Контакт

(Из цикла “Миссия Адепта”)
Предыдущий рассказ цикла см.: http://www.proza.ru/2015/09/21/399


Ахья Жангулаев с трудом проснулся и некоторое время лежал, не открывая глаз, еще переживая увиденное во сне. Перед глазами все еще стоял верный друг Махмуд Хуболов, умерший три года назад в этой самой пещере, служившей им кровом почти тридцать лет.

Их скитания начались в далеком сорок четвертом году, когда восьмого марта всем балкарцам было объявлено о предстоящей депортации, и они, совсем еще молодые парни, ушли в горы, решив не покидать родные края. Они так и не узнали, кто был виноват в той трагедии, лишивший целый народ своей земли.

Только в 1957 году, после реабилитации северокавказских народов, одним махом зачисленным во время войны в стан  врагов, стало известно, что свою руку к депортации приложил некий высокопоставленный партийный работник республики N, написавший донос Берии о якобы массовом предательстве балкарцев.

Виноват был и Берия, подтолкнувший Сталина к такому решению, и сам вождь всех народов, ну и, конечно же, несколько сотен настоящих бандитов, действительно выступивших против советской власти.

Ничего этого два друга не знали, да и не  задумывались, по молодости, о причинно-следственных связях трагических событий. Они просто решили не подчиниться этому жестокому решению властей и остались в родных горах.

Тридцать два года, полных лишений, не прошли даром. Особенно Ахью сдал за два года, прошедших после смерти Махмуда. С каждым днем он чувствовал себя все хуже. Силы иссякали. Ходить на охоту стало тяжело. Без общения с другом мысли начали путаться. По утрам он подолгу не мог заставить себя встать, еще и еще раз прокручивая в голове кошмарные ночные сны. В них он то падал со страшной высоты в бездну, то тонул в бурной реке, то оказывался в снежной лавине или под камнепадом. Чаще всего в этих страшных снах он из последних сил пытался убежать от каких-то бесформенных сгустков тьмы, несущих зло и  ужас. Вот уже несколько дней подряд во сне к нему приходил Махмуд  и что-то говорил, но понять его слова Ахью, как ни старался, не мог. Вот и сейчас, не открывая глаз и стараясь удержать образ Махмуда, он мучительно пытался понять, что хотел сказать его верный товарищ, возвращаясь в этот мир.

И вдруг он понял! Махмуд разрешил ему надеть Шлем…

Шлем…Махмуд рассказал ему о нем в первый же вечер, после ухода из родного аула, когда они отыскали эту пещеру и устраивались на ночлег. Доставая припасы, Махмуд неожиданно вынул из своего мешка какой-то странный предмет, засиявший в колеблющемся свете костра золотыми бликами.
 
– Мы теперь с тобой как братья, и, поэтому, я должен тебе рассказать об этом, – он поднес предмет к огню, и стало ясно, что в руках у него удивительной красоты шлем. По виду он был сделан из чистого золота, но, когда Ахья взял его в руки, чтобы поближе рассмотреть витые бараньи рога, искусно выкованные по бокам, он с удивлением почувствовал, что шлем почти ничего не весит. Вся его поверхность была покрыта какими-то таинственными знаками и письменами, вызывающими трепетное чувство прикосновения к древним таинственным и могущественным силам. Все вокруг  растворилось в мерцающем золотом блеске, и Ахья оказался один на один с этим сиянием, отрезанным от внешнего мира. Вдруг появилось непреодолимое желание надеть шлем, и Ахья, в каком-то оцепенении, начал медленно поднимать руки, чтобы водрузить его на голову. Резкий толчок заставил его очнуться.
 
– Никогда больше не пытайся его надеть, – Махмуд, вырвавший шлем из рук Ахью, уже прятал его в котомку. – Это шлем какого-то древнего греческого бога*,
 
* Согласно легенде на Кавказе был утерян шлем Аполлона.

и надевать его могут только избранные. Только тот смертный, кто способен укротить силы, которые вложены в него, достоин его носить. И тогда он становиться всемогущим и непобедимым. Так мне говорил еще мой дед. Ведь наш род хранит его уже много веков. А еще он говорил, что все, кто не смог преодолеть искушения и надевал  шлем – навсегда теряли память и разум. Когда-то этот шлем везли гонцы из Греции в Индию, где Александр Македонский сражался с местными царями и никак не мог их одолеть. И хотя  всегда, когда Александр уходил в походы, он оставлял этот шлем в тайном хранилище, чтобы в его отсутствии он своей волшебной силой охранял Македонию, в этот раз ему пришлось настолько туго, что он приказал срочно доставить шлем к месту сражений. Ехали гонцы через Кавказ. И около горы Бештау**
 
** Бештау – пятиглавая гора в районе современного Пятигорска.

на них напали наши абреки. Среди них был и мой далекий предок. Они сумели отбить один тюк. И ты представляешь? Как раз в этом тюке и был шлем!

– Повезло им…, – протянул Ахью, снимая закипевший чайник с огня. За рассказом Махмуда время пролетело незаметно.

– Да, повезло, –  задумчиво повторил Махмуд, – да вот только греки их потом догнали и всех перерезали. Только моему предку и удалось уйти.

– Повезло ему…, – снова философски заметил Ахью.

– Да, уж, – покачал головой Махмуд, – по родовым преданиям  как раз он же первым и попробовал надеть шлем. После этого он жил еще десять лет, но никого не узнавал и ничего не понимал…С тех пор был наложен строжайший запрет на его ношение. И, все равно, время от времени находился какой-нибудь сорвиголова, решающийся испытать судьбу и попробовать шлем на деле.
   
Он помолчал, а потом добавил: – Но видно в нашем роду не нашлось достойного – кто-то умер сразу, а кто-то сошел с ума...
   
Кряхтя и постанывая, Ахья поднялся и пошел в дальний угол пещеры. Отвалив в сторону большой плоский камень, он достал из открывшейся ниши шлем и долго смотрел на него.
 
– Может, это действительно последний шанс? Возвращаться к людям он не хотел. Там его ждала тюрьма – в этом он был твердо уверен. А здесь…Да, так и так конец…Лучше уж испытать судьбу и надеть шлем, ведь недаром Махмуд советует это сделать.
 
С трудом переставляя налившиеся свинцом ноги, он вышел из пещеры в сияющий солнечный день. Спустившись к реке, он присел на камень и огляделся. Мир блистал во всем своем великолепии, и Ахью вдруг всем сердцем понял, что совершенно не важно, что сейчас с ним произойдет – погибнет он, сойдет ли с ума, или станет подобен богам. Он все равно останется частичкой этого огромного непостижимого ВСЕГО.

Золотое сияние шлема, в лучах солнца ставшее невыносимым для глаз, медленно, но неотвратимо начало заполнять все окружающее пространство и сознание Ахью. И он с радостным облегчением надел шлем и растворился в этом несущем освобождение свете…

                ***

Эдуард, не торопясь, шел по правому берегу Каракая-су и любовался окружающими ландшафтами. Вот так бы и бродить по этим местам, наслаждаясь их красотой и впитывая живительную энергетику, которая, как чувствовал Локаев, присутствовала здесь везде.

Вдруг впереди, в каких то двухстах метрах, в небо взметнулся ослепительно золотой луч, и Эдуард почувствовал, как пахнуло каким-то неземным холодом. Нет, это не было тем ледяным ветром «предвестником смерти», который он уже ощущал в преддверии схваток с людьми. Это было что-то другое. В этом холоде, невидимым колпаком накрывшем окружающую местность, Локаев на подсознательном уровне ощутил присутствие пришедшей из невообразимых космических глубин неведомой нечеловеческой силы.
 
– Вот Оно, то о чем предупреждал Тахир, – мелькнуло в голове, и Эдуард поспешил прямо в эпицентр этого неведомого, туда, где полыхнул золотой луч.

Не пройдя и ста метров, он увидел лежащего на берегу реки человека. Сбросив рюкзак, он бросился к нему. Убедившись, что человек жив, Эдуард, по уже отработанной методике, начал диагностику и сразу уловил сбой в биоритмах*

* Мозг человека генерирует в своей работе широкий спектр электромагнитных волн низкой частоты. Сознание человека состоит из трех составляющих ритмов  головного мозга: Физическая (FQ) – дельта + тета-ритм, эмоциональная (EQ) – альфа-ритм и интеллектуальная (IQ) – бета-ритм.

пострадавшего мужчины. Его мозг генерировал совершенноне свойственный человеку спектр электромагнитных волн, превышая норму в добрый десяток раз.

Прошло не менее часа, прежде чем Локаеву удалось снизить бешеную пульсацию мозга несчастного, а затем он, не приводя в сознание своего нежданного пациента,  погрузил его в глубокий сон, интуитивно чувствуя, что именно сон является на данный момент лучшим лекарством для поврежденного разума неизвестного.

Взвалив его на плечи, Локаев, приметил место, где остался рюкзак, и двинулся обратно вниз, направляясь к избушке чабанов возле источников Джилы-су.

Сегодня утром, когда он встретил уже знакомых ему парней Казила и Мутая, гнавших отару на плато Ирахан-сырт, они предложили ему уехать на машине, которая должна будет приехать из Кисловодска за овцами. Он тогда отказался, пошутив, что лучше пройти  пешком через хребет Каракая в Верхний Баксан, чем быть старшим козлом над дюжиной овец. Шутка понравилась, и молодые чабаны долго смеялись, в свою очередь, шутя, уговаривая Эдуарда не пренебрегать такими нежными и симпатичными овечками. И вот сейчас Локаеву предстояло пройти около трех километров, и он спешил, чтобы  успеть погрузить пострадавшего в эту машину.

– Пострадавшего… Да, но от чего? Ведь была какая-то вспышка!

Осторожно зондируя сознание своего подопечного, Эдуард попытался синхронизировать его биоритмы с собственными. Через некоторое время он почувствовал, что это ему удалось, и в его голове начали проявляться картинки из прошлого спасенного им мужчины. И Эдуард успокоился – теперь он был уверен, что с незнакомцем все будет в порядке.

Кроме проявившегося видеоряда, на Локаева обрушилась лавина эмоций. Тяжелая, полная лишений жизнь разворачивалась перед мысленным взором Эдуарда, заставляя сжиматься в сопереживании сердце. Последнее, что он увидел, был сияющий нестерпимым блеском золотой шлем, затем вспышка и обрушившаяся тьма…

Старший среди чабанов Султанбек, остававшийся возле кошары, чтобы дождаться машины из Кисловодска, долго смотрел на принесенного Эдуардом человека, по-прежнему погруженному в сон, а потом, с удивлением покачав головой, уверенно заявил: – Это Ахья Жангулаев. Он вместе с Махмудом Хуболовым в сорок четвертом, когда нас депортировали в Казахстан, сбежал в горы. Надо же – столько лет прошло! Значит это они здесь по урочищам бродили. А люди говорили, что алмостов, по вашему – снежных людей, видели. Вот тебе и алмосты… Ты, Эдуард, не беспокойся, мы за ним посмотрим. Сегодня же в Кисловодск в больницу отправим.
 
Он помолчал, а потом вздохнул: – Но, боюсь, Жангулаевым милиция заинтересуется.  Хотя, с другой стороны, ведь еще в 1957 году была объявлено, что депортация была ошибкой, и все были реабилитированы. Да и преступлений за ними вроде нет. Так, может, когда и взяли пару барашков на шашлык, да это же ерунда. Ну, а тебе – спасибо! Постараемся сначала его в эту больницу доставить, а там видно будет. 

                ***

Распрощавшись с Султанбеком, Локаев поспешил к месту происшествия. Из головы не выходил таинственный золотой шлем. Наверняка он где-то там, рядом с местом, где лежал Ахья.

Долго искать не пришлось. Как только Эдуард подошел к оставленному рюкзаку, в уголке глаза блеснуло золотом, и через мгновенье заветный шлем был у него в руках.

Присев на нагретый солнцем камень возле звонко плещущейся реки, Локаев внимательно изучил необычную находку. От шлема ощутимо веяло той космической силой, которую он почувствовал, когда увидел оранжевую вспышку и которая, Эдуард был уверен, чуть не погубила несчастного Ахью. Тем не менее, внутренний голос утверждал, что лично для него эта сила никакой угрозы не таит. 

Рассматривая, как сначала ему показалось, витые рога на боковых поверхностях шлема, он вдруг понял, что это никакие не рога, а стилизованные изображения галактик, каждый виток которых был испещрен миниатюрными созвездиями. Вид галактических спиралей, необычайная легкость шлема и совершенство изготовления, в сочетании с энергией, исходящей от него, рождали уверенность в его неземном происхождении. Неожиданно Эдуард ощутил легкую вибрацию и заметил, что интенсивность золотистого свечения начала усиливаться на глазах. Одновременно он почувствовал стремительно нарастающее желание одеть шлем. Усилием воли переборов гипноз космического искусителя, Локаев отложил его в сторону и погрузился в медитацию...

Вернувшись через тридцать минут в реальность, он уже знал, что собой представляет этот неожиданный подарок ущелья Каракая-су.
    
Шлем – это, так называемый, биологический корректор личности, с подключением его обладателя к информационно-энергетическим полям космоса, устройство, созданное в далеком прошлом гением одной из галактических цивилизаций, далеко ушедшими в своем развитии по сравнению с человечеством. Этот корректор дает возможность использовать все ресурсы живого организма, о которых люди еще и не подозревают, а также вступать в контакт не только с более развитыми цивилизациями в материальном мире, но и с теми высшими духовными силами вселенной, которые на земле принято называть богами.

Когда-то, в незапамятные времена, посетившие землю с инспекцией одни из кураторов человеческой цивилизации, улетая, оставили в нескольких перспективных для жизни уголках земли устройства, подобные шлему, позволяющие людям, как они надеялись, форсировать свое развитие. Это было сделано в Китае и Индии, Египте и Месопотамии, на Кавказе и Кольском полуострове, Центральной Америке и Антарктиде.
Единственно, что не учли древние пришельцы, это то, что среди людей было очень мало тех, чей мозг был способен выдержать нагрузку, возникающую при биологической коррекции и соприкосновении к единому информационно-энергетическому полю.

В Греции, куда был доставлен шлем, скорее всего, аргонавтами, последними, кто смог воспользоваться возможностями шлема, был наставник Александра Македонского Аристотель, а затем и сам Александр, для которого биокоррекция все же прошла с осложнениями. Видимо мозг знаменитого воителя, в отличие от его учителя, не смог справиться с информационным потоком корректора. И, хотя на первых порах этих осложнений видно не было, со временем они привели к неизлечимой болезни мозга, с приступами нестерпимой головной боли, из-за которой  Александр и решил на время индийского похода расстаться с ним. Уже в Индии он понял, что это было роковой ошибкой. Его последней попыткой вернуть себе утраченную мощь была отправка гонцов в Македонию за шлемом, но кавказские джигиты, напавшие на гонцов, лишили Александра и этой возможности. Вынужденный отказаться от своих грандиозных планов по покорению мира, великий полководец скончался в возрасте неполных тридцати трех  лет в своей новой столице – Вавилоне 10 июня 323 г. до н.э.

Вся эта информация была мгновенно проанализирована, и мозг Локаева выдал решение – его собственный усовершенствованный организм позволяет без опаски провести биокоррекцию и подключение к информационным и энергетическим потокам. Шлем надо одевать!
 
Решение оказалось правильным. Процесс биокоррекции на начальном этапе оказался в чем-то сходным с тем, что уже пришлось ему испытать восьмого мая в Ленинградском проходном дворе под излучением экспериментального образца психогенератора. Тот же ослепительный свет, то же лихорадочное мельтешение всех молекул организма. Мелькнула даже мысль – человечество идет по пути более древних цивилизаций и уже создает устройства в чем-то похожие на шлем. А затем… – он оказался брошенным в океан информации. В отличие от последовательного информационного потока, к которому он  подключался в процессе своих медитаций, сейчас информация вливалась в него со всех сторон одновременно. И он успевал ее не только обрабатывать, но и усваивать!

Вскоре он стал обладателем знаний о формах жизни, существовавших во в различных галактиках и параллельных мирах, а также о судьбах земных цивилизаций, предшествующих людям, ныне населяющим планету.

Ослепительной вспышкой пришло понимание того, что существуют силы и могущественные цивилизации, называемые людьми богами и духами. Именно они сумели в процессе своего развития на практике реализовать то, о чем догадался Эйнштейн – о неразрывной связи материи и энергии, описанной им простой формулой E=mc2, что и позволило им перерасти материальный уровень развития и существовать непосредственно в виде информационно-энергетических субстанций. Используя в своем дальнейшем развитии различного вида энергетические потоки космоса, они достигли, практически, вечного существования.
 
В тоже время он всем существом понял, что эти богоподобные сущности сами были когда-то созданы силой, вообще непостижимой для человеческого разума, силой, являющейся первоисточником ВСЕГО. И именно этот первоисточник и является тем единственным Богом, о котором так разноречиво толкуют на земле люди.
 
Одновременно он осознал, что со временем его мозг тоже научиться и освобождать энергию, и использовать ее. Что в принципе людям не нужны никакие дополнительные источники энергии. Ведь достаточно одной капли воды, жира или белка собственного организма, чтобы получить столько энергии, сколько требуется ее для  выведения на орбиту земли ракету массой в сто тонн.

А затем к нему пришло понимание того, что человечество может просто не успеть воспользоваться на практике этими воистину безграничными возможностями. Ведь, благодаря подсказкам попечителей человечества, на земле уже были цивилизации, вплотную подошедшие к решению энергетической проблемы, но форсирование технического прогресса в ущерб морально-этическому развитию общества привело к вселенской катастрофе, поставившей человечество на грань выживания.

Когда в руках людей оказались огромные мощности, а их сознание все еще было устремлено на получение все новых и новых благ и удовольствий в ущерб духовному росту, возникли неминуемые противоречия между различными правившими элитами, что, в конечном счете, привело к разрушительным столкновениям и потере накопленных знаний.

В настоящее время на земле возникла ситуация предшествующая тем, уже не один раз наступившим, катастрофам. Противостояние Запада и Востока, капитализма и социализма уже достигло такого накала, что угроза третьей мировой войны с применением оружия массового поражения, в первую очередь ядерного, превратилась из далекого фантастического будущего в близкую реальность.

Вдруг ощущение близкого конца света с такой пугающей неизбежностью охватило Эдуарда, что все его существо восстало.
 
– Неужели этому прекрасному миру суждено погибнуть? – отметая все прочие мысли, заметался в сознании страшный вопрос.

Сила его искреннего отчаянья была настолько велика, что его услышали!

Прямо перед ним возникла сияющая сфера. Из нее хлынули оранжевые потоки лучей, создавшие вокруг Локаева непроницаемый кокон…– и Эдуард понял, что с ним вышел на контакт представитель одной из могущественных цивилизаций, курирующих жизнь на земле…

Когда Локаев снял шлем, солнце уже скрылось за Эльбрусом, и на небе начали загораться первые звезды.

– «…если звезды зажигаются – значит – это кому-нибудь нужно? Значит – кто-то хочет, чтобы они были?» – всплыли в памяти строчки Маяковского, и тут же пришла горькая мысль, что вскоре на земле может не остаться никого, для кого нужно было бы эти звезды зажигать. А может надо последовать совету Владимира Владимировича и «ворваться  к богу» и «целуя его жилистую руку» попросить, «чтобы обязательно была звезда»? Да заодно чтобы были и те, кто смотрит на звезды? Но нет! Как объяснила ему вступившая с ним в  контакт сущность, к  Богу не «ворваться» – он остается непостижимым, существующим в неведомых измерениях и мирах, да и дела у него такого масштаба, что людям и представить невозможно. Так что бороться за свое будущее людям придется самим. Как там, у Ильфа и Петрова – «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!»?

Надо было упорядочить и еще раз осмыслить всю полученную им информацию, и Локаев, усевшись в уже привычную позу лотоса, погрузился в размышления, вспоминая все, о чем ему поведал представитель оранжевой расы, назвавшийся Эомом.

Кроме «оранжевых» – эомов, решивших вступить с ним в контакт, развитие землян контролировали еще и «голубые» – аоны, и «фиолетовые» – фароны,  или, как их чаще называл сам Эом – «черные» сущности.

Называть эти расы высших существ по цвету Локаеву подсказал сам контактер, объяснивший, что из-за разного мировоззрения эти три расы, по сути дела, принадлежащие одной и той же цивилизации, имеют и разные спектры излучения, называемые земными мистиками аурами. Почему-то цвета аур этих энергетических сущностей, оказались похожими на цвета их кожи в те далекие времена,  когда, миллионы лет назад, эти расы обладали телами и жили на планете одной из звездных систем, подобной нашей солнечной. Также как и земные расы, они отличались друг от друга цветом кожи. Одни, жившие в полярных областях, были белыми с голубым отливом, другие, подобно нашим африканским племенам, – имели темно-фиолетовую окраску. Раса, к которой принадлежал контактер Эом, имела желтый цвет кожи.

К великому сожалению, все эти сущности резко расходятся во взглядах на землян и цель собственного существования. Если оранжевые эомы верят в божественное предназначение людей и всячески оберегают земную жизнь, то голубые аоны, давно разочаровались в людях, считая их создание божьей ошибкой, и, видя в деятельности человечества угрозу всей вселенной, считают необходимым ликвидировать эту опасность, уничтожив разумных, но агрессивных, жителей этой планеты. В этой борьбе за будущее Земли, длящейся уже не одно тысячелетие, принимают участие лишь небольшие части этих рас – разведчики, выполняющие задачи, поставленные перед ними их старейшинами. Большинство же, как эомов, так и аонов перешли на более высокий уровень развития, решая все более сложные задачи мироустройства и приближаясь в своем понимании к первоисточнику – Богу.
 
В отличие от оранжевых и голубых, темные отказались от богоискательства и все свои помыслы связали с земной жизнью. Дело в том, что, несмотря на все свое могущество, информационно-энергетические формы жизни, освободившись от физических тел, потеряли способность получать большую часть эмоций, присущих материальным способам существования. Поэтому все высшие сущности, действующие в солнечной системе, пользуются для получения удовольствия эмоциональной энергией, излучаемой жизнью на земле. Но, если аоны и эомы, исповедуя духовный рост, считают этичным получать удовольствие только от положительных эмоций живых существ, то фароны не брезгают и негативными чувствами – завистью, жадностью, гневом, страхом, болью, цинично, но, в общем-то, справедливо, считая их неисчерпаемыми.

Словом, Локаев невесело улыбнулся, все то, что в иудаизме, христианстве и исламе причислено к смертным грехам, считается лакомством для  высших «темных» существ.

Самым поразительным было то, что темные, являясь по сути дела в настоящее время хозяевами солнечной системы, стали самыми надежными защитниками земной цивилизации, оберегая людей, как оберегает свое стадо пастух.

Насаждая среди людей культ насилия, богатства и власти и контролируя большую часть человечества, в первую очередь Западную Европу и США, где идеи общества потребления стали господствующими, фароны вполне довольны своим положением и чувствуют себя вполне комфортно, получая массу эмоций и осознавая себя полновластными хозяевами планеты Земля.

Все предостережения оранжевых о конечном крахе такой политики, ведущей к мировой войне, и  голубых – об угрозе  агрессивного человечества для всей вселенной, отметаются фаронами на основе полной уверенности в собственной способности контролировать процессы, происходящие в людском обществе.
 
В борьбе за человечество против темных, на земле активно выступают оранжевые, пытающиеся внедрить в сознание людей законы мирного существования во вселенной, позволяющие цивилизациям избежать  гибели и достичь  высших уровней развития.

Голубые стоят в стороне от этой схватки, готовые, в случае выхода ситуации из под контроля, обрушить на землю смертельный удар. По договоренности между голубыми и  оранжевыми таким моментом «Х» для землян может стать третья мировая война, с применением ядерного оружия. В этом случае оранжевые будут вынуждены признать земную расу агрессивной и опасной для жизни всей Вселенной и согласиться с мнением голубых о необходимости уничтожения земной цивилизации.

Локаев тяжело вздохнул, оценивая перспективы человечества. Они были безрадостными. Мир, подстегиваемый темными, стремительно катился к пропасти.

Надежда оранжевых на Советский Союз, как на первое государство, объявившее войну эксплуатации и капиталу и, призванному примирить Восток и Запад, потихоньку таяли под напором эгоизма и алчности, искусно раздуваемыми фаронами и их апологетами.

Эдуард взглянул на шлем, который все еще держал в руках. Как теперь ему стало понятно, это устройство было завезено на землю в незапамятные времена еще одной развитой цивилизацией, избравшей, в отличие от оранжевых, голубых и темных, путь механического и биологического совершенствования собственных тел, что и превратило их, в конечном счете, в биомеханических роботов – кибергов, лишенных души. Они еще время от времени появляются на земле, прилетая сюда на своих звездолетах, прозванных землянами тарелками или НЛО, в надежде заполучить земные ресурсы, но, встретив отпор фаронов и эомов, возвращаются в свою галактику, чтобы в будущем прекратить свое лишенное божественной поддержки существование.

Локаев огляделся. Над горами во все своем великолепии царствовала ночь. Луна была еще скрыта за горными кручами, но восточные склоны Эльбруса уже сияли в ее серебристом колдовском свете. Жаль, конечно, но пришла пора расставаться с этим волшебным краем.
 
– Ну, что же, – Эдуард вздохнул, – «И вечный бой – покой нам только снится!».

Что-то ему подсказывало, что в недалеком будущем он будет вовлечен в схватку на самом высоком уровне.

Никуда не деться, придется следовать философскому девизу средневековых рыцарей: – «Делай, что должно и будь, что будет!».
 
И вдруг перед глазами встал любимый Ленинград, с его набережными, мостами, дворцами и соборами, возносящими свои башни, шпили и купола,  в прозрачное небо колдовских белых ночей.

Вот что ему надо – побродить по родному городу, проникнуться его красотой и мистической мудростью, навеки запечатленной в его архитектуре и растворенной в его невидимой городской ауре усилиями гениальных творцов, мыслителей, авантюристов и миллионов простых тружеников, вложивших свои души в этот мегаполис.

Но прежде надо было решить, что делать со Шлемом. Ведь он был не только корректором  личности, позволяющим подключаться к информационно-энергетическим космическим каналам, но и мощным психотронным оружием, дающим его обладателю возможность управлять сознанием людей.

Теперь Эдуард точно знал, что подобные зомбирующие устройства, правда несравненно меньшей мощности, уже созданы и испытываются, как  в СССР, так и в США. В его сознании присутствовала уверенность, что лично ему шлем не нужен. Что он, если понадобиться, вполне может, используя потоки энергий, к которым он только что был подключен, управлять сознанием людей и без дополнительных устройств. Но в то же  время  шлем  в  руках  какого-нибудь маньяка, одержимого властью, может наделать множество бед.
 
Найдя в скалах малозаметную расщелину, Локаев как можно глубже засунул туда опасное изобретение чужого разума и тщательно замаскировал тайник камнями.

Разогнувшись, он еще раз огляделся, прощаясь с запавшем в душу Приэльбрусьем, и решительно шагнул в пространственно-временной портал, чтобы перенестись в зовущий его Ленинград.

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/09/23/262