Заставь меня жить

Заставь меня жить
«Я верю, что найдешь в моих глазах
Что-то сильнее, чем твой страх,
И расцветешь в моих руках, - я верю, я верю»
Мачете – Сломанные цветы


От меня
Здравствуй, мой любимый читатель. Ты уже готов отправиться в немного безумный мир моего нового рассказа? Собери волю в кулак, упакуй все свое терпение, потому что придется читать между строк то, что я хотела донести до тебя, мой читатель. В какой-то момент ты почувствуешь желание закончить чтение – закончи. Продолжишь потом. Или не продолжишь.
Это самое странное послание перед рассказом. Но, тем не менее, приятного чтения. Не ищи меня в этих строках, не ищи прототипов, не ищи совпадений событий. Все написанное лишь плод моего воображения.


Разгоняемся
- Обещай, что не влюбишься?
- Клянусь.

… - Привет, это все твои вещи? – темноволосый парень удивленно улыбнулся, разглядывая мой небольшой чемодан цвета фуксии, привезенный из Стамбула. Парень был среднего роста, с легкой небритостью на лице. Темный джинсы обтягивали его накачанные ноги. Кожаная куртка. Типичный парень, за которого обычно не зацепится взгляд. По крайней мере, мой.
- Привет, - буркнула я, поправляя солнцезащитные очки. – Предпочитаю сбегать налегке.
- Ты разве не переезжаешь? – парень был слишком любопытным, что безумно начинало раздражать.
- А это имеет значение, что я делаю? Сбегаю или переезжаю? Мне кажется, что это мое личное дело, - я закипела настолько, что последнюю фразу почти что выкрикнула.
Парень вздернул брови, убрал чемодан в багажник и открыл мне дверь.
- Извольте, мадам, карета в вашем распоряжении, - его теплая улыбка заставила меня почувствовать себя глупой.
- Извини, - пробормотала я, пристегиваясь, когда он сел рядом.
- Куда мы едем-то?
Я задумалась. Этот момент я как-то упустила при планировании (как мне казалось, гениального) побега. К родителям? Не в таком состоянии. Они не переживут меня такую. К друзьям? У всех семьи и свои проблемы. Не самый удачный вариант сваливаться на их голову. Почему мысль, куда я сбегаю не посетила меня заранее?
- Дак, мы едем? – парень осторожно коснулся моего запястья. Я вздрогнула от неожиданности и боли. – Я не хотел тебя пугать. Что там?
Он бесцеремонно задрал рукав и с ужасом выдохнул. Мое запястье имело очаровательный насыщенно-синий оттенок. Я одернула руку. Парень молчал, но в его глазах читались все вопросы, которые он хочет мне задать.
- Я не знаю, куда мне ехать, - пробормотала я. – У меня есть деньги. Давай просто уедем сейчас, а потом я решу.
- Крепко, - пробормотал он.
- Крепко? – переспросила я.
- Это вместо «хорошо». Я говорю «крепко», это как-то душевнее, чем формальное «хорошо».
- В таком случае, крепко. Очень крепко.
Мы колесили по городу, ожидая моего решения. Моя рука лежала рядом с его, и в какой-то момент я просто взяла его за руку. Он вздрогнул. Но промолчал. Я гладила его шершавую в мозолях ладонь пальцами. От каждого прикосновения по телу разлетались тысячи электрических зарядов.
- Ты определилась?
- Я хочу чай, - выдохнула я.
- Тогда поехали.
Мы приехали к нему. Небольшая квартира. Холостяцкая. Он смущенно бормотал о беспорядке и еще чем-то. Но я как-то не воспринимала его речь.
Он заварил мне крепкий черный чай без сахара. А я прижалась к нему. Меня трясло от ужаса, что я нахожусь с незнакомцем в его квартире, от ужаса перед неизвестностью… Слишком откровенно. Он поцеловал меня.
Я не хотела продолжения. И желала его. Мне было все равно, что и как будет. Был секс. Обычный. Почти без эмоциональный половой контакт, без чувств, без прелюдий. Обычный. Молча и смущенно оделись. Я села ему на колени и заглянула в глаза. Руки тряслись у него, у меня. Мы дрожали.
- Я хочу продолжения, - выдала я, удивляя себя и его.
- Я тоже.
- Сережа, - улыбнулся он.
- Крис.
Мы еще долго смотрели друг на друга. Изучали пальцами наши лица, тела. Он с осторожностью прикасался к каждому синяку на моем теле, гладил мою разбитую губу. С нежностью, без жалости смотрел на меня. Как будто любовался. И было в этом намного больше чувственности, чем в банальном сексе ради секса. Как же глупы люди, когда думают, что единственное что они могут предложить друг другу сердце или тело. Я хотела его душу.
- Не влюбись в меня. Мне не нужны отношения, - он выжидательно уставился на меня.
- Клянусь.
- Это будут свободные откровенные отношения.
- Крепко.
Поцелуем мы подписали наш договор. Утопичный, по своему содержанию. Несколько часов в его объятиях и полной тишине. Больше ничего не надо было, чтобы почувствовать себя в безопасности.
Безопасный человек – это очень откровенно. Он глазами просил рассказать мою историю. А может, мне всего лишь показалось?..
- Я сбежала от не очень плохого человека, хотя может так показаться. Он был хорошим. Правда, был. Но рядом со мной почему-то люди открывают в себе новые грани своих демонов. Он не справился с эмоциями. Я не заметила его безумства. Он бил меня. Насиловал. Бил. А я… не могла кричать. Не могла реветь. Не могла ничего сделать. Я так боялась. А ведь он был такой хороший. Мне казалось, что это навсегда. Возможно я даже любила его. Но ему было мало моего «возможно». Ревность. Ревность. Ревность. Сожрала его. Сделала безумным и жестоким. Как-то так, если кратко.
Сережа прижал меня к себе.
- Моя впечатляющая девочка.
- Мой особенный.


Огненные крылья
Беги к огню и сгори в нем

Твоя душа была настолько идеальной. Настолько яркой. Настолько статной. Настолько правильной. Настолько принципиальной. И было в этом столько «настолько», что я заранее знала, что раз ты рядом, значит все это напускное. А значит, ты можешь меня спасти. Потому что тебя тоже нужно спасать. Вытаскивать из мира идеальности. Тебе это нужно.
Твоя прекрасная душа с огромными огненными крыльями стояла в нерешительности перед моей гнилой душоночкой в лохмотьях и без крыльев. На тебе был костюм цвета ночи, расшитые звездами. Глаза горели.
- Здравствуй, - ты протянул руку моей душоночке.
- Это ты мне? – неуверенно переспросила моя никчемная душонка.
- Тебе, глупая, - улыбнулся ты.
- Привет, - моя душа протянула тебе руку. Прикосновение. Что может быть ярче, эмоциональнее, горячее и трепетнее первого прикосновения?! Осторожного. Нежного. В одном прикосновении целая жизнь. В одном прикосновении вся душа.
Руки сплелись, и ты обнял своими крыльями мою душонку. Она ахнула и почти потеряла сознание от твоего жара. Ручонками она залезла тебе под рубашку, пытаясь услышать твое сердце. Оно выскакивало из твоей груди. Твой огонь сжигал и тебя.
- Я пришел тебя спасти, - пробормотал ты.
- Ты уверен? – мою душонку столько раз пытались спасать, что она уже не верила в успешность этого мероприятия.
- Да.
- Ты готов увидеть мир, который отличается от твоего? Ты готов погрузиться в пучину мрака, страха, пошлости, низости, предательств, гнили и лжи?
- Я готов, если ты будешь предельно откровенна.
- А что будет дальше?
- Ты будешь свободна.
- Зачем тебе это?
- Спроси меня после того, как я тебя спасу.
Моя душоночка посмотрела в твои глаза и решила, что терять уже нечего. Она все равно погибнет. Раньше. Позже. Не имеет значения. Пускай это будет красиво. Ты сможешь устроить шикарные похороны моей души. Она это знала.



Рядом
Правда в том, что мы не любили

С момента моего побега прошло несколько недель. Я нашла себе уютную маленькую квартиру в центре города. Сменила работу. Поменяла номер телефона. Жизнь приходила в адекватное русло.
Мы с Сережей виделись очень редко. Пару раз в неделю. Иногда я оставалась у него с ночевкой. Мы покупали вино, пару килограммов винограда, молочный пористый шоколад, скачивали пару ужастиков и громко хохотали над ними. Обычно второй ужастик мы не досматривали. Увлекались друг другом. Погружались друг в друга.
В эти мгновения существовали только мы. Наши ощущения. Наши прикосновения. Наши поцелуи. Мир на двоих. Потом долгие часы анализа наших жизней, постоянный возврат к условиям договора, чтобы не сорваться.
Он сообщил, что общается с другой. А я поделилась своим новым знакомством. Его звали Макс, он каждое утро покупал мне кофе и дарил красную розу. Мы вместе работали. Он был в моем вкусе: блондин, высокий, подкаченный, с зелеными глазами и пухлыми губами. Мальчик-конфетка.
И хотя я сказала Сереже, что Макс мне нравится и я, наверное, дам ему шанс, я была уверена на сто, а может и больше процентов, что я не готова к отношения. А может, я не готова была разорвать наши странные отношения с Сережей?
- Я не хочу сгореть, - произнес однажды он, крепко прижимая меня к себе. – Ты уходишь, я остываю. А что если я однажды не остыну?
- Я с тобой.
- А если я не хочу сгорать?
- Я буду держать тебя за руку.
- Ты меня слышишь? – он серьезно посмотрел на меня.
- Слышу. Слушаю. Понимаю. Но я не готова закончить. Не сейчас.
Я сжала кулаки, ногти впились в кожу до крови. Лишь бы не зареветь перед ним. Тогда мы точно поставим точку в нашей истории. Я бы согласилась на новую главу, запятую или даже многоточие. Но не на бездушную точку.
- Крепко, впечатляющая моя.
- Крепко, особенный особенно для меня.
Умирать в его объятиях, утопать в его глазах, сходить с ума от его поцелуев, задыхаться от его прикосновений. Разве может быть что-то важнее?
- Я, вероятно, буду с ней.
Потеряла равновесии и ощущение реальности. Зачем он это мне сейчас говорит? Как он может мне такое говорить? Ах, да пункт договора – откровенность. Предельная. Обычно наказуема.
- Крепко, - пробормотала я. Стараясь найти кислород.
- Ты расстроилась?  - он внимательно посмотрел мне в глаза.
- Это важно?
- Да, важно.
- Да. Расстроилась.
- Объяснишь.
- Нет. Это мои эмоции.
- Ты забыла, что твои эмоции мои.
- Мне неважно, что ты будешь с ней.
- Ты злишься?
- Радуюсь, - огрызнулась я.
Он с интересом наблюдал за мной. Мои внутренние демоны пытались выбраться наружу. Мне так хотелось сделать ему больно, расхерачить всю его жизнь. Секунда. Две. Я выросла. Он ничего мне не должен. Выдохни. Демоны разочаровано отправились в мое внутреннее чистилище.
- Ты странная.
- Не нравлюсь такая?
- Не очень. Тебе пора домой.
- Выгоняешь?
- Я просто устал от тебя.
Сердце молчало. Гордость тактично хмыкнула. Я ничего ему не ответила. Не огрызнулась. Не фыркнула. Я хотела рыдать. И бить стены. Вызвала такси, его поцелуй на прощание.
- Алло, Макс? Я еду к тебе.
Макс встретил меня такой счастливый. Аж тошно было. Голос его дрожал, когда он предлагал мне выпить чай, накормить какими-то «вкусняшками». Я внимательно рассматривала его смазливое личико. А в ушах голос Сережи: «Я устал от тебя». Демоны отравляли мое сознание своими зельями мести и ненависти.
Я сходила в душ. Освежила свои мысли перед уверенным прыжком в бездну. Я ненавидела себя заранее. Как же низко нужно пасть, чтобы пытаться забыться в чужих объятиях. Как же нужно не любить себя, чтобы лечь с чужим человеком в кровать.
Но ведь Сережу я тоже не знала – успокаивала я себя. И ведь смогла. Почему же с этим мальчиком-конфеткой не смогу? Тем более он в моем вкусе. Мы были бы отличной эффектной парой.
Я вышла из душа. Макс нервничал. Я приблизилась к нему. Нелепый поцелуй. Его прикосновение.
- Стой, извини, я домой, - развернулась, вылетела из квартиры.
Не смогла.







Безумная
Одними губами. Безмолвно.
Останься.
Бессилие. Страх.
Останься.
Надежда. Умирает.

Это был самый дешевый мотельчик моего мира. Номер, которые снимают на несколько часов, чтобы справить свою физиологическую потребность в сексе.  Здесь нестерпимо воняло сигаретами и алкоголем.  Бордовые ободранные обои, разводы от пролитого пива и вина на сером паласе, нелепая пыльная картина с котятами, темно-зеленые шторы, старая скрипучая кровать с пожелтевшим постельным бельем, ободранная тумбочка, с пачкой презервативов внутри. Сервис же.
Ты сидел на потертой кровати и брезгливо осматривался. Моя душа не могла предложить тебе что-то лучше. Ведь этот мотельчик долгое время был ее домом. Она уже привыкла к полупьяным мужчинам и проституткам, которые были постоянным клиентами этого заведения. По крайней мере, моя душа была не одинока.
… - Останься, - моя гнилая душоночка рыдала на твоем плече.
- Я не могу, мне пора, - ответил ты, и ледяные осколки твоих слов пронзили мою душу в самое сердце.
- Убирайся! - моя ослабленная безумная душонка отскочила от тебя и, срывая голос, завопила. Боль прожигала в ней все новые и новые раны.
- Тише, - ты подошел, обнял ее и поцеловал в сухие, потрескавшиеся от лютых душевных морозов, губы. - Мне пора идти. Успокойся. Я вернусь.
Моя беспомощная душоночка выдохнула, его поцелуй отогрел губы, в глазах появился еле заметный намек на сияние. Ты подарил ей надежду. Как жестоко.
- Я тебя люблю, - выпалила моя душоночка, преданно заглядывая тебе в глаза.
Секундное молчание. Пощечина. Ненависть в твоих глазах. Душоночка валяется на полу.
- Никогда, - ты поднял ее до уровня своих прекрасно-опасных глаз. - Никогда!!! – почти, что прошипел ты. - Никогда не смей говорить мне эти лживые слова, которые ты говорила другим! Никогда не произноси слова, значение которых ты не понимаешь, глупая душонка!
Хрустальные слезы стекали по ее лицу и разбивались об пол. Сияние глаз потухло. Гниль снова стала завладевать телом моей души.
Ты с отвращением отбросил мою гнилую душоночку на кровать и ушел, громко хлопнув дверью. Милые котята на стене, свалились на пол. Душонка свернулась на грязной использованной постели, ее легкие наполнялись ароматами человеческих грехопадений.
- Я люблю тебя, - прошептала она.
В дверь постучали. Душа в надежде, что это ты открыла дверь. Там стоял он. Пьяный, с черными подгнившими местами крыльями. Ее кошмарный сон. Ее самое ужасное воспоминание.
Все лицо перечеркнуто огромным шрамом. Безумные зеленые глаза, с расширенными зрачками. Губы искривлены в отвратительной ухмылке. В руке бутылка водки, почти допитая. В другой почти выкуренная сигарета.
 С диким смехом-рычанием он повалил мою душонку на кровать. Раздирая ее тело своими когтями, он кусал ее губы в кровь.
- Милая, - рычал он ей на ухо. – Улыбайся. Ведь это я.
Все тело душоночки сковал безумный страх. Крик застрял где-то в горле. Кровь. Гниль. Ледяные прикосновения его рук. Жесткие удары. Слезы из ее глаз – доказательство его власти над ней.
- Пей, - он стал вливать водку ей в горло. Она задыхалась. Потушенная сигарета об ее тело. Водка. Она уже сама пила, лишь бы забыться. Лишь бы забыться.
Несколько часов унижений, ударов, разбросанные по полу презервативы, растерзанное тело моей душоночки. Он поцеловал ее губы на прощание, харкнул рядом и ушел. Самое страшное воспоминание, которое всегда возвращается. Ты не спас. Ты просто бросил ее на растерзанье.
Кислород
Он целовал мои запястья.
Прижимал к себе.
Был рядом во время истерик.
Понимал с полу взгляда.
Смеялся. Переживал.
Но не любил.

Он играл свою печальную мелодию. Я подошла к нему сзади как можно тише. Как я любила наблюдать, как его длинные пальцы гладят клавиши пианино. Я так любила, когда он отдавался музыке. Как будто мир вокруг переставал существовать. Он погружался в мелодию и тихонько мурлыкал, какие-то слова под нос. Чаще это был полный экспромт. Талантливый. Особенный. Чувственный.
Я обняла его и поцеловала в макушку. Он улыбнулся, погладил меня по руке и произнес так нежно, что внутри бабочки защекотали легкие:
- Опять замерзла?
- Наверное, - смущенно пробормотала я и попыталась убрать руки.
Но он перехватил их и поцеловал. И целовал до тех пор, пока мои руки не стали теплыми. И было в его поцелуях столько заботы, столько нежности… Мой дедушка всегда целовал так руки бабушке, когда та замерзала. Они могли ругаться, но всегда он целовал ее руки. Я всегда считала, что это верный признак того, что мужчина тебя любит.
И вот именно в эту секунду, когда он покрывал поцелуями мои запястья, с почти нормальным цветом (кое-где еще были небольшие желтые пятна), я почувствовала, что все пошло не так. 
Мы не любили друг друга. Мы договорились об этом заранее, чтобы не усложнять нам жизни. Но иногда мы позволяли себе такие поступки, которые были явными свидетельствами любви, которая накрывала нас.
- Согрелась?  - улыбнулся он.
- Да, спасибо, - я прикоснулась к его лицу. Обросший и колючий, как ежик. Он закрыл глаза и растворился в моих руках. Я стала гладить его по волосам, а он прижался головой к моему телу и крепко обнял.
В какой-то момент мое сердце перестало работать, дыхание сбилось. Я стала задыхаться, перед глазами темная пелена, руки и ноги отказали. Я теряла себя. Теряла равновесия. Теряла сознание.
Он подхватил меня и донес до кровати. В его прекрасных глазах - неприкрытый страх с паникой. Меня стало трясти. Я не могла набрать кислород в легкие.
- Дыши, дыши, - шептал он мне.
Он покрывал мое лицо и руки поцелуями. От его поцелуев бросало в жар и трясло еще сильнее.
- Остановись, - еле выдавила я из себя.
Он сбегал за водой. Стало немного легче. Сердце било с такой силой, что казалось от ребер ничего не останется. Руки тряслись, поэтому стакан держал он. Он сидел сзади, и прижимал меня к себе. Я погружалась в его аромат. Голова вторым этапом стала кружиться.
- Что с тобой?
- Эмоции, - выдохнула я. – Я, кажется, забыла, что надо было дышать.
- То есть как?
- Это важно?
- Ответь. Ведь мы договорились, что мы откровенны друг с другом.
- Слишком эмоционально это было.
- Что было-то?
- Твои поцелуи.
- Я просто грел твои руки,  - пробормотал он.
- А я просто забыла дышать.
Ты уложил меня на свое плечо и обнял. Очередной приступ нежности. Старалась дышать чаще. Сердце приходило в норму. Он вновь становился чужим. Просто мужчина, который обнимает женщину. Безликие.
- Все так странно, - вдруг сказал он.
- Что именно?
- Все это. Ты и я. Как все началось, как все продолжается. Это ведь странно.
- Это грани безумства. Я решила называть это так. Странно – слишком уж простое слово для наших…
- Отношений,  - добавил он.
Я заглянула к нему в глаза. В них море безжалостно разбивало волны о скалы. Комок в горле. Я никогда никому не смотрела в глаза так долго. Я вообще никому не смотрела в глаза. Ведь тогда человек мог увидеть мою душоночку, увидеть мой грязный и дешевый внутренний мир. Обычно таких людей ждало огромное разочарование.
Но он смотрел так внимательно мне в душу. С такой нежностью. С таким трепетом. С такой… «Тссс, - пронеслось в голове. – Не говори даже в мыслях это слово».
- Поцелуй меня, - произнесла я.
Его поцелуй. Медленный. Идеальный. Душевный. Дрожащей рукой он гладил мое лицо, аккуратно проводя кончиками пальцев по шее, спине, снимая с меня его футболку.










Почувствуй

Рядом с тобой я забывала,
как дышать

Идеально отремонтированный подъезд твоего идеального дома.
Моя гнилая душоночка лежала у твоего порога, у нее не хватило сил даже нажать на звонок или постучать. Она просто скребла твою дверь. Скулила от бессилия и невыносимой боли, которая сжирала ее маленькое тельце.
… - Тише, дыши, - шептал ты на ухо моей душонки.
Ты опустился на колени и попытался взять ее на руки... В ту же секунду ты почувствовал немыслимый жар - твои руки стали багряными от душевной крови. В ужасе, с легким отвращением, ты всё же занес тело в квартиру, капли крови с грохотом падали на пол, оставляли следы на идеально белом ковре.
Душоночка почти не дышала, с застывшим страхом и мольбой в глазах она смотрела на тебя. Некогда прекрасные губы приобрели насыщенно синий цвет, белокурые волосы слиплись от крови в нелепые пакли. Запах крови и гнили заполонял твою квартиру.
- Зачем? - только и смог выдавить ты.
Душоночка приоткрыла рот, но вместо слов оттуда вырвался безумный стон. Ты вздрогнул.
- Зачем? - ты решился присесть рядом. - Зачем ты пришла? Ведь я обещал вернуться. Что ты хотела этим показать? А если бы я не открыл? А если бы я был не один?
Из глаз душоночки стали падать маленькие соленые кристаллы льда. Ты ушел на кухню, что-то долго искал и вернулся с платком и стаканом воды. Аккуратно вытер лицо моей душонки, приподнял голову и влил теплой воды.
- Я бы умерла, - прошептала моя душонка.
- Ты мне не нужна, - как можно тише произнес ты.
- Мне холодно, - дрожащим шепотом.
Ты обнял мою глупую душонку своими огромными огненными крыльями. Запах тлелой крови, гнили... Ты с отвращением прижимал к себе полумертвую нелепую душу, которая пыталась научиться летать вновь.
- Ты мне не нужна. Не приходи сюда больше. Я сам буду иногда приходить. Я не могу спасать тебя всегда. Ты такая....
- Какая? - ледяным голосом спросила моя душонка. Собравшись с силами, она оттолкнула его. - Какая? - завизжала она так, что стекла в окнах разлетелись. Все ее тело стал сковывать лед, но она продолжила свой дикий крик: - Какая? Гнилая? Беспомощная? Отвратительная? Мерзкая? Уродливая? Воняет, да? А ты смотри!!! Смотри! Смотри!
Она с остервенением стала сдирать с себя лохмотья некогда прекрасного платья. Обнаженная, она вызывала в тебе еще больше отвращения.
- Смотри на меня! - орала она. - Видишь, вот эту гниль? Это гниет моя надежда, что все однажды будет хорошо. Это сгнивает вся вера в то, что наступит момент, когда все изменится. Это разлагаются воспоминания, отравляя все мое существо изнутри. А вот здесь видишь? - она указала на уродливую дыру в области сердца. - Это я вырвала его. Сама. Разодрала вот эти пальцами. От боли. От предательств. Выдрала его без сожалений и сожгла. Ты не представляешь, как может верещать орган, отвечающий за любовь. У меня до сих пор в ушах застыл его визг. А здесь, - она повернулась спиной. - Крылья. Были. Пока их не оторвали! Их даже не срезали, а просто выдрали! А ты знаешь, какие у меня крылья были? Да что ты можешь знать, идеальный мой! Огромные! – моя душоночка продолжала кричать охрипшим голосом. – Белые, плавно перетекающие в иссиня-черный, они заканчивались огненными кончиками. Они были прекрасными. Но их выдрали. Даже не обезболили, не обеззаразили после. Много гнили во мне? Теперь знаешь, как гниет ненависть!!! А ноги? Красивые, да? Ты говорил, что больше всего тебя привлекают ноги. Как тебе мои? Видишь эти рубцы? Колючей проволокой привязали к золотой клетке, чтобы я не сбежала. Каждый шаг – шипы глубже и глубже. Нравится? А шея?! – моя душонка подняла свои волосы. - Это следы от рук, которые так хотели, чтобы мое тело принадлежало только им. Посмотри, милый, на мои руки. Думаешь, это следы неудачных попыток суицида? Нет. Это меня так сильно любили, что вскрывали мне вены, чтобы заразить собой мою кровь. Ну, как нравлюсь?
- Я же сказал, что помогу, - ужас и жалость сменили отвращение в твоих глазах.
- Разве мне можно помочь? - почти безумно заорала моя душа.
- Я же обещал тебе, - как можно спокойнее произнес ты.
- Забери назад свои слова. Оставь меня. Отпусти. Меня не спасти. Ты погубишь себя быстрее, чем спасешь меня. Я могу помочь тебе. Спасти тебя. Но пойми, выживет тогда лишь один… И это буду не я, потому что ты так важен мне сейчас, что я не задумываясь прыгну вниз, чтобы ты взлетел.
- Не неси чушь, меня не надо спасать.
- Ты идеальный. Мир твой идеальный. Но ты рядом со мной. Называешь впечатляющей. Твоей впечатляющей. А знаешь почему? Потому что твои внутренние демоны хотят наружу. Они устали сидеть без дела. Потому что отрицательное притягивает. Возбуждает. А тут можно побыть героем, спасти гнилую душонку и в то же время напитать своих демонов адреналином и другими впечатляющими эмоциями.
- Это не правда. А если правда, зачем тогда ты пришла? Раз ты знаешь, что я тебя не спасу. Зачем ты устраиваешь свои адски эмоциональные сцены?
- Почувствуй, - моя душа схватила твою руку и приложила к своему животу. В эту же секунду тысячи красивых огненных бабочек вылетели из нее, разрывая ее тельце, убивая ее...







Громче

Ты только не умирай.
Поздно, я уже утонула в тебе.


Не могу дышать. Легкие сдавили тяжелые тиски.
Сердце не билось. Мысли в панике бежали с корабля как крысы. Ноги отказывались уходить. Руки тряслись. Душа сдирала ногти об мои легкие. Боль. Крик. Слезы.
Таксист сделал музыку погромче. Я лежала на заднем сидении машины и умирала от внутренней истерики. Он был не один, когда я открыла дверь его квартиры. Зачем он оставил мне ключ со словами «ты всегда можешь прийти»?
Прекрасная картина (как дежавю) обнаженные тела, пик возбуждения, ее стоны под ним («Притворные», - мысль в голове). Его удивленные глаза, когда заметил меня на пороге. Глупая попытка прикрыться. Недовольная и слегка испуганная девушка рассматривает меня.
- Симулировала. Хоть бы сыграла естественнее, - хмыкнула я. – А ты, особенный мой, поймал тот же кайф?
- Че? – девица скривила свои губки. Противный голосок вызвал приступ истерического смеха.
- В рифму ответить? – меня трясло.
- Крис, успокойся, - Сережа прикрылся простыней и направился ко мне.
Его прикосновение. Обожгло болью, почему-то предательством, почему-то разочарованием. А затем последовало мое нелепое бегство. Бежала. Сбегала. Как в дурацком фильме поймала такси с обочины.
- Едем, куда угодно, - швырнула таксисту пару купюр.


«Одно и тоже, нас же нравится одно и тоже», - завывала Йова по радио. Моя любимая песня в эту секундой была насмешкой. Судьбы. Ирония жизни. Сарказм бытия. 
Наличие другой – не цепляло, если честно. Свободные отношения без любви предполагают наличие других партнеров. Но почему же сердце разрывается? Неужели я не смогла сдержать чертов уговор? Не верю.
Мы договаривались на его душу. Наверное, это задело. А вдруг он врал? Вдруг он предложил свою душу другой? Нелепые мысли. Попытка оправдать свое желание сбежать в его объятия, спастись в его поцелуях.
Два человека, которые даже внешне не нравятся друг другу. Он милый, красивый даже. Но такой не мой. Противоположный. Среднего роста, с обычным не смазливым лицом, с прекрасными глазами, но темными волосами. Не мой типаж. Слишком правильный во взглядах. И тем не менее отказался от принципов ради меня. Странный. Опасный, понимает слишком много, анализирует каждый момент, каждое слово. Не люблю тех, кто может знать меня лучше меня самой. Он видел меня беспомощной и беззащитной – первый сигнал бежать от него, пока он не стал манипулировать, пока не завладел сознанием… Один шанс из тысячи, что мы могли бы что-то почувствовать. Но тут как в рулетке. Выстрел. Попадание.
Меня все еще трясло от осознания его… Измены? Нелепое слово, которое никак не вписывается в условия нашего договора. Внутри вдруг стало тихо. Кажется, моя душа только что захлебнулась от моих эмоций. Разум стал анализировать. Я не чувствовала ревности. Ревность не настолько яркая эмоция. Ревность прожигает, но не сжигает. А я горела. Я задыхалась. Я захлебывалась в эмоциях.
Резкое понимание. Меня захлестывал страх, что он оставит меня прежде, чем я успею выбраться из западни, в которую я сама себя загнала.
- Девушка, может быть воды? – заботливо спросил таксист.
- 40-градусной? – засмеялась я.
- Простите, но только обычной могу предложить.
- Тогда не надо.
- Вам идет улыбка, - заметил таксист.
- Спасибо, - улыбнулась я.
А ведь раньше я всегда улыбалась. Когда же я превратилась в нелюдимое существо, склонное к вечной депрессии и драме, усложняющее жизнь всем и себе в первую очередь. Почему я окунулась в него, как в омут? Будто бы жизнь закончилась. Ведь я свободна. Но почему я так хочу греться в его объятиях?
Я хочу прикасаться к его губам. Ощущать его руки на своем теле. Хочу забывать дышать. Хочу чувствовать себя живой. Но почему-то получается это только рядом с ним. Только с ним я ощущаю себя настоящей. И он не боится моих демонов, не сходит с ума от мыслей, не грузится от истерик. Он понимает с полувзгляда.
- Что с вами? – таксист вырвал меня из себя.
- Ничего.
- Обычно после таких «ничего» режут вены.
- Все в порядке. Обещаю, вены не вскрою.














Идеальная

Был яркий солнечный день. Солнышко ласкало мои плечи.
Ветер завивал мои распущенные волосы. Ароматы осени окутали мое тело.
Был отличный день, чтобы умереть.

Моя глупая душоночка крутилась перед зеркалом в своем мотеле. Примеряла новое платье, сшитое прекрасными огненными бабочками, выпущенными тобой. Небесно-голубого цвета, полупрозрачное, без украшений, без ярких красок. Простое струящееся в пол платье, лишь слегка прикрывающее шрамы. Моя душоночка напевала какую-то песенку, пока наносила макияж. Ей так хотелось быть красивой. Для тебя.
Бал душ – грандиозное событие. Моя душоночка была здесь с крыльями последний раз. Ее боготворили все. А сейчас она прокралась туда, как маленький воришка через заднюю дверь. Лучше бы она осталась ждать тебя… Глупая никчемная душоночка.
Рядом с тобой идеальная, как и ты. В шикарном, расшитым золотом и бриллиантами, белом платье, которое казалось бесконечным. Густые смольно-черные волосы идеальными локонами спускались на оголенные плечи. Ты прижимал ее к себе. Она что-то ворковала тебе на ухо, ты морщился от удовольствия. На тебе был костюм под стать твоей идеальной. Дорогой. Насыщенно-синий, сшитый из морских волн, прошитый серебряными нитями, вместо пуговиц – жемчужины из морской пучины.
Душоночка схватилась за стену. Она рассматривала ее крылья. Идеальные перья переливались драгоценными каменьями. Крылышки (крылья слишком грубое слово) весело потряхивали перышками, когда ты что-то отвечал ей и прикасался к талии. Смазливое идеальное личико, счастливая улыбка. Светлый открытый взгляд.
Моя душоночка попыталась сбежать. Но это ведь моя глупая никчемная душонка. Она бежала с грохотом, с матами, со слезами, с брызгами гнили и крови. Она ощущала как вы, два идеальных, наблюдаете картину, как моя душоночка пытается бесшумно сбежать.
Сил нет. Она просто ползет, сбирая колени в кровь. Разрывая прекрасное платье, сшитое для тебя. Размазывая макияж по лицу. Оголяя все раны. Моя душоночка, бедная, уползала.
Она отчетливо слышала звонкий смех твоей идеальной. В такт ей все остальные на этом пиршестве идеальности. О чем думала моя душоночка, когда приходила сюда?!
- Забери меня, - заорала она, теряя сознание.
Ты хотел бросить к ней, но твоя идеальная слишком крепко держала тебя за руку. На ухо: «Не позорься». Ты стоял, обнимая свою спутницу,  как и все, ты  наблюдал, как моя глупая душоночка захлебывается в своей гнили.
Грохот стекол. Он прилетел. Ее кошмар. С уродливым шрамом. Ты закрыл собой свою идеальную. Моя душоночка горько усмехнулась. Ты обещал спасти ее, а защищаешь другую.
- Вырядилась, - прорычал он. Моя душоночка знала, что ждет ее после этих слов: слезы, водка, разобранное тело, боль, слезы, унижения, водка, потушенные сигареты. Но это было лучше, чем видеть идеальных, которые смеются на ней.
Он взял мою душоночку на руки, презрительно обвел взглядом всех вас. А ведь он антигерой, но пришел за ней. Вот такой вот парадокс.











Живой
А я плохая, но со мной ты живой
Телефон стал разрываться. «Душа моя».
- Да, - как можно спокойнее.
- И что это было?
- Ничего. Извини, что помешала.
- Что за истерика? Мы же договорились.
- Что ты с ней делал?
- Это же очевидно.
- Ты пытался найти с ней те ощущения, что и со мной?
- Да.
- Это жестоко.
- Что не так-то?
- Это было только нашим. Только моим и твоим. Личным. Что-то же должно оставаться личным. Ты такой же, как другие.
- Какой?
- Публичный. Зачем тебе испытывать то же самое с другой, когда есть я?.. Уф.  Я не могу сформулировать свои мысли. Считай, что это ревность. Так проще. Что хочешь то и считай.
- Я не смог бы повторить с ней. Я не смог бы почувствовать с ней то же самое. Успокойся. Я тебя понял.
- Приезжай.
- Ты не один.
- Она уехала. Не переживай.
- Зачем? Закончим, может, сейчас?
- Ты готова?
- Нет.
- Я тоже еще не готов. Ты такая плохая, но я с тобой живой.
- Плохая? А ты хороший.
- Ты свободная. А я принципиальный.
- Я с тобой живая. Тоже.
- Возвращайся.
Я отключила телефон. Все слишком просто. Все слишком сложно. Около часа таксист кружил по ночному городу, пока я приводила свои мысли в порядок. Со мной живой. Страшно слышать такие слова от человека, рядом с которым забываешь дышать.
- Мы едем обратно, - твердо сказала я.
















Выдох
Я буду пытаться найти в других то,
 что нашел в тебе.

Бутылки водки, повсюду окурки его сигарет. Разбитое в приступе ярости зеркало. Его шрам на лице кровоточил и уродовал его еще сильнее. Он с наслаждением и ужасом наблюдал за тем, как в диких конвульсиях корчится на коленях моя душонка. Душа молила его о свободе. Она стонала от боли и  продолжала навзрыд умолять его отпустить ее.
Он молчал не в силах ответить. Внутри он сгорал от желания отпустить  и увидеть ее смерть одновременно. Он знал, что моя душа принадлежит только ему. Эта власть придавала ему сил.
Он с наслаждением и ужасом наблюдал, как погибает моя душа. Захлебываясь кровью, моя душа пыталась дышать из последних сил.
Треск двери. Ты. В ярости. Он в бешенстве. Черные подгнившие крылья, зловещий оскал. Твои огненные крылья, глаза полные ненависти.
- Уходи, - сказал ты, отступая от выхода.
- Что? – захохотал он. – Куда уходить? Я дома.
- Я заберу ее.
- Это моя собственность, - хмыкнул он.
- Она свободна.
- Проваливай. Знаешь, сколько таких было? Выискался тут с огненными крыльями. До этого знаешь, какие за ней приходили? И рыцари, - он харкнул на пол. – И с золотыми крыльями. Только все равно она возвращалась домой. Ко мне.
- Я заберу ее.
- Зачем тебе такая мерзкая и грязная душа? Посмотри на нее. Для таких, как ты – это ведь мусор.
- Мне решать, - прошипел ты.
- Она моя, дружище, - захохотал мой кошмар.
- Она свободная.
- Уходи, - моя душоночка посмотрела на тебя и даже не попыталась подняться. Сил не было. – Оставь меня. Все в порядке. Я привыкла.
- Я не уйду.
Моя душоночка горько усмехнулась, дотянулась рукой до бутылки и демонстративно выпила из горла. Ты поморщился.
- Ты пойдешь со мной, - еще раз сказал ты. Как мантру читал. Убеждал толи себя, толи его, толи ее.
- Духу хватит забрать ее? – мой кошмар даже поклонился, освобождая путь к моей душоночке.
Ты решительно приблизился, осматривая прокуренный номер, с отвращением считая использованные презервативы, с жалостью рассматривая обнаженное растерзанное тело моей душонки.
- Не трогай меня, ты испачкаешься, - предостерегла тебя моя душа.
- Пойдем.
- Куда?
- Домой, - ты взял ее на руки и прижал к себе, прикрывая тело своими крыльями.
- Я дома, - прошептала она тебе на ухо.
- Я нашел тебе новый дом. Там ты будешь в безопасности.
Ты поцеловал мою душонку в губы. Так искренне, так нежно, так формально. Мой чернокрылый кошмар зааплодировал. Такого он еще не видел. Обычно все сбегали только завидя гниль моей души, а тут даже поцеловать решил.
- Оставь меня.
- Нет. Поздно. Я уже все решил.
- Что ждет меня в новом доме? – спросила душа.
- Он красивый. С прекрасным садом, где цветут розы. С огромными окнами и просторными комнатами.
- Без тебя, - одними губами прошелестела она.
- Что? – переспросил ты.
- Без тебя.
- Я… Я могу только помочь.
- Зачем?
- Ты впечатляющая. Я не могу оставить тебя здесь.
- Слишком правильный и идеальный, - вздрогнула моя душонка.
- Нет. Не идеальный. Не правильный. Перестань. Ты впечатляющая и особенная. Запомни это. Ты открыла во мне то, что я никогда не испытывал прежде. Да, я буду искать те ощущения с другими, но ты всегда будешь моей впечатляющей.
- Я люблю тебя, - моя душа вжалась в тебя, ожидая, что ты швырнешь ее.
- Я тебя тоже, - прошептал ты ей на ухо.
Глубокий выдох. Чернокрылый кошмар исчез. Моя душа взлетела из твоих рук. Она горела твоим пламенем. Пламя ласкало ее тело, заживляя раны, залечивая шрамы. Бабочки-искорки шили впечатляющее своим величием платье – вдохновенно-красное, украшенное надеждой, усыпанное верой, прошитое любовью. Дым обволакивал обрубки крыльев… На их месте стали появляться перышки… Белые, чистые как слезы, плавно перетекающие в иссиня-черные, как напоминание о внутренних демонах, и заканчивающиеся веселыми огоньками, которые могут сжечь или согреть твою душу.





Эпилог

Он открыл мне дверь, взволнованный. Обнял меня и стал целовать мое лицо, как безумный. Он дрожал. А я стояла не в силах, что-либо сделать. Что-либо вымолвить.
- Посмотри на меня, - попросила я. Он взглянул в мои глаза. – Я люблю тебя.
- Я тебя тоже…