Ты, я и Гитлер

С самого начала я был против отдыха втроём. Представлял: на пляже, в ресторане, на вершине горы – везде будет маячить мрачная фигура фюрера. Ночью он будет спать на раскладушке в нашем номере, подложив под усатую голову с упрятанным в сетку для волос чубчиком, обе-две руки, по локоть испачканные кровью народов. А днём - тоскливо волочиться за нами по набережной, музеям и паркам. Нет, особых хлопот он не доставлял: не зиговал, брызжущие слюной речи не выдавал, пьяные штурмовики, стуча пустыми пивными кружками по пробникам рожек на стальных касках, в наш номер не вламывались. Мирным с виду оказался этот вегетарианец – каннибал. Но надоел жутко. В море с нами он не заходил, оставался, полностью одетый, на берегу, уныло прохаживаясь вдоль полоски прибоя, иногда усаживаясь, обхватив колени, на предусмотрительно развёрнутый на песке носовой платок. В кафе вяло ковырял вилкой приморские корешки и травы, что-то нехотя отправляя в рот, а что-то брезгливо отодвигая на дальний конец тарелки. Первое время была любопытна реакция на него отдыхающих. Молодые люди не фиксировали его присутствие никоим образом. Люди постарше вздрагивали, бабушки пытались поймать и увести подальше своих давно повзрослевших внуков, немногочисленные дедушки сжимали кулаки. Потом и это поднадоело. Вид застывшего на обрывистом берегу партайгеноссе будоражил только немецких туристов, лихорадочно щелкающих фотоаппаратами вглядывающегося в даль германского наполеона. За что нам такая мука? Выдали бы на худой конец Аттилу или Чингиз-хана, те хотя бы на аниматорских вечеринках не отсиживались бы в дальнем тёмном углу, зыркая оттуда стальными буравчиками глаз, а зажигали бы вместе со всеми, поминая беспутную жизнь и радуясь возможности прожить ещё один день на вневременном берегу тёплого моря.
29-30.07.15