Женский вопрос

  Думаю, читатель и без моих признаний  сам догадается, о чём я в этом разделе скажу. При том – безошибочно.
          Увы, я на целых пять лет лишил себя общения с милым окружением. Сам себя отторгал от них. Будто я чумной какой-то, что боится заразить своей болезнью окружающих.
          Спасался бегством в себя. Возникающие под влиянием тех или иных обстоятельств  контакты с прекрасным полом я не развивал. Уходил в свою интим-оболочку.
          Ещё раз с сожалением фиксирую  запредельный  масштаб влияния  этого прыщезаболевания на моё поведение!
          Неужели, спросите  вы, не срабатывали  внутренняя чувственность, естественное половое влечение?  Непреодолимый в своей  запрограммированной  требовательности  генный инстинкт?
          Как вам сказать?  Ну не был же я, по определению или как ещё говорят – по наследственности, чурбаном!  Школьная пора об этом свидетельствует. Безусловно, меня влекли женщины. И признаюсь в своих предпочтениях - красивые, самостоятельные, энергичные. Это, что называется, вне воли и сознания. На автомате.
          Но всё такое почти виртуально. Ведь  первоначально ещё зачаточные чувства ждут развития последующим действием. А его никогда во времена Политеха не было: срабатывал сильнейший внутренний тормоз.
           Слишком большим, хорошо развитым  у меня было воображение. И уже без всяких зеркал, которые игнорировал, имел «чёткое» представление  о своей  физической безобразности. Априори! Не имело значения, было ли так на самом деле в тот момент. Я себя  видел как бы со стороны во всей отталкивающей «красоте». И это видение, непрерывно меня преследующее, гасило любую инициативу. Что с моей стороны, что со стороны женской особы (видно же было моё нежелание сближаться). 
          Печальная констатация.
          Целых пять лет прожил как «евнух» в покоях восточного деспота. Это-то в своём самом цветущем в половом смысле возрасте. И в окружении огромного числа студенток, да и просто горожанок, ждущих мужского внимания, восхищения их щедротами  и имеющих  нескрываемое желание на всё «такое». Природа это им дала в изобилии и непреодолимой силе. Как и мужикам - страсть, влечение к противоположному полу.
          Так что, совсем уж всё было на «нуле»?
          Отвечать не хочется. Обидно до чёртиков. А жаловаться некому. 
          Могу лишь вспомнить о каких-то крохах  моих взаимоотношений с женским полом в личностном плане.
           Краснодар. После третьего курса наша группа проходит здесь производственную практику. Огромнейший завод «ЗИП» (завод  измерительных  приборов). Процентов на 90 персонал женский! Сотни и сотни их здесь, в цехах. А попутно скажу, что и сам областной центр по  населению с заметным  женским большинством.  Так сложилось. Отсюда – острая конкуренция среди девушек по «захвату» мальчиков.
          Тогда понятливее энергичность милых дам. И не только юных. Но эффективнее действуют те, кому пришла пора выходить замуж. А тут нежданно-негаданно сваливаются «женихи» столичные.
          Упустить свои шансы нельзя! И молодые  работницы - заводчанки берут над нами «шефство», знакомя с городом и его окрестностями. Мы с ними, небольшими «стайками», то тут, то там.
          Нас растаскивают по частям. Что касается меня, то прежде всего вспоминаю пляж, где я вместе с симпатичной краснодарочкой резвимся, используя всё, что даёт местность: воду, песок пляжный, окружающие кустарники и прочее. Это, ну конечно, «изучение» городской окраины. Для «ясности». 
          Вечером - городской  танцевальный  «пятачок». Своеобразный. Так сказать, для своих – продвинутых. Мы вдвоём, с ней же. С моим  «экскурсоводом».
          Тогда в Киеве входил в моду «зловредный», проникающий (на дворе – хрущёвская «оттепель»!)  с  «загнивающего»  Запада  рок-эн-ролл. Он  бешено популярен  среди студенчества. «Добирался»  он уже и в провинциальные центры.   
          А я по сей день (нет бы угомониться старику!) люблю эти телодвижения. А осваивал их тогда. И пусть это всё же был примитив («тренеров» не было), но для запудривания мозгов своей избраннице (простите за очевидную глупость – избранным был  сам я!) этого было достаточно.
          Казалось бы, «процесс» пошёл.         
          Но нет! Знакомство, тем не менее, не получило развития и продолжения. «Виновник» всё тот же – я.  Хотя причина не вышеописанная, а иная.
          У читающего эти строки человека, думаю,  неизбежно возникает недоумение. Мне могут сказать, что тут явная нестыковочка. Столько автор вложил пыла в выше приведенные строки, убеждая о своей замурованности,  глухом  уединении, а тут он, оказывается, развлекается  с девочкой  на пляже, ходит с нею на элитарные танцульки.
          Где же истина? - Объясняю.
          Отмечу два момента.
          Прежде всего, дело было летом!!!
          А значит, я мог и делал себе нещадный загар! Спасибо в этом плане прежде всего КПИшному парку и киевскому пляжу.  Безжалостно смолил  всё тело, но прежде  всего, лицо. Становился «негритосом». Ну, почти. Чернота скрывала мои болячки, да к тому же и подсушивала их.
          Так я получал свободу, некое раскрепощение. Пускай хоть и временно. Отсюда и заметно большая вольготность в действиях.
          А что касается угасания  дальнейших отношений с местной девушкой, то тут другая история. При том, донельзя нелепая. До чего иногда бывают несуразны, лишены здравого смысла наши привычки, традиции, взгляды! 
          Это я о себе.
          А в чём дело? - Всего лишь в явном желании девушки понравиться столичному студенту.
          Ну и …?         
          И в этом стремлении показать себя с лучшей стороны  она преобразила своё лицо (губы, брови, ресницы, щёки) с помощью косметики, а на руки натянула модные белоснежные перчатки, до локтей. А на голове - парикмахерский эпатаж. И накрасила себе ногти на пальцах ног. Подумать только – превратила себя в нелепейший ужас!
          Не забывайте, какие это были годы, и какой общественный строй стоял на дворе. Советская действительность, господствующая тогда идеология на корню пресекали всякие отклонения от навязываемого стандарта в поведении, одежде, украшениях.
          И не дай бог, как говориться, нарушить общепринятые  нормы, отказаться  от рекламируемых образцов в таких делах, особенно в молодёжной среде. Тут же пришьют ярлык низкопоклонства перед Западом,  бездумного  подражания загнивающей буржуазной культуре. И с помощью комсомола затюкают «перерожденца».
          «Советский человек – это звучит гордо!»
          А мы, студенты и студентки  Политехнического, были творением своего века. И в нашей среде ценилась лишь естественная  красота. И начисто отвергалось, более того – презиралось всякое «надругательство»  над природой человека, попустительство своим греховным, эгоистическим наклонностям.
          А тут «моя» девушка на танцевальном подиуме демонстрирует эту развращённость, исторически изжившие себя буржуазные нравы. И тем самым подрывает и мой авторитет - молодого советского человека, комсомольца. 
          Фу  ты – гадость! Это я опять о себе, о своей  внутренней позиции.
          Какая дремучесть!
          Да, в обществе в таких делах торжествовал примитивизм! Так и хочется для точности добавить – «махровый», агрессивный.
          И мы расстались. Не помогла  и её природная красота, а она в избытке была.  И энергичность в поведении, инициативность. И явное желание продолжить со мной отношения.
          Теперь о другой истории.
          Кстати, она начиналась здесь  же, в этом городе  Краснодаре (опять же лето – моя «классическая» пора). Во время месячной практики я имел «неосторожность» в какой-то момент проявить внимание к комсоргу нашей группы Оле Гуняге.
          Хочу пропеть ей оду моего уважения к ней. Это удивительный человек. Все пять лет – круглая отличница (краснодипломница!). Исключительная трудяга. Беспримерно ответственная в делах. Добрая по натуре. Всегда готовая помочь любому. Патриотка своей страны – без всякой словестной муры, без какой-либо публичной аттестации своих чувств.
          Так вот. Большой парк, ночь, луна, звёзды, летняя теплынь, воздух кристальный – природа шепчет!  Романтика! Вокруг никого. Лишь мы на скамейке вдвоём. И милуемся.
 
 

Оля и я

На этом всё и закончилось. Для меня. Но не для неё.
          Для моей половой сущности это было некая шаловливая импульсация. И не более того. Знал бы я тогда последствия моего «облапывания»! Не несущего в себе ничего, кроме самцовского баловства.
А как оказалось в дальнейшем, мои заигрывания - чувственный «набег»,  мужские ласки, это лёгкое ухаживание, в конечном итоге, из ничего не значащего поступка превратились в «проступок».
          В последующие годы учёбы я временами ощущал её осторожное в проявлении, но какое-то особое отношение ко мне. Но, как говорится, мало ли чего? И проходил мимо.
          Что? Всё то же?  Эти «долбаные» прыщи? – Ну, не совсем так. Этот случай тоже стоит особняком.             
          Я уже выше отметил, что уважал Олю как человека. Но этого мало, чтобы  сблизиться физически. Нужны ещё божьи искры телесной страсти, чувство любви, наконец.    
          Не было у меня этого. Сердце моё молчало. А играть роль лишь самца – не в моей натуре.
          Я уже намекнул, что было продолжение. Оно произошло в нашей институтской столовой на торжествах по случаю окончания Политехнического. Шла «обмывка» дипломов.
          Подруги Оли - студентки нашей же группы отводят меня в укромное место (в большое подвальное пространство под столовой!) и начинают  «причёсывать». По их словам, я «такой-сякой», влюбил в себя Олю, а теперь сматываю «удочки»,  уезжая один в Сибирь. 
          «Равнодушно бросаешь,- говорили,- разбитое  тобой  сердце девушки. И никаких надежд ей не оставляешь на будущее. Почему же ты, Сашка,  не обращаешь  внимание на человека, который глубоко любит тебя? Она сейчас ручьём льёт слёзы от безнадёжности, плачет навзрыд, не будучи в силах смириться с крахом перспективы и своих чувств. Ты же скоро укатишь в несусветную даль, в свой Красноярск. И, видимо, навсегда».          И всё в таком духе наскакивали на Сашку её подруги.
          Атмосфера  была неприятной для меня, напряжённой. С внутренним «динамитом».  Речь, ведь, шла и о моём будущем. Неверное решение могло нести в себе потенциальный  крах в перспективе.
          Я приводил свои контраргументы, ставя порой в тупик энергичных собеседниц, ставших на защиту «справедливости». Я обращал их внимание на полную порядочность  моего отношения к Оле.  Мне нечего стыдиться. Кроме лёгкого флирта между нами ничего не было. Чем и объясняется моя пассивность в данных сердечных делах. Это совершенно нормальное отношение к товарищу по учёбе.
          Говорил, что уважаю её чувства ко мне. Но чем  могу помочь? Искусственно сотворённой близостью? Женитьбой без любви? Это ли нужно нашей доброй, хорошей Оле?
          Им было нечем возразить по существу. Хотя и намекали на возможность возникновения в будущем более глубоких,  чем товарищеские, чувств. Но … прогнозирование больно уж  спорное. «Бабка надвое сказала!».
          Я заверял оппонирующую сторону в своей искренней симпатии к близкому нам всем человеку.  И мне очень жаль, что не могу дать ей благую перспективу в  плане создания с ней общего семейного очага.
          И убеждал «парламентёрок», что не кривя душой, от всего сердца желаю Оле личного счастья. Пусть будущее принесёт ей желанное успокоение.       
          Итак, институт закончен. Фанфары по этому поводу отгремели. Новоявленные инженеры двинулись по указанным им направлениям. «Рассыпались» по всему Советскому Союзу.
          Уехал в Красноярск  и я - на завод тяжёлого машиностроения. Оле выпала честь «получить»  Подмосковье, где она попала на один из мощных заводов космической отрасли.
          Прошло лет шесть-семь. Будучи в Москве в командировке,  я двинул в Подлипки. Встретились мы с ней по-дружески. Она пригласила меня к себе, в свою квартиру. Познакомила с мужем.
          Посидели мы с ней несколько часов, вспоминая прошлое. Поговорили  о нашей группе, годах учёбы, судьбах отдельных согруппников, сокурсников. Но не единым словом не коснулись «тех» отношений, что нас так глубоко затронули.
          Рассказали мы, естественно, друг другу  и о нашем тогдашнем  карьерном  продвижении. Был рад за  неё, узнав, что её двинули вверх, в органы городской власти.
           Встреча де-факто закрывала вопрос по нашей личной истории.  Но буду откровенен - чувствовал я себя каким-то виноватым. Тем более, что видел Олю в те часы не очень-то и счастливой. Больно странный был муж и не адекватно он себя вёл. Я видел, что она это замечает и переживает, хотя и прячет свои чувства. К тому же это был гражданский брак (тогда это было  весьма редким явлением и осуждалось обществом).
          Через несколько лет Оля Гуняга  умерла. По слухам её потрясло  гнусное  предательство мужа. И она не перенесла его.    
          Я все последующие годы испытываю горечь от этой утраты. И не могу избавиться от чувства какой-то своей вины за трагическую судьбу столь близкого мне человека, друга. И оправдательная логика не помогает. Что-то царапает меня внутри, я испытываю чувственную боль. Не могу понять - почему и за что?   




         
 
               
Тома-Томочка внизу слева





          Вы уж простите меня, что я перехожу сейчас к теме совсем иного плана – от мучительно трудной для меня к более терпимой,  драматически-легковесной что-ли, даже, быть может, привлекательной, не гармонирующей с предшествующей.
           Хочу продолжить  рассказ о  женском вопросе в моей жизни в институтских стенах. Что я и делаю.
          Итак, группа ИУ-10. Из немногим более 20 студентов в ней чуть более половины из них - девушки в своём самом привлекательном для мужчин возрасте.
          Среди них – Орешко Тамара. На фото выше – она внизу слева.
          Невозможно было не влюбиться в неё! Какая-то «дикая» красота. Немыслимое порождение природы. «Колдунья!». Приворожит – и ты пропал. Отдельных  «погибших»  в её чарах знаю.
          Искромётная. Дерзкая.
          Взглядом как магнитом сразу же пригвоздяет к себе. Из глаз на тебя обрушиваются каскады амурных стрел. Тебя «охмуряют» не стесняясь, в открытую. Своей речью, вызывающе  насмешливой,  окончательно запутывает тебя в своих тенетах. К тому же она логически точна, адекватна ситуации. Полностью соответствует теме разговора. И хорошо сканирует собеседника, его человеские особенности.
           «Наглый», завлекательный флирт.               
          Женщина, знающая себе цену и пользующаяся этим.
          Бесовщина! Бездонный омут!
          Гроза мужчин!
          Ты можешь сопротивляться, тратить на это силы, но всё напрасно. Не успел оглянуться – и уже в плену неземного очарования.
 

Чем не гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки»? Хата – «оттуда». И Тома  (в центре) – «оттуда»: сама «чертовщина» в женском облике.

          Да, девушка ещё «та» …! Бывает же такое.
          Своеобразный брильянт в обществе. Но  «нашему брату»  такой сверкающей красотой легко обжечься!
          Мог ли я устоять перед этими чарами? Чёрта с два! Думаю, поймёте меня.
          Но если так, то вы ждёте далее признания в моей «гибели»? И уверены в этом?
          Ошибётесь, дорогой читатель! Хотя и признаю  частичное попадание вашей логикой в точку.
          Ну, так вот. Не мог я проходить мимо такой женщины равнодушно или не трепеща от внутреннего опьянения своей чувственности, как бы там мои описанные выше  «улиточные уловки»  не выпендривались.
          Ежедневная ситуация не позволяла. Только представьте - постоянно быть рядом, решать с ней и с другими  из группы вместе какие-то вопросы. Ведь нас объединял многолетний  учебный процесс! Тут лекции, лабораторки,  производственная практика , колхозные «десанты», каждый в месяц длиной, групповые культурные походы и т.п.
          Она в любой момент может оказаться около тебя. Даже касаться друг друга можем. И в таких балдёжных условиях да не заразиться её очарованием?
          Тормоза не выдержат – полетят!
          Так и произошло.
          Но …!
          Придётся это восклицание расшифровать и подетальнее.
          Да, я оказался в трудном положении. С одной стороны, на меня «губительно» действовала вся вышеописанная атмосфера и её чувственные флюиды. Тормоза, если уж и не летели, то, по крайней мере, аж дымились.
          С другой стороны, из меня никуда не делись представления о моей внешности. Чудовищное наваждение.
          Ведь мудрость человеческая говорит: «Не так чёрт страшен, как его малюют!»
          Откуда же такое уничижительное отношение к своему облику?         
          Это был самоступор.
          Я весь пищал от внутреннего перенапряжения. Когда  сопоставлял себя и её - божественную красоту этой молодой, пьяняще завлекательной женщины  и свою физиономию, эту мерзость поганую, мне становилось дурно, мучительно больно от несбыточности моих желаний. Приходилось признать, что сей «тандем» объективно невозможен.
          Между прочим, для меня и нежелательный. Находясь в её обществе, я буду тяготиться своей близостью с этой умопомрачительной, неземной красой. Придётся ловить со стороны косые взгляды. И знать, между прочим, их «начинку». Немое осуждение и меня (мордоворота!), и моей подруги-прелестницы за этот «неравный» союз. 
          Нет уж! Скули – не скули, но это «не по Сеньке шапка». В основе, как говорят, медицинский факт (в прямом и переносном смысле)!
          Но если это так, если это безнадёга - тогда что?
          Убей бациллы полового инстинкта и успокойся!  Предоставь Тамаре (Томачке!) делать свою жизнь по собственному лекалу, усмотрению. Не путайся у неё под ногами!
          Подумать только – до чего страшны, убийственны для самореализации бывают собственные оговоры! В личном плане – это почти апокалипсические самовнушения. Через года  и накопленный при этом жизненный опыт они вызывают только  ужас.
          Но тогда …?!
          Когда я пришёл к горькому выводу о своей  «профнепригодности», пришлось отчаянно действовать, гася внутренний жар.  Трудно поверить, но мне удалось спеленать самого себя. И не выпустить на волю животного монстра, и не дать распоясаться диким страстям.
          Ну и как же протекала моя жизнь под таким постоянным прессом и естественной подпиткой чувственности контактами с «объектом» на учебном поле?
          Не буду хвалиться. Мягко говоря, не просто.
          И всё-таки самое тяжёлое для человека – неопределённость. Для любой ситуации, какой бы горькой, опасной, недостижимой она ни казалась, принятие решения, а затем уже и само его осуществление – путь к выходу из тупика, кризиса. Преодоление прострации.         
          Главное – собраться в жизнедеятельный комок и вперёд в соответствии с намеченной программой.
          В последние годы учёбы так у меня и было. Я не потакал своим чувствам, раз и навсегда решив этот ребус. Всё время переводил свою «органику»  в терпимый режим. Ничего не ждал в этом плане от будущего. Не терзался, не ныл. Бредовыми мечтами не занимался.
          Тома-Томочка для меня фактически стала некой виртуальностью. Вроде как бы и есть она рядом, но при этом и нет её здесь.
          Нету!!!...
          Со временем я привык к такому раздвоению реальности. К некой данности, когда два субъекта существуют рядом и не контачат, так как они живут  в двух не стыкующихся мирах.
          Это облегчало положение, приглушало мой половой интерес.
          К тому же у меня не было времени скучать, мечтать, лить крокодиловы слёзы. Дел хватало. Шли они навалом или, как ещё говорят, косяком – тут и учёба (наступала ответственная пора окончания ВУЗа), и увлечение политикой, и спорт, и культурные мероприятия и пр.
          Бушующие  внутри меня самцовские  страсти  досаждать - досаждали. Но как тот возница, что  в попытке сдержать  бешеный бег лошадей натянул до предела поводья на себя,  так  и  Плескач  набросил узду на страсти-мордасти  своего сердца. Запеленал огонь души. Дал тем самым самому  себе  возможность  с некой  психологической  устойчивостью  проявлять  деловую  активность , многообразить  повседневную  жизнедеятельность.
          Конечно, что там не говори – это личная трагедия. Как легко сейчас о  такой проблеме рассуждать. А каково было тогда?  - Ежедневный искус!
          Да, безусловно. Приходилось всё время наступать на горло  собственной песне. Но другого выхода я не видел.
          Отсюда и примирился с перспективой. Выбрал путь волевого  насилия над собой. Сознательно, через «секир-башка» своему мужицкому «Я», оставил себя вне круга её активных обожателей.
          Р.S.  Получив диплом инженера, Тамара в соответствии с направлением оказалась в  Подлипках  (как и Оля Гуняга). Там и замуж вышла. Говорили, представительный, перспективный мужчина. Считалось, что образовалась достойная пара.
          Но через немалое число лет, по слухам, что-то там не сложилось. Семейная жизнь стала рушиться. Дальнейшая история жизни Томы  мне не известна.