Корвет уходит в небеса

                Подарок для моей возлюбленной Ксении Собчак
     Тянущиеся гуськом, выползающие на каменистое плато из адовой мглы сакральной пещеры шайтаны, тренированным ухом схватив суть рокового рокота и пошлепывания роторных вентиляторов, засуетились и почти впали в панику, нервно хватая стремительно ускользающие мгновения краткой независимости от инсинуаций " Скай ньюс", бросая автоматы Калашникова на самое дно самого глубокого ущелья Атласских гор и Бархатных предгорий, шурша веревочными подошвами сабо в трусливом беге по пересеченной равнине, мучительно вспоминая предпоследний рубай Омара Хайяма и, тем самым, пропустив намаз. Мурза Байдулло истошно завопил :
     - Ахтунг ! В воздухе Покрышкин !
     Шайтаны побледнели.
     - Где Кац ? - Мурза Байдулло рванул чеку Ф-1, на разных языках именуемую по-разному, где лимонка, где эфка, а где и ананаска, и сжал ее враз похолодевшими пальцами.
     - Уже сдался, - хриплое дари не оставляло шансов на трудности перевода и недостоверность  результатов в поисках потаенных смыслов  сурового в своей обыденной и злободневной простоте высказывания. - Вчера, если быть точным. Под Иловайском. - Бородатый шайтан рубил резкими фразами правду-матку. - Теперь ждет исполнения приговора.
     Мурза Байдулло метнул гранату под ноги говорившего, обрывая на полуслове горькую истину. Громкий взрыв прекратил земные страдания наркомана, лишь расписная тюбетейка одиноко повисла на запорошенных ветвях саксаула, непотребно вывернув пропотевшую подкладку, что не преминул заметить в лазерный прицел бортпроводник заходящего в атаку по крутой глиссаде штурмовика, мусоля грифель химического карандаша, кратко взглянув на часы, компас и гироскоп, занося точные координаты тюбетейки в журнал боевых действий Особой Отдельной эскадрильи, красы и гордости коалиционных сил по наведению конституционного порядка и законности на ограниченной территории сирийской пустыни, подсвеченной кровавой луной и сигнальными ракетами, что на шелковых парашютиках неспешно спускались на головы бойцов и командиров.
     - Командир, - просипел молоденький шайтан, - Америка не справилась. - Он озирался и дрожал. - Мы обречены. - Он закашлялся. - Пустынное ухо " Ростелекома" уже доносит о появившихся на горизонте гвардейцах...
     - Даву ?! - Непонятно спросил Байдулло, но видя недоумение на одухотворенных жаждой шариатской справедливости, воодушевленных славной победой войск халифа Омара над нечестивыми танками Роммеля лицах шайтанов, переменил точку зрения и акцент. - Аллонзанфан де патрия...- Тихонько напевая, он крутанулся у входа в подземное убежище великолепнейшим пасадоблем и внезапно упал на остывающий в ночной мгле мелкий песок. - Ложись.
     Шайтаны, повинуясь непреклонной воле командира, рухнули рядом, поджав под себя ноги, инстинктивно принимая позу эмбриона, втянув косматые головы в модные вырезы верблюжьих халатов, гордо носимых каждой собакой, лишь лысый Костя Райкин не имел халата и жутко стеснялся, скрывал истинное гражданство и подданство под полой овчинного полушубка, контрабандными тропами доставленного из демократической Киргизии в расположение отряда мурзы Байдулло, самой боеспособной тактической единицы войск Сопротивления всех против всех. Они лежали молча в ряд, их было восемь. Валюха крикнул : " Берегись!", но было поздно. Часов, наверное, девять по Дамаску. Точнее сказать не представлялось возможным, пластмассовые " Роллексы" со встроенными калькуляторами и интеллектуальной игрой " Ну, погоди!" гуманитарным рейсом на серых " Ивеко" отправились неделю назад в старинный город Нижний Новгород, где, любовно переплавленные, оборотились первым в мире памятником Жюлю Верну, открытым под председательством руководителя местной ячейки " Единой России" на годовщину рождения Тараса Бульбы.
     Штурмовик прошел мимо. Цель, вот эти самые лежащие молча в ряд, количеством в восемь штук, не считая командира, отважного воина ислама мурзы Байдулло, была слишком ничтожной для интернационального экипажа, посему на дерзком развороте штурмовик взмыл в небо.