идет и некогда днем отрывать людей? Бросьте все к черту, ведь важное совещание. Готовят машины к уборке? К черту, не важно, что каждый день на счету, тут важное совещание. Даже пастухов, которые пасли деревенское стадо коров, привезли, поставив вместо них подростков. И не важно, что треть этих коров передохло, так как подростки не доглядели, важней ведь совещание.
- Сколько можно терпеть? – теперь уже настойчивей и с угрозами стали слышаться возгласы.
Не зря же поработали с людьми последователи нового выдвиженца.
- Товарищи, но ведь не мы одни так живем. Посмотрите, что творится в стране? Надо потерпеть. – Говорил председатель колхоза Мысин.
Только вот слушать его уже никто не хотел. А зря. Долго потом еще народ с уважением будет вспоминать Мысина, интеллигентного, работящего и умного председателя. Да, настали такие времена, что не в силах он был все исправить, не в его власти это было. Он что мог, то и делал. И надо сказать, что во время его председательствования народ стал жить намного лучше. Но вот приходят тяжелые времена, и как обычно бывает, народ добро забывает, а когда очухается и вспомнит, то бывает уже слишком поздно.
Так в Турдаках произошел небольшой переворот. Перестроились люди. Как же, не отставать же от государства. Мы тоже могём. Перестроиться перестроились, но ничего хорошего из этого не вышло. Сначала ждали от нового своего доморощенного председателя чуда, но постепенно и ждать перестали. Похозяйствовав несколько лет, он ушел из председателей, оставив после себя…. И оставил после себе квартиры в городе, магазин, в общем, обеспечил себя и семью на долгие годы вперед, обустроил детей. С одной стороны молодец, каждый должен заботиться о семье. Но не каждому совесть позволяет делать это таким образом.
А колхоз после управления этого выдвиженца из народа и таких же последователей, быстренько развалился.  Потом объединяли с другими селами для укрепления и более эффективного введения хозяйства, но все было бесполезно. Раз уж перечисляли что было, то нужно сказать и  о том, что осталось из хозяйства. Ничего! Даже места ферм, тракторного парка, как говориться, быльем поросло.

Наше время. Что дальше?

Прошли беспокойные 90-е, пролетели 00-е. Жизнь идет своим чередом. Живет и деревня Турдаки. Если можно так сказать. Верней  существует. Молодежь уже вся разъехалась. Сейчас в деревне молодыми уже считают тех, кому за сорок. Нет молодежи, нет молодых семей и, соответственно, нет и детей. Нет школы, некому туда ходить. Больше половины домов  в деревне пустуют. Некоторые из них летом и оживают на пару тройку недель, когда приезжают из городов отдохнуть, а вот остальные уже разваливаются. Осталась одна дорога по центральной улице до магазина, и заново отремонтированная дорога до кладбища. Спасибо добрым людям. А так по деревне в непогоду не проехать, не пройти, особенно зимой.
От прежнего колхоза и хозяйства остались лишь воспоминания. Нет ничего. Появись сейчас новый хозяйственник, ой как тяжело ему будет начинать. Если заняться сельским хозяйством, нужны поля. Поля есть, они не исчезли, вот только хорошие забрали некие организаци и отдавать просто так не будет. А что касается остальных, то вот здесь не все так просто. Поля-то есть, но там уже практически лес, и чтобы подготовить их для своих нужд необходимо их заново выкорчевывать. А для этого нужен транспорт. Если будет транспорт и все будет сделано, даже собран урожай, то ведь зерно надо сушить  и затем хранить где-то. А никаких складов и нет. Они все уже давно были перетасканы и проданы. Да и рабочих нужно откуда-то брать, в деревне одни пенсионеры. Многие могут сказать, что было бы желание, да только на одном желании никуда не уедешь. Очень много причин, почему не только Турдаки, но и огромное множество подобных деревень по России постигла такая участь.
А что дальше? Дальше все смутно. Если так дальше будет продолжаться, а предпосылок для перемен нет абсолютно никаких, то не далеко время, когда по улице некогда оживленной деревни Турдаки будет гулять только ветер.