Приключения Нордика и его друзей

Приключения Нордика и его друзей
Легенда северного края
Рыбак Эйно рассказывал, как много лет тому назад с юга через горы к нам в северную равнину прорвался ураган. Звали его Кер. Тучи сплелись с клубами  пыли, день смешался с ночью, горы качались и рушились, казалось, само время повернуло вспять, так силен был Кер. Он мчался на север, превращая скудную землю в пустыню. И много бед натворил бы Кер, не повстречайся на его пути Белая Ночь. Русоволосая красавица покорила буйное сердце силача. Огромный, он не посмел нарушить хрустальную тишину ночи. С той поры Кера будто подменили. Осторожно ступал он вслед за Белой ночью. От его горячего дыхания пышным ковром расцветала тундра. Птицы, звери, растения – всё живое радовалось их союзу.
В пути могучий избранник рассказывал северной красавице про море изумрудного цвета, про воздух, напоенный запахами морских водорослей и редких цветов, о ночном пении цикад.
Белой Ночи чудились те незнакомые  звуки, запахи. Её сердце при этом билось учащенно.
Они все дальше уходили на север, и однажды Кер призвал Белую Ночь повернуть на юг, туда, где теплое море, где совсем не бывает снега. Северная красавица закрыла глаза, легкий вздох вырвался из ее груди. Они двинулись дальше на север.
В один из дней, проведенных в пути, внезапно раздались пронзительные крики чаек. По-разному отозвались они в сердцах влюбленных. Кер стал тих и печален.Усталый он вскоре уснул. Но куда подевалось спокойствие его милой подруги? Белая Ночь сидела рядом и плакала. Слезы алмазными россыпями повисали на паутинках, стекали на валуны, делая  жесткий мох на них мягким и шелковистым.
Сквозь забытье Керу слышалось многоголосое гоготанье. Это гуси и утки огромными стаями покидали суровую родину с робкой надеждой вернуться вновь. Холод заставил Кера очнуться из забытья. Белой Ночи не было рядом. Тьма мириадами звезд равнодушно взирала на него сверху. Могучий ветер громко позвал свою любимую, и черное небо осветилось разноцветным полотнищем. Тайная посланница – Северное Сияние – явилась ему. Она рассказала ветру, что Студеный Океан силой заточил Белую Ночь в ледяную темницу.
 – Я найду, я освобожу её! – загремел Кер. Эхо повторило: «Найду… освобожу…».
Ураганом проносился он над ледяными полями старика-океана. Кер выворачивал прибрежные скалы и каменными глыбами крошил вечные льды, сковавшие холодные воды. В воздух вздымались осколки льда, огромные волны поднимались кверху. Но старик-океан  молчал. Он спал, а когда проснулся, обнаружил изможденного Кера. Могучий ветер плакал. И было отчего. Он не сдержал обещание, не нашел, не высвободил Белую Ночь из ледяного плена. Могучий Кер плакал, а Студеный Океан превращал его слезы в пушистый снег. Снег падал на землю и не таял.
– Зима, зима пришла! – кричали где-то внизу дети оленеводов. 
Не замечая людской радости, побежденный царством холода Кер отступал, а вскоре вовсе растворился среди бескрайних северных равнин.
А что же Белая Ночь? С первыми лучами солнца она вышла из ледяного плена. Сынок-ветерок Нордик сопровождал её повсюду. Они искали Кера. Чутко прислушивалась Белая Ночь, всей душой желая вновь уловить могучее дыхание милого друга. Но лишь унылая песня комара-зануды нарушала северное безмолвие.
Знакомство с Нордиком
Занятый делами, я забыл про ту легенду. Что ни выдумают люди ради красного словца. И вот однажды после трудового дня я наслаждался  прохладой уходящего дня. Раскаленное солнце устало клонило к горизонту. Занятно было наблюдать из окна своей квартирки, как затаившаяся ночь осторожно протягивает сумрачные щупальца к домишкам, рассыпавшимся у подножия сопки. Словно боясь быть проглоченными тьмой, домики один за другим поспешно наполнялись изнутри электрическим светом. Комары, почуяв прохладу наступающей ночи, настраивали писклявые голоса. Затем вечерние разбойнички накинулись на меня. Раздосадованный их укусами, я собирался  уже захлопнуть свое оконце, как вдруг почувствовал сзади чье-то присутствие. Кто-то невидимый кружил по комнате. В разных углах ее раздавалось легкое пофыркиванье. Я закрутил головой, не понимая в чем дело. Наконец, мне надоел этот розыгрыш и я строго прикрикнул:
 – Кто здесь!
После  яркого заката глаза с трудом приноравливались к полумраку комнаты. И все же, мои усилия увенчались успехом. Я не верил глазам. По комнате двигался мальчик. В слабых сумерках на нем виднелась простенькая рубашонка. Заправленная в штанишки, она пузырилась от непрестанных движений мальчика. Мальчик светился нежно-синим переливчатым светом. Я вскочил со стула, чтобы лучше рассмотреть необычное явление. Уверяю вас, в ту минуту я не бредил, а для верности даже ущипнул себя за ухо. Видение не исчезало. Мальчик  бесшумно сновал по комнате. Я не смел шелохнуться и лишь наблюдал. Привлеченный занавесками, мальчик стал играться, закружил ими в воздухе. Занавески послушно надулись розовыми парусами, взлетели до потолка, сморщились и бесшумно опали. По комнате пронесся ветерок. Мальчик оставил их и уже крутился над толстой энциклопедией на моем столе. Он пытался перевернуть страницу здоровенной книги.  Я усмехнулся слабости его усилий. На тебе, он вцепился мне в волосы.
– Эй, приятель, поосторожнее! – не выдержал я, хотя мне не было больно. Мальчик не отпускал. Что за забияка, и откуда такой взялся? Но мелькнула слабая догадка. Я отказывался верить. Фантастика! Между тем проказник оставил в покое мои волосы и юркнул в узкую щель между платяным шкафом и стеной. Оттуда пуфкнуло. Невидимая пыль защекотала ноздри, я громко чихнул. Из-за шкафа показалась всклокоченная голова. Большие рыжие глаза  сверкнули озорством. 
– Я знаю, кто ты. – Выдохнул я, и даже протянул руку чтобы схватить проказника, но странное сопение за окошком помешало сделать это. Окно оставалось открытым. Не сговариваясь, мы с Нордиком (а это был он) высунулись наружу.
Неподалеку на зеленом лужку, краснолицый дородный мужчина, пытался освободить бычка-сосунка. Несчастный бычок так запутался в длинной веревке, что упал на бок и лишь жалобно дрыгал в воздухе крепкими ножками. Хозяин  неторопливо распутывал скрученную узлами веревку,  ласково поругивая питомца. Наконец пленник освободился от пут и неуверенно вскочил на ножки. Мужчина почесал его за ухом и не спеша, повел во двор.
– Это Пронька, –  произнес мальчик.
– Кто Пронька? – не понял я.
– Бычок Пронька!
– Ты его знаешь?
– Я всех в округе знаю, – важно заявил мальчик. – Хочешь, расскажу про него историю?
– Хочу! – воскликнул я.
Нордик, еще недавно казавшийся выдумкой, собирался рассказать мне историю. Как было не послушать!
-Все это выдумки и враки! Чудес не бывает, – воскликнут одни.
-Всякое возможно, - возразят другие.  Что ж, друзья, предлагаю набраться терпения и навострить ушки. Мальчик уже рассказывает. Его голос, словно весенний ручеек, журчит. Вслушайтесь.

Что же рассказал Нордик
Первым на поляне в тот день проснулся он сам. Дуб Вековик еще спал, и его макушка тряслась от храпа. Нордик бесцеремонно ткнул соню в толстый бок и принялся трясти его разлапистую ветку. Старый дуб приоткрыл один глаз и некоторое время наблюдал за своим приятелем. Потом  заграбастал проказника за шиворот и запихнул в самую гущу своей кроны. Нордик легко выскользнул оттуда. Раскинув огромные ветви, Вековик попытался поймать расшалившегося приятеля. Однако тот ловко выворачивался из широких объятий и тузил, щекотал друга за толстые бока. Вдвоем они подняли такой шум, что разбудили всех обитателей поляны.
Былинка, уютно расположившаяся под кроной Вековика, приветливо  кивнула нарядной головкой и пожелала  всем доброго утра. Дятел Желзна принялся за работу. Он лихо отстукивал барабанную дробь о ствол Скрипучей Ели. Золотистое солнышко поднялось над деревьями. Пригретые его ласковыми лучами, Нордик и Вековик наконец успокоились. На поляне установилась тишина, но ненадолго. Вскоре раздался громкий стрекот сороки. Птица нервно подергивала длинным хвостом, сидя на еловой ветке и бросала любопытные взгляды на заросли кустов. В самой их гуще что-то сердито сопело, ворочалось, трещало. А верхушки кустов так и гуляли из стороны в сторону. Наконец заросли раздвинулись,   и на поляне появился бычок Пронька. Настроение у Проньки было просто дрянь. Бычок больше всего на свете любил материнское молоко (свою маму он любил, конечно же, сильнее всех). Однако не поздоровилось бы тому, кто назвал бы его молокососом. После выпитого парного молока Проньку неудержимо тянуло бегать и бодаться. А бодаться было не с кем. Уже битый час бычок выискивал соперника, но лишь сонное спокойствие царило кругом. Забияка пытался боднуть даже свою тень. Но та ох и хитрая: то вперед бычка забежит, то сзади окажется. Пронька возмущенно крутился на месте, наконец его терпение лопнуло. Он бросился по кругу, зажмурив глаза, пока не оказался в колючих зарослях. Там бычок выдрал себе клок шерсти на боку и заполучил царапину под глазом… Будет тут хорошее настроение!
«Поляна пустая, а значит, дело дрянь», – думал Пронька, мрачно озираясь. И тут он приметил Былинку. В такт ветру та приветливо кивала кому-то нарядной головкой и совсем не замечала пасмурного пришельца.
– Эй ты, давай бодаться! – неучтиво крикнул Пронька, выкатив  красные глазища. Былинка вдрогнула и чуть не переломилась пополам от такого предложения.
– Я... я не умею бодаться,– растерянно пролепетала она. – Но если вам так угодно, то…– от страха Былинка потеряла дар речи.
А Проньке и не нужно было согласие. Наклонив к земле шерстистый лоб с волнистой челкой, он прытко помчался  на Былинку, да так, что земля из-под его копыт полетела во все стороны.
– Какой ужас! – пролепетала Былинка и покорно закрыла глаза. Что и говорить, силы были неравны. 
– Так не годится! – воскликнул Нордик, с интересом следивший за происходящим.
Вековик согласно зашумел листвой. Но как защитить Былинку от бычка? Еще мгновение, и глупый бычок сломает, сомнет, растопчет хрупкую Былинку.  Нордик сообразил.  Перед самой Пронькиной мордой он быстренько дунул на Былинку. Былинка качнулась в сторону, и бычок промахнулся. Пронька обернулся и увидел Былинку на прежнем месте. Она приветливо кивала ему нарядной головкой, словно прося извинения за неловкость. Пронька рассвирепел. Он хотел зареветь, как взрослый бык, но вместо этого МУКНУЛ, топнул ножкой и снова бросился вперед.
– О-е-эх! – гикнул Нордик и снова пригнул Былинку к земле. Бычок вихрем пронесся мимо, споткнулся о корень, – это дуб ему подставил подножку – и с разгона лбом врезался в мощный бок Вековика. Искры снопами посыпались из глаз маленького бычка, так что на поляне едва не случился пожар. Но скажите, как еще было успокоить не на шутку расходившегося задиру?
– А-а-а! – вопил Пронька. – Говорила, бодаться не умеешь, а сама вон как! Я маме все расскажу. - Расплакался маленький бычок. На лбу у него выросли две шишки, одна больше другой. Былинка виновато качала красивой головкой. Нордику стало жаль незадачливого бычка, и он принялся старательно обдувать его шишки. В конце концов, маленький Пронька успокоился и поковылял восвояси. Нордик проводил его почти до дома. Мало ли что еще могло по дороге случиться! На прощание Пронька клятвенно обещал Нордику никогда больше не трогать Былинку и всех тех, кто слабее его. Кажется, он сдержал слово.
Детство Вековика
– А как в здешних местах появился Вековик? – придирчиво поинтересовался я у мальчика. – Ведь дубы у нас не растут. У нас им холодно.
– О, это другая история! –  воскликнул Нордик. – Мой друг Вековик где хочешь приживется. Вековик прошел три огня, – мальчик стал загибать  пальцы на моей руке. – Две воды и одну медную трубу.
– Хо! – только и выдохнул я.
А Нордик  во всех подробностях принялся описывать первые жизненные шаги своего товарища. Шаги эти больше походили на гигантские прыжки и дальние перелеты. Верилось с трудом, тем более  что самого рассказчика тогда еще на свете не было. Вековик же, как показало время, в силу своего возраста много чего путал. История такова:
Когда Вековик висел на отцовской могучей ветви вместе со своими братьями, он представить себе не мог, сколько опасностей и неприятностей таит окружающий мир. Будучи крохотным желудем, он грелся на солнце, болтался на ветру, купался под дождем, чтобы осенью вслед за остальными желудями, такими же жизнерадостными и крепкими, как он, скатиться на землю и прорасти в благодатной земле настоящей дубравой. Что и говорить, прекрасное зрелище: родительское крепкое дерево в окружении молодой поросли.
Так бы все в точности и случилось. Но на беду в тех местах завелся кабан, который повадился ходить к дубу. Звали его Свинтус. После такого визита от желудей оставались лишь разгрызенные скорлупки и пустые шляпки с хвостиком. Гора из скорлупок росла с каждым днем. Последний оставшийся лежать на земле желудь не пожелал быть съеденным и прытко бросился наутек при виде голодного кабана. И хотя Свинтус был вовсе не злой, но при виде убегающего лакомства он свирепо хрюкнул и бросился в погоню. Быть бы маленькому беглецу съеденным, но спасла река. Желудь оказался вертким пловцом, а Свинтус не очень.
Недолго радовался маленький пловец удачному спасению. Не успел он глазом моргнуть, как перед ним распахнулась пасть, полная зубов, и желудь очутился в рыбьем желудке. Но к счастью, голодная рыба запуталась в сетях и вскоре оказалась на столе рыбака Яна. Но Ян был еще и охотником. Чудак и фантазер зарядил именное шомпольное ружье найденным в рыбине желудем и, посмеиваясь, выстрелил наудачу. Именно с той поры, как гласит история, Вековик сделался туговат на единственное ухо. Желудь не разлетелся вдребезги, что еще раз подтвердило крепость дубовой натуры. Энергично раздвигая заросли кустарника, снаряд угодил в левый глаз своему недавнему обидчику, а именно Свинтусу. Взревев от боли, кабан снова бросился в погоню за отскочившим от тучного тела снарядом.
Судьбе было угодно вновь спасти маленького желудя в реке. И новая жадная рыбина проглотила его, а затем попала в сети.
Ян был удивлен новой встрече со старым знакомым. Он снова зарядил и выстрелил из ружья.
Нордик утверждал, что после второго выстрела Вековик сделал три витка вокруг Земли. На последнем витке он еще больше оглох и кроме свиста ветра в единственном ухе, ничего из того полета не запомнил. Две воды и два огня Вековик, бесспорно, преодолел. Тот полет закончился падением в надраенную до блеска медную духовую трубу, лежавшую на скамейке. Труба была приготовлена для выступления перед достопочтенными горожанами.
В назначенный час труба сфальшивила, расстроив игру всего оркестра. Как вы думаете, кому принадлежала та труба? Ну, конечно же, Яну. Ко всему прочему Ян был порядочным музыкантом. Можно только представить его негодование, когда он обнаружил  в трубе притаившегося упрямца. Рассерженный музыкант насыпал в ствол вместо одной три меры пороху. Потом долго пыжевал-трамбовал  ствол железным шомполом. Закинул в него желудь, снова пыжевал-трамбовал свое ружье, похожее сбоку на медную духовую трубу. Извергая проклятья, Ян выстрелил на север. Третий выстрел был ужасен, но два предыдущих закалили волю будущего героя. Он не рассыпался на части, не разлетелся на кусочки, как того следовало ожидать, а долго-долго летел по воздуху. Потом еще дольше катился по буеракам и колдобинам, пока не провалился в старую кротовью нору. Нора оказалась теплой, так что зимние холода не доставили ему хлопот. С приходом весны желудь пророс (после стольких испытаний не прорасти было просто невозможно) и с годами превратился в многоуважаемого Вековика.
Несколько раз я пытался прервать юного рассказчика, чтобы высказать ему свои сомнения. Однако Нордик с горячностью, присущей молодежи,  утверждал, что после знакомства с Вековиком самолично отыскал кабана. Старый Свинтус лежал в болотце, спасаясь от дневной жары. Его подбитый левый глаз служил бесспорным свидетелем той давней истории.
– Скорее всего, это случилось в отместку за те желуди, которые я тогда безжалостно съел, - добавил на прощание старый Свинтус.

Было далеко за полночь, когда Нордик закончил свой рассказ, и вдруг стало ясно, что сейчас он ускользнет от меня и, возможно, навсегда. Окно в комнате оставалось открытым.
–Куда ты пойдешь? Поздно уже. – Сказал я. В ответ услышал свистящий смешок.
–Ты придешь еще? – мне ужасно жаль было расставаться с новым знакомым.
Легкое дуновение было ответом. Нордик бесшумно растворился в бархате ночи. Я же, возбужденный столь необычным знакомством, долго ворочался в постели и никак не мог уснуть. Наконец впал в забытье. Во сне я вдруг превратился в маленького мальчика. Над моей кроватью закружили таинственные фигуры. Вот появился бородатый старичок с рыжим бельчонком на плече. Его сменил капитан с трубкой во рту, в форменных брюках и кителе с  золочеными пуговицами. По комнате чинно прошествовали ослы. Стены комнаты раздвинулись, и дальше последовали удивительные события.
Таинственные ослы
Ранним утром из-за пригорка одна за другой вынырнули серые фигурки. Вскоре в прохладной тишине  уже отчетливо слышался стук копыт о твердую высохшую землю. Четыре ослика семенили по лесной дорожке. Они торопливо срывали листья с придорожных кустов, жуя их на ходу. Откуда появились, куда спешили невиданные в здешних местах пришельцы, было известно разве что им самим, ну, может еще ворону, кружившему высоко в небе. Ворон Брони был даже старше Вековика и целыми днями наблюдал сверху за всем происходящим на земле. Старый Брони тоже не знал намерений загадочных незнакомцев, потому что, заметив их, удивленно каркнул и поспешно опустился на землю.
– Куда путь держите, уважаемые? – деликатно спросил он у первого осла.
– На Кудыкину гору! – отрезал тот и прошагал дальше, однако следовавший за ним другой осел произнес:
– Слушай, Хруст, может, эта птица нам подскажет, куда идти дальше?
«Хруст, какое удивительное имя!» – подумал ворон Брони. Первый Осел остановился.
– Слушай, – грубо обратился он к ворону, – нам нужен старик Тиэдяй. Знаешь такого?
– Тиэдяй!? – удивленно протянул Брони. – А позвольте узнать, любезный, зачем вам нужен этот старый колдун.
– За ним водится должок… гм, то есть мы должны  ему…  да-да, мы должны ему рассказать, сколько хороших дел натворили в его отсутствие. То есть я хотел сказать, сколько хороших дел мы сделали с той поры, как он напялил на нас эти шкуры. Будь они прокляты!- разбранился под конец первый осел. И другие ослы затрясли головами в знак согласия.
– Вот так история наклевывается! – подумал Брони и даже хотел тревожно каркнуть, но спохватился и продолжил учтивый разговор с незнакомцами.
– Все, что вы сейчас сказали, так замечательно!
– Что ж тут замечательного? – промямлили ослы.
– Все замечательно, уверяю вас. Я непременно помогу вам отыскать избушку, где проживал Тиэдяй, только позвольте еще спросить…
Но ослы перебили:
– А почему жил?
– Потому что он умер, – ответил ворон.
– Как умер?! – ахнули ослы.
– Потому что старый был…
Это известие сразило ослов наповал. Они принялись кататься по земле, цепляя длинными ушами  изрядные порции дорожной пыли, при этом бросали жалкие взгляды на ворона. Брони важно вышагивал по дорожке и продолжал задавать вопросы.
– Так вот, любезные, позвольте спросить, что это за шкуры на вас. Для лося они маловаты, для козла великоваты. Ответьте, пожалуйста, а то я могу умереть от любопытства, ведь я такой ветхий, возьму и развалюсь на части. И никто тогда не покажет вам дорогу к избушке, – ворон хитро склонил голову набок и закатил глаза, будто собирался умереть сию минуту.
– Мы ослы! – громко запричитали пришельцы и торопливо вскочили на ноги. – О горе нам! Сколько тяжестей перетаскано в этих шкурах, сколько пота пролито в них, и все для того, чтобы угодить Тиэдяю, а он взял и умер. 
– Так дела не делаются, – прокричал первый осел. – За хорошую работу он обещал  содрать с нас эти шкуры. Что же нам теперь делать? Кому счет предъявить.
– О, несчастные мы сироты, – прокричали остальные ослы. – А больше в той избушке никто не живет? – спросили они, хитро посмотрев на ворона.
– Там теперь живет Лешка. Лешка вам может помочь, он сын Тиэдяя, – сказал Брони.
– Сын! Веди нас скорее к его сыну. Да-да, пусть он нам поможет. Мы в долгу не останемся, дорогие подарки тебе подарим. Ох, как мы тебя отблагодарим, если покажешь нам, где живет этот самый Лешка, – ревели на весь лес ослы. 
При упоминании о подарках Брони оживился, хлопнул крыльями по бокам, и предупредил:
– Путь предстоит неблизкий.
Ослы приуныли:
– А мы устали.
– Не расстраивайтесь, друзья, – расшаркался перед чужаками Брони. – Я покажу вам гостиницу (Каменный мешок) неподалеку, где вы пре-кр-расно отдохнете.
Ослы восторженно заикали и немедля последовали за вороном.
– Сейчас дорожка свернет налево,– объяснял Брони, сидя на первом осле.- Потом будет спуск с горы. А потом... А потом старый ворон разговорился и выболтал ослам и дорогу к Лешкиной избушке, и многое другое, чего незнакомцам знать не следовало.
Вскоре зарастающая дорожка привела к заброшенной усадьбе. Среди развалин оказалась едва приметная дверь, ведущая в подземелье.
– Добро пожаловать в гостиницу  «Кивийнэ вярчи». Тут вас никто не потревожит, здесь вы спокойно отдохнете, – прокаркал довольный Брони.
Ослы в нерешительности сгрудились перед дверью.
-Эта гостиница больше похожа на тюрьму. – Проговорил тот, кого ослы звали Хруст.
– Смелей! – подбодрил их ворон.
Ослы подозрительно переглянулись. Хруст, скомандовал:
 – Ты, Хлюпало, останься здесь, а Кнут и Баклушка пойдут со мной.
Вскоре из-под земли глухо послышались голоса. Они звали осла, оставшегося караулить дверь.
– Ха-а! – воскликнул ворон, когда за последним ослом захлопнулась дверь. – Теперь, голубчики, вы от меня никуда не денетесь, теперь-то я выведаю все ваши секреты.
И он уселся на ветку дерева, росшего неподалеку.
– Ослиные шкуры… тяжелая работа… старый Тиэдяй, – перебирал ворон Брони события прошедшего дня. Неожиданный порыв ветра подхватил его и  сбросил с ветки. Брони чертыхнулся в воздухе.
– Быть грозе, – подумал он, усевшись на землю. И действительно, небо заволокло тяжелыми тучами, вокруг стало темно. Крупные капли дождя забарабанили по земле, поднимая на дорожке фонтанчики пересохшей пыли.
– Не мешало бы и мне в подвал, – с этой мыслью ворон забился в сухую траву под нависшей скалой. И вовремя. Молния угодила в дерево, на котором он только что сидел, и разнесла его в щепки.
– Ну и ну, – прошептал ворон и скоро забылся старческим сном.
* * *
Проснувшись, Брони стал поджидать вчерашних знакомых. Он важно прогуливался у входа в «Кивийнэ вярчи», время от времени старательно вслушиваясь в тишину за дверью.
– Что они там, умерли? – с досадой думал ворон, громко кашляя от нетерпенья. Наконец из подземелья послышались голоса, дверь распахнулась и вместо вчерашних ослов вышли люди.
– Не узнаешь? – с усмешкой спросил первый. Голос его походил на голос осла, которого звали Хруст. – Пока ты спал, мы побывали у Тиэдяя.
– Так ведь он умер! – воскликнул ворон.
– А сынок его? Забыл? Он сполна вернул нам долг отца.
– Что, и шкуры с вас содрал? – переспросил изумленный Брони.
– Освободил…– многозначительно поправил его Хруст. – Мы ему кое-что тоже вернули.
При этих словах Хруст криво ухмыльнулся, его товарищи хихикнули.
– Чудной сынок оказался, – прокряхтел один из них.
– Доверчивый, – добавил второй.
– Хорошо с таким иметь дело, – просипел третий.
– Это точно! – подтвердил Хруст. – Ладно, птица, – обратился он к старому ворону, – мы хотим гулять.
– Да! – Радостно подхватили остальные. – Песни петь, гулянки гулять. А то скука тут у вас: Леса да озера, болота да кочки, комариный рай.
– Болота да кочки, говорите? – обиделся Брони. – У нас, где ни копни – золото.
–Золото? – воскликнула четверка. – Где золото?!
– Да хотя бы в Янгоярви.
– Янгоярви, Янгоярви, –  запела четверка. – Ну и название. Где это?
– Не скажу,– вконец разобиделся Брони.
– Тогда пошли гулять с нами, – предложил первый.
– А вы часом не разбойники?
– Обижаешь! – произнес сиплый. – Век воли не видать.
Чудные заверения сиплого немного успокоили старого ворона, и он указал им дорогу к поляне, на которой жили Нордик и его друзья.
Место там и впрямь было прекрасное: зеленая травка, рядом речка, дуб шатром раскинул тень. Вскоре разбойники уже расположились под дубом, развели костер и принялись уплетать запасы, прихваченные с собой.
Брони захотел пить. Хруст налил ему и прошептал, так чтобы старый ворон не слышал.
– Тахтуо, развяжи язык старому Брони.
Брони выпил заговоренной воды, и с ним начались чудеса.  Язык его сделался как помело. Сам того не желая, ворон рассказал дорогу до Янгоярви, где было золото. Потом вдруг кукарекнул петухом, чирикнул воробьем, стал приплясывать, хлопать крыльями по земле, поднимая тучи пыли. Брони сам себя не узнавал.
Хруст усмехнулся и прошептал:
– А теперь спи как мертвый!»
Брони в последний раз жалобно чирикнул, повалился на траву и захрапел.
Когда со старым вороном было покончено, разбойники весело заговорили.
– Ловко мы Лешку провели.
–  Доверчивый оказался.
– Чудной.
– Простак!
Наевшись и напившись до отвала,  разбойники грянули песню. Хруст орал:
Люди нас считают злыми, нам на это наплевать.
Жизнь нас сделала такими, еще хуже можем стать!
Ватага дружно подхватывала:
Трах-шарахчик, вжик-вжик-вжик,
Ножичком по горлу чик!

В песне оказалось много хвастливых слов об удали, о том, что родня разбойникам – пистолет да кастет, и другой у них нет. Стемнело, ватага не думала униматься и даже пустилась в пляс. Но дальше случилось такое, от чего плясуны потом долго не могли опомниться.
– Так вот ты где! – раздался из темноты пронзительный крик.
Ужас перекосил лица разбойников. Хрусту показалось, это умерший Тиэдяй ожил и нагрянул к ним с возмездием…
Но в этом месте шайку-лейку нужно оставить. Пусть себе трясутся от страха, а мы должны познакомиться со следующим героем, без которого дальнейшие события просто немыслимы.
Рак Яшка
Яшка появился на свет, и вся родня долго гадала, какого же он цвета: не синего, не зеленого и уж, конечно, не красного. Может, фиолетового? Дальний родственник морской краб определил:
– Ребенок родился цвета «баклажан».
 – Баклажан, так баклажан, – согласились собравшиеся.
Вскоре родня разъехалась, расплылась, расползлась по родным местам, утверждая в голос, что сначала на свет появилось Яшкино любопытство, а потом сам Яшка. Спорный вопрос, но ходить, плавать и говорить, маленький рак научился одновременно. Так по крайней мере утверждала родня. И, если маленькие дети сначала произносят слово «мама», затем  «папа», то первые Яшкины слова были: «Кто это?» После того, как он произнес их, обрадованный отец объяснил: «Это твоя мама».
– Кто это? –  сын указал на отца. Тут уже обрадованная мамаша пояснила, что это «папа», а он Яшка, их сын и что родители любят его.
– Что это? – продолжал Яшка.
– Это стул, – объяснил отец и даже показал, как нужно правильно на нем сидеть.
 – Это обеденный стол, за которым мы едим, – пояснила мама.
Пока она объясняла, телескопические глазки ее сына выглядывали из-под стола, из-под кровати, из-под ящика с игрушками, из-под комода.
– Дорогая, тебе не кажется, что у нас вместо одного сына стало два? – спросил у мамы папа-рак.
Мама-рак удивленно посмотрела на папу:
– Ты просто утомился, и тебе не помешает прогулка.
С этими словами родители отправились вон из домика, наказав сыну ничего не трогать, никуда не выходить и вообще ничего не делать.
Однако, как только родители ушли, Яшка исследовал все, что попадалось на его пути. Каждый предмет он изучал основательно.
– Что это?– бурчал под нос пытливый рак и принимался за дело.
Вскоре стул, на котором недавно сидел отец, оказался без спинки, обеденный стол – без ножки. Куклу, похожую на Буратино, Яшка  так хватил клешней, что ее длинный нос отвалился.
Беспорядочная горка из сломанных игрушек, стульев и прочей мебели росла на глазах. В запале Яшка едва не оторвал себе клешню. Он зацепился ею за вешалку и долго не мог отцепиться. Его левый ус стал наполовину короче правого. Шишечки, шишки, целые шишаки вскоре покрыли его маленькое тело. Он стал похож на кукурузный початок. Но это не огорчило маленького рака.
Яшка совсем не заметил как, пятясь назад, он выполз из родительского дома. Дверь-то была распахнута. А может, той двери не было вовсе.
– Ну и ну! – удивился рак открывшемуся простору. В прозрачных водах речки резвилось множество рыб. Чтобы лучше их разглядеть, Яшка вскарабкался на развесистую подводную корягу, под которой собственно и был расположен  их скромный домик-нора.
 Рыбы: толстые и тонкие, важные и не очень – сновали влево и вправо, вверх и вниз; стайками и навстречу друг другу, да так юрко, что у маленького рака закружилась голова. Повисев на коряге, он упал на каменистое дно. Лежать на спине и смотреть снизу вверх оказалось очень удобно. К нему подплыла серебристая рыбка. Падая, Яшка махал клешнями, и рыбка подумала, что ему нужна помощь.
– Вы звали меня? – спросила она.
– Вежливая, – подумал рак и невежливо спроси: – Ты кто такая?
– Меня зовут Форель. Мы тут с сестричками играем, – ответила рыбка.
– Бойкая, – подумал маленький рак.
– А вас как зовут? – в свою очередь поинтересовалась форель.
– Яшка, – не без гордости ответил рак.
– Давайте, Яша, с вами  в салочки-догонялочки играть, – предложила рыбка.
– Как это? – Яшка даже приподнялся.
Форель объяснила ему, что будет убегать от него, а он должен её догнать. Яшка тут же  ухватил рыбку за хвост обеими клешнями. А клешни у него были хоть маленькие, но крепкие и с зазубринами на концах.
– Не так! – обиженно вскрикнула Форель. – Вы считайте: раз, два три, а я скажу: «Догони!» Только, пожалуйста, отпустите мой хвост.
– Вежливая, – отметил маленький рак, отпустив рыбин хвост.
Он принялся считать, как его научила форель. С криком «Догони!» рыбка серебристой стрелкой устремилась вперед.
– Ура-а! – восторженно завопил Яшка.
К своему изумлению, он плыл хвостом вперед и в обратном направлении до тех пор, пока не уперся в огромный подводный валун.
– Ну что же ты? – огорченно спросила его Форель, перейдя на «ты».
– Мы, раки, догонять не умеем, нам легче убегать, – ответил Яшка с достоинством, которого хватило бы на двух взрослых раков.
– Вот и прекрасно! – весело защебетала форель.
Они быстро договорились. Теперь форель догоняла Яшку, умевшего удивительно плавать хвостом вперед.
Рак и рыбка заигрались и совсем не заметили, как опустела река. Рыбы: большие и маленькие, важные и не очень, куда-то исчезли, а по дну речки скользила длинная тень. Тень изгибалась и переламывалась на выпуклых донных камнях, делаясь от этого еще длиннее.
– Клацка! – крикнула вдруг рыбка и юркнула под камень.
– Клацка, Клацка, что за Клацка? – недовольно ворчал Яшка. Ему не терпелось продолжить игру. Наконец и он увидел тень на дне, так перепугавшую всех обитателей речки. Оттолкнувшись от дна, Яшка, словно боевой кораблик, мягко причалил и накрепко пришвартовался к скользкому пятнистому бревну, тень от которого и скользила по дну. Рак зорко всматривался в прозрачные воды речки, выискивая таинственную страшную Клацку.
– Трусиха! – наконец произнес он. – Такую игру испортила.
Однако досадовать на маленькую форель пришлось недолго. Пятнистое бревно, за которое он все еще цеплялся клешнями, разинуло огромную пасть с густым частоколом острых и длинных как иглы зубов. Это была коварная, прожорливая щука Клацка.
– Кра-ка-ул! – что есть мочи завопил маленький рак вместо «Караул!», до того он испугался.
Острые зубы клацкнули, живая ловушка захлопнулась, вокруг Яшки стало темно и жутко.
Маленькая форель услышала пронзительный крик рака.
Маленькая форель даже разглядела, как Яшкин левый ус, тот, что был наполовину длиннее правого, выскользнул из захлопнутой щучьей пасти. Он прощально извивался из стороны в сторону, словно флаг тонущего корабля.
– Это ужасно! – воскликнула маленькая форель, не в силах вынести картины Яшкиной гибели, и понеслась прочь.
Однако Яшка вовсе не собирался ни с кем прощаться. Кончик его уса нащупал щучью ноздрю и бесцеремонно залез в нее. Кровожадная щука нараспев произнесла: «А-а-а», а затем выпалила: «ПЧХИ!» И из ее разинутой пасти Яшка пулей влетел прямо в родительский дом!


Яшка знакомится с Нордиком
Освободившись из острых Клацкиных зубов, Яшка лежал посредине комнаты. Случившееся разбросало в разные стороны его коротенькие мысли и, когда они соединились вместе, Яшка решил, что щука Клацка большая проказница. С этой мыслью он выбрался наружу.
Несчастная Клацка все чихала. От каждого ее чиха со дна поднимались фонтаны ила. Щуку сносило вниз по течению, а, когда она скрылась за поворотом, водные просторы снова наполнились движением. Крупные рыбины, как им и положено, плавали у самого дна, средние – посередине, мелкие рыбешки резвилась на поверхности. Там было солнечно и тепло.
Среди мелкотни Яшка заметил форель и радостно замахал ей обеими клешнями. Серебристая рыбка, увлеченная игрой с подружками, не замечала его знаков. Тогда рак поплыл к рыбкам. Однако всплывать в заданном направлении оказалось непросто, так как Яшка умел плавать лишь хвостом вперед. Ко всему прочему течение сносило его вниз. И, когда рак достиг поверхности речки,  серебристых рыбок там не было. Лишь черная птица с белой грудкой неутомимо кружилась над водой. Набрав высоту, птица камнем падала вниз.
– Собираешься нырнуть? – спросил Яшка у незнакомки и выпучил глаза, чтобы не прозевать интересный момент. Птица застыла  над самой водой и смерила рака насмешливым взглядом. Яшка сконфузился и помахал ей клешней. Белогрудая птица взмахнула сильными крыльями и исчезла в ослепительных лучах солнца. Маленький рак остался один. Ему тоже хотелось взлететь вслед за птицей так же легко и стремительно. Задача ему казалась пустяковой: взять и полететь.
О! Упорства раку было не занимать. Он клешнями двигал, двигал, двигал; хвостом дрыгал, дрыгал, дрыгал. Когда ему показалось, что он взлетел, сверху раздался голос.
– Эй, приятель, ты что, воды нахлебался?
Яшка выдернул голову из воды. Перед ним в воздухе висел мальчик.
– Хочу полететь вон туда, – и рак указал на солнце.
Нордик, а это был он, присвистнул от удивления. Откашлявшись для солидности, воздушный мальчик стал длинно объяснять маленькому раку, что все его друзья, взять, к примеру Вековика или дятла Желзну, бычка Проньку или  Грозовую Тучу не могут долететь до солнца!
– Правда, я сам пару раз слетал к нему. Ничего особенного, так, жарко там, – соврал зачем-то Нордик.
Однако это сообщение не произвело на рака никакого впечатления. Не дослушав Нордика, он сунул голову в воду и задрыгал хвостом, замахал клешнями наподобие пугала, которое Нордик видел на огороде.
– Ха! Огородное пугало. Надо проучить задаваку! – произнес Нордик. Схватив рака за хвост, он перевернул его на спину.
– Да кто ты такой? – возмутился маленький рак, увидев перед собой все ту же насмешливую рожицу.
– Я Нордик.
– Ты глупый Нордик.
Такого Нордик не мог стерпеть. Он принялся таскать рака за хвост вверх-вниз по речке. Чего там. Яшка струхнул поначалу, но вскоре оправился от страха. Ему даже понравилась так плавать. Как заправский рулевой, он перебрасывал клешни вправо-влево. Они служили ему хорошим рулём. Нордик, видя это, одобрительно присвистнул:
– А ты парень хоть куда. – Рак ему определенно нравился.
– Угу,– ответил Яшка.
Так на речке произошло их знакомство. Нордик торопливо принялся выкладывать новому дружку  новости.
–  На поляне разбойники усыпили Брони. Им на все наплевать – ножичком по горлу чик… Не попадись к ним в лапы… Ладно, некогда мне с тобой! Я спешу, – выпалил мальчик и исчез.
Яшка знакомится с разбойниками
– На какой поляне, какие разбойники? – маленький рак не мог понять, а спросить было не у кого. Ему стало скучно одному, и он принялся разглядывать небо. Течение сносило его вниз, все дальше и дальше от родительского домика. Лишь солнышко по небу плыло следом. Куда он, туда и солнышко. Маленький рак больше не хотел лететь к нему. Оно и так хорошо грело. Потом речка повернула в сторону, а солнце зацепилось за макушку высокой ели и застряло в ней. Яшка крикнул: «Эй, не отставай!» В ответ солнце протянуло медный лучик, нежно погладило маленького рака и спряталось в прибрежных кустах. Сразу стемнело. Яшка заволновался.
–А-а, ты хочешь со мной в прятки поиграть, – догадался маленький рак, и быстренько прочитал  пришедшую в голову считалочку:
Ра-два-три, Солнце спряталось в кусты.
Но меня не обхитрить, все равно тебе водить.

Прочитав ее, Яшка быстро поплыл к кустам, за которыми только что спряталось солнце.
– Так вот ты где! – пронзительно прокричал маленький рак. Ярко горевший на поляне костер он принял за спрятавшееся солнце.–  Озоруешь! От меня не спрячешься!
И он смело вылез из кустов.
Ужас перекосил лица разбойников. Старик Тиэдяй померещился им. Смоляной сучок в сыром полене довершил дело. Он бомбочкой разорвался в самом центре костра, раскидав далеко в стороны искры и пепел.
Атаман завопил:
– Простите меня! – и бросился в темноту.
У огромного Баклушки нижняя челюсть застучала по верхней, а  щетина на голове встала дыбом, кривые ноги его подкосились, и он мешком плюхнулся на землю.
Жирный Хлюпало грохнулся замертво. Из-под рваной тельняшки наружу вывалился толстый живот, на котором был нарисована зубастая акула, подпертая снизу двумя скрещенными ножами. Лишь Кнут оставался неподвижным. Оловянными глазками он уставился в темноту и от страха портил воздух. Эти трое покорно ждали своей участи.
А когда эхо звонкого крика стихло, из густых сумерек леса к свету костра выполз маленький рак. Увидев Баклушку, Хлюпало и Кнута, он радостно поделился новостью:
– Видите, я нашел солнце.
Лица разбойников вытянулись длинными огурцами.
– Кого нашел!? – спросили они.
– Солнце.
– Какое еще солнце? – лица разбойников из огурцов превратились в красные помидоры.
– Да вот же оно,– Яшка указал на костер непонятливым людям.
– Да мы тебя в порошок разотрем! – заревели разбойники, оправившись наконец от страха.
– Не надо порошка, – раздался сзади тихий голос.
Хруст выскользнул из-под куста с таким видом, будто он вовсе не прятался там, а всего лишь искал дрова для костра. С валежиной под мышкой он явился к товарищам.
– Мы сейчас супчик из тебя приготовим, – Он подбросил валежину в костер и красноречиво взглянул на Яшку. – Хлебало, забрось-ка его в котел, пусть поварится.
И тут атамана прорвало. Он заревел на весь лес:
– Щенок, сосунок, мальчишка, рачишка, соплячишка, пустобрех, молокосос...–  обидные слова и прозвища выплескивались из Хруста, как вода из ржавой дырявой банки. Маленький рак почувствовал, как пропахшие табаком и дымом костра жирные ручищи Хлюпалы подхватили его. Яшка не успел даже попрощаться со своей коротенькой жизнью и лишь зажмурился от страха и... и  когда открыл их, столкнулся с рыжими глазами того самого мальчика, с которым познакомился сегодня днем на речке.
– Нордик, ты! – воскликнул Яшка и радостно затряс усами.
– Крепись дружище, – прошептал Нордик торопливо. Большего сказать ему не удалось.
– Хлюпало, да у тебя руки все еще дрожат от страха. В котел не можешь попасть, – захохотал огромный Баклушка и с размаху бросил рака в котел.
Нордик перехватил легкого рака в воздухе и опустил на землю  у самого края костра. На большее у него не хватило сил. Тогда Яшку схватили липкие руки Кнута. Результат был тот же. Раздосадованные разбойники по очереди пытались зашвырнуть маленького рака в кипящую воду, но всякий раз он пролетал мимо котла. Не веря своим глазам, они низко склонились к костру, не понимая, в чем дело. И тут Нордик изловчился, и всыпал каждому из них по изрядной порции пепла. Разбойники отпрянули назад и принялись протирать запорошенные глаза.
– Хватит, – сказал Хруст. – Я уморю его голодом, высушу на солнце, потом сотру в порошок. А пока пусть посидит здесь. – Хруст вытащил деревянный ящик с защелкой.
– Рак везучий, а в нашем деле везение большое дело, – сказал он и закрыл ящик.
На поляну, еще недавно наполненную криками и визгами, пыхтеньем и свистом, улюлюканьем и ревом, опустилась тишина. Разбойники молча грелись у костра. Веселиться им расхотелось. Хруст возвышался на пригорке.  Он мечтал. Он давно мечтал стать властелином страны, где не он бы боялся всякого, как вот сейчас, а все вокруг боялись бы его. Он даже придумал название своей будущей стране. Но ему нужны  были богатства. Янгоярви – вот то место, которого принесет ему богатство! Горящие глаза атамана сверлили ночь. Что это? Темная колода, лежавшая поодаль от костра вдруг  превратилась в мешок с золотом. Мешок на глазах увеличивался, наполнялся сияющим блеском. Не веря собственным глазам, Хруст вскочил на ноги и протянул к нему руки. Мешок исчез, а старая колода осталась валяться на земле. Товарищи с удивлением смотрели на странное поведение атамана. Должно, перенервничал, подумали они. Хруст заговорил.
Речь атамана Хруста
– Эй вы, шайка-лейка, водой-неразлейка! Не надоело ли вам гулянки гулять, частушки распевать? Нам ли молодцам-удальцам мелкие пакости творить? Не пора ли настоящее злодейство вершить!
– Пора-а, – вяло отвечали разбойники и пытались расправить плечи.
– Вот ты Кнут, – продолжал атаман, – говоришь, что чистый лесной воздух не выносишь. Сам нанюхался дыму от костра, а о товарищах не подумал. Может,  им тоже этот дух лесной не нравится. Эгоист!
– Ты же сам учил быть таким, – обиделся Кнут и отодвинулся от костра.
– Учил! Умники – разумники… – разозлился не на шутку Хруст. – Втроем рачишку-соплячишку  не одолели! – Глаза его грозно сверкнули. – Буду вас злодейству учить!
При слове «учить» разбойники раззевались, широко открывая рты. Хруст достал из-за пазухи книжку и приступил к чтению. На  засаленной обложке было написано «Энциклопедия злодея». Несмотря на броское название, это была скучнейшая книжица с длинным перечнем всевозможных пакостей и глупостей. Они располагались в алфавитном порядке. На букву «А» Хруст прочитал, как правильно совершать аварии, авантюры, агрессии, аморальности, аферы.
На «Б» книжка учила безумствовать, беситься, беспутствовать, буянить, бушевать, блудить, брюзжать, бунтовать, бить...
Приемы «битья» Хруст решил рассмотреть подробней.
– Можно драть, – читал он, – сечь, пороть, стегать, полосовать, хлестать, бичевать,  колотить, мутузить, дубасить, накостылять, отутюжить, всыпать как следует! – Лицо атамана раскраснелось от удовольствия. Он перевел дух и продолжил чтение.
К тому времени разбойников окончательно сморил сон. Они захрапели и едва проснулись от громкого призыва атамана строить страну Отвратилию.
– Вы хотите богатства? – грозно обратился он к разбойникам.
– Хотим, но боимся, –  вяло отвечали те спросонья. Хруст плюнул с досады и, несмотря на поздний час, решил им всем как следует всыпать.
Первым под руку попался Кнут. Атаман надрал ему уши и прошептал несколько теплых словечек из только что прочитанной книжки. Большие уши Кнута стали красными, а сам он посинел от страха.
Хлюпале атаман намылил шею и начесал холку, пропесочил, взгрел его как следует, отжучил, отщучил, отчихвостил. После задал жару, перу, пфеферу и приступил к третьему своему соратнику.
Огромного Баклушку Хруст изловил на  краю поляны  и притащил к костру. Для начала  он разделал его под орех. Разделавши, продрал с речной галькой. Вправил мозги на место и тут же разорвал Баклушку на кусочки, растаскал, раздраконил, распатронил, растер в порошок, камня на камне на нем не оставил, потом собрал лохмотья в большую кучу. Глядя на эту кучу, Хлюпало с Кнутом крепко обнялись и громко запричитали от страха.
Когда порядок и единомыслие в шайке были восстановлены, Хруст завалился спать. Рубашка на его разгоряченном от расправы теле задралась и разбойники прочитали: «Хочу, ребята, увидеть себя тираном». Когда догадливый Хлюпало сложил первые буквы этих слов, то получилось «ХРУСТ». Разбойники отшатнулись от своего атамана. Таким они увидели его впервые и, вконец напуганные, поскорее забылись во сне.
Утром Хруст разбудил шайку и повел в «Кивийнэ вярчи», чтобы обдумать план дальнейших действий. С собой разбойники захватили ящик с маленьким раком. Уходя, Баклушка хотел потушить костер, но Хруст показал ему объемистый кулак и тот вприпрыжку кинулся догонять Хлюпалу. А услужливый Кнут на прощание раздул костер еще больше. Атаман хмыкнул, разбойники исчезли в густой чаще леса.
В это время обитатели поляны крепко спали. Что и говорить, они порядком устали от недавних ночных разбойничьих оргий. Крепче всех храпел ворон Брони.
Пожар на поляне
Разбойники скрылись, а непотушенный костер меж тем полыхнул ярким пламенем. Полизав головешки, перекинулся на сухую траву. Трава ему показалась вкуснее. Теперь безо всякого стеснения огонь трескал сухие веточки, прошлогодние листья и на глазах проснувшихся  жителей поляны ширился, растекаясь в разные стороны красным ковром. Вот он взял в плотное кольцо основание дуба.
– Фу, какой толштый, невкушный штарикан, – брезгливо прошипел огонь и пополз дальше.
– Невиданная наглость! – негодовал Вековик и замахнулся веткой на хулигана. Огонь лишь сильнее разгорелся  и играючи проглотил Былинку. Нордик с Вековиком ахнуть не успели, так быстро это произошло. А ведь, просыпаясь по утрам, друзья всякий раз подолгу любовались ее аккуратной фигуркой. Былинка отвечала взаимностью. И вот ее не стало.
– Такой наглости я не потерплю! – прокричал Нордик и повторил ошибку друга. Он дул на огонь, тот разгорелся жарче. Огонь легко  достал колоду, которую атаман в темноте принял за мешок с золотом, и грыз ее, зыркая жадными глазищами на осинку. Тоненькое деревце обреченно ждало своей участи. У осинки не было, как у Вековика, толстой коры. Дуб не выдержал и прогремел на всю поляну:
– Сбросьте мне годков сто, и я покажу этому паршивцу, на что способен  могучий дуб!
Жители поляны нерешительно переглядывались, придумывая с какой стороны начать сбрасывать с Вековика лишние года.
– Может, его подпилить маленько, – прошамкала тлевшая колода, после чего Вековик сразу передумал молодеть.
Нордик снова заметался по поляне, не зная, что предпринять. В жарком воздухе шелестело: «Погибнем, все погибнем».
Одна только ель Куузи сохраняла спокойствие, о чем-то шепчась с речкой.
– Конечно, у самой воды жить куда безопаснее, –  с досадой бросил Нордик.
– Молодой человек!– неожиданно обратилась к нему ель скрипучим голосом.- Хватит носиться! Пылью, какую вы тут подняли, огонь не затушить. Лучше разгоните-ка в речке волну, да повыше. Ею мы остудим пыл распоясавшемуся хулигану.
Нордик послушно разбежался. Его легкое тельце, словно плоский камушек, пущенный сильной рукой, заскользило по водной глади. Глядя на мелкие брызги, волны, кружками разбегающиеся по воде, ель задумчиво проскрипела:
– Н-да, молодой человек, не хочу вас обидеть. Безусловно, вы решительный мальчик, но уж очень вы легкий.
От огорчения у Нордика выступили слезы.
– Это лишнее, – проскрипела Куузи. – Нет, постойте: слезы, ветер… Кажется, я придумала. Нужно срочно звать Грозовую Тучу. Кто из вас самый быстрый?
– Я! – прокричал Нордик, опередив Вековика на целое «я». Ради спасения осинки он готов был нестись хоть на край света.
– А кто знает, где она живет?
– Я! – снова Нордик оказался впереди всех.
Грозовая Туча жила на озере в Семигорье. Вода в том озере была необычная. Больным она придавала бодрость, злых делала добрыми. Эту воду невозможно было увидеть, настолько она была прозрачной.
Нордик легко перемахивая через горы, весело напевал знакомый мотивчик.

Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои друзья со мной!

Преодолев последнюю седьмую гору, он неожиданно окунулся по самую макушку в ледяную воду. Плеск разбудил спавшую на середине озера Грозовую Тучу.
– Что случилось, мой маленький? – узнав Нордика, ласково спросила Туча.
– Пожар! Былинка съела Осинку! – протараторил Нордик.
Холодная вода перепутала его мысли.
– Что? – удивилась Туча. Она прекрасно знала всех жителей поляны.
– Как это Былинка могла съесть Осинку? Объясни пожалуйста.
– Ой! Осинка съела Блинку.
– Что?! – еще больше удивилась Грозовая Туча.
– Тьфу, я все перепутал. Огонь проглотил Былинку и хочет съесть Осинку. На поляне пожар! Грозовая Туча, помоги! – почти прокричал Нордик.
Грозовая Туча хохотнула, так что язь, дремавший в воде, выпрыгнул на берег и другие рыбы высунулись из воды.
Но расшевелить хохочущую Грозовую Тучу оказалось не просто.
– Ох, не дождливое у меня нынче настроение. – Она лениво потянулась. По водной глади озера пробежала крупная рябь.
Но Нордик глядел с таким отчаянием! Если бы вы слышали, как он просил! И Туча сдалась.
– Что с вами поделаешь, – проворчала она.
Поверх белого пушистого платья Грозовая Туча нацепила фартук с множеством карманов, которые она стала наполнять водой из озера. На глазах она толстела, чернела, превращалась в настоящую Грозовую Тучу. Когда все карманы были наполнены до краев, Туча с трудом оторвалась от поверхности озера и медленно поплыла в сторону поляны. Оттуда виднелся дым. Нордик изо  всех сил подталкивал ее сзади. И не напрасно. К тому времени огонь вовсе распоясался. Задержись они в пути еще, прожорливый хулиган съел бы Осинку. Да что Осинку, всех жителей поляны, весь лес готов был проглотить этот прожорливый огонь!
Уж тут Туча не мешкала. Грозно нависнув, она принялась выливать воду из мелких карманов. Потом из карманов побольше. А из самых больших карманов на землю пролились целые водопады. Огонь яростно шипел, плевался во все стороны горячим пеплом. Вот он вспыхнул в последний раз и угас. В наступившей тишине Грозовая Туча неторопливо сняла черный фартук, и все увидели ее в белоснежном платье.
– Вот и все, – сказала она.
– Ну просто невеста! – прошептал восхищенный Вековик. Вряд ли бы теперь у кого из присутствующих язык повернулся назвать Тучу грозовой. Радуга радостно перекинула над поляной разноцветный мостик. Уцелевшие жители робко радовались победе над огнем. Но когда на горелом месте зазеленела травка, яркая, сочная, и там, где огонь проглотил Былинку, из земли проклюнулся новый росточек, – тут восторг охватил всех.
– Вылитая Былинка, – шептал старый дуб. От нахлынувших чувств резные листья на его ветвях повлажнели. Он стыдливо потирал ими друг о дружку.
– Ура! – не сдержал радости Нордик.
– Да здравствует туча! –  дружно прокричали жители поляны.
Туча кряхтела от смущения и удовольствия. Такого внимания к своей персоне она не могла припомнить.
– Это вода в озере волшебная, – скромно заявила она.
– Ура волшебной воде, ура озеру, в котором есть такая вода! – не унимались счастливые жители поляны.
Нордик обнимался с Вековиком. Осинка смеялась вместе со всеми, но некоторые её листочки всё ещё подрагивали от пережитого страха.
– Все-таки приятно делать приятное, – глубокомысленно заключила Туча и, переваливаясь с боку на бок, неторопливо поплыла назад к озеру, скрытому от любопытных глаз семью высокими горами.
Нордик гонится за разбойниками
Когда всеобщая радость улеглась, Нордик вспомнил о маленьком раке. Разбойники забрали его с собой.
 – Слушай, а куда ушли разбойники? – обратился он к Вековику.
Дуб никак не мог забыть Грозовую Тучу и совершенно не слышал беспокойного друга. Нордик отыскал дупло, служившее ухом глуховатому дубу, и заорал в него:
– Я спрашиваю тебя, куда ушли разбойники!?
– Они ушли туда, –  дуб задумчиво махнул веткой на север.
Нордик собрался лететь в указанном направлении.
– А, что! – очнулся, наконец, Вековик. – Постой дружище,– сказал он, – не спеши.  Разбойники пошли туда, – он указал юг. – Или нет, не туда, а туда. – и он указал на восток. – А вроде туда, а не туда они пошли… или не пошли… я что-то запутался.
Туда – не туда, пошли – не пошли. Старый дуб закружился на месте, и, не ухвати его Нордик за нижние ветви, кто знает, чем бы все закончилось.
– Все понял, – сказал Нордик, – я побегу туда, куда глаза глядят. Жди известий.
И он исчез в лесной чаще. Вековик растерянно помахал веткой ему вслед.
– Сумасшедший день, просто сумасшедший, – промямлил он.
* * *
Нордик легко напал на след разбойников. Идти же по следу оказалось еще легче, и отнюдь не потому, что тропинка была натоптана. На своем пути разбойники разоряли птичьи гнезда, ломали деревья, разбрасывали мусор. Настиг разбойников Нордик в тот момент, когда за Кнутом захлопнулась входная дверь в «Каменный мешок».
Пред дверью сидел ворон Брони. Он  преградил путь Нордику, грозно выставив вперед острый клюв.
– Что, сторожем у разбойников работаешь? – удивился Нордик.
– Они не разбойники, – начал объяснять Брони,– а несчастные люди. Старый Тиэдяй превратил их в ослов, и они сильно страдали. Теперь вот страдают, что у них нет золота. Они несчастны, – повторил ворон и закончил шепотом: – Я должен им помочь.
– Ты разве не знаешь, что они рака Яшку хотели в котле сварить? Не удалось, так заточили в неволю!
– Этого молокососа, пустобрёха.
– Сам ты пустобрех! А поляну кто поджог? Или ты не видел? Как это, по-твоему, называется?! Уж не ты ли указал им дорогу? – наступал Нордик на ворона.
Ворон молчал.
– Так значит, не пропустишь?
– Нет! – Брони решительно двинулся на Нордика, грозя острым клювом.
– Ну и ладно, не больно-то хотелось. В подземелье есть другой вход, – соврал Нордик. – Пойду к нему, только учти, тебе я ни за что его не покажу.
– Другой вход? – удивился любопытный Брони  и принялся выпытывать у Нордика, где он находится.
Под большим секретом Нордик рассказал старому ворону о дупле Вековика, якобы служившем запасным входом в подземелье.
– Ну, ты тут посиди, а я сейчас вернусь, – сказал разбираемый любопытством ворон и немедля полетел проверить. Нордик остался у входа в гостиницу «Кивийнэ вярчи».
Он тут же попытался открыть дверь, но та не поддалась. Он не знал, что делать. Оставалось ждать.
Ждать пришлось недолго. За дверью раздались глухие шаги, и вскоре разбойники один за другим вынырнули наружу. Атаман удивился:
– Ворон исчез!
Он осторожно нес в руке небольшое зеркало. Хлюпало следом тащил ящик с Яшкой и канючил: «Ну зачем нам  лишняя тяжесть в дороге?» Подумав, Хруст велел оставить ящик. Жирный разбойник зашвырнул ящик обратно в темноту подземелья. Потом долго возился с запором. Затаившийся Нордик в это время лихорадочно соображал, как ему поступить: следовать ли за разбойниками, или выручать брошенного в подземелье Яшку.
«Нельзя друга в беде оставлять»,– решил он и проскользнул за дверь, как только разбойник отвернулся.
– Хватит копаться! – послышался гневный голос атамана, и торопливые шаги стихли.
Нордик в гостинице «Кивийнэ вярчи»
Выждав время,  Нордик стал ощупывать лестницу. Ступеньки вели  вниз. Нордик осторожно начал спускаться по ним, пока не уперся во влажную каменную стену. От прикосновения слабо державшийся камень отделился от стены и с шумом упал вниз. Шум стих, и вспыхнул тусклый свет, едва осветивший подземелье. Это его хозяин Светлячок зажег фонарь и хмуро уставился на непрошенного гостя. Нордику удалось осмотреться. Подземелье было странной треугольной формы с низким нависшим потолком и земляным полом. У короткой стены стоял стол на трех ножках, четвертая валялась на полу. Длинную стену подпирала металлическая, изгрызенная ржавчиной кровать. Под ней Нордик к своей радости обнаружил знакомый ящик. Три паука-крестовика сидели возле ящика и жадно вслушивались в доносившиеся из него звуки. Свежую добычу, муху, попавшую в их липкие сети, они съели еще три месяца назад и были не на шутку голодны.
– Ну-ка, брысь отсюда, пауки- мозгляки! – прикрикнул на них Нордик.
Испуганно хихикнув, пауки разбежались по углам и оттуда сверлили пришельца враждебными взглядами. Нордик подскочил к ящику:
– Яшка, ты живой?!
– Угу, – донеслось из ящика. – А ты кто?
–  Помнишь речку, костер? – Нордик зачем-то стукнул себя кулаком в грудь.
– Угу, – односложно отвечал ящик.
– Сейчас я тебя освобожу, – Нордик подналег на защелку крепившую крышку ящика. Та не поддалась. Тогда Нордик решил одолеть ее с разгона, но в тесном, душном, плотно закупоренном подвале он не мог разбежаться. Снова и снова пытался он сдвинуть проклятую защелку. Она словно приросла. Нордик опустился на пол. «Нет рядом Вековика, – горестно подумал он. – Тот бы одним взмахом могучей ветви разнес ящик вдребезги. А ель, та наверняка дала бы совет, как выбраться из душной темной темницы. Она обязательно нашла бы выход!» – так думал Нордик, подперев голову кулачками. Но не было рядом никого, кто бы помог мальчику.
Пауки-крестовики, зорко следившие за происходящим, повылазили из щелей. Они бесцеремонно отпихнули Нордика в сторону и принялись оплетать ящик крепкой паутиной. Надменный светлячок перебрался на стол. Со стола удобнее было командовать. Он отозвал пауков от своего занятия.
– Сначала оплетите паутиной входную дверь. Да покрепче! Чтоб мошка не проскочила! – приказал Светлячок.
Кроме единственной двери, пауки тщательно опутали все щели, выемки, углы унылого подземелья.
И потянулись дни, которые невозможно было отличить от ночи.
Светлячок ненадолго освещал темницу фонарем. Пауки-крестовики приободрялись. Убедившись, что в темнице без изменений, Светлячок тушил  фонарь. Ему нравилось слушать, как замирает после этого жизнь. От его желания зависело, когда, сколько и кому светить. Благодаря своему тусклому  фонарю он главенствовал над тремя пауками. Теперь вот еще один невольник  оказался в плен вдобавок к тому, что скрежетал в ящике. Светлячок обожал свой фонарь, любил темноту и терпеть не мог яркого дневного света, при котором тусклый свет фонаря был никому не нужен. 
Теперь можно представить, каково было в подземелье Нордику, привычному к вольным просторам. Сколько прошло времени с той поры, когда за ним захлопнулась дверь, он и представить не мог. Дни один унылее другого тянулись чередой. Будь Нордик постарше, у него наверняка за это время отросли бы усы подлиннее Яшкиных. Да что Яшкины усики! Самый здоровенный сом в реке позавидовал бы его усам.
* * *
В один из дней, когда скупой Светлячок в очередной раз затушил  фонарь и уполз отдыхать в трухлявую ножку стола, под металлической кроватью послышались шорох и сопение. Потом раздался голос: «Нордик, ты где?»
– Фу, – облегченно вздохнул Нордик.
Это был Мюгря, крот с их поляны. Нордик сразу узнал его по голосу. Вот уж на помощь крота он никак не рассчитывал.
– Здесь, здесь! – торопливо отозвался Нордик. – Как ты нашел нас?
Мюгря передними лапами деловито расширил проход и простодушно ответил:
– Я увидел, как разбойники заперли за тобой дверь. Мне показалось, что тебе в подземелье будет скучно. Вот я и прокопал ход.
-А говорят кроты слепые, - сказал Нордик.
-Все что надо я вижу отлично, - возразил Мюгря.
– Мне здесь тоже скучно, – орал из ящика рак, слыша их разговор.
Из кротовьего хода пахнуло свежестью. Нордик почувствовал, как  в него вливаются силы. Он радостно закружил по темнице, увлекая за собой все, что мог. Трухлявый стол решил тряхнуть стариной и к крайнему негодованию Светлячка развалился окончательно. Но что теперь значило для Нордика негодование какого-то Светлячка! Никакая сила уже не могла удержать его в этом хваленом «Кивийнэ вярчи». Нордик с разгона саданул ящик, в котором томился его друг. Раздался треск. Из-под груды щепок и обрывков паутины выполз Яшка живой и невредимый. Пауки-крестовики не смели выглянуть из своих щелей, так были напуганы происходящим.
– Вперед, к свободе! – Воскликнул Нордик.
Мюгря заявил, что задержится в«Кивийнэ вярчи».  В сравнении с прежним его тесным домиком это каменное жилище показалось ему дворцом.
– Да тут же темно! – воскликнул Нордик.
– Я привык, – спокойно ответил Мюгря.
Яшка и Нордик не могли оставаться здесь ни минуты. По выкопанному кротом лабиринту они выбрались из темницы. Осмелевшие пауки-крестовики припустились было следом. Им тоже порядком надоело жить в душном приюте под неустанным присмотром скупого светлячка, да и голодно там. Давнишние воспоминанья о вкусной мухе не давали им покоя. Но ветер, ворвавшийся в подземелье, испугал их своей силой. Потоптавшись на месте, они вернулись обратно.
Яшка и Нордик преследуют разбойников
Насладившись свежим воздухом, солнцем  и негой летнего дня, друзья почувствовали голод. Нордик принялся лакомиться пушинками, летавшими во множестве в воздухе. Яшка скучающе смотрел на него. С ним дело обстояло сложнее. Рак предпочитал рыбью икру или хотя бы лягушачью. Но где ее было найти в лесу? Маленький рак терпеливо вздохнул. Тогда Нордик показал ему травку с сочными корешками. Яшка  попробовал, корешки ему понравились. Крепкими клешнями он ловко накопал их и с удовольствием поел. Насытившись таким образом, друзья решили преследовать разбойников. Яшкина привычка исследовать игрушки, столы, стулья пригодилась. В густых зарослях кустарника он скоро отыскал следы разбойников. И хотя вперед они продвигались медленнее, чем хотелось нетерпеливому Нордику, зато так они  не сбивались со следа. А идти вместе оказалось веселее и надежнее.
В неволе друзья ослабли, и к концу первого дня Яшка едва волочил клешни от усталости. Нордик тоже устал. Но вскоре их юные тела окрепли, и во все последующие дни друзья почти не отдыхали.
Следы разбойников сильно петляли: уводили резко в сторону, возвращали на прежнее место. Нередко друзья с удивлением обнаруживали, что уже проходили здесь. Но как ни пытались разбойники запутать свои следы, маленький рак неутомимо распутывал все их хитроумные петли и прыжки. Для этого ему порой приходилось плашмя припадать к земле и выкатывать далеко вперед телескопические глаза. Нордик помогал ему как мог. Среди вековых деревьев он первым заметил Лешкину избушку. Следы разбойников вели к ней.
– Вдруг разбойники там? – поделился своими опасениями Нордик и остановился.
Яшка сжал-разжал клешни, и ни слова не говоря двинулся вперед.
«Какой смелый!» – уважительно подумал Нордик и, легко обогнав маленького рака, первым приблизился к лесной избушке. Та хранила молчание, лишь распахнутая настежь дверь уныло поскрипывала на петлях. Приобретенный горький опыт заставлял  Нордика опасаться какой-нибудь уловки. Приникнув снаружи к мутному стеклу маленького оконца, он пытался высмотреть внутри коварных разбойников. Приноровившись к полутьме, царившей внутри избушки, он обнаружил Яшку. Тот по-хозяйски исследовал пустовавшее жилище. Нордик устыдился своей медлительности и быстренько нырнул следом.
Что и говорить, побывавшие здесь разбойники привели Лешкино жилище в ужасный вид. На грязном полу в беспорядке валялись миски, ложки, горшок, протертые ослиные шкуры, шапка с кожаным верхом… Всего не перечесть.
Друзья немедленно принялись за дело. Ложки они вымыли и положили в берестяной туесок. Грязные ослиные шкуры выбросили подальше. Горшочек почистили и поставили на полку. Яшка отряхнул от пыли кожаную шапку и хотел повесить ее на крючок, но та сорвалась, и рак исчез вместе с шапкой. Нордик растерянно позвал друга. Никто не отозвался. Вдруг кто-то ущипнул его за бок и хихикнул. От неожиданности Нордик выскочил через трубу на крышу. Нет, за ним никто не гнался. Это немного успокоило его, и он стал рассуждать.
– У Лешки была шапка-невидимка? Была. Шапка, что накрыла Яшку, может быть невидимкой? Не знаю. Яшку шапка накрыла? Да. Он пропал вместе с ней? Да. Значит, эта шапка  может быть невидимкой. Может, – и Нордик позвал рака.
– Угу,– глухо ответила труба.
– Признавайся, ты ущипнул меня?
– Угу,– послушно ответила труба.
Нордик спустился в избушку. Довольный рак встретил его на пороге.
Так друзья неожиданно для себя обнаружили Лешкину шапку-невидимку. Что и говорить, это была еще та находка. Наверняка Нордик и Яшка нашли бы в избушке и не такие волшебные штуковины, но дальнейшие их поиски прервал шум голосов и топот многочисленных ног. Друзья переглянулись. Одна мысль читалась в их глазах: разбойники!
Маленький рак принялся разминать обе клешни. Слишком свежи были воспоминанья о той ужасной ночи на поляне.  Битва предстояла жаркая.
Нордик растерянно суетился в четырех тесноватых стенах избушки, затем припал к окошку. Он завопил как ненормальный и выбежал вон. Мужество покинуло маленького рака. Обе его клешни обвисли плетьми и он начал чихать так же сильно, как щука Клацка на их речке.
Оставим на время чихающего рака. Не будем осуждать Нордика сбежавшего из избушки. Кто знает, как бы повел каждый из нас, случись с нами подобное. Тем более мы не знаем, куда так стремительно помчался юный друг. Трудно поверить, чтобы Нордик мог трусливо бросить друга. Ведь не бросил же он Яшку одного в «Кивийнэ вярчи». А вспомнить поляну, костер? Какие чудеса храброй находчивости Нордик вытворял там с четырьмя грозными разбойниками!? Нет, не мог Нордик так просто бросить друга. Что ж, поживем, увидим.
А пока Нордик, подгоняемый стреляющими Яшкиными чихами, прытко мчится прочь от избушки, самое время познакомить вас со следующими героями этой истории.
Знакомство с Великашкой
Жил на свете мальчик. Родители у него были великаны, так считал мальчик. Каждое утро великаны-родители уходили из дома. Возвращаясь поздно вечером, они тяжело вздыхали. На вопрос сына, где они провели целый день, родители отвечали «на работе». Мальчик понимал – быть великаном тоже нелегко. И все же он мечтал поскорее стать таким же большим и сильным, чтобы гулять, когда захочется, и самое главное, где захочется. Мальчик часто болел, и родители редко выпускали его на улицу.
Оставаясь один, мальчик вытаскивал из-под своей кроватки ящик с игрушками. Правда, играть одними и теми же игрушками скучновато, но он всегда помнил, что в спальне родителей на тумбочке стоит настоящий двухмачтовый парусник. И, когда ему было по-настоящему грустно, он пробирался в спальню и подолгу рассматривал деревянный корабль.
На полированной медной пластине, прикрепленной к корме, было написано название корабля: «Святая Мария». Две спасательные шлюпки по обоим бортам крепились на тоненьких канатиках. Из таких же канатиков были изготовлены ванты, поддерживающие мачты, и лесенки. Люк на палубе парусника был приоткрыт. В трюм спускался настоящий трап. Темнота трюма хранила загадку. Но этот замечательный корабль отец ни разу не давал сыну в руки, а без разрешения мальчик не смел трогать его.
В тот вечер отец вернулся домой позже обычного. Раздеваясь, он загадочно улыбался, посматривая на сына. Мальчик почувствовал, что сейчас должно произойти нечто необычное. Так и случилось. Выждав немного, отец неловко вытянул вперед руку. На его огромной ладони лежали два человечка. Фигурки были как живые, и мальчик восхищенно рассматривал их.
На одной из них был форменный белый китель с золотистыми пуговками. На форменных брючках наведены безукоризненные стрелки. Фуражка с лакированным черным козырьком крепко сидела на голове. Лицо капитана, а это, несомненно, был капитан, неизвестный мастер сделал суровым, взгляд – сосредоточенным.
Но поразило мальчика другое. Во рту морской капитан сжимал миниатюрную курительную трубку, совсем как настоящую.
У другого человечка большая борода прикрывала грудь. Ноги, обутые в берестяные лопаточки, были чуть расставлены. Левой рукой старичок сжимал палочку-посох. Из-под кустистых бровей смотрели лукавые голубые глазки. На плече старичка примостился рыжий бельчонок с пышным хвостом. Игрушки были еще влажные. Отец нашел их на берегу моря. Их, связанных вместе веревкой, на огромном куске сосновой коры волнами прибило к берегу.
Необычные игрушки понравились мальчику. А тут еще отец снял с подставки парусник и подал сыну. Мальчик просто расцвел от счастья. Много ли надо не избалованному вниманием ребенку! Он принялся осторожно примеривать капитана к штурвалу корабля, а лесовика с бельчонком на плече укрепил на марсовой площадке грот-мачты. И весь вечер, пока мальчик играл с ними, капитан крепко стоял за штурвалом, а бородатый старичок с высоты мачты  всматривался вдаль.
Перед тем как лечь спать, сын попросил отца поставить парусник на стул, рядом с кроваткой. Мальчик нырнул с головой под одеяло и сквозь щелочку любовался парусником, пока сон не сомкнул его веки.
* * *
Негромкий разговор разбудил мальчика среди ночи. Он открыл глаза. Комната была наполнена лунным светом. В серебристом сиянии корабль матово отсвечивал светлыми парусами. По комнате гулял ветерок. Оттого паруса надувались и опадали с легкими хлопками. Время от времени едва заметный огонек на палубе корабля зажигался и медленно гас. В том месте возникала струйка дыма. Это было так необычно, что мальчик даже не испугался. Огонек пропал и больше не загорался.
– У меня, кажется, погасла трубка, – вскоре раздался голос.
Послышалось легкое постукивание, посыпались искры, и возникшее пламя неярко высветило сосредоточенное лицо капитана.
– Спасибо, сэр, можете забрать назад ваше огниво, – сказал он.
В свете раскуриваемой трубки мелькнула косматая борода старичка. Капитан обращался именно к нему. Старичок хихикнул, наступила тишина. Боясь нарушить ее, мальчик едва дышал. От нахлынувшего волненья его сердце готово было выскочить из груди и разбудить весь дом. Тишину нарушил голос капитана.
– Черт возьми! Давайте наконец познакомимся. Ведь там, на плоту из сосновой коры, главной нашей задачей было не утонуть. Итак, зовут меня Семюэль Клотик де ла Брандер. Но на прежней службе все ко мне обращались просто капитан Клотик. Прошу и вас так обращаться ко мне. Так проще и для меня привычней. Теперь попрошу назвать ваши имена, звания, если таковые имеются, так же ваши награды.
Про свои многочисленные награды капитан скромно умолчал.
Старичок залопотал, так что капитан ничего не понял. На помощь неожиданно пришел рыжий бельчонок. Он соскочил с плеча старичка на освещенное лунным светом место и, звонко цокая язычком, при этом слегка сюсюкая, сообщил капитану, что зовут старичка Лешка, а его Вешка.   
- Вообще-то если правильно называть наши имена, то его зовут Лейккуаю, что означает жнец, а меня Векша, но друзья нас все зовут Лешка и Вешка.
– А на каком языке говорит этот джентльмен? – поинтересовался капитан.
– На карельском.
– Гм, мой родной язык английский. Владею испанским. В здешних водах овладел русским. Наслышан о корейском, а вот с карельским языком не знаком, – сказал капитан, и дальше их беседа велась таким образом. Все что ни говорил старичок на карельском языке, бельчонок переводил на русский.
Лешка сообщил капитану, что ничего не знает про свои награды и звания, но если ему что-либо о них станет известно, то непременно сообщит.
– Он, если захочет, все узнает. Он такой! – добавил Вешка. Маленькие лакированные глазки бельчонка с уважением посмотрели на старшего товарища.
– Что ж, – сказал капитан Клотик, вполне удовлетворенный ответом, – теперь давайте уточним, как мы здесь очутились. Пусть каждый расскажет свою историю. Бельчонок согласно зацокал язычком, старичок кивнул косматой головой.
А начну, пожалуй, я.
Рассказ капитана Клотика
Долгое время я работал на китобойном судне, – Пояснил капитан Клотик. – Начав с простого матроса, закончил службу капитаном. В то время огромные стада китов бороздили воды океанов. А потом волей судьбы я стал капитаном «Спасателя». Прекрасное судно, доложу я вам. Название корабля говорит само за себя и ко многому обязывает. Многих рыбаков спас я от гибели. – На глаза капитана набежала слеза. Справившись с  чувствами, он продолжил:
– В тот день, когда я возвращался на «Спасателе» к родному причалу, разыгралась непогода. Свежий ветер срывал пену с гребней волн и перебрасывал через палубу. Стрелки корабельных часов перевалили полуденную отметку. Именно тогда прямо по курсу я обнаружил тонущую шлюпку. В ней четверо измученных стихией моряков едва держались  от усталости. Среди спасенных, к своему огорчению, я узнал троих бывших своих матросов. В свое время они пользовались дурной славой среди моряков. За это к ним прилипли клички Кнут, Хлюпало и Баклушка.
Кнут ходил штурманом, Хлюпало и Баклушка – матросами.
На трехмачтовом «Альбионе» мы промышляли кашалотов в Южном море. Ах, господа, какое плавание в тропических водах: оно таит в себе неизъяснимое очарование. Старый английский капитан, с которым я познакомился во время одной экспедиции, утверждал, что почел бы за величайшее счастье иметь на склоне лет быстроходное судно и скитаться в тропических водах, нигде не высаживаясь на берег.
Итак, возле группы необитаемых островов нам попался кашалот. Это был просто исполин. Мои моряки начали энергично преследовать морское животное на шлюпке и, в конце концов, вонзили в него гарпун. Почувствовав боль, чудовище взмахнуло могучим хвостом и напало на судно. Приблизившись к нему с шумом и фырканьем, кашалот нанес по носовой части корабля страшный удар, равный по силе землетрясению, и тотчас исчез, а судно дало течь.
Я едва успел направить свой «Альбион» к острову и посадил на мель. Команда перенесла на берег груз с затонувшего судна.
Мне тогда казалось, что согласие в команде нерушимо. В нашем распоряжении был корабль, который можно было починить. Была исправная шлюпка, необходимый провиант. Нужно лишь время, чтобы вернуться на родину. Но трудности ломают людей, в команде зрел заговор. Однажды заговорщики во главе с Хлюпало ворвались в мою хижину, связали меня и еще шестерых верных мне людей. Затем они сожгли корабль, и ушли в море на шлюпке. Казалось, мы были обречены, но английский капитан Филд, следовавший из Чили, случайно причалил к острову, чтобы пополнить запас пресной воды, и спас нас. С тех пор заговорщики пропали без вести, и все считали их погибшими. И на тебе! Трое из них оказались живы. Четвертого я не знал. Неприятная получилась встреча, но долг спасателя превыше.  Спасенная четверка  горячо благодарила меня, а Хлюпало все пытался пожать мою руку. Накормив макаронами по-флотски, я повел их в кубрик. И вот, спускаясь по трапу, я вдруг почувствовал странные превращения. – В этом месте своего рассказа капитан Клотик взволнованно затянулся из своей изящной трубочки и выпустил густой клуб дыма. – Так вот, джентльмены, к своему изумлению и ужасу, поручень под моей рукой неожиданно рванул вверх, и я повис в воздухе. Да, словно старая тельняшка на бельевой веревке, я повис в воздухе. В ту минуту мне казалось, что «Спасатель» наскочил на подводные рифы и часы его сочтены. Хотя откуда здесь рифы! Как говорят моряки, «травить до жвакагалса», то есть убегать без оглядки я не собирался и расцепил руки. Упав на трап, я  обнаружил рядом свою курительную трубку. Разрази меня гром среди ясного неба! Рядом со мной лежал гигантский прибор, больше походивший на форштевень (несущая часть корпуса корабля) от галиона (тип парусного судна) не менее двадцати футов длиной. Он извергал клубы ядовитого дыма. Совершенно сбитый с толку происходящим, я посмотрел вверх и увидел людей, жизни которых спас только что. То были великаны. Один из них направлял на меня зеркало и твердил: «Сделай его меньше!» Клянусь жабрами гигантской белой акулы, выловленной мной вблизи гавани Сан-Мигеля, но когда я вскарабкался на ступеньку трапа, то едва доставал подбородком следующей. «Хрустик, – обратился Хлюпало хныкающим голосом к незнакомцу, державшему в руках зеркало. – Давай сделаем его еще меньше». Какие же мелкие людишки им были нужны! – воскликнул капитан Клотик. – При помощи того адского зеркала пираты сделали меня со спичечную коробку. Святая дева! Они превратили меня в букашку. Я всегда считал свой корабль образцом чистоты и порядка, а тут! Я чуть не утонул в грязи на собственном корабле. Столько грязи мне не пришлось перевидать за всю жизнь. А прожито мною, смею вас заверить, немало.
После перенесенных потрясений страшно хотелось курить, и я унизился просьбой. Да-да, я умолял разбойников вернуть мне мою трубку. Как видите, они сжалились. Может быть, макароны по-флотски собственного приготовления смягчили их жестокий нрав. Но все равно  потом они насильно искупали меня в какой-то жидкости. Я потерял сознание и лишь здесь окончательно пришел в себя.
Капитан Клотик не успел закончить рассказ о своих злоключениях, а Лешка уже забегал по палубе деревянного кораблика, шурша лапоточками. Из его груди вырывались крики, со стонами он стучал кулачками по кудлатой голове.
– Что с ним? – встревожено прервав рассказ, спросил капитан Клотик у бельчонка.
Вешка перевел.
– Простота хуже воровства! – капитан принял укор в свой адрес.
–Дурачина-простофиля, – переводил Вешка. Капитан печально кивал головой.
–Остолоп-медный лоб, – Лешка выразительно посмотрел в сторону капитана и саданул себя кулаком по лбу так, что бельчонок отскочил в сторону.
– Не надо так, – слабо сопротивлялся капитан Клотик.
– Дубина стоеросовая! Голова мякинная, – верещал бельчонок, старательно переводя каждое слово.
– Это слишком! – вспылил капитан Клотик, а Вешка все переводил и переводил...
– Довольно! Немедленно прекратите! Клянусь пастью кашалота, меня никто в жизни так не оскорблял! – В бешенстве заревел капитан.
– Тише, – обратился бельчонок к капитану. – Я забыл сказать. Это Лешка себя так ругает.- Капитан Клотик шумно выдохнул, белый китель обвис на нем складками.
 А лесовичок еще долго бегал по деревянной палубе «Святой Марии». Он поминутно извинялся перед памятью отца Тиэдяя. Мальчик, лежа в постели, насчитал еще девятнадцать звонких шлепков. Может, Лешка нашлепал себя и больше, но мальчик уверенно считал лишь до девятнадцати. Капитан Клотик и бельчонок почтительно ждали, пока старичок успокоится. Стукнув себя ладошкой по лбу  в последний раз, он вздохнул и, помолчав, принялся за свою историю.
История Лешки в переводе  Вешки
– В тот вечер случилась гроза, – начал Лешка. – Таких гроз не припомню, однако. Ветер ронял деревья на землю, как солому. Треск стволов тонул в вое ветра. Ночь еще не наступила, а вокруг стало темно. Молнии, дождь обрушивались на землю. Как я тогда был глуп!
– Как он тогда был глуп, – поправился бельчонок, кивнув на рассказчика.
– Ведь это так Грозовая Туча предупреждала меня о приходе в лес чужаков. А в моей избушке было тепло и сухо.
– Ах, как там было тепло и сухо, – добавил бельчонок и мечтательно закатил блестящие глазки.
– Когда за дверью послышался топот копыт, я подумал, это лосенок Хирвик вернулся. Испугался грозы и вернулся, так подумал я в тот вечер. Хирвик провалился в ловчую яму и вывихнул ногу. Я лечил ему ногу.
Капитан Клотик с удивлением посмотрел на лесовичка.
-Вместо лосенка на пороге появились ослы. – Продолжил рассказывать лесовичок. - Отец говорил о них. Много лет назад он захотел узнать, куда осенью улетают утки. «Скоро умру, – говорил он, – а так и не узнаю, где они зимуют». «Куда тебе такому», – говорил я. Тиэдяй пережил слишком много зим, чтобы так далеко уходить из дома. (Тиэдяй –  значит «мудрый», пояснил бельчонок) Отец не послушался. Я не думал увидеться с ним. Но он, опытный, вернулся и рассказывал, как забрался в места, где много солнца и мало воды. Там он впервые увидел ослов. Трудолюбивые животные понравились отцу. «Терпеливые, совсем как северные олени, – говорил Тиэдяй, – только без рогов». А вот солнце ему не понравилось. Жаркое. Отец сильно потел и хотел пить. А воды такой вкусной, как наша, там не нашлось. Зато ему показали чернику высотой с дерево. Еще отцу запомнилось огромное дерево секвойя, у которой ветви с нашу большую сосну.
– А, знаю! – перебил рассказчика капитан Клотик. – Это гигантское дерево произрастает на Американском континенте и названо в честь Секвойи, вождя племени индейцев Чироки. Вождь Секвойя прекрасно рисовал, был превосходным кузнецом, придумал алфавит для родного языка, что было редкостью для индейцев. Но окончил жизнь печально. На землях племени Чироки белыми людьми было найдено золото, и этого оказалось достаточно, чтобы прогнать индейцев с их родных мест. Секвойя умер в изгнании, а имя его живет до сих пор вот в этих гигантах-деревьях, – довольный собственными познаниями, капитан Клотик, извинившись, попросил Лешку продолжать рассказ.
Лешка продолжил:
– В тех далеких краях он наткнулся на селение на берегу океана. Узнав, что отец из Карелии, жители показали ему разные чудеса. Отец даже рассказывал мне о них, но я не запомнил. Потом отец показал им свои чудеса. Он достал  Тахтуо – волшебное зеркало и исполнил несколько заветных желаний тамошних жителей. Нашлись четверо мошенников, замысливших выкрасть у отца Тахтуо. Отец легко разгадал их замысел и превратил мошенников в ослов, чтобы им неповадно было. Превратить их в северных оленей? Так они не вынесли бы той жары.
Потом Тиэдяю стало плохо на чужбине, и он поспешил на родину. А вернувшись, умер, – Лешка зашмыгал носом.
Бельчонок участливо смотрел на него и молчал.
– На ослах, появившихся у меня, – продолжил Лешка, справившись с чувствами, – вряд ли можно было найти клочок сухой шерсти. Они лязгали зубами от холода. Отогревшись, рассказали, что Тиэдяй обещал  превратить их обратно в людей, если они будут честно работать. Ослы показывали мне бока, вытертые до голой кожи. Объясняли – эти плеши у них образовались от переноски тяжестей. Я им поверил. Они умоляли помочь. Я сказал, что Тиэдяя нет, но его обещание будет исполнено утром. Ослы умоляли приступить немедленно. О, как мне не хватило отцовой мудрости! Он всегда говорил: «Утро вечера мудреней». Я не дождался утра и вытащил волшебное зеркало. Оно дважды выскальзывало из моих рук, а я не понимал почему. Когда поднял его с земли в третий раз, передо мной стояли люди. Они радовались своему избавлению и просили взглянуть на чудесное зеркало. – Тут лесовичок снова забегал, стуча палочкой по палубе «Святой Марии» и громко топая  берестяными лапоточками. Бельчонок не в силах был перевести его проклятья.
– Что же было дальше? Рассказывайте, только тише. Мы разбудим мальчика и весь дом, – прервал его беготню капитан Клотик.
Лесовичок печально застыл на месте и тоненьким срывающимся голоском пожаловался:
– Разбойники сделали меня деревянным.
– И меня тоже, когда я запрыгнул к тебе на плечо, – добавил Вешка.
Мальчик в кровати не удержался и жалобно вздохнул. Капитан Клотик встревожено  прошептал:
– Светает, по местам до будущей ночи! – Он торопливо занял место у штурвала. Утирая глазки, старичок полез на мачту, Вешка пристроился к нему на плечо.
* * *
Проснувшись позже обычного, мальчик первым делом осмотрел корабль. Ничего не изменилось за ночь. Капитан так же твердо удерживал штурвал, а старичок на мачте лукаво поглядывал вдаль. От слез не осталось и следа. Малыш невольно потянулся к игрушкам, желая потрогать их руками, но сдержался. В тот день он плохо кушал, был невнимателен. Мать решила, что ребенок снова захворал, заставила его выпить противную микстуру и уложила в постель. Мальчик не сопротивлялся. Повернувшись на бочок, чтобы удобнее было следить за бригом «Святая Мария», он прикрыл глаза.
Когда свет в доме погас, и установилась тишина, первым дал о себе знать бельчонок. Он негромко зацокал языком и ловко очутился на палубе. Следом по веревочной лесенке, кряхтя, спустился старичок.
– Доброй ночи, джентльмены, – приветствовал их капитан Клотик. – Кажется, сегодня малыш не задавал нам трепки.
Мальчик все слышал. Его щеки и уши вспыхнули. Сумрак комнаты спас положение, надежно скрыв следы стыда, но кровать предательски скрипнула. Капитан подозрительно повернул голову в сторону мальчика. Скрип стих и капитан продолжил:
– Если объединить все сказанное вчера, то получается, что разбойники, превращенные в ослов несколько лет тому назад вашим отцом, – капитан учтиво кивнул головой старичку, – не без вашей помощи снова превратились в людей не лучшего сорта. К тому же они завладели волшебным зеркалом. Как там оно называется?
– Тахтуо, – напомнил Вешка.
– Удивительное название. Надеюсь запомнить его. Скажите, а больше ничего волшебного они не могли у вас утащить? – обратился он к старичку.
Лешка растерянно пожал плечами.
– Хорошо, время покажет, – рассудил капитан. – Меня волнует вопрос, для чего им понадобилось мое судно. Подозреваю, что цель у них такая же отвратительная, как и сами они. В их руках оказались и «Спасатель», и Тахтуо. Если предположить, что…
Но продолжить размышления капитану Клотику не дал бельчонок. С самого утра его распирала новость, которая не в силах была больше держаться в нем.
– У открытой форточки сегодня утром синичка щебетала своей сестричке, – затараторил он как заводной, – как на днях ее навестил снегирь-визирь и рассказывал, будто к нему залетал воробей-дуралей с новостью, которую ему сорока-белобока принесла на хвосте. Новость такая. В лесу случилась беда: не то ослы, не то разбойники губят лес. Все лесные жители ищут и никак не могут отыскать лесовичка Лешку, чтобы спросить, как избавиться от постигшей беды, – Вешка выпалил всю новость до конца и перевел дух.
– Джентльмены, – взволнованно произнес капитан Клотик, – не кажется ли вам, что эти ослы-разбойники нам хорошо знакомы. Настала пора поговорить с ними по-мужски.
Лешка снова взволнованно забегал по палубе. Вешка пристроился к нему на плечо и согласно цокал языком.
– Корабль у нас есть, – продолжил развивать свою мысль капитан Клотик. – Этот двухмачтовый бриг я внимательно осмотрел еще прошлой ночью. Судя по конструкции, он должен быть достаточно надежным и послушным рулю. Нужно только придумать, как на нем выбраться отсюда.
– Я могу вам помочь! – воскликнул мальчик, не в силах больше сдерживаться. – Только возьмите меня с собой.
На палубе воцарилась гробовая тишина. Первым ее нарушил капитан Клотик.
– Я, конечно, догадывался, что вы подслушиваете. Это не страшно. Мы, надо признать, порядком расшумелись тут. И нельзя же вам из-за нас затыкать себе уши. Скорее мы должны принести извинения за доставленное беспокойство. А что касается нашего освобождения, то мы непременно воспользуемся вашей услугой, молодой человек, но не более того. Не более! Вы очень юны для таких рискованных экспедиций.
У мальчика выступили слезы.
– Ваши родители вон какие великаны, – попытался упокоить малыша Капитан Клотик, – а не отпускают вас гулять далеко от дома. Все потом, что вы еще Великашка, – пытался шутить капитан.
Но эти слова вовсе огорчили мальчика. Лишь бельчонок несколько раз с удовольствием повторил: «Великаска, Великаска». Новое имя понравилось ему.
– Друзья, отправляемся в поход и немедленно, – объявил капитан Клотик. – Вы слышали, мальчик поможет нам выбраться отсюда. В дорогу необходимо запастись провиантом, то есть едой. – Поправился капитан, поймав недоуменные взгляды новых знакомых.
– Подождите, я мигом, – сказал Великашка и, смахнув слезы рукавом ночной рубашки, скрылся на кухне. Немного погодя он представил команде провиант в полном объеме. Это были три шоколадные конфеты с орешками внутри, несколько оладушек, испеченных мамой накануне, и пригоршня лесных орехов. Капитан Клотик, Лешка и в особенности бельчонок были в восторге. Капитан тут же приказал сложить провиант в трюм корабля. Лешка и бельчонок с готовностью принялись исполнять указание. Мальчик же пробрался в коридор, проскользнул мимо комнаты со спящими родителями и отворил дверь на улицу. Когда он вернулся, все было готово уже к отплытию. Капитан Клотик занял место у штурвала, бельчонок взобрался на главную мачту, Лешка выглядывал из открытого трюма. Увидев мальчика, он подмигнул ему и  странно взмахнул рукой. Ночной сумрак вдруг растворился в матовом свете Луны. Полным кругом она выскользнула из-за тучи. По комнате пронесся свежий ветерок и с хлопками туго надул паруса. Стул, на котором только что покоился парусник, качнулся, и корабль плавно поплыл по комнате. С сжимающимся сердцем мальчик смотрел на чудесный корабль, высохшие слезы огорчения вот-вот готовы были снова брызнуть из его больших серых глаз. Но неведомая сила вдруг подхватила мальчика, и он почувствовал под собой качающуюся палубу корабля.
Капитан Клотик не заметил чудесного перемещения, а может, сделал вид, что не заметил. Твердой рукой он направлял корабль туда, где Лешкины друзья ждали от них помощи.
Команда «Святой Марии» уточняет маршрут
Шум брызг и легкие удары волн о борт «Святой Марии» подсказывали команде, что парусник вошел в воды Суолат-моря. Сколько раз до того злополучного дня капитан Клотик бороздил его просторы на «Спасателе»! От нахлынувших чувств капитан сильнее сжал штурвал. Ему не терпелось быстрее догнать виновников их злоключений. Остальным участникам погони этого хотелось не меньше. Но вскоре капитан засомневался, в каком направлении вести корабль. Он не знал маршрута разбойников. Капитан Клотик тщетно силился вспомнить их замыслы и, наконец, поделился своими опасениями с друзьями. Парусник стал на якорь.
С рассветом бельчонок вскарабкался на мачту и долго осматривал берега. Наконец что-то увидел и мигом соскользнул вниз. Друзья с надеждой следили за каждым его движением. Вешка сообщил, что на берегу виднеется поляна, похожая на ту, на которой жили Нордик и Вековик. Если это так, то они наверняка знают, где разбойники. Бриг распустил паруса и помчал к указанному месту.
Никто не приветствовал сошедших на берег друзей. Свежие следы пожара виднелись всюду. Зоркий Вешка заметил среди деревьев мелькнувшую фигуру дятла. Дятел Желзна внимательно обследовал каждое обгоревшее дерево. Друзья не решились отвлекать лесного доктора от серьезного занятия и обратились к Вековику. Тот стоял целехонек. Старый дуб рассказал им про  бесчинства разбойников на поляне. Вековик размахался ветвями, показывая, как разбойники зашвыривали маленького рака Яшку в горящий костер. Потом вспомнил, как сам отшвыривал от себя наглого ворона Броню, пытавшегося залететь в его единственное ухо.
–Я объясняю Брони, что это мое ухо и не нужно туда лазить, а упрямый ворон все твердил, что это запасной вход в гостиницу «Каменный мешок». Дурак да и только.  Пришлось задать ему пфеферу.
– Что сделать!? –  удивились друзья.
– Ощипать хвост, – пояснил дуб. Кое-какие словечки из засаленной разбойничьей энциклопедии осели на его резных листочках.
– А атаман разбойников, – тут Вековик перешел на шепот, – хочет стать пластилином.
– Кем? –  удивился капитан Клотик.
– Или сластелином, – поправился Вековик.
– Властелином! – догадался капитан.
Вековик охотно согласился.
Его рассказ о том, как разбойники забрасывали рака Яшку в котел привел друзей в крайнее негодование.
– Звери! – выдохнул Великашка.
Бельчонок недовольно хмыкнул, остальные с упреком посмотрели на мальчика. Тот умолк и задумался.
Выкладывая сведения о разбойниках, старый дуб упомянул про Янгоярви, которое разыскивали разбойники. Выяснилось, что его друг Нордик погнался за разбойниками на выручку Яшке и пропал.
Янгоярви? Где оно? Оказалось, что Лешка знал туда дорогу. И даже дятел Желзна побывал там однажды. «Прекрасное место», – вспоминал дятел. Друзья приободрились и просили Желзну присоединиться к ним. В опасном путешествии им просто необходим был доктор, тем более что на поляне всем нуждающимся дятел уже оказал первую помощь. Желзна согласился. Капитан Клотик с удовольствием осмотрев команду, готовую к плаванию, скомандовал:
– В путь!
 И двухмачтовый бриг «Святая Мария» взял курс на загадочное Янгоярви.
Гибель «Святой Марии»
Каждый новый день приближал друзей к цели. Несколько раз им удавалось обнаружить по берегам стоянки разбойников. Это подтверждало правильность выбранного маршрута. Экспедиция уверенно продвигалась вперед. Ничто не предвещало близкой беды. Но в один из дней плаванья, когда друзья как обычно собрались на палубе для обсуждения дальнейших планов, раздался звук разгрызаемого дерева. Дятел быстро определил: звук доносится из грот-мачты! Вскоре он обнаружил в ней аккуратное отверстие, проделанное древоточцем. Желзна попытался извлечь из мачты вредную личинку своим острым как шило клювом. Та быстро углубила свой лаз и сделалась неуязвимой даже для дятла.
Оказалось, что древоточец давно уже жил в мачте корабля. Он мало ел, много спал все эти годы в душной комнате и вреда не приносил. Но на свежем воздухе у древоточца прорезался зверский аппетит. Опасный треск дерева подтверждал это. Друзья пустились в переговоры с прожорливым древоточцем, предлагая взамен сухой мачты свежие куски осины, березы, сосны, кедра, ольхи, ели.
–Ха-ха! – небрежно ответила своенравная личинка. – Только Тис (из которого была сделана мачта), причем свежий или агатис .
– За свежим тисом нужно плыть в Канаду, – задумчиво произнес капитан Клотик. Он знал, что говорил. – А за агатисом еще дальше, в Новую Зеландию.
–Пока мы ищем древесину для этого обжоры, разбойники погубят наши леса, –  высказался Лешка.
Итак,  переговоры со своенравным древоточцем не привели ни к чему. Тот безжалостно поедал главную мачту корабля. Капитан Клотик организовал дежурство возле мачты на тот случай, если мачта рухнет, чтобы немедленно сбросить ее в воду вместе со зловредным пожирателем. И покончить с ним раз и навсегда.
Этот день не заставил себя долго ждать и пришелся на дежурство Великашки. На глазах у мальчика мачта жалобно заскрипела, закачалась и безжизненно повисла на вантах. Древоточец завершил свое черное дело. Собравшаяся команда быстро обрезала ванты, и грот-мачта покорно ушла за борт. «Святая Мария» потеряла былую красоту, но все же на ней оставалась еще одна мачта, хотя и короче главной. Осматривая бриг, капитан Клотик не потерял надежду добраться до цели благополучно. Парусник шел вперед не столь стремительно, как прежде, но все же слушался руля. А о такой исполнительной команде, какая подобралась у него, можно было лишь мечтать всем капитанам мира.
Но беда не ходит одна. Чуткий бельчонок  вскоре обнаружил древоточца в трюме корабля. Коварная личинка обманула членов команды. Когда грот-мачта падала за борт под одобрительные возгласы, древоточца в ней уже не было. Задолго под покровом ночи он сумел незаметно перебраться из подгрызенной мачты в форштевень. И в нем снова принялся за работу.
Форштевень – главная несущая деталь корпуса деревянного корабля, и капитан Клотик ясно представил неизбежность гибели судна. В любой момент бриг «Святая Мария» могла переломиться пополам и затонуть. Подвергать команду смертельной опасности капитан не имел права.
– Всем немедленно покинуть борт! – громко скомандовал он и последним сошел на берег, как и положено капитану корабля, терпящего бедствие.
Со слезами на глазах следили друзья за гибелью парусника. Один капитан Клотик не плакал. Первый раз в жизни он растерялся. Водные просторы за долгие годы плаванья стали его родной стихией. И вот его  обступил  стеной темный лес. В лесу же капитан Клотик не знал, что предпринять. Он только растерянно озирался по сторонам. «Святая Мария» издала звук, похожий на вздох, переломилась пополам и пошла на дно. Несговорчивый древоточец нашел там свой последний приют.

Избушка - место встречи друзей
Однако команда и не думала предаваться унынию. Лешка знал дорогу в Янгоярви. Путь предстоял неблизкий. Нужно было основательно запастись всем необходимым. Все это Лешка думал найти в своей избушке, а до неё было рукой подать. Друзья бросили прощальный взгляд на море и двинулись в лес. Лесовичок с бельчонком на плече возглавили группу. Замыкал шествие расстроенный капитан Клотик. Шагать действительно пришлось недолго. Вскоре на лесной прогалине показалась избушка. Из раскрытой двери  навстречу к ним  бежал мальчик в переливающейся на солнце голубой курточке и черных штанишках. Мальчик, словно резиновый мячик, высоко подпрыгивал в воздухе и громко вопил от радости. Подскочив к друзьям, он принялся обнимать Лешку. Это был Нордик. Лешка тоже обрадовался ему, живому и невредимому. И остальные члены команды: бельчонок Вешка, Великашка, капитан Клотик, дятел Желзна – все были рады воздушному мальчику. Вешка цокал, обращая внимание всех на то, как похожи  Нордик и Великашка.
– Цвет глаз разный: у Великашки они серые, а у Нордика – рыжие, – заметил внимательный дятел.
– А где маленький рак? – спросил капитан Клотик, припомнив рассказ Вековика.
– Он в избушке, – ответил Нордик.
Радостная компания ввалилась в маленькую избушку. Маленький рак, свернувшись калачиком на земляном полу, все еще чихал и дрыгал клешнями от волнения и страха. Друзья не знали, как помочь несчастному. Лешка бросился к кувшину с водой, припрятанному под печкой. Водой из кувшина он смочил рака и  пол. К удовольствию всех Яшка прекратил чихи и поднялся на ноги. Друзья согласились:
– А вода-то в кувшине не простая.
Лешка принялся приводить в порядок вещи, предметы в избушке. Шапку-невидимку, обнаруженную Яшкой, под восторженные возгласы друзей он надевал и снимал  столько раз, что Великашка снова сбился со счету. Шапка-невидимка ничуть не растеряла своего чудесного свойства и безотказно прятала лесовичка. Вслед за Лешкой все желали испробовать на себе шапку-невидимку. Лишь капитан остался в стороне. Решив приободрить капитана Клотика, друзья передали ему шапку-невидимку. И тут вышла заминка. Капитан исчез, а кончик его сизого носа исчезать не желал. Расстроенный капитан достал из кармана брюк платок и высморкался. Нос тут же исчез, и друзья хором сообщили ему об этом.
Натешившись и наигравшись, друзья почувствовали голод. Лешка не переставал удивлять. Он взял с полки горшочек, тот, что Яшка с Нордиком  нашли на полу и отмыли от грязи. Ласково прошептал:
Маленький горшочек, свари нам кашки чуточек.
Мы кашку съедим, тебя поблагодарим.

В горшочке,  забулькало, зашкворчало. По всей избушке разошелся ароматный запах каши с топленым маслом. Восхищенные друзья съели дочиста вкусную кашу. Её хватило всем. Стук ложек  эхом отдавался на соседней опушке леса.
Подкрепившись как следует, друзья расположились на лавках. Капитан Клотик рассказал Нордику и Яшке о неудачном походе на бриге «Святая Мария». Участники вздохнули, вспомнив гибель замечательного корабля. Нордик и Яшка поведали новым друзьям о своих приключениях. Подлетел дятел Желзна и сообщил собравшимся, что вокруг избушки тоже много деревьев, пострадавших от рук разбойников. Друзья решили: когда разбойники хозяйничают в лесу, нечего и нам прохлаждаться.
Лешка уложил в заплечный мешок горшочек, корзинку и шапку-невидимку. Среди волшебных предметов не хватало зеркала Тахтуо. Лешка виновато вздохнул и, подперев дверь избушки палочкой, повел отряд к далекому Янгоярви.

Пир в «Ателе» и начало экспедиции разбойников
Прежде чем приступать к этой главе, нужно разобраться в некоторых хитросплетениях предыдущих глав. Признаться, я и сам порядком запутался. Итак, путешествующий по свету, Тиэдяй превратил четырех мошенников в ослов, за то, что они пытались украсть у него волшебное зеркало  Тахтуо. Он пообещал им, если те будут честно трудиться, превратить их обратно в людей. К тому времени, когда ослы нашли избушку волшебника Тиэдяя, он уже умер. Лешка – сына Тиэдяя при помощи волшебного зеркала ослов превратил снова в людей. Вместо благодарности четверка разбойников завладела волшебным зеркалом и превратила Лешку и бельчонка Вешку в деревянные куклы. Затем они отправились пировать на поляну. Там произошла их встреча с раком Яшкой, которого они заточили в «Кивийнэ вярчи». Сами отправились на поиски  золота Янгоярви. По пути туда с тонущей шлюпки их подобрал капитан Клотик. Вместо благодарности разбойники завладели «Спасателем». Их на корабле приветствовал ворон Брони. Он догнал разбойников и желал дальше показывать дорогу к богатствам Янгоярви.
– Что случилось со старым вороном? – гадали позже жители поляны, вспоминая его последние поступки. – Как это он вздумал предать родные места и стать проводником у разбойников? Неужто спятил на старости лет?
Разбойники приняли услугу Брони и перед походом хорошенько осмотрели «Спасатель». Вопреки восторженным рассказам капитана Клотика, «Спасатель» оказался утлой посудиной, которая изрядно коптила небо черной трубой. Хлюпало, Кнут, и Баклушка в первую очередь принялись искать на судне съестные припасы.
Хруст придрался к названию корабля. По его указанию первые четыре буквы были зачеркнуты. Хруст сошел на берег, чтобы издали посмотреть на новое название. По его воле «Спасатель» превратился в «Атель». Хотя правильно пишется «Отель», то есть гостиница.
– Ха! Неплохо получилось, – удовлетворенно хмыкнул атаман и приказал Баклушке сбросить за борт капитана Клотика и Лешку с бельчонком на плече. Лешку и его неразлучного друга Вешку разбойники захватили с собой на всякий случай. Теперь атаман решил избавиться от них. И тут Баклушка совершил странный поступок. Украдкой от капитана он уложил крохотные деревянные фигурки на большой кусок сосновой коры и спустил его за борт. Из куска коры получился неплохой плотик. Тот плотик спас жизнь нашим героям. Зачем Баклушка это сделал? Наверное, среди разбойников есть совсем не злые люди, только они стесняются быть добрыми.
Кнут встал за штурвал. «АТЕЛЬ» дал гудок и поплыл на поиски богатства. Чудный морской воздух возбуждает аппетит не только у древоточцев. Разбойники изрядно проголодались, а так как провианта на корабле не нашлось, то они хмуро стали посматривать на волшебное зеркало.
– Оно нас может накормить? – хмуро спросил Баклушка.
– И напоить! – добавил Хлюпало.
Кнут молча крутил штурвал корабля. Он бросал по сторонам взгляды, от которых любому мало-мальски съедобному пирожку не поздоровилось бы.
– Попробуем, – многозначительно произнес Хруст. – Если зеркало не исполнит наше желание, тоже отправим его за борт.
Лучше бы у Тахтуо не получилось исполнять желания разбойников. Но оно принялось исполнять любые их капризы.
По желанию Хруста на палубе появились напитки «Развяжи язык», «Заплети ноги», «Горлодерчик». Хлюпало поспешно заказал напитки «Насоли соседу», «Упал-отжался-оторвался», «Вырви глаз». Баклушка – «Три буль-буль», «Могилу», «Крест», и «Воля». Кнут не удержался от соблазна и скромно пожелал бутылочку «Спотыкача». Как только появилось желаемое, он бросил штурвал корабля и заказал: «На посошок», «На коня», «На осла», «Я свою милашку знаю по мордашке».
 К всеобщему ликованию разбойников вся палуба «АТЕЛЯ» вскоре была заставлена снедью на любой вкус. 
Ворон Брони с высоты птичьего полета удивленно наблюдал, как «АТЕЛЬ» выписывает на водной глади сложные кренделя. Если бы Брони мог читать, он наверняка увидел, как пенный след на морской глади сначала выписал букву «Р», потом «А», «Ш», «К», «У». На последней букве «АТЕЛЬ» окончательно лег в дрейф в виде нещадно дымящей точки. Получившееся слово «рашку» (по-карельски - негодник) могло бы заставить ворона задуматься. Но Брони не учился в школе, а неграмотность таит в себе много неприятностей.
– Что я вам говорил? – хвастал перед товарищами Хруст. – У меня не забалуешь!
Хлюпало, Кнут и Баклушка шумно восхищались атаманом.
– Мы благодарны тебе за то, что отправились с тобой. Здесь мы сбросили проклятые ослиные шкуры! – Отпив полкружки напитка «Вырви глаз», громко кричал Хлюпало. Он не прочь был завладеть волшебным зеркалом и стать новым атаманом.
– Всюду-то ты хитрил, всюду обманывал, коварствовал, вероломствовал, – брякнул Баклушка, приняв порцию «Три буль-буля». Он хотел похвастать перед товарищами, что запомнил кое-что из «Энциклопедии Злодея». И хотя Хруст учил своих товарищей именно этому, Баклушкины слова ему не понравились. Он недобро зыркнул на Баклушку.
–Ты завладел волшебным зеркалом, и скоро мы станем самыми богатыми на земле, – шептал Кнут на ухо атаману. Он так же был не прочь завладеть Тахтуо, но боялся атамана.
– И как ловко вы придумали с рыбацкой лодкой, – добавил Хлюпало, обращаясь к Хрусту на «вы».
Брони надоело кружить в воздухе и слушать льстивые речи. Он тоже примкнул к теплой компании. Попробовав каждого напитка за щедрым столом, он потребовал слова. Добившись своего, с первой попытки Брони кукарекнул, со второй – жалобно чирикнул. Третью попытку старый Брони закончил под столом. Оттуда вскоре донёсся его храп. Если б вы слышали, как храпел Брони...

Сперва по воде…
– Где мое зеркало?! – орал на следующий день Хруст.
– Вчера было наше, сегодня твое?  – проворчал Кнут.
Хлюпало услужливо подал найденное зеркало. За это он был назначен первым помощником атамана. Кнут чуть не лопнул от зависти. Теперь он вынужден был подчиняться первому помощнику. По приказу этого первого помощника они  с Баклушкой разогрели паровой котел, и «АТЕЛЬ», пуская клубы густого дыма, понес шайку к сокровищам Янгоярви. После вчерашнего обильного ужина старый ворон едва держался на носу судна. А ведь ему нужно было указывать дорогу.
Атаман прохаживался по палубе и потирал руки. Ему не терпелось добраться до места. Каждый день плаванья приближал их  к заветной цели. Но в один из дней судно вскоре наскочило на подводный камень. Этого следовало ожидать. Разве можно двигаться вперед на всех парах без карт и лоции!? Наскочив на камень, «Атель» дала течь. Здесь понадобилась морская выучка и смекалка. Сообразительный барон Мюнхгаузен, к примеру, остановил течь на корабле простым способом. Он сел на пробоину и делу конец. У разбойников дело обстояло иначе.
– Подвести под пробоину пластырь, – командовал Хлюпало.
Баклушка приволок из аптечки медицинский пластырь. Он совершенно забыл морские навыки.
– Олух! – заорал Хлюпало. – Морской пластырь – это кусок просмоленной парусины. 
Но нужный пластырь разбойники не подготовили заранее. В пробоину хлынула вода. «АТЕЛЬ» клюнул носом, накренился и вскоре ушел на дно. Разбойники едва уместились в спасательной шлюпке.
На берегу Хлюпало получил от Хруста затрещину и под улюлюканье  был изгнан из первых помощников атамана. Разбойники скоротали остаток ночи на берегу, стуча зубами от холода. Утром ворон показал им дорогу на Янгоярви и рассыпался на части. Может, это волшебное зеркало  исполнило чье-то тайное желание. Никто не пожалел старого Брони.
Затем по суше
Узкая тропинка, указанная вороном, едва сдерживала натиск густого кустарника. С каждым шагом она грозила исчезнуть из вида. Боясь ее потерять, разбойники вприпрыжку неслись по рытвинам и колдобинам. Тропинка ныряла в сумрачные ложбины, куда даже в полдень слабо проникали лучи солнца, поднималась в гору. Слабые кривые ножки Баклушки не подходили для такого путешествия. Он сильно отстал от шайки. Вскоре стал отставать и Хлюпало. Разбойники не помогали друг другу, и растянулись по дороге. Каждый преодолевал дорожные препятствия в одиночку.
В один из дней на крутом спуске путь разбойникам преградила глубокая речка. Тропинка обрывалась у самой воды. На противоположном берегу простиралась дивная равнина. Тут и там гуляли стада животных. Они отрывали головы от земли и без страха смотрели на хмурых  пришельцев. Густые леса, широкие луга были их домом. Разбойники разделись и вплавь кое-как перебрались на другой берег. Хруст задумался, как быть дальше. Он ткнул в землю палкой. Из-под палки выкатился кусок золота. Разбойники не верили своим глазам. По очереди они пробовали его на зуб и, наконец, завопили:
– Золото!!!
Пока шайка радовалась, атаман хищно всматривался вдаль.
– Все это должно принадлежать мне! Отсюда начнется моя страна, – громко заорал он. Стада животных, стаи птиц, напуганные криками людей, поспешили прочь.
Разбойники, не обращая на его крики внимания, принялись лихорадочно копать. Вскоре часть великолепной долины была сильно изрыта. Нашлось еще несколько золотых самородков. Хруст сложил все золото в мешочек. Руки его тряслись от жадности. Баклушка, Хлюпало и Кнут усердно копали дальше, согнув спины. Атаман достал волшебное зеркало.
– Мне нужно много золота, – прошептал он зеркалу.
Дальнейшие его слова невозможно было разобрать. Однако копавшая землю троица  сплелась, образовав шестирукое существо с тремя головами. Волшебное зеркало исполнило желание Хруста. Существо распрямило спину. Головы недоуменно посмотрели на атамана.
– Мы должны объединить усилия, – успокоил их Хруст. Он осмотрел свое детище, по-хозяйски похлопал его по спине, по бокам, заглянул каждой голове в рот и приказал зеркалу:
 – Сделай-ка его побольше, – и тут же взвыл от восторга:
– Вот это ГРЫЗУН! – атаман с трудом вскарабкался на спину получившемуся  чудищу и направил его вверх по причудливо извивающейся речке.

Преследование разбойников
Набравшись сил, Лешка с бельчонком Вешкой на плече, дятел Желзна, Нордик, рак Яшка, Великашка, капитан Клотик выстроились в походную колонну и поспешили в Янгоярви. Там они надеялись отыскать разбойников. Впереди шли Лешка и рак Яшка. Бельчонку нравилось смотреть, как маленький рак помогает  отыскивать дорогу в буреломах, завалах, мхах, болотах.
– Яшка молодец! – подхваливал Вешка.
От похвал маленький рак еще усерднее перебирал ножками.
За ними шли капитан Клотик и Великашка. Привыкший больше к палубе корабля, капитан вскоре стал прихрамывать. Он просил мальчика не торопиться. Во время отдыха дятел осматривал натертые ноги капитана. Прикладывал к волдырям мази из лесных трав и кореньев. Капитан крепился.
Один Нордик не знал устали. Он весело убегал вперед, исчезал надолго в чаще леса, неожиданно появлялся позади всех. Весело насвистывая, уносился в одну сторону, чтобы через мгновение появиться с противоположной. Бельчонку за ним было не угнаться. Нордик был счастлив среди настоящих друзей.
– Куда путь держите? – спрашивали их попадавшие навстречу лесные обитатели.
– Ловить шайку атамана Хруста, – громко отвечал Нордик. – Они отобрали у Лешки волшебное зеркало Тахиуо, а у капитана Клотика «Спасатель».
Воробей-дуралей, прознав такое дело, собрал компанию дружков и увязался следом. Галки похватали палки, а зеленый кузнечик, желавший походить на своего знаменитого пра-прадеда саранчу ЧИК-ПИК-ФАНА, который некогда опустошал целые территории, предложил красным муравьям свое предводительство. Муравьи от услуг кузнечика отказались. Они вооружились сухими сосновыми иголками и выставили отряд из нескольких сотен или тысяч муравьев. Их невозможно было пересчитать! Обиженный кузнечик забился в густую траву и стучал себя в грудь – так, что было слышно на всю округу. Он кричал, что себя еще покажет.
Тогда разные букашки-козявки: летающие и прыгающие, скачущие и стрекочущие – предложили кузнечику возглавить их полки. Тот с удовольствием согласился. Всем как можно быстрее хотелось победить разбойников.
Все чаще на пути следования друзьям попадались больные деревья, пожухлая трава, высохшие кусты. Дятел Желзна едва успевал оказывать больным помощь.
–Ничего, – храбрилось воинство, – вот доберемся до разбойников, тогда им несдобровать. Мы им покажем, где раки зимуют!
Великашка предложил слово «раки» заменить на «бяки». Рак Яшка с благодарностью посмотрел на мальчика. Букашечки с козявочками, стекочущие и прыгающие, не возражали и придумали мотивчик. Хором они попискивали:
Песенка букашечек
Мы букашечки-таракашечки,
Мы ползаем, прыгаем, скачем.
Пусть мы маленькие, но удаленькие,
Никогда от обид не заплачем.
Тра-та-та, тра-та-та, не боимся мы Хруста.
И не стыдно вам верзилам-разбойникам
Птичьи гнезда разорять,
В лесу мусор оставлять,
И чужое воровать,
Нас в куклы превращать,
Яшку в кипятке варить,
Потом пожары разводить,
Лес карельский  загубить,
Наши речки замутить.
Вокруг ни ягод, ни грибов,
Вы глупее тех ослов!
Ох догоним вас, уж прогоним вас.
Мы покажем, где бяки зимуют у нас!

Так бы и шагали друзья с присоединившимся воинством, подбадриваемые собственными песенками, покриками да посвистами, если бы не молочная речка. На крутом спуске она преградила дорогу. Лешке такие речки раньше не попадались.
– Белая вода в реке, что бы это значило? – он задумался.
 И тут Великашка радостно закричал:
– Это же молочная речка с кисельными берегами! Мне мама читала про нее. Айда за мной! – и он побежал вперед. Но горшочек за плечами Лешки недовольно запыхтел, завертелся.
– Не спеши, – остановил мальчика Лешка, – горшочек хочет что-то сказать.
Мальчик послушно остановился. Горшочек пропыхтел:

Речка отравлена, чтоб разбойникам было пусто.
Это проделки шайки атамана Хруста!

– Ну и ну! – поразился Великашка и обронил в речку веточку. Зеленые листья на ней почернели, и веточка исчезла в мутной воде.
Вряд ли кто из присутствующих осмелился бы назвать теперь речку молочной.
Наступали сумерки, а друзья так и не смогли придумать: что делать? Стоит ли переправляться через опасную речку и идти дальше.
– Утро вечера мудренее, – сказал Лешка.
Все изрядно проголодались и тут же согласились дождаться утра.
– Когда в животе не густо, и в голове пусто, – проворчал горшок и снова поработал на славу. Каши было вдоволь.
После ужина муравьи, приученные к порядку, стали укладываться спать. Но букашечкам-козявочкам хотелось петь песни и водить хороводы.
– Вот и хорошо! – согласился с ними Лешка. Капитан Клотик его поддержал. – Будете веселиться и нас ночью охранять.
Букашечки-козявочки радостно согласились.
Страна Отвратилия
Ночь прошла спокойно, а утром воробей-дуралей первым заметил на другом берегу табличку. Она криво висела на березке. На табличке было что-то написано. Воробьи упорхнули на ту сторону и вскоре вернулись ни с чем. Никто из них  не умел читать. Все посмотрели на Желзну. Он густо покраснел и признался, что тоже не знает грамоты.
Капитан Клотик задумался. Из нагрудного кармана кителя он достал карандаш и чистый листок бумаги, и попросил Нордика в точности перенести на листок бумаги все, что было написано и нарисовано на таблице.
Воробей-дуралей с ватагой увязались следом за Нордиком. Они прыгали по веткам березы, громко чирикали, толкали Нордика под локти. Чувствуя ответственность за порученное дело, Нордик прогнал ватагу подальше от себя и продолжал переносить непонятные ему закорючки на бумагу.
– Как плохо, что я не умею читать, – думал он, с опаской поглядывая на свою руку. Ему казалось, что рука с карандашом вот-вот отвалится от усталости. Передохнув, он вновь принимался за работу. Наконец кропотливый труд был закончен и представлен капитану Клотику. Капитан долго вертел перед глазами листок бумаги.
– Как курица лапой написала! – пробормотал он и медленно прочитал:
СТРАНА ОТВРАТИЛИЯ. ВЛАДЕЛЕЦ Я – АТАМАН ХРУСТ. ВХОД ЗАПРЕЩЕН!!!
Наступила тишина. Первым нарушил молчание капитан Клотик.
– Друзья! Дальше идти нельзя, – он привык подчиняться командам.
Муравьи согласились с ним:
– Раз дальше нельзя, значит, это наша граница. Границу нужно укреплять, – рассудили муравьи.
Капитан Клотик поддержал их и принялся на песке вычерчивать план форта, которому тут же было придумано название «Зеленый замочек».
Трудолюбивые муравьи без лишних слов принялись сносить в кучу строительный материал: сухие хвоинки, щепки, палочки. А козявочки- букашечки-таракашечки радостно скакали возле них. Хотя дело намечалось нешуточное, идея стоить «Зеленый замочек» привела их в восторг.
Лешка был не согласен с капитаном Клотиком.
– Как так? – горячился Лешка. –  Мой отец свободно ходил по этому лесу, а я не могу!
Мнения в лагере разделились. Воинство, капитана Клотика желало укреплять границу. Лешка считал землю за речкой своей и готов был преследовать разбойников дальше. Его поддержали Яшка, Великашка и Нордик. Обе стороны горячо спорили.
Лешка отошел в сторону и задумался. Вскоре он предложил свой план. План заключался в следующем. Разделить отряд на две команды. Пусть капитан Клотик руководит строительством укрепления и как человек, знакомый с военным делом, готовит войско к боевым действиям, чтобы по первому сигналу выступить на подмогу. К тому же, капитану требовалось лечить натертые ноги. Еще Лешка предложил оставить воинству чудесный горшочек.
– Ура! – пропищали букашечки. – Нам очень понравилась каша из этого горшочка.
Второй половине отряда предлагалось идти налегке, взяв с собой лишь шапку-невидимку и корзинку. Все согласились с Лешкиным планом.
– Как же перебраться на ту сторону ядовитой речки? – задумался Лешка.
Окрепший Нордик не долго думая  подхватил Яшку под клешни и перемахнул с ним на другой берег. Вернувшись, он хотел точно так же подхватить Великашку, но оторвать мальчика от земли ему не удалось. Тогда Лешка надел на мальчика шапку-невидимку. Тот исчез и показался уже в речке по горло в ядовитой воде. Друзья успели его спасти и вытащили обратно на берег. Лешка виновато взял шапку-невидимку в руки и стал колдовать над ней. Затем подкинул вверх и прокричал:
Сделай каждого  сермяжного
Легче пуха лебяжьего!
После этого, нахлобучил на себя шапку и вместе с бельчонком очутился рядом с раком Яшкой. Нордик перенес волшебную шапку и Великашка без труда перебрался к друзьям.
Маленький отряд готов был следовать в Отвратилию. Друзья махнули на прощанье капитану Клотику с его воинством и направились в глубь страны. Некоторое время их сопровождали воробей-дуралей с ватагой, но, когда показалась пустынная земля, воробей сдрейфил и увел ватагу обратно.


Знакомство со страной Отвратилией
Земля за речкой была действительно странная. Вся изрытая, перекопанная, усыпанная осколками стекла. Обломки деревьев, опилки, обрывки проволоки, бумаги; банки-склянки-жестянки и много-много другого мусора валялось на ней. Деревья, кусты, трава почти не попадались на глаза. От огорчения друзья не знали, куда глаза девать.  Даже разговаривать расхотелось. Яшка сжимал-разжимал клешни. Нордик удивленно осматривал окрестности и тихонько присвистывал при виде новой кучи мусора. Великашка пытался вспомнить, где он уже видел подобное. Так и не вспомнив, решил: «Наверное, во сне».
– Ай-яй-яй! – не выдержал Лешка. – Перед ним простиралась некогда цветущая земля Янгоярви. Бельчонок жалостливо цокал языком. Солнце нещадно пекло, а в молочной речке нельзя было искупаться. Редкие деревья и кустики печально махали им вслед голыми ветками. Под ними невозможно было укрыться от зноя. Друзья растеряно озирались. Лесовичок гундосил что-то под нос. Никто не обращал на него внимания. Тогда Лешка ущипнул бельчонка и тот принялся переводить.
Лешка предлагал друзьям не печалиться, а быстрее догнать шайку разбойников. Лесовичок хотел отобрать у них волшебное зеркало и выгнать с родной земли. Ведь Тахтуо сделало их маленькими и слабыми, а разбойников – большими и сильными, а надо сделать наоборот. Великашка горячо поддержал.
– Да! – прокричал он, – разбойников нужно догнать и прогнать!
– Догнать и прогнать! – подхватили Нордик и Яшка.
Друзья поддержали Лешку. Без промедления они двинулись дальше. Отважный отряд уходил всё дальше вглубь Отвратилии.
* * *
Друзья спустились в русло пересохшего ручья. Лешка помнил, что совсем недавно в нем бежала живая вода. В ямках, где сохранились остатки воды, Яшка заметил маленькую форель. Ту, с которой он так славно  играл в салочки-догонялочки. Друзья тут же поклялись ей и всем оставшимся в живых рыбкам непременно вернуть в пересохший ручей живую воду. Одно страстное желание владело ими: догнать и выгнать Хруста. Они почти бегом мчались по следу разбойников и вскоре совершенно выбились из сил. Особенно это было видно по Лешке. Он имел жалкий вид: борода растрепалась. Он тяжело дышал. Остальные выглядели не лучше. Из последних сил друзья вскарабкались на крутой взлобок и сразу приметили лужайку. Лужайка приворожила их обилием малины. Малина была крупной, сочной! Изумленные друзья зажмурились: не сон ли это? А когда снова открыли глаза, чудесная поляна не исчезла. Забыв про усталость, друзья со всех ног припустили к роскошному кустарнику.
– Стойте! – заверещал бельчонок.
Нордик, Великашка и Яшка нехотя оглянулись. Лешка озабоченно извлек из мешка корзинку. Поставленная на землю, корзинка перевернулась вверх дном и заскрипела ручкой. Друзья не верили своим ушам.
Малина отравлена, чтоб разбойникам было пусто!
Это все проделки атамана Хруста.

Вот, что услышали друзья от скрипучей корзинки. Они перевели взгляд на кусты с малины. Их не было. Будто сквозь землю провалились. Трава пожухла, лужайка исчезла.
Как только это случилось, корзинка перевернулась на дно и к радости друзей оказалась доверху наполненная лесной малиной. И пусть ягоды в ней были не такие крупные, зато какие же они были ароматные и вкусные! Друзья с удовольствием подкрепились ими.
Атаман Хруст видел в волшебном зеркале, что его обман не удался. Он пригрозил разбить зеркало. Оно все хуже исполняло его коварные замыслы.
Отдохнувшие друзья пошли дальше. Силы им были ой как нужны.  Пелена облаков затянула небо. Духота не давала дышать. Друзья обливались потом. Впереди слышались раскаты грома.
– Грозовая Туча где-то поливает землю, а у нас хоть бы одна дождинка упала, –  посетовал Нордик.
– Польёт и у нас, – заверил его рак.

Неудачный бой с чудищем
Ночь не принесла облегчения. Сквозь сон друзья слышали странное шипение, глухое бульканье. Временами земля содрогалась. Перед рассветом  загрохотало сильнее. Сонный Великашка решил посмотреть, что там громыхает и мешает спать. А когда увидел, побледнел. И было отчего. На спящих героев ползло чудище с тремя головами.
– Змей Горыныч! – пролепетал Великашка. Сон как рукой сняло. Не раз он видел змея на картинках!
– Рашку! – прошептал проснувшийся Лешка.
Чудище двигалось вверх по речке. Одна его огромная голова широко разевала пасть и заглатывала землю вместе с валунами, деревьями и кустами. Другая голова засасывала чистую воду из речки. Третья голова с громким шипением и свистом втягивала в себя воздух. Позади себя чудище оставляло мертвую землю, молочную речку.
Прерванный сон, испоганенная земля, три уродливых головы и несвежий воздух, испускаемый чудищем, страшно разозлили маленького рака. Красный от гнева Яшка кинулся навстречу Рашке. Друзья восхитились его храбростью и помчались следом. Яшкина отвага полновесными потоками вливалась в их крохотные тела. Лешка, ровесник Вековика, пытался не отстать от юных друзей. Нордик, Яшка и Великашка обогнули пригорок и стали ждать. Когда чудище выползло к ним, они крепко взялись за руки. Грохот, шипение, свист и скрежет прекратились. Три пары стеклянных глаз уставились на героев.
Нордик не удержался и первым бросился в бой с Рашкой. Его штанишки, рубашка переливались на свету. В лучах утреннего солнца он искрился отвагой. Друзья зачарованно смотрели ему вслед. Ох, как хотелось им, чтобы Нордик сплёл, скрутил чудищу его длинные шеи в тугую косицу. Будь с ними капитан Клотик, он наверняка пожелал бы завязать змеиные шеи морским узлом. Да что морской узел, если к силе приложить фантазию! А фантазии у героев было хоть отбавляй. Их желание помочь Нордику было велико. Каждый давал советы, как ловчее скрутить трехглавого.
Подоспевший Лешка советовал как следует пнуть чудище в толстое брюхо.
Рак Яшка настойчиво советовал Нордику подобраться к голове с тонкой шеей. Он выразительно показывал Нордику  самые надежные способы закручивания шеи в узел.
Великашка советовал соблюдать осторожность. Недавний случай на молочной речке ему запомнился особо.
Пока Нордик выслушивал советы друзей, голова с тонкой шеей, на которую указывал рак, сложила толстые губы трубочкой и с громким свистом принялась засасывать Нордика в необъятный живот. Сын могучего ветра и скромной Белой Ночи отчаянно сопротивлялся. Но толстым губам чудища удалось ухватить его за штанишки. Нордик  ловко вывернулся и отступил, а штанишки слетели с его ног и исчезли в огромном животе. Две другие головы Рашки, следившие за поединком, захохотали. Никто из друзей этого не ожидал. Длинные языки пламени вдруг вырвались из хохочущих ртов. Друзей опалило жаром. Герои вздрогнули, дрогнули. Ого! Ну и бежали же они!
Впереди несся Нордик. Рубашка на его спине пузырилась и надувалась голубым парусом без единой морщинки. Великашка, Яшка, Вешка и Лешка бежали порознь. Лешка не уступал молодым. Великашка споткнулся о подвернувшийся камень и упал. Сзади на него налетели. Образовался клубок из тел. Друзья катились с горки следом за улепетывающим во все лопатки Нордиком.
Рашка давно исчез из вида, а беглецы неслись сломя голову, пока не запыхались. На смену страху пришел стыд. Герои отдышались и горячо заспорили, кто из них дрогнул первым.
– Ты первый побежал от Рашки. Я видел! – доказывал Нордик Яшке.
– Как бы не так? Ты бежал впереди! – язвительно отвечал рак.
– Просто я быстро бегаю, поэтому опередил вас всех…
Спор разгорался. Яшка уже примеривался клешней хватить Нордика за  щиколотку.
Лешка во время спора гундосил под нос. Его никто не слушал. Все были увлечены спором. Бельчонок Вешка азартно кричал, пытаясь разрешить спор друзей:
– Яшка прав, а Нордик нет! – в следующую секунду он уже кричал: – Нордик прав, а Яшка нет!
А Лешка гундосил под нос и озабоченно шарил рукой в своем мешке. Оттуда исчезла корзинка. К счастью, шапка-невидимка была на месте. Узнав о пропаже, друзья прекратили спор.
Что делать дальше? Вот о чем надо было подумать, а не спорить попусту. Да и новые штанишки были нужны Нордику. Мысли в их головах как назло путались, комкались, обрывались. Все вспомнили рассудительного капитана Клотика. Великашка озабоченно вздохнул. Яшка и Нордик уставились на Лешку. Тот ссутулился, почесывая кудлатую голову. Вешка шепнул:
– Он что-нибудь придумает, он такой!

Лешка уходит на разведку
Лешка запускал растопыренные пальцы в кудлатую голову, тряс бородой. Извлекал из спутанных волос хвоинки, прошлогодние еловые шишки, листья, мох, корешки деревьев, зацепившиеся во время их стремительного бегства. Они мешали ему думать. Затем он нахлобучил шапку-невидимку и исчез, не проронив друзьям ни слова.
Вешка тревожно зацокал языком:
– Не взял меня с собой. Ай-ай-ай!
Неожиданно Лешка снова появился. Он достал из заплечного мешка холщовые штанишки, передал Нордику и исчез, теперь надолго.
Друзья молчали. Они очень устали за сегодняшний день.
– Хороший Лешка! – с нежностью подумал Нордик, прежде чем сон сомкнул его глаза. Еще секунда и друзья уснули крепким сном.
Первым проснулся бельчонок. Сквозь сон он услышал чье-то сопение и мгновенно открыл глаза. Крик радости разбудил остальных.
Возле них, сутулясь, сидел Лешка.
– Вернулся! – друзья радостно обступили товарища и с нетерпеньем ждали от него новостей. Новости были хорошие и плохие. Хорошо было то, что Лешка нашел Рашку в небольшом болотце, куда тот спрятался от дневной жары. Лешка рассказал:
– Все головы спали. Крепко спали, когда я обнаружил Рашку. Незаметно я взобрался к нему на спину. На спине Рашки сидел атамана. Он считал мешки с золотом. Однако много мешков накопилось. Зеркало валялось под ногами атамана, он чуть не раздавил его каблуком. Я даже зажмурился, чтобы не видеть этого, выжидая удобного случая. Во сне Рашка вздрогнул. «Приснилось что-то», – предположил Лешка.  И вдруг мешки с золотом как подлетят в воздух! Высоко подпрыгнули и на Хруста свалились. Пока тот выкарабкивался из-под мешков, я подхватил Тахтуо и был таков!
Это была хорошая новость. Волшебное зеркало теперь находилось в надежных руках.
Плохая новость состояла в том, что зеркало не действовало. Его поверхность затянулась мутной пеленой. Оно не исполняло желаний. Одолеть Хруста и Рашку без волшебного зеркала невозможно, это было ясно как дважды-два.
Друзья напряженно следили за каждым движением старшего товарища. Лесовичок доставал из своего мешка флакончики с жидкостью. Под чудные заклинания смачивал ею поверхность зеркала. Бельчонок не в силах был перевести друзьям те старинные заклинания…
А Рашка тем временем проснулся. Друзья легко определили это по грохоту, раздавшемуся в голых сопках. Они растерянно переглянулись. От прежней их храбрости не осталось и следа.
А Лешка все колдовал над Тахтуо и, казалось, мало обращал внимание на грохот.
– Как медленно он колдует! – не выдержал Яшка.
Друзья были согласны. Охваченные страхом, Нордик, Великашка и Яшка прижались к лесовичку. Лешка мог поправить положение, но он рукой теснил их от себя. Друзья растерянно отступали, снова прижимались к лесовичку. Шаги чудища приближались, а Лешка снова и снова отталкивал их от себя.
В сутолоке никто не обратил внимания на лучик солнца, который пробил плотную пелену облаков и упал на зеркало. Потом отскочил от его поверхности солнечным зайчиком и скользнул по земле. Солнечный зайчик запрыгнул на Великашку, и случилось чудо. Маленький Великашка начал расти. Он тянулся к небу. Вскоре друзья стали букашками в сравнении с ним.
– Ура! – прокричал Лешка.
Волшебное зеркало ожило, но чье желание оно исполнило только что? Друзья переглянулись. Одно Лешка знал точно: солнечный луч оживил волшебное Тахтуо. Лешка перевел солнечный зайчик на Яшку. Маленький рак хихикнул в предвкушении чуда, но остался таким же маленьким и фиолетовым. Лешка переводил солнечный зайчик на себя, на бельчонка, на Нордика, снова на Яшку, на себя. Зеркало не желало их увеличивать. Волшебное зеркало Лешке не подчинялось.
– Что ж, –  печально произнес Лешка. – Тахтуо подчиняется только тебе, Великашка. Ты желал стать Великаном, твое желание исполнилось. Как видно, тебе придется одному сражаться с  Рашкой. Я хотел тебе помочь, но не смог. На, возьми, – лесовичок передал огромному мальчику волшебное зеркало. – Лучшего помощника тебе не сыскать.
Огромный мальчик наклонился и осторожно взял из рук лесовичка зеркало.
– Но помни, – вдруг воскликнул Лешка. Его косматая борода тряслась на ветру. – Теперь все мы зависим от твоего желания!
– Друзья! – воскликнул Великашка, глаза его светились прежней отвагой. – Я клянусь драться с врагом до последнего дыхания. 
Друзья молчали и смущенно смотрели ему вслед. Великашка медленно двинулся навстречу чудищу. Нордик порывался следом, но Лешка остановил его.
– Он должен справиться, ты ему не поможешь.
Солнце прорвало пелену облаков и яркой полоской осветило путь отважному мальчику.
Великашка давно исчез, а друзья стояли не шелохнувшись.
– Нужно ждать, –  сказал лесовичок.

Победа
Передвигая когтистые лапы, Рашка медленно поднимался вверх по речке. Хруст сидел на его широкой спине. Он пересчитывал мешки с золотом. Более приятного  занятия атаман  не знал.
Тугие пузатые мешки обещали ему сладкую жизнь. Головы  Рашки косились на хозяина, на кучи золота.
– Но-но, не балуй! – грозно прикрикнул атаман.
Головы послушно принимались за работу. Лес, земля, камни трещали под их зубами. Атаману вспомнилось бегство друзей.
«Кому желваки да шишки, а нам, то есть, мне – пироги да пышки», – хвастливо думал он.
– А ведь совсем недавно я был ослом и унижался перед Лешкой. А его отец Тиэдяй… Сколько неприятностей доставил этот противный старик! Зато теперь... – и Хруст принялся декламировать стихи собственного сочинения. От долгого сидения на чужой спине такое случается даже с разбойниками.
Когда-то зеркало давно не дал ты нам украсть
И в назидание за то придумал нам напасть.
Но пробил час и умер ты, а зеркало твое,
Как ни противился, но все ж досталось мне оно.
Ослиных шкур укор немой, мы тягостно снесли,
Но Лешке,  сыну твоему мы отомстить смогли.

– Ха-ха-ха, – разразился смехом Кнут, и продолжил:
 Ты почиваешь вечным сном, сын деревяшкой стал.
 Я ж  богатею с каждым днем и властелином стану.
– И властелином стану, – хвастливо повторил атаман и закрыл глазки от удовольствия. То, что он увидел дальше, заставило  задрожать его от страха.
Дорогу преграждал великан. Высокий, как пожарная каланча, он покачивался на тонких длинных ногах. Большие глаза великана в упор рассматривали Рашку.
– Зеркало! Где мое зеркало?! – завопил Хруст и бросился разгребать золотой песок, скопившийся между огромных лопаток Рашки. Золотые песчинки прилипли к атаману, и он стал желтый как апельсин. Головы недоуменно косились на хозяина. Наконец они заметили длинного Великашку. Того порядком трепал ветер. Хорошо он несильный, а то чего доброго еще  опрокинул бы на землю юного героя. Конечно, зеркалу нужно было сделать Великашку потолще, поосанистей. Может, зеркало было не виновато. Конечно, не виновато! Просто лучик солнца слабо светил в то время на волшебное зеркало. Оттого и Великашка получился  тонкий. Вообще-то лучик старался на славу. Может, Великашка не знал, каким ему нужно стать, чтобы биться с чудищем. Ведь зеркало выполняло не свое желание. Сказали ему: сделать длинным, - да и всё! Поздно искать причины. Великашка оказался хлипковат против трехголового Рашки.
Опытный Рашка скоро оценил противника и распластал по-гусиному головы возле самой земли. Головы зашипели и придвинулись к мальчику. Их пасти извергали пламя.
А что же Великашка? Какие чувства владели им в ту минуту?
Отправляясь на бой, Великашка очень рассчитывал на свой большой рост. Он надеялся, что чудище испугается его и сдастся без боя, а вон как оно выходило.
Чего лукавить, Великашка сдрейфил. С героями случается такое. Только в отличие от первой встречи с чудищем, ужас прочно приковал  ноги юного героя к земле. От страха он не мог даже убежать (и такое случается с героями).
Рашка шевелил когтистыми лапами, шипел, приближался, становился все страшнее. А Великашка стоял как вкопанный в землю столб. Опомнившийся от страха, атаман кричал со спины чудища:
– Всыпать ему, накостылять, отутюжить, раздраконить, распатронить, разжелвачить, разбахвалить, отхрустить ему все, что можно!
Рашка подчинялся. Обхватив лапами длинное Великашкино тело, он свернул его в калач, скрутил жгутом, выгнул из него квадрат.
Великашка отчаянно сопротивлялся. Его тело превратилось в треугольник. Но жесткий треугольник недолго продержался под могучим натиском шести пар когтистых лап. Рашка задумался, как  по-честному поделить длинное тело противника. Если бы каждой голове по Великашке – это было по-честному. Но Великашка был один, а голов три. Да еще атаман потребует свою долю. Было отчего растеряться.
Этой заминки Великашке хватило. Изогнутый калачом, он ухитрился достать из-за пазухи зеркало. «Ура» ему не удалось крикнуть, но свое желание зеркалу он прошептал. Атаман еще выкрикивал угрозы, а Рашка стремительно уменьшался. Вскоре смешно было подумать, что это жалкое существо могло причинить столько вреда окрестностям Янгоярви.
Великашка распрямился и легко сбросил с себя беспомощные лапки. Хруст и Рашка находились в его власти. Хруст плаксиво канючил:
– Дяденька, отпусти, я больше не буду!
 Уж кто-кто, а Великашка знал цену его обещаниям и первым делом накрепко связал злодея валявшимся неподалеку обрывком веревки.
Рашка находился в жалком состоянии. Его многочисленные лапки  перепутались с длинными шейками. Он едва мог шевелить ими. Чтобы не повредить маленького Рашку, мальчик положил его в пустую консервную банку. Они  валялись повсюду. Хруста он засунул в глубокий карман своей курточки. Оттуда атаман плаксиво просил закинуть к нему хотя бы пару мешков с золотом.
– Ишь, жадина! – пристыдил его мальчик.
Суд над разбойниками и расставание героев
Хруст и Рашка были обезврежены. Мальчик от души рассмеялся. Он вспомнил о друзьях, которые наверняка тревожились. Захотелось поделиться с ними радостью. И Великашка поспешил в обратный путь.
Вскоре показался дымок. Это друзья в ожидании его развели костер. Завидев огромного мальчика, они вскочили на ноги и принялись громко радоваться благополучному возвращению.
Лешка, Вешка, Нордик, Яшка, словно маленькие детишки, припали к длинным ногам Великашки. От переполнявшей нежности Нордик сдувал пылинки с ног мальчика. Маленький рак старательно разглаживал складки на его одежде. Из голубых Лешкиных глаз текли счастливые слезы. Вешка, словно заведенный цокал и скакал по всему длинному Великашкиному телу.
Смущенный герой боялся двинуть рукой, чтобы не повредить друзей, ставших вдруг такими маленькими и слабыми в сравнении с ним.
Наконец радость улеглась. Перво-наперво юный герой вернул Лешке волшебное зеркало. Кто знает, радовались бы они сейчас так, не будь волшебного Тахтуо. Потом Великашка стал выкладывать трофеи. Друзьям не терпелось увидеть своих обидчиков.
Перепачканный Хруст противно хныкал. Лешка взглянул на него и с отвращением отвернулся в сторону. Он не мог простить разбойника. Остальные во все глаза рассматривали живого атамана.
Рашка мирно лежал на дне жестяной банки. Его шейки, лапки сплелись в тугой узелок, должно быть, морской. Друзьям почему-то стало жалко его. Они всячески пытались скрыть друг от друга это чувство. Злодей лежал перед ними, пусть и побежденный.
Стали думать, как поступить с пленниками. Друзья смотрели на Лешку, что скажет он. Никто не сомневался в его мудрости. Столько раз он находил правильные решения.
Лесовичку в своей жизни не приходилось еще судить кого-либо. Он разволновался и забегал вокруг костра, гундося под нос. Бельчонок переводил: «Тиэдяй... ослы... не повторить снова... опасно оставлять такими... зеркало попадет в плохие руки…» Видимо, Лешка боялся повторить свою ошибку, догадались друзья.
Лешка не мог придумать, в кого превратить разбойников, чтобы они больше никогда не смогли делать зло окружающим. Уж их коварство и хитрость он испытал на себе в полной мере. Наконец лесовичок успокоился и стал шептать волшебному Тахтуо свое желание. Друзья замерли в ожидании.
Сначала у Рашки распутались ножки, затем шейки, и он сначала распался на три части. И вот перед друзьями стояли Хлебало, Кнут и Баклушка.
Баклушку лесовичок превратил в дождевого червя, Кнута – в ручейника, а жирного Хлебалу  – в толстого шмеля.
Ободренный удачным опытом, Лешка приступил к Хрусту.
– Я превращу его в стрекозу! – объявил Лешка. Однако у него ничего не выходило.
Друзья ахнули:
– Тахтуо бессильно перед атаманом!
Лешкино лицо покраснело от натуги. Ему так хотелось превратить атамана в полезное насекомое.
Хруст крутился на песке. Он визж-ж-жал, потом жу-ж-жал и вдруг превратился в колорадского жука, которого еще называют Хрущ. Лешка досадливо махнул рукой: «Что получилось, пусть и остается».
Бывшим разбойникам он наказал жить на земле Янгоярви до тех пор, пока они не помогут превратить край снова в цветущий.
Червь полез под корень высохшей березки.
Ручейник соскользнул в молочную речку. Ох, и несладко ему там придется, подумали друзья.
Шмель полетел собирать нектар и опылять цветы.
Оранжевый жук долго возился на месте. Он жужжал и был рад-радешенек, что так легко отделался. Он расправил крылья и поднялся в воздух. Отлетев порядочно, жук погрозил друзьям лапкой и подался в дальние края. Лешка не желал оставлять его в Янгоярви.
Увлеченные волшебными превращениями, друзья не заметили, что долговязый Великашка снова стал прежним мальчиком. И Лешка тут был ни при чем. Просто юному герою надоело ходить коломенской верстой, и волшебное зеркало исполнило его горячее желание. Сам мальчик облегченно вздохнул, снова став таким же, как и его друзья. Он со всех ног припустился к ним. Радостные крики, возня, топот ног разнеслись далеко по окрестностям. Да что рассказывать про их веселье, если Лешкины лапти полдня отыскивали всей гурьбой, а они висели на макушке ели. Кто их туда забросил? Лешка подозревал в проделке Нордика.
Наконец друзья угомонились. Лешка вспомнил, что его избушка осталась без присмотра, а в ней были припрятаны еще кое-какие волшебные вещи, которые могли попасть в недобрые руки. Да еще нужно передать радостную весть о победе капитану Клотику.
Нордик вспомнил о своем старом друге Вековике и тоже засобирался домой. Великашке хотелось вернуться к своим родителям-великанам. Лишь рак Яшка нерешительно топтался на месте. Он не помнил дорогу к своей речке. Нордик предложил ему идти вместе. Рак обрадовано махнул клешней.
Никто из друзей не решался уходить первым. Яшка посчитал, что первым должен идти Нордик. Нордик не соглашался. Они заспорили. Вешка на плече Лешки зацокал:
– Яшка прав, а Нордик нет! Нордик прав, а Яшка нет!
Тут Великашка ввязался в спор, потом Лешка. Так, гомонящей компанией, они отправились в обратный путь и вскоре исчезли из вида.


Карпин Николай, т.89214576675