О страданиях

Люблю я выстраданное, вымученное, униженное и оскорбленное.
Чувствуешь таких людей - на их лице отпечатались бессонные ночи душевных терзаний и метаний из стороны в сторону, из крайности в крайность. Они словно маятники, которые может завести любая рука, любой порыв, любой пустяк.
Они не посмотрят тебе в глаза при разговоре. И выглядят так, будто вот-вот расплачутся: глаза на мокром месте, мешки или темные круги под ними, брови внутренними краями подняты вверх, взгляд вниз или куда-то сквозь людей, углы рта опущены, щеки напряжены. Дитя, у которого конфету отобрали, а плакать Мамка не позволяет.
Как правило, они необщительны, замкнуты в себе, потому что знают, что переживут, перестрадают каждый миг горя, которого всегда везде много, особенно там, где больше одного человека.
Как правило, они хорошо чувствуют искусство в самых различных его проявлениях - музыка у них всегда самая редкая, и фильмы они смотрят те, которые мало кто видел.
Говорить долго не могут, не терпят пустого шума, не привыкли высказывать свое мнение или скажут кратко, ничего не объясняя.
Для окружающих - человек в себе, странный, необычный, нетипичный, интересный тем, что про него не известно ничего. Людей волнует то, что им недоступно. Все нужно разобрать по кирпичикам и убедиться, что своя жизнь "лучше".
А в России такое сплошь и рядом. Каждый страдает, а все равно ищет того, кто мучается сильнее его. Но сравнивает другого человека с собой, что в корне неверно.  Может, его страдания - это его зона комфорта, то, чему он несказанно рад. Его уютная норка. Тихий уголок. Никто не нужен. Только я и моя всевечная тоска. И сколько ты его не бей по щеке, всегда подставит вторую. Будет упорно наступать на те же грабли. Входить в одну реку дважды. И в этом его сила. Зла не держит. А горем потом наслаждается вдоволь.

Люблю я выстраданное, вымученное, униженное и оскорбленное. Наверное, потому что сама такая.