Колымская рапсодия главы 3, 4

                Глава 3.

- Может посоветуешь чего, а может и скажешь: Катись – ка ты парень туда, откуда пришёл! Здесь люди делом занимаются, а пансионат благородных девиц – в другой стороне! Не туда ты припёрся со своими проблемами! Понимаешь, я даже не знаю, что на меня нашло, в одночасье собрался. Я понятия не имею, что надо делать, но знаю точно: делать надо! Надо жизнь менять! А поменять можно, только убежав от всего старого! У меня всё было: работа хорошая, родители замечательные! Но главного самого я не нашёл ещё пока в своей жизни! Каждый день одно и тоже, чувствую – засасывает! Я понимаешь ли, в душе – герой одиночка, мне, понимаешь ли, подвиг подавай! Это я шучу так, хотя какие к чёрту шутки! Вот ведь как бывает, вроде всё есть, а оглядишься - ни хрена и нету! По друзьям армейским вот скучаю. Мы все разъехались, кто куда после дембиля, даже не переписываемся. От тоски выпивать начал. Вначале нравилось, кому весёлая жизнь не нравится? Друзей – собутыльников много, денег – куры не клюют, на такси работал! На работе на хорошем счету был. Был! Пока пьёшь, всё по барабану! А на трезвую голову, всё хуже и хуже! Как вспомню, что вытворял – машину разбил, права забрали! Родители подсуетились, в том же таксопарке механиком пристроили. Ещё лучше! Раньше хоть работать надо было, да права сдерживали, а сейчас – сами несут! Пей – не хочу! Жена с год терпела, а потом просыпаюсь как то утром, а квартира пустая! К матери своей ушла. Детей Бог не дал, может что нибудь не так и было бы, если б детишки были! Ну вот. Пошёл мириться. Для храбрости стопец выпил, потом ещё. Шёл мириться, а тут… Тёща дверь открыла, меня увидела и давай орать! Я за минуту узнал, что они все обо мне все эти годы думали! Веришь, никогда я до этого на женщину руку не поднимал, а тут, как заклинило в башке: дал



оторваться. У меня понимаешь ли КМС по боксу, да и в армии в спецподразделении служил. Так что дров наломал выше крыши! Хорошо хоть ума хватило милиции по шее не накостылять, которую вызвали меня усмирять! Как только форму увидел, словно пелена с глаз слетела. Огляделся – мама родная! У соседа сотрясение мозга, у тёщи челюсть поломана! Ума то много не надо, с пенсионерами воевать! Хмель прошёл, как будто в купели ледяной искупался! А жена стоит в углу и на меня смотрит! Ни слезинки в глазах у неё, только ненависть полыхает! Я эти глаза теперь, вовек не забуду! Знаешь, как я её любил! Да я и сейчас её люблю! Мы с ней со школы ещё дружили, она меня и из армии ждала, а я…эх! Ну вот. Дали мне за всё – про всё, пять лет. На суде я и от адвоката отказался! И вину признал полностью, и прощения у всех принародно попросил! И повезли меня аж в Монголию! А строить надо было, комбинат бумажный! Но отсидел правда не всё, половинку скостили! Но мне и та половинка ох, как нелегко далась! Уж не знаю кто, распустил слух, что я служил во внутренних войсках. Да, это те самые, которые «зэков» охраняют и ловят их, когда они бегают! Ух, как весло мне было! Карцер был, как дом родной! Одни предлагали дружбу, другие сотрудничество! Ни под кого не лёг! Может за это и уважать стали, так и звали – «один на льдине!» За это и жив остался! Вышел, думал домой, на Кубань податься, а кто меня там ждёт кроме родителей? Я им отписал, что пойду по белу – свету ума набираться! Там же в Монголии шоферил, потом в Воронежской губернии работал, но всё время хотелось на Север! Я всего Джека Лондона на три раза перечитал! Матери с отцом так и написал: поеду туда, где день начинается, где страна наша огромная берёт своё начало! При всех моих вывихах и дурбалайстве, я знаешь ли, умею и люблю работать! Я всё равно всем докажу, что рано на мне ещё крест ставить! Очень мне хочется написать своей любимой, что достоин я её любви, или хотя бы снисхождения! Мне мама писала, что замуж моя Аня так и не вышла, хотя и предлагали ей и не раз.
Михаил, шумно вздохнув, вытер пот со лба, который висел крупными гроздьями и уже грозил сорваться вниз!

               
                ГЛАВА 4.
 
    - Ну как тебе моя исповедь?
Юрий сидел долго не шевелясь, глядя в одну точку. Потом, шумно вздохнув и выдохнув, сказал:
   - Знаешь, давненько я не слыхал подобных объяснений в любви! Ты не думай, я не шучу! Если всё то, о чём мне ты сейчас рассказал – чистая правда, то у тебя есть все шансы стать настоящим последователем твоего любимого Джека Лондона! Ведь насколько я помню, у него все герои совершали свои подвиги и положительные поступки во время сильных душевных потрясений! А если уж совсем по честному, вот тебе моя рука! Про себя я расскажу тебе попозже, если конечно у тебя будет желание, а пока скажи мне, мил – человек, вот едешь ты туда - не знаю куда, к тому – не знаю к кому, где ты думаешь жить и чем заниматься? И это уже не вопрос из вежливости, у нас к этому очень строго относятся! Я бы даже сказал – более, чем серьёзно! Я уж и не говорю о том, чтобы выпить на работе!
   - Нет, с этим завязано всерьёз и надолго! Права у меня теперь уже есть, могу и слесарем, могу на стройке, хоть разнорабочим! Вот только с жильём, не знаю как. Может у вас общежитие какое есть? Или на квартиру к кому? Только вот с оплатой придётся повременить, потому как денег у меня, можно сказать, уже и нету! Я ведь когда поехал в никуда, специально всё, что у меня было, родителям отослал! Вроде как аванс от новой жизни! И чтобы повода сбежать соблазна не было!
   -  Ну, думаю, с работой и жильём проблем у тебя не будет, если ты приглянёшься нашему главному инженеру. Он у нас


профессор по части людских судеб! Краснобая и позёра на раз – два раскусывает! Шутка ли, он у нас на прийске уже с десяток лет работает и всё и. о.! А выше по должности не поднимается, потому как беспартийный! Но он политику партии, почище любого лектора областного понимает! Он ещё у истоков основания прийска стоял! Тогда ещё всё в лагерях было. У нас вообще много сидельцев бывших работает, свое отсидели, а ехать то уже и некуда. Срока то у всех немалые были. Попривыкли, так и остались! У нас многие из знаменитых людей срока отбывали.  И конструктор ракет видный и артисты разные. Которые уехали, а которые в Магадан перебрались, в театр областной. Да они и сейчас к нам частенько приезжают, когда праздник какой!
   За разговорами время полёта прошло незаметно. Вот уже и опять заложило уши и желудок стал стремительно подниматься куда то вверх. Прильнув к окну, Михаил смотрел во все глаза на проплывающие под крылом сопки, которые уже не казались такими дикими и не обжитыми. Тем более, как гром среди ясного неба раздался голос из динамиков самолёта: Товарищи пассажиры, наш рейс подходит к концу, вас приветствует город Сусуман! Температура воздуха за бортом -47 градусов! И дальше шло перечисление экипажа, которому, ну очень приятно, было доставить их всех, в этот самый райский уголок на Земле! Видимо вид у Михаила после прослушивания объявления был такой, что Юрка расхохотался, да так, что не смотря на рев двигателей, при заходе на посадку, встревоженные стюардессы повыскакивали из своей комнатки обслуживающего персонала! Не найдя в салоне ничего криминального, кроме хохочущего пассажира, погрозив ему кулаком они удалились!
   - Что ты такого услыхал, мой друг?
   - Я вот не понял, это что передали, температуру воздуха на Марсе? Или как говорят у них в Одессе, что это за форменное безобразие! На календаре конец зимы, или как? У меня из

тёплых вещей для таких температур, только носовой платок с начёсом! Юра, пилоты не ошиблись? Может это не тот Сусуман?
   - Нет, нет, всё в порядке, вы не ослышались, мой начинающий Смок Белью!
   - Господи! Благослови раба твоего на укрощение стужи неземной! Одна радость: при такой температуре покойники долго не портятся! Юра, я завещаю тебе все мои неоплаченные долги, которые ты раздашь, показывая моё остывшее тело тем неразумным дебоширам и пьяницам, которых будет присылать сюда Господь на исправление, когда в аду закончатся все вакантные места!
   - Не паникуй, нормальная погода, хорошо что ещё ветра нет!
   - Да?! А что, в такой мороз ещё и ветер бывает?
   - Ещё как бывает!
   - Ну тогда я спокоен! Раз ветра нет, я абсолютно спокоен! Зря выходит я паникую! Завещание отменяется!
Между тем, самолёт катился уже по земле, подрагивая крыльями на неровностях. Пилоты старались как можно ближе поставить машину к маленькому домику, к которому сходились все антенны и провода, и оттого похожего на ёжика с иголками. Юрий достал свою дорожную сумку, вытащил оттуда тёплые шерстяные штаны и протянул Михаилу: - Возьми вот, одень. Мы с тобой примерно одного роста, сейчас вот ещё рубаху посмотрю.
   - Может не надо? Неудобно. Сам то как? Тоже вроде налегке!
   - Одевайся, не выпендривайся! Я всё же попривычней, а начинать новую страницу биографии с простуды – плохая примета!
   - Спасибо!
   - Пожалуйста! Пошли, вон уже трап подкатили.
Быстро спустившись, ребята пошли мимо здания на выход с аэропорта. На ходу Юрий объяснял Михаилу: - А чего нам в здании делать? Багаж с собой, нам сейчас надо быстрее на автостанцию, пока не стемнело. Там в 17 часов автобус рабочий отходит, может успеем!
Они шли по не широкой улице, между низких домиков, заснеженных и заиндевевших по самую крышу. На удивление Михаила, мороз оказался не таким уж и сильным. Только пощипывало в горле, когда вдох был особенно глубоким.
   - Ты ртом старайся особо дышать, - сказал Юрий, заметив что напарник экспериментирует с дыханием, - обожжёшь лёгкие с непривычки! Старайся делать носом вдох, а ртом выдох!
Темнело очень быстро! Юрий уверенно шёл по лабиринту улиц, ориентируясь лишь по ему известным приметам. Собаки, бродившие между домами, казалось совсем не обращают никакого внимания на спешащих мимо людей, но стоило им приостановиться, у Михаила замёрзла рука и он перехватывал поклажу в другую руку, как остановились и собаки, вглядываясь в незнакомцев.
   - Далеко ещё?
   - Пришли почти, вон, видно уже!
Оставалось только перейти улицу, и они остановились, пропуская здоровенный Маз, тянущий за собой такой же огромный прицеп – цистерну, как Юрка закричал во всю мощь своего тридцатилетнего организма: - Близнюк!
Михаил аж присел от неожиданности!
   - Тёзка!
Маз громко рыкнул, вздохнул, сделав попытку остановиться, но груз в цистернах, колыхнувшись, заставил мощный грузовик катиться дальше. Ещё раз цыкнув и дёрнув прицепом, Маз нехотя остановился. На подножку выскочил, как чёрт из табакерки, закопченный малый и выдал такую тираду, состоявшую из такого отборного мата, что даже собаки зашлись в хриплом лае, напоминавшем хохот, не говоря уже о Михаиле, который долго смеялся пока друзья, не видевшиеся


 целую вечность, хлопали друг друга по спинам плечам и головам! А напоследок обнявшись, исполнили фрагмент балета «Танец с саблями»! Всё это время они орали друг другу в уши:
 - Тёзка, здорово!
 - Юрка, привет!
 Закончив с танцами и обниманиями, они крепко пожали руки друг другу и Юрка – попутчик, обернувшись подозвал Михаила:
 - Познакомься, это самый лучший водитель на всей Колымской трассе, а также на всём Северо – Востоке!
Юрка – тёзка подал руку Михаилу: - Привет, меня Юрием зовут!
 -  Михаил.
 - Ну давайте, заходите в мой «Мурзик», поехали, что ли! У меня сегодня дома Натаха, должна пельмени стряпать, я как чувствовал, что на днях праздник образуется! Уселись? Давай, Мурзик, поехали!
Он со скрипом включил передачу, дал «газу», и Маз – Мурзик, взревев дизелем, повёз Михаилу навстречу новой судьбе, которую во все времена, человек выбирал себе сам!
Кабина Маза напоминала малогабаритную квартиру, даже будильник стоял, прикрученный к передней панели. На задней стенки кабины, висели аккуратные шторки, собранные резинками в косички. По всему свободному пространству были развешены различные фотографии, вырезки из журналов, голых и не очень, тёток. Устроившись поудобнее, Михаил приготовился было рассматривать дорогу в свою новую жизнь, как вдруг неожиданно для себя провалился в глубокий сон без сновидений! А «наливняк» между тем, натужно ревя, карабкался по горным дорогам и прижимам. В кабине было тепло и уютно, хотя и довольно шумно для непривычного человека. Ребята, привыкшие к такой казалось бы мелочи, не обращая никакого внимания на шум, обсуждали последние новости – столько не виделись!