Леониды. гл. 8. Время

Начало по ссылке: http://www.proza.ru/2015/10/03/1145


ВРЕМЯ

Утренний обход шел по расписанию. Доктор в окружении свиты заглянул к ней одной из первых. Сразу после операции, больным всегда уделяется повышенное внимание.

-      Ну-с, что тут у нас? – лицо, теперь уже нескрываемое хирургической маской, излучало тепло и заботу.

Его мягкие пальцы бегали по расчерченному линиям бинтов телу, как пальцы пианиста, исполняя, неслышимую большинству окружающих, торжественную мелодию «Оды к радости». И она, похоже, слышала эти звуки.

-      Прекрасно! Все очень даже хорошо… Так… Так… Замечательно!

Доиграв партитуру осмотра, доктор оторвал кисти рук от своего инструмента, и аккуратно укрыв ее одеялом, произнес с  нотками удовлетворения:
-      Ну, что ж… Я доволен вами, моя дорогая. Первый серьезный шаг мы с вами уже сделали. Теперь, наберитесь терпения и будем готовить вас к следующей операции. Как вы сами оцениваете ваше самочувствие?

Она прислушалась к себе.  Было больно, но вполне терпимо. Намного терпимей того, к чему она была внутренне готова.
-      Спасибо, доктор, хорошо. Нет, действительно, все не так страшно оказалось. Вот, только, немного трудно дышать… А так… все хорошо.

Доктор о чем-то задумался. Еще раз сверился с ее медицинской картой, которую услужливо протянул один из ассистентов и, полушепотом, на латыни, отдал распоряжения стоящей рядом медицинской сестре.
-      То, что вам немного трудно дышать… Мда… Сделаем так. Я сейчас назначу вам витаминчики и еще кое-что для профилактики... Уверен, что никаких осложнений у нас с вами не будет… да?
 
Она послушно кивнула в ответ и старательно проглотила несколько таблеток, уже приготовленных для нее. Как только вся свита покинула ее палату и закрыла за собой дверь, она провалилась в сон. Сказывалась слабость после операции и убаюкивающая мысль, что самое тяжелое уже позади и теперь все будет хорошо… Еще додумывая эту мысль, она уже ступила на мягкую траву своих грез, что бы продолжить путь по изумрудным лугам, к горизонту своего счастья.

          «… Знаешь, в книжках, в кино, часто используется такой образ - они не
          могли дышать друг без друга... И вот это произошло. Вдруг. Еще вечером
          предыдущего дня я был настроен поверить, что между нами были
          прекрасные, светлые, нежные отношения, которые, возможно, закончились.

          Были, но теперь остались лишь в памяти - теплыми воспоминаниями. Я даже
          думал, что мы сможем, когда ты вернешься из Америки, оставаться
          друзьями и, время от времени, встречаться поболтать за чашкой  кофе...
          Как вдруг, на пятый-шестой день...

          …Я стал задыхаться. Я понял, что эти фразы не красивая метафора... Это
          абсолютно реальные физические ощущения. Я стал задыхаться без тебя. Мне
          не хватало воздуха. Я никогда раньше такого не ощущал. Я понял, что не
          могу без тебя жить... И осознавая, что с момента твоего отъезда прошло
          всего лишь несколько дней, я испытал реальный ужас от того, что впереди
          мне предстоит ждать тебя еще целых 7-8 недель... Я не мог представить,
          как проживу их, в этом удушье от расставания с тобой?!..»

Она все шла, шла и шла… Изумрудные луга, по которым ранее пролегал ее путь, сменились каменистой пустынной дорогой, уходящей куда-то за горизонт. Она еще оборачивалась, в надежде разглядеть мягкие травы, колышущиеся там, позади, под ветром ее счастья. Но со всех сторон ее окружали лишь серые бесцветные пейзажи, раскаленной сковородой источающие пыльное марево полупрозрачной дымки, которая чем дальше от нее – тем больше, становилась похожей на зеркальную пленку, слипшуюся с землей у линии горизонта.

Иногда ей казалось, что она не одна. Иногда, искаженно и расплывчато, словно неуверенный в своей правдивости мираж, она видела бредущую вдалеке одинокую мужскую фигуру. Если это и правда был не обман зрения, а кто-то, такой же реальный, как и она сама, то похоже, их дороги вели в одном направлении. То сближая, то удаляя друг от друга. Она не была уверенна в реальности своего видения и, поэтому, даже не пыталась преодолеть разделявшее их расстояние, понимая, что отдаст этому последние силы. А он – тот другой, если и был реален, то, наверное, просто не мог заметить из своего далека, ее хрупкий силуэт на фоне каменистой пустыни.

С каждым шагом идти ей становилась все труднее. Камни, острыми осколками, впивались в ее ноги. А палящее солнце нещадно кусало ее тело, каждый его дюйм, до которого только смогли дотянуться раскаленные лучи. Она почти обессилила, когда откуда-то издалека, порыв ветра донес размытые голоса.   
-      Доктора! Позовите доктора!
-      Что с ней?
-      Неожиданно стала задыхаться… Потеряла сознание.
-      Срочно в операционную…
Топот множества ног в коридоре… Яркий свет в проеме распахнувшейся двери. Чьи-то руки перекладывают ее на каталку. Мелькание коридорных ламп и вновь, уже знакомая стерильная прохлада операционной. Ей больно… Ей очень больно…

          «…Ты оказалась вплетена в меня, в мою душу, в мою жизнь намного больше,
          чем я сам думал... И твой отъезд вырвал с мясом часть меня. Почему я
          сразу не почувствовал эту боль? Я не знаю. Может, в первые дни, это
          было как шок, без ощущений. Но потом осознание нагнало меня.

          Я считал дни.  И если, на рабочей неделе, я еще мог чем-то отвлекать
          себя в офисе, то в выходные... был АД! Я сидел и неотрывно смотрел на
          секундную стрелку часов, а она, как назло, еле-еле ползла по
          циферблату...

          Помнишь, я тогда прислал тебе стихотворение... Оно начиналось словами   
          (я помню его до сих пор - потому что помню, из каких физических
          ощущений родились эти строки):  'Время тянется резиной, бег секунд -
          как тихий шаг, а до встречи, до любимой, миллионы раз тик-так...' »

Она не могла понять, сколько времени прошло. Минута? Дни? Месяцы? Силы почти оставили ее, когда она увидела, что кто-то приближается к ней, со стороны солнца. И, что бы разглядеть, она мучительно, до слез, всматривалась в горизонт, превозмогая резь в воспаленных глазах. Быть может, это был тот, одинокий незнакомец, который, наконец, заметил ее…? Но, сколько бы она не старалась, яркое сияние вокруг фигуры не позволяло ей распознать хоть какие-то черты.

Вдруг, она осознала, что ее боль… не то, что бы утихла, скорее, перешла в некое параллельное измерение, существуя сама по себе, как бы вне ее, и даже, почти не беспокоя.  А раскаленное солнце, цеплявшее острыми лучами еще минуту назад, убавило свой пыл, признав превосходство приближающегося к ней сияния.
Она зажмурилась, так как была уже не в силах выдержать этот блеск, и, в этот момент, услышала обращенный к ней голос…
-      Больная, вы слышите меня?  - знакомый голос доктора, - Слышите? Откройте и закройте глаза, если слышите…

Она открыла и закрыла глаза. Она слышала… В ней звучали слова, выводимые им на листе бумаги, где-то посередине бескрайнего океана ожидания, между берегом разлуки и гаванью возвращения, той, которую он любил.  И, как по какому-то невидимому лучу, его тоска и любовь передавались ей, пульсируя в висках волнами накатывающих строк…

          «...Время тянется резиной,
          Бег секунд, как тихий шаг.
          А до встречи, до любимой -
          Миллионы раз: тик-так…

          Как родник прозрачной влаги
          Ты поила грусть мою,
          И в отчаянной отваге
          Я шептал – люблю, люблю…

          Повторял, как заклинание.
          Может – верил, может – нет:
          В то, что звуков колебание
          В силах защитить от бед.

          Между нами расстояние
          Тысяч миль сквозь океан…
          Добровольное страдание,
          Опьяняющий дурман…

          Помню каждый миг - что было…
          Верю – снова  будет так.
          На стене – экспресс к любимой
          Стрелкой дёргает: тик-так…»

          За его окном просыпался еще один августовский день. 12 лет назад. А   
          впереди были недели и недели ожидания. Он писал ей письма на   
          электронную почту, дозируя свое право на число таких посланий - ему
          хотелось сохранить хоть какую-то видимость достоинства в ее глазах. Она
          отвечала редко. Всего по несколько строк… И, совсем не о том, о чем ему
          больше всего хотелось бы услышать. Разница во времени. Много работы. Не   
          везде есть Интернет. Какие-то перемещения по Америке. Столько причин
          для длинных пауз. Ему хотелось верить, что это так. Вернее, что ДРУГИХ
          причин нет.

          Он уже точно знал свой диагноз - он любил ее. Понимал, что эти чувства,
          мягко говоря, не взаимны.  Страдал от разлуки и ревности непонятно к   
          чему или к кому. Но, при этом, всё равно, продолжал надеяться, что
          когда она вернется, случится чудо и они опять будут вместе. И мечтал,
          как они поедут вдвоем к теплому морю, и смогут больше уже не
          расставаться…  Она вернулась лишь в середине октября.


Продолжение по ссылке: http://www.proza.ru/2015/10/09/542