Корвин. 04

Жизнь респектабельной женщины 19 века была окружена системой запретов, сопровождавших ее с младенчества. Так, девушки до замужества не могли есть в гостях, много говорить, демонстрировать свои знания в какой-либо области, зато от них требовалось «умение» легко краснеть и падать в обморок (что, правда, при существовавшей тогда суровой моде на ношение корсетов было нетрудно). Девушке нельзя было выходить одной куда бы то ни было и оставаться наедине с мужчиной в течение хотя бы нескольких минут, даже если этот мужчина был ее женихом. Она должна была просто одеваться, никогда громко не говорить, не смеяться.


Хорошо говорить и уметь поддерживать разговор – большое искусство. Особы, бывающие в обществе, должны уметь говорить о пустяках. Женщин очень часто обвиняют в излишней болтливости. Но болтовня не должна быть синонимом сплетен. Она отлично может обойтись без порицаний. Представительница дома, умеющая завести оживленный, приятный разговор и поддерживать его, может быть уверена в благодарности гостей.

В отличие от прихода в гости визит – краткое посещение. Цель визита – дань вежливости, необходимость просто навестить знакомого. Визит не должен длиться менее четверти часа, иначе есть основания подумать, что вы не специально зашли, а забежали между делом, случайно проходя мимо. Но и растягивать визит на час и более, если только хозяева не приглашают настойчиво вас остаться, неприлично. Обычно визиты наносят с полудня до двадцати часов.

Визиты бывают с целью знакомства (о них стоит предупредить заранее), бывают прощальными, когда человек, надолго уезжая, посещает знакомых, ответными, визиты с целью выразить соболезнование. В визите весьма важны его цель, точность и соответствие обстановке.

Дамы могут делать утренние визиты в скромном костюме, вечером же следует являться в более нарядном костюме; если в доме, в который отправляются с визитом, этот день назначен для приема, то требуется изящный наряд.

Визиты после званого вечера или обеда делаются спустя или две, но не позже 15 дней.

Получив приглашение на вечер, обед и т.п., обязательно надо сделать визит лицам, пригласившим вас, все равно, воспользовались ли вы этим приглашением, или нет.

Женщина вообще должна избегать делать визиты мужчинам; допускается это только в том случае, если женщина вынуждена сделать мужчине визит из чувства благодарности, ли же когда между ними существует старинная дружба, основанная на глубоком уважении.

Если к вам явятся новые знакомые в первый раз, вы должны отдать визит не позже, как через неделю; более продолжительная отсрочка отдания визита считается равносильной нежеланию познакомиться, если не было особых препятствий, о которых следует упомянуть и извиниться.

Если собеседник, пользующийся особенным расположением просит веер, то ему следует подать его верхним концом, что означает не только симпатию, но и любовь. Для выражения же презрения, веер подается ручкой, т.е. нижним концом. Подать же веер открытым не следует, так как это означает просьбу или же просто напрашивание на любовь".


«Правила создаются, чтобы их нарушать».


Даже мне, не искушённой в оценке драгоценностей, их стоимость показалась баснословной. Если продать часть их, то можно прожить всю оставшуюся жизнь безбедно.
С трудом оторвала взгляд от россыпи сверкающих украшений. Бриллианты на свету играют, переливаются. Но их холодный блеск не столь привлекателен. Глаз радуют рубины, сапфиры, изумруды. Любуюсь красотой камней и изяществом оправ. Смотрю, как Мария перебирает тонкими аристократическими пальчиками  золотой браслет с дымчатым агатом, редкие голубые аметисты в ажурном ожерелье, кольцо с жёлтым топазом…
Бутурлина отложила в сторону медальон с таинственным лунным камнем, да печатку с кровавым сердоликом.
Далеко не самые ценные в груде сокровищ. Она оставила их себе…  на память. Значит, приняла решение не возвращаться.
Ну, это мы ещё посмотрим. От меня не так легко отделаться.

С пленительным пренебрежением  сгребает всё остальное в шкатулку и вручает её мне. Я должна буду передать их Ягужинской, которая поможет  мне там войти в роль.
Ну, держитесь господа хорошие! Встряхну я ваше болото.
А что будет, если «наступлю на бабочку»… изменю историю? Подумаю об этом позже.
 
Бутурлина попала в свой особняк, в котором в 1920-х годах гостиные и залы были переделаны в квартиры. Картина с гербом Ягужинских за ненадобностью никому, оказалась в чулане. Бутурлина проделала путь Ягужинской, но оказалась уже в нашем времени.
Ягужинская провела сорок лет, но там уже за это  срок прошло восемьдесят лет.  Кратковременное пребывание Бутурлиной слишком незначительно, чтобы это как-то повлияло на время.
Картину и найденный клад перенесли ко мне. Теперь мне предстояло отправиться в прошлое, а ей занять моё место.


Переход был настолько мучителен, что я воочно поняла, почему Ягужинская не решилась вернуться сама за фамильными драгоценностями. Представьте себе американские горки, на которых вас заставят проехать несколько раз подряд. Видимо она поняла, что второго перехода через портал ей не выдержать.
Мне повезло – меня встретили в отличии от моих предшественниц.
Правда, когда Ягужинская отделилась от стены вся в чёрном, то приняла её за приведение.
Она с жадным нетерпением произносит лишь одно слово:
- Шкатулка?!
В оцепенении протягиваю ей ларец. Немного жаль отдавать найденный клад, за который можно выручить кругленькую сумму. Вся авантюрность идеи путешествия в прошлое показалась большой глупостью. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Показалось, что  ворон на картине нагло подмигнул мне.
Ягужинская открыла ларец и самозабвенно стала перебирать украшения. Про печатку и медальон не спросила. Значит я права, они не столь ценные, как остальные драгоценности.
Наконец соизволила посмотреть на меня.
- Следуйте за мной. Провела меня в роскошно обставленную комнату. Мебель в стиле ампир, окрашенная в зелёный цвет – под старую бронзу, с позолоченными резными деталями. Стены оклеены бумажными  лиловыми обоями с золотым орнаментом. Это и спальня, будуар светской красавицы.
Кровать закрыта китайской ширмой.  Мраморный камин с большим зеркалом и канделябрами на каминной полке. Удобные кресла, круглые стол, накрытый вышитой скатертью,несколько стульев, маленькие  столики. На паркете – чудесный персидский ковер. Ничего не обычного. Подобную обстановку не раз видела в музеях. Только здесь всё не такое ветхое, как там.

Поставив шкатулку на столик, Ягужинская уселась в кресло, кивнув мне на другое.
- Кто вы? И где Мария Владиславовна?
Протягиваю ей письмо. Она читает, поджав тонкие губы.
- Как догадались, что я - это не она?
- У неё была крошечная родинка между указательным и средним пальцем. Когда вы протянули мне ларец, заметила её отсутствие у вас.
- Понятно. Что собираетесь делать?
- Выполнить просьбу Бутурлиной – помочь вам занять её место.
- Сколько времени прошло здесь в её отсутствие?
- Три часа.
- Всего три часа?! А там – неделя. Почему так, ведь ваше путешествие растянулось на целый век?
- Сама не понимаю. Время играет с нами по своим законам. Но это нам только на руку. Ваше возвращение не придётся никому объяснять. То, что вы отсутствовали – знаю только я.
Велеть подать обед сюда, или желаете отобедать в столовой?
- Лучше в столовой.
Ягужинская провела экскурс по дому. Вскоре я знала всё, что должна была знать.
Челядь не признала во мне самозванку и старалась угодить. Непривычны были их поклоны и приседания. Придётся привыкать.
Я теперь их хозяйка.
Наконец она оставила меня одну.
Не доверяла я своей прабабке. То, что мы с ней родственницы, выяснилось после её расспросов о моей семье. Оказалось, что моя бабушка – Радослава Алексеевна приходится ей дочерью.
Почему я сразу не догадалась, ведь Мария рассказала мне о судьбе  Ягужинской.
Просто я ничего не знала о своей прабабке. 
Мама никогда не говорила о ней, а бабушка умерла, когда я была ещё маленькой. В душе опасалась, что Ягужинская затаила обиду на дочь. И перенесёт на меня её вину.
Да и  не нравилась она мне. Интриганка, и слишком трясётся над своими сокровищами. 
Ладно. Свои каникулы здесь я решила провести с размахом. И если, что напутаю, то оставлю расхлёбывать свои промахи – Марии.
Ведь это она меня подбила – поменяться с ней местами.
Решив, что поскорее надо осваиваться, провела ревизию имущества. Велела горничной принести мои украшения.
Шкатулку горничная принесла, и я уселась рассматривать её содержимое. Довольно неплохие украшения, но меня больше всего заинтересовал браслет, сплетённый из волос.
Что за фигня? И у горничной не спросить. Вызовет подозрение моя амнезия.
То, что браслет дорог Марии – очевидно. Иначе, вряд ли она стала хранить его с драгоценностями.
Может он сплетён из волос её возлюбленного. Без Ягужинской не обойтись. Велела позвать её.
- Это волосы -  горячо любимого Бутурлиной человека. 
(Ага, я так и знала). – Срезан с головы покойной её матери во время похорон.
Меня чуть не вытошнило. С брезгливостью отбросила браслет подальше. Что за глупость из волос покойников носить украшения?! Жуть какая!

- Господин Шубин с визитом к её сиятельству.
(Ах, да! Я же теперь графиня).
- Приведите его сюда, - отослала лакея, отклонив  протестующий знак Ягужинской.
Она не стала возражать, но уходить явно не собиралась, усевшись на стул, не касаясь его спинки. Выпрямленная спина, сложенные на коленях руки и  непреклонность во взгляде.
Эта старая ведьма ещё попьёт мне крови. Посмотрим. Сейчас меня больше интересовал визитер.
- Кто он?
- Поклонник Бутурлиной. Они вместе играют в лаун-теннис, катаются зимой на коньках и увлекаются верховой ездой.
- Теннис, коньки? – я оживилась. Играть умею и катаюсь неплохо. Недаром с пяти лет занималась фигурным катанием. Потом, правда, бросила, но кататься не разучилась. О лошадях решила не думать. Я никогда не сидела в седле. Катание на тройке в Павловском парке - не считается.

В комнату вошёл очень высокий молодой щёголь в коричневом сюртуке, синем в горошек жилете и светлых брюках.
Интересная бледность  лица, каштановые кудри, тёмно-карие глаза под соболиными бровями и родинка на правой щеке.  Красавчик, только сколько в нём самодовольства  и почти нескрываемого превосходства над окружающими.
 
- «Же суи пердю» с хорошо грассирующим «р» в «пердю», - начал он, но договорить ему помешал мой смех. Боже! Так заразительно я давно не смеялась.
Позже узнала, что он хотел сделать мне комплимент на французском и сказал:- я  потерялся...  — je suis perdu…