Издержки воспитания. Часть 17-я, заключительная

Часть 17-я и последняя. СТАРЫЙ ДОМ

Через десять лет Маринэ с Отаром и восьмилетней Маквалой приехали из Тбилиси в Леселизде. В просторном дворе у бабушки Этери, которой к тому времени исполнилось восемьдесят, собралось всё село: праздновали шестнадцатилетие Гиоргоса. Столы стояли каре, чтобы уместились все, и осталось место для танцев. Ведь будут танцы! И под конец – лезгинка, и когда пройден весь путь и исполнены все коленца, под самый конец – лезгинка исполняется на мысках сапог – это уже настоящее мастерство, не всякий может. Отар может, но где ему тягаться с Тариэлом… Тариэл великолепен!

Танцы – это ещё не скоро, а пока во дворе толпится народ, слышатся приветственные возгласы и смех, а люди всё идут и идут… Со стульями и скамьями в руках, с кувшинами вина, с корзинами фруктов…
На столе возвышаются горы румяных лавашей, свежие осетинские пироги с сыром источают дразнящий запах... Салаты в широких мисках, варенья, соленья, бабушкино печенье, кувшины с вином…
Маринэ вздыхает и глотает слюнки. За стол ещё не приглашали, гмэрто чэмо, как же это вытерпеть! Кажется, она не удержится и съест всё. Отар тихонько шепчет ей в ухо: "Уймись, обжора! Это не для тебя, на ужин творог,mano mergaite(лит.: моя девочка), и ты это знаешь».
 Маринэ молча втыкает мужу в бок локоть, стараясь проделать это незаметно и максимально эффективно. Научил на свою беду, получай, не жалуйся. Отар морщится от боли:  «Иш-ша! (чечен.: Ох, ты!) Больно же, Марин, ты совсем уже...»

А люди всё идут – с улыбками на лицах, с праздником в сердце. Пять лет назад (а кажется – вчера) здесь, в этом гостеприимном дворе, праздновали шестнадцатилетие Алаша, и Отар принимал поздравления от людей, которые стали ему родными и  которым он отдал бы всё, что имел, если бы они попросили.

Сегодняшнее торжество было в честь Гиоргоса, а ещё через год вот  также все будут отмечать совершеннолетие Тариэла, по которому сходили с ума все девчонки от двенадцати до семнадцати лет, и с этим ничего нельзя было сделать: парень был красив  грешной красотой, древней как мироздание. И великолепно танцевал. Профессионально. Маринэ поступила-таки с сыновьями Кобалии как ей хотелось: отдала обоих в Ленинградское хореографическое училище имени Агриппины Вагановой - с глаз долой, из сердца вон…

Интернат, где «не сахар и не мёд» и долгожданные каникулы у любимой бабушки Этери. Оба не помнили, когда последний раз были дома, в Тбилиси. Маринэ любила сыновей Кобалии как могла, и поняв это, они не требовали от неё большего. Гиоргоса исключили из училища через два года (он приложил к этому все силы), Тариэл через год закончит.

"Бог любит твой дом, Этери, если в нём выросли такие дети!" - Старая Этери слезящимися глазами смотрела на правнука и радовалась, что ей довелось дожить до этого замечательного дня: ведь сегодня с ней были все, кого она любила – Маринэ, Отар, Алаш, Гиоргос, Тариэл, соседские близнецы Анвар и Анзор, которые приехали с женами и детьми,  и восьмилетняя Маквала Темирова играла с их сыновьями в камешки, как когда-то играла с близнецами маленькая Маринэ…

 Пятрас Аугутас тоже пришёл проведать свою подружку. Яниса Густавовича уже не было в живых, как и тёти Маквалы. Но они остались жить – в своих детях и внуках, носящих их имена, и не было печали в этот день, была только радость.

Смеющаяся Маринэ, которой никто не давал её  лет, принимала поздравления и подарки, смотрела на голубое небо,  зеленые горы, и вспоминала, как когда-то она собирала на этих холмах ежевику – с рыжей Маквалой, рыжим Байкалом и рыжими близнецами Маквалы, которым исполнилось по тридцать пять и которые живут в разных концах земли – Анвар в Мурманске,  Анзор в Бишкеке, и оба оставили все свои дела и приехали поздравить Маринэ с совершеннолетием сына, носящего имя её отца.

Да и как они могли не приехать – к себе домой? Ведь Маринэ с Отаром семь лет назад купили их дом, в котором близнецы не захотели жить после смерти Маквалы: всё здесь напоминало им о матери… Маринэ  ухаживала за могилой Маквалы, и у Анзора с Анваром было спокойно на душе. Сегодня они будут ночевать в своём доме, который теперь принадлежит Алашу Темирову. Алаш живёт там женой Зарой и дочкой Фатимой. Фатимка совсем ещё мала – ей всего два года, но она настоящая красавица – копия Маринэ, как утверждает Алаш, и Зара на него не обижается. Алаш с Зарой ждут сына, так что скоро в Леселидзе снова будет  праздник – родится  маленький Отари Темиров.

Забор между участками снесли, и виноградник теперь тянется до самой горы. Близнецы приезжают каждый сентябрь в отпуск (для них отстроили двухэтажный коттедж с общей верандой), Маринэ с Отаром приезжают тоже, и тогда в доме наступает праздник, до поздней ночи светятся окна, до поздней ночи не смолкают разговоры, и воспоминания, как искры от костра, поднимаются к звёздному небу, обнявшему Леселидзе тёплыми руками.

Звёзды обо всём знают и всё помнят, у звёзд есть сердце – это Леселидзе. Место, где тебе рады, где тебя всегда ждут и любят не за что-то, а просто за то, что ты есть. Как Отар любит свою Маринэ, а Маринэ Отара, как бабушка Этери любит маленькую Фатимку, как любит Алаш свою черноглазую красавицу Зару. Аллах да пошлёт им  беспечальную и счастливую, долгую-долгую жизнь.

***************************Эпилог*********************
Отар работает директором фруктово-консервного завода "ОТНА. Сады Абхазии" вместе с сыном Валико Наргизовича. Продукция завода известна далеко за пределами Абхазии, и это заслуга его владельцев, Отара Темирова и Наргиза Агапишвили.
    Маринэ руководит театром-студией фламенко в Тбилисском Центре народного творчества.
    Этери Метревели умерла в возрасте девяноста лет и похоронена на кладбище в горах, рядом с Маквалой. Ей теперь спокойно за детей, у которых – она знает – всё хорошо. Прощай, бабушка Этери, шени чири мэ, шени квнеса мэ (твоё горе мне, твой стон мне). Мы тебя помним.