Рельефно-головная проектно-эротическая боль

Рельефно-головная проектно-эротическая боль   

     Дело было в один из апрельских субботних полдней. Бодрой походкой, так как спешил по срочному делу (договорились на время – нёс приятелю-мастеру сверло большого диаметра с алмазным наконечником для завтрашней «колымной» работы его бригады), проходя через скверик с фонтаном и направляясь в сторону бульвара, на одной из скамеек, коих было вокруг множество, я увидел Владимира Силыча, с лицом мученика, который, сидя и держась обеими руками за голову, легонько раскачивал её из стороны в сторону. Я, не медля, подошёл, поздоровался, на что получил кивок приветствия от Силыча и невнятный отборный мат в ничейный адрес, из которого можно было понять, что голова у Силыча раскалывается, а денег с собой хватило лишь на алкогольный энергетик «Ягуар», металлическая банка от которого торчала из соседней урны.
– Что, Силыч, лечился и не помогло, – кивнул я на торчавшую из урны банку, – надо бы было применить что-то посерьёзнее!?
– Влад, ну а у тебя с собою сколько есть?
– Ну, чтобы спасти лучшего друга от смерти, конечно найдётся!
– Вот тебе весело, а я действительно умираю, – ответил Силыч, вставая со скамейки, – не поверишь, голова раскалывается.
– Ну, пойдём, зайдём в «Винный лекарь», а ты по дороге  мне расскажешь – что с тобой случилось-приключилось.
– Нет, лучше я тебе расскажу за столом, потому что сейчас не могу – от каждого шага в голове стучит.
     Зашли с Силычем в «Винный лекарь», купили лекарства от головной боли, бутылочку коньяка с небольшим закусоном, и степенным шагом пошли домой к Силычу, благо жил он совсем рядом. Всю дорогу Силыч глухо стонал.
Дошли, зашли, разделись, сняли обувь, сели за стол, выгребли кое-какой дополнительной закуски  из холодильника, и «процесс пошёл»… Это для такого случая уж очень сильно сказано, так как выпили  только, чтобы полечить голову Силыча, по пятьдесят грамм, так как предстояла дальнейшая срочная проектная работа…
     И вот что поведал чуть «оклимавшийся» Силыч… Около двух месяцев назад он устроил на освободившееся место в проектном институте одну  молоденькую родственницу своего давнего приятеля по одной из предыдущих  его работ,  девушку  по имени Светлана, жившую до последнего времени в деревне и только что закончившую заочно инженерно-строительный институт. (Это было в то время, когда компьютерная техника только постепенно начинала осваивать просторы России и в институте проектировщики работали, в основном, старым дедовским методом.) Девушку взяли с испытательным сроком в группу «Генеральный план. Инженерные сети» и сразу дали в работу большой серьёзный объект «Ремонтную базу сельскохозяйственной техники»,  включавшую в себя главный корпус, четыре других основных объекта и несколько десятков вспомогательных объектов разной величины.  Она работала над этим проектом почти оба эти месяца, и основную работу, состоящую из листа самого генерального плана, из листа организации рельефа, а также листа плана земляных масс, она уже почти сделала, и сейчас работала параллельно над листом благоустройства территории объекта и  чернового наброска сводного плана инженерных сетей. И всё бы пошло своим чередом и дальше, так как, в отведённые ей графиком сроки , она укладывалась.         Но три дня назад приехали представители предприятия-заказчика с письмом, в котором изменили задание. Изменение заключалось в том, чтобы в проекте организации строительства передвинуть сроки заложения фундаментов главного корпуса и других четырёх основных объектов с августа на май, и просили уже к понедельнику подготовить эскизы рабочих чертежей  для совместного совещания и согласования по этому вопросу. Они сказали, что аванс за дополнительные проектные работы они  уже перевели через банк, а всем участникам аврала  выплатят, кроме всего, из своих средств, солидную премию.
– Эти идиоты думают, что если у них вдруг появились большие деньги, то создать, фактически новый проект их огромного предприятия можно всего за несколько дней, – сказал директор проектного института, когда совещание закончилось, и заказчики уехали, – но нам всё равно надо постараться осуществить их мечты. Время пошло, – добавил он, посмотрев на свои часы. Будем, видимо, работать параллельно с линейными строителями из строительно-монтажных управлений.
     Генплановских изменений это, как бы, не касалось, но только на первый взгляд. Согласно инженерно-геологических изысканий, отражённых в Отчёте по этим изысканиям, глубина грунтовых вод в летнее время позволяла заложить подошвы  ленточных фундаментов из бетонных блоков, не зарываясь в грунтовые воды, с параллельной и последующей гидроизоляцией этих фундаментов. Что и сделали в своей части проекта строители-конструкторы и строители-архитекторы. Хотя на стадии разработок фундаментов для этих зданий фирме-заказчику предлагался более надёжный вариант – свайный. Дело в том, что в местах «посадки» всех этих пяти зданий основными грунтами на несколько метров вглубь были мелкие водонасыщенные пески, в народе называемые «плывунами».  Но при согласовании этого вопроса дирекция фирмы-заказчика решила сэкономить и отказалась от свайного варианта, так как он был в два с лишним раза дороже. Поэтому первоначально и решили отодвинуть закладку фундаментов на август – на период самого низкого стояния грунтовых вод. Но изменились обстоятельства, которые заставили поторопиться с закладкой фундаментов, и дирекция фирмы-заказчика, благо позволяло место и рельеф участка строительства, согласилась поднять отметки заложения подошв фундаментов на полтора  метра, естественно с досыпкой грунтом до красных отметок в необходимых местах. В противном случае производство работ при возведении фундаментов пришлось бы вести с применением иглофильтровых водопонизительных установок, что приближало стоимость этих работ к стоимости фундаментов на сваях.
     А что такое «поднять отметки заложения подошв фундаментов»? – Если для строителей-конструкторов работы по исправлению чертежей были не так велики, то генплановские чертежи и расчёты требовали коренной переделки. Глобальной переделки требовал лист «Организация рельефа» с изменением всех «красных отметок» привязок углов зданий,  верха дорожных покрытий и верха газонов, требовалось изменение «красных отметок» всех заездных пандусов и въездов. Глобально изменялся лист «Инженерные сети». И если с водопроводными сетями, по которым вода идёт под давлением, были небольшие изменения в проекте, то для канализационных сетей «всех мастей» требовалась глобальная переделка с перерасчётом уклонов сетей и их стыковочных узлов. Менялись все отметки электрических и газовых сетей. Менялась посадка котельной и её трубы с быками и вантовыми растяжками.  Менялись отметки прохождения теплотрассы, и местами, её линий прохождения между объектами. При переделке участка проекта очистных сооружений тоже возникали серьёзные трудности. Лист «План земляных масс» тоже подлежал коренной переделке. В меньшей степени переделка коснулась листа «Благоустройство и озеленение территории предприятия».
     Для Светланы решить все эти «ребусы», установленные руководством в такой короткий срок было нереально по двум основным причинам: во-первых из-за большого объёма переделок, во-вторых, она ещё во многих вопросах «плавала» и не могла дать той скорости, которая от неё требовалась. Ей постоянно приходилось «лазить» в справочники, СНиПы  и ведомственные нормативные документы. Признаваться на работе, что она не в силах справиться одна, она не решилась из-за боязни неприятных для неё последствий, грозивших от руководства, которое особой щепетильностью не отличалось, как она поняла за то небольшое время работы. Все согласования ей приходилось проводить пока с ГИПом (главным инженером проекта), который не имел даже нового проектного задания, которое заказчики обещали привези в понедельник.  И вот в конце рабочего пятничного дня, когда кабинет опустел, она решилась позвонить Силычу, так как он был «докой» в стоявших перед ней вопросах, и попросить у него помощи.
     Звонила несколько раз, пока на него не наткнулась, как бы, «случайно», объяснила Силычу ситуацию, ну и, как она надеялась, Силыч в помощи не отказал. Попросил только все чертежи и эскизы аккуратно свернуть, завернуть в рулон метров пяти миллиметровки и принести их к нему домой. Сказал, что работать придётся вместе, в том числе, может быть и ночью, и попросил зайти в продовольственный магазин купить банку кофе и какой-нибудь жидкости для утоления жажды. Сказал, что никакую справочную литературу с собой тащить не надо, она вся у него дома есть.
     На выходе из проектного института Светлана объяснила ситуацию уже знакомому охраннику, и её выпустили, не чиня препятствий. У выхода уже ждала машина с её близким другом за рулём, которому она предварительно позвонила и попросила оказать ей небольшие транспортные услуги, что и было сделано.
– Ну, ты и даёшь! – сказал друг Гена, распихивая чертежи и справочники по машине. – Калым на ночь?
– Может быть на ночь, а может быть на две – как пойдёт, – ответила Светлана.
В общем, работали  без передыха весь вечер, после кофе, и всю ночь, опять же после кофе и нескольких бутылок каких-то, купленных ею, прохладительных напитков. Силыч, открыв все форточки, иногда выкуривал по сигаретке. К утру головы сносило от кофе, от неизвестных напитков, от сквозняков и от недосыпа, пока не решили по часику отдохнуть.  Светлана осталась размять спину от чертежей дома, а Силыч решил выйти на воздух, где и был застигнут мной на скамейке.
Через полчаса мы уже были у Силыча дома с намерением вместе помочь новоиспечённому инженеру. Светлана уже успела сходить в аптеку и купить несколько карандашей для ингаляций вьетнамского бальзама «Золотая звезда». Попробовали мы с Силычем – вдохнули – продрало мозги «до самого некуда», да и «вьетнамские карандаши» были с таким специфическим резким ментоловым вкусом. Вдохнув несколько раз поглубже, перемигнувшись, решили с Силычем полечить головы по пятьдесят граммов армянского коньяка, закусив по кусочку лимончика, оказавшегося в холодильнике. Приняв эту процедуру и поморщившись от «закуски», Силыч, прояснив немного мозги, произнёс речь…
     Он вкратце рассказал мне суть дел, описанных выше.
– Конечно… мы эту работу за сегодня-завтра сделаем, Светланку не подведём, но чует моё сердце, что на этом с переделками заказчики не остановятся, раз у них мысли полезли и дополнительные деньги появились. Так что работу эту мы назовём «разминка для Светочки», чует моё сердце, что в следующий раз заказчики приволокут ещё ни одно «чудо своих гениальных мыслей».  Надо чтобы они обязательно выдали новое задание с новой датой и подписали протокол согласования, и по объектам, и по срокам проектирования. – Ну, продолжим воплощать чудеса ! – закончил Силыч и провёл по миллиметровке с помощью рейсшины пару параллельных длинных линий – это коридор для главных подземных инженерных сетей – пояснил он.
– Влад, ты куда собрался, хочешь оставить нас, а вернее нашу прелестную даму в беде? – спросил меня Силыч, увидев, что я борюсь со своими ботинками, стараясь их надеть без ложечки.
– Силыч, должен срочно покинуть вас с прекрасной дамой на часок-другой, я постараюсь вернуться побыстрее, отнесу обещанное человеку. Взяв длинный и тяжёлый свёрток, стоявший в прихожей, Влад скрылся за дверью.
– Силыч, как у тебя ловко и быстро получается  –  заверещала Светлана, сидевшая в полудрёме, до того, на диване. Её привёл в чувство наш разговор.
– Светочка, всё! – отдохнула малость, тоже принимайся за работу, – сказал Силыч и откашлялся.
– Может быть, тебе водички подать? – спросила Света, и хотела было уже идти на кухню.
– Водичка у меня всегда под рукой, – ответил Силыч – ну-ка, если не трудно, подай-ка мне графинчик с окна, я только что заправил его свежей холодной водичкой.
– Но я не вижу здесь никакого графина, здесь только «мальчик-хулиганчик» с высоко поднятой пи-пи-пи-пиской.
– Ну, так это и есть мой графин для полива комнатных цветов, друг один недавно подарил, приехав из Голландии, там все такими графинами пользуются. Так это – любимая игрушка для дам. Нажми ему на живот!..
– Ой! – вскрикнула Света, так как сильна струя воды попала ей прямо в открытый от удивления рот.
– Приятного аппетита! – Сказал сквозь смех Силыч. Ты смотри, чертежи не замочи!..
–  Силыч, как интересно! Силыч, а можно тебя спросить, пока мы здесь двое, я никому ничего не скажу.
– Ну, спроси, раз это тебе интересно…
– Силыч! А эта штука у этого хулигана в натуральный размер?
– Экая ты любопытная!
– У вех парней-мужиков размеры разные, и все натуральные.
– Силыч, а я ведь Вам не сказала, и Вы пока никому не говорите, пусть это будет нашей тайной, мы с Геной собираемся пожениться, можешь мне дать какой-нибудь совет относительно этого, и она взяла «мальчика-хулиганчика», нажала ему сильно на живот, и направила струю себе в рот.
– Эх, Светочка, красивая ты девушка, как говорят –«плод созрел» – но  тебе боязно, что вдруг у твоего парня «что-то не то» с «этим делом». А ты проверь, чтобы после не вешать все грехи на меня. Самый большой «кое-что», как говорят, был у большого, в своё время, у великого, человека – у Григория Распутина, он, как символ русского величия, до сих пор хранится в известном тебе городе на Неве, в одном из музеев, в Кунсткамере. Но бывают эти «кое-что» у мужиков очень маленькие, аж до трёх и даже до двух сантиметров, недоразвитые. Такие «кое-что» женщинам не нравятся, так как удовольствия женщинам приносят немного, хотя функцию деторождения они выполняют.
– Да я и сама об этом думала. А как проверить-то моего жениха? Силыч, ну подскажите, Вы ведь всё знаете!
– Ладно, только молчок, а то ведь я вас, баб, знаю, дай только языки почесать… У тебя, красоточка, когда «критические дни»? – Можешь мне не говорить, но про себя знай, после этих «критических» у тебя  дней, четыре, или пять, а так же до них, те же четыре-пять дней, когда ты, как говорится, «не залетишь» при половом контакте со своим парнем. В эти дни пригласи его к себе на квартиру, когда родителей не будет, и постарайся ему, так сказать, «дать» два-три раза. Первый раз тебе будет больно, и скорее всего, будет кровь, но ты не бойся, приведи себя в порядок, расстели свежую простынь, и вперёд ещё на два-три раза, значит, у него работает, как у «мальчика-хулиганчика».
– Силыч, ну а размером, он должен быть не меньше, чем у этого Вашего «хулиганчика»?
– Желательно, не меньше…
     Весь этот разговор Силыч вёл не отрываясь от основного дела, которое ему подбросила судьба, но боковым зрением видел, как Светлана взяла линейку и померила у «хулиганчика» «это дело».
– Ты чем там занялась? Давай приступай к работе, а то премию от заказчиков не получишь! И ещё тебе хочу дать один важный совет, раз разговор пошёл у нас сегодня такой интересный. Ты видишь – сколько кругом дурачков и дурочек разного возраста? Постарайся ни до свадьбы, ни на свадьбе, ни после свадьбы в опасные для зачатия дни не употреблять алкоголь сама, ни парню или мужу не позволяй этого делать, вплоть до беременности, иначе ребёнок может родиться полудурком с отклонениями, Таких детей французы называют «Дитя весёлого ужина».
– Владимир Силыч, сколько Вы знаете, аж, страшно становится…
– Согласен, даже пожив «с моё» не все, даже многие женщины этого не знают, не говоря уже о молодых, как ты. А сейчас, за интересными разговорами нам надо постараться не наделать ошибок в чертежах.
– Это точно, – сказал я, вваливаясь в дверь, которую забыл,  уходя, запереть – не наделать ошибок в чертежах! Силыч, как всегда, прав! Отнёс приятелю-мастеру сверло большого  диаметра, ну ты видел – оно стояло у твоей двери, пока мы «лечились».
–  Да, мы тут со Светочкой как раз говорили о свёрлах, какие они разные бывают. Ну да ладно, давай грамм по двадцать, чтобы все свёрла хорошо работали…
С этими словами Силыч взял, ждущую окончания нашей работы, бутылку коньяка и накапал из неё грамм по двадцать, как он и говорил, в наши рюмки, стоящие на столе. Закусив кусочками разломанной шоколадки и дольками нарезанного лимона, мы, больше ни слова не говоря, продолжили нашу «Светлую» работу…
– Силыч, а что мне делать – один «бык» от трубы газовой котельной «улетел» через ограждение предприятия, а вантовая растяжка режет это ограждение, – спросила Света.
– Так вот пусть ваш институт и предложит заказчику, либо прирезать соток десять территории пустыря за этим забором, либо приобрести для вашего института другой типовой проект – поменять конструкцию трубы котельной на безвантовую, за счёт  развития фундамента и другой конструкции трубы газовой котельной, сейчас это часто делают.
     Всю ночь, без отрыва от работы, Светлана «мучила» Силыча и Влада подобными вопросами и «набиралась ума» от своих мудрых коллег.
– Да, Светлана, ваши заказчики – это большие идиоты, но и мы – идиоты, только поменьше, – была одной из последних фраз Владимира Силыча перед окончанием работы, с чем Светлана, зевая, согласилась.
     К утру всё необходимое для согласования с заказчиками было сделано, домой уже бежать было некогда, позавтракали и привели себя в порядок в квартире у Силыча, Светлана позвонила своему парню, который, подтрунивая,  всю авральную проектную команду, начиная со Светы, которая сидя на переднем сидении,  иногда «постреливала» своим женским взглядом на одно тайное  место нашего водителя, развёз  по своим работам. Начинался рабочий понедельник…

Январь 2014

      Примечание:
     1.После многочисленных рецензий, и идя навстречу просьбам читателей после прочтения ими коротких рассказов сборника «Ковчег БИМИЛО» (Москва, Издатель – Независимое литературное объединение «Московский Парнас», Москва, 2007 год),  решено продолжить публикацию коротких рассказов, в основном на строительные производственные и бытовые темы, с расширением тематики, фактически вторую часть сборника под общим названием «Ковчег БИМИЛОН» («Ковчег Больших и Малых Идиотов Любимой Отчизны Непотопляемый».