Аукцион Пустоты

Мыслей всегда больше, чем слов, слов всегда больше, чем дел, только дела решают нашу судьбу…

 «Адвокат для проклятых» (1984) 


                1
  На неё невозможно было не смотреть… Он с детства называл ее посадочными огнями для самолетов, потому что в ней было больше волшебства, чем на знаменитом фестивале магов в Калькутте. Она была реальна и видима сердцем, гипнотизируя своим настойчивым постоянством и неуловимым смещением к горизонту… Её называли «лунная дорожка» …, ее рисовали, о ней писали стихи и больше ничего…. Как мягкий лазер она никого не интересовала. Подумаешь, кто-то там светит и блестит по старой природной привычке… Для него она была тропой в другой мир, куда можно попасть без разрешения, суеты и глупых расспросов о будущем, которого реально не знает никто…
   Луна улыбалась своими кратерами на бледном лице, отправляя отраженный солнечный свет этому морю и давая возможность заметить её игру с ночным светом в бархате морских волн... Она  играла не только с морем, светом и горизонтом, но и с судьбами людей, совсем не замечающими её. Это было опрометчиво…, не замечать Луну, которая рядом, как призрак…, даже днем. Он стоял неподвижно и смотрел на море, на холодный космический лик, лунную дорогу и размышлял о том, что предстоит
ему сделать…
  Жаркий воздух обыкновенного лета прятал свою настойчивость уже к вечеру, когда тьма, ничего не знающая о бесконечном свете, медленно заползала в курортный город… Сам по себе город был мертвым строением из нагромождения кирпичей и простой архитектуры, которую всегда оживляли люди. Они были вечерними и очень отличались от людей дневных не только модной одеждой, но и целью: как можно больше положительных эмоций получить этим вечером. В их уши насильно вливалась разнообразная музыка из рядом расположенных кафе и ресторанчиков, но после принятия спиртного, это уже уходило на задний план самого заднего плана… Человеческие глаза искали на чем остановиться и получить свою толику позитива, который был везде. Вечная ярмарка набирала свои обороты и люди рассматривали людей…
 Вот сверкнула бриллиантовым пупком и надменным взглядом чья-то любовница с видом прирученной секретарши…, порхнув к столику, отметив линию безупречного бедра и расстреливая любопытные взгляды мужчин. Старая гвардия из бывших красавиц- охотниц, разодетая во всё кричащее и сверкающе-прозрачное, весело хохотали…, много куря черно-тонкие сигареты. Они наливали шампанское самостоятельно, превозмогая одиночество и завидуя молодым девицам, пользующимся частыми и хищными знаками внимания со стороны...
 Вот вышло на променад непростое волосатое семейство, несущее на шеях около четырех килограммов золота и ловящее взгляды обалдевших иностранцев. «Получите! Вот вам всем… мы, это не вы, знай наших!». Но их никто не знал… Стайка джинсовых студентов, крепко обнимавших своих новых подруг и бутылки с пивом, искренне улыбались друг другу, предвкушая сильное, но пока голодное чувство до самого утра. Атлетические парни радовались своему мимолетному счастью, продемонстрировать свои рельефные тела всем и поймать удивленные женские взгляды. Нахальные цыганки вглядывались в лица, чтобы безошибочно победить, сразу, нахрапом и они выбрали его уже не первый раз. Он звал их глазами, чтобы снова практиковать их странный язык – «Кармен! Товес бахтали! Бибо, лаве нане! Кере, аджа мандар, чавалэ!». Пауза…, они его поняли и их лица накрыл саван неожиданного разочарования, не удалось… Все галдело и шевелилось, играло огнями, зазывало, спорило и делилось эмоциями, доказывало своё совершенство туго набитыми кошельками и любило вечерней любовью, чтобы потом, раствориться вместе с клятвами в вечном потоке крымского утра…
  Неподвижным оставался только памятник одинокому вождю старой идеи и большого многолетнего хаоса – Ильичу. Он стоял с газетно-железной трубой в правой руке и в костюме нетронутом мыслью французского портного… С каменным лицом всезнающего творца общего и принудительного счастья. Со взглядом, указывающим куда-то туда, через новые кладбища и разоренные им же погосты, чьих-то совсем неважных судеб…
 Набережная дышала одышкой и показухой, меняя калейдоскопы лиц и одежд… Одни делали променад, другие смотрели на них, сидя в кафе. Кто-то работал, а кто-то весело презирал работающих. Они все были не теми, кем они были дома, играя в новую более счастливую жизнь с придуманными профессиями и биографиями, и искренне веря в золотые перемены. Присутствие адреналина и движение царили даже в блеске пепельниц на столах, в складках красивых одежд и оголенных загорелых спинах…, все было отрепетировано, не ново, и как много лет назад принимаемо душой сразу в алчном городе со странным, теплым и совсем не славянским названием… 
  Ключ был третьим, кого наняли собирать ответы… Он дал согласие сразу, потому что его безделье после Амстердама затянулось на целых четыре месяца. Предыдущих старателей от него скрыли, чтобы писать набело только им отработанный информативный узел. Все передвижения назначенной персоны за последний год были непонятны, разные паспорта, исчезновение больших денежных потоков…, никаких улик, никаких претензий, данные не подтверждались и не сходились, что страшно раздражало там, наверху. Но мы живем в мире причины и следствия, поэтому им просто не хватало информации, чтобы сложить каждый кубик в мозаику и увидеть всю картину сразу. На верху были уверенны в том, что мыслят правильно… Заказчики быстрого поиска, теряя большие деньги, не слушали никого…, даже тех, кто быстро понимал и анализировал, жил на пенсию и консультировал в пиковых ситуациях таких вот Морганов и Онассисов. Забравшись на верх пищевой пирамиды, они даже не подозревают, что сверху все дороги ведут только вниз и это аксиома для всех, у кого получилось взлететь…. А неумение предугадать свое падение, прямо пропорционально отсутствию ежедневного анализа себя и своих поступков… Это были отголоски тихой и продуманной суеты закрытых клубов…
  Ещё много лет назад с первых командировок он делал выводы и запоминал, как приблизительно могут развиваться события, привязывая их к месту, времени года, здоровью, вероятным случайностям и предсказуемости человека. Его всегда интересовала таинственная сторона закономерности и непредсказуемости, то, над чем редко задумываются, делают выводы, и уж совсем редко эти выводы применяют в жизни. Ключ занимался этим последние тридцать лет и небезуспешно. 
  Нужный объект был не молод, но энергичен, а его манера одеваться, выдавала человека неприхотливого, но аккуратного. Страдая подагрой разрывающей его туфли при ходьбе, он позволял себе морщиться от боли только когда был один. Такой не бегает по утрам даже в кроссовках, сделанных на заказ, и много не ходит, что сразу облегчало работу. Любые излишества не для него, он видит цель и идет к ней, используя свои навыки, опыт и логику в этом совсем нелогичном мире. Ключу показалось, что он был спортсменом на собственном стадионе, куда нельзя купить билет… Это был его личный стадион, без публики и конкурентов, место тихого победителя… Как обычно, еще не получив настоящего имени объекта, он ассоциативно обозначил его, как Фуше, который на французской гравюре наполеоновского времени, мимолетно напоминал его профиль. Человек с таким лицом, по давно сложившейся системе, мог написать слово иуда только с маленькой буквы. Такие редкие человеческие экземпляры в свою жизнь не пускают никого, кроме красивых женщин и то ненадолго, заранее приготовив им закомпостированный билет на регулярно пролетающий мимо дельтаплан…
  В углу шумного кафе освободился столик, и Ключ сел лицом к его спине и к выходу. Подоспевший официант устало повторил заранее известный вопрос и убежал за минеральной водой с лимоном. Фуше пил чай и поглядывал на часы, медленно перемещая авторучку в руке. Фокус был в том, что колпачок украшало небольшое продолговатое зеркало, и он мог изучать всех, кого освещали лампы, не выдавая личную заинтересованность. Ключу это очень понравилось…, уровень подготовки и осторожности Фуше был уже понятен. Отвернувшись, Ключ наблюдал сквозь неработающий экран своего мобильного телефона. Официант, разочарованный тем, что не заказали два литра водки, два килограмма черной икры и фаршированную судачьими щеками голову изюбря в эдельвейсах, попросил сразу рассчитаться за воду и ушел… В это время вдоль столиков медленно шла замурзанная девочка лет десяти и просила денег. Она приблизилась к столику сбоку, где сидели трое парней и один из них раздраженно ей ответил: 
- Пошла вон! Иди, воруй!
Ребенок медленно пошел к выходу.
- Братцы, прошу прощения великодушно, - сказал Ключ учтиво, привлекая их внимание, - и прошу меня выслушать до конца, не перебивая, это очень важная информация для вас троих. Судя по вам, вы имеете бизнес и постоянный доход, – они кивнули головой, слушая с интересом и украдкой поглядывая на мой арабский перстень. - Вам живется на свете очень хорошо, и вы имеете чувство уверенности в завтрашнем дне и думаете, что это продлится вечно. А вы знаете, что эта девочка, которую вы послали воровать, и не девочка вовсе…
- А кто? - с наглой ухмылкой приговоренного Эрнана Кортеса, спросил мистер «непонимание».
- Вы разве не заметили ее лукавую улыбку? Она Ангел, проверяющий вас на доброту к детям, вот кто! Вы показали себя так, что завтра ваш бизнес рухнет по воле Небес. А далее не просто проблемы, а сатанинский черный Питон по имени «Бедавам-Я-Тут», будет отрывать ваши кадыки и угробит все, чем вы дорожите, опустошит ваши карманы и бросит в нищету нижнего уровня. Плюс неизлечимые болезни будут рвать ваши тела изнутри, когда вы будете изучать содержимое всех помоек города и только микробы на ваших руках, шеях, подмышках и в паху будут искренне вас любить. Ангелов обижать нельзя, ни в коем случае, никогда, никак, нигде и ни при каких обстоятельствах. Хотите верьте, хотите нет, верить –это не вагоны разгружать: вера- понятие сугубо индивидуальное, не многоликое, но нравственное. Я знавал нескольких человек оскорбивших Ангела в обличье ребенка—они умирали в нищете, медленно и страшно. А делов-то было, дать ребенку десять денег не для покупки клея, а для приобретения свежего коржика с сахарной пудрой, марципаном или повидлом. Ее земной организм хочет кушать, как и вы в детстве любили белый хлеб с тушенкой…, она всего лишь хочет кушать. Вы не сдали экзамен, но еще есть время все исправить, а за свою консультацию по Ангелам, я денег не беру.
 Они переглянулись мутно-настороженными глазами, возникшим картинам в их голове позавидовал бы сам усатый Дали, и не сказав ни слова, рванули к выходу за девочкой, которая гладила бродячую собаку возле кипариса, что-то нашептывая ей на ухо… Молодые хищники нового мира обступив ребенка, что-то сунули ей в руку, а мистер непонимание с улыбкой поцеловал её немытую голову. Она засияла и, наверное, подумала, что эти парни самые настоящие Ангелы! Ключ замкнул логический круг, потому что это было его хобби. Вернувшись, они что-то говорили о девчонке, приглашали выпить, но он их почти не слышал, потому что к столику Фуше подошла она.
Когда рядом женщина - мужчина уязвим. Они всегда заключают молчаливый союз по собственному воображению. Здесь союзом не пахло. Фуше был холоден, но учтиво поднялся, приветствуя её и показав своё правильное воспитание.
Её лицо издали напоминало лицо очаровательной Целестины Муссон. Он всегда всматривался в лица. Оно было красиво по-древнему… Печатный профиль, симметричные и внимательно-понимающие виноградно-царские глаза с поволокой, и густые, нетронутые брови. Капризный подбородок и необычной формы губы, цвета южных цветов. Скулы, оберегаемые тщательным вниманием новейших достижений молодости, завершали приятной овал. А самое главное нос, он был филигранно сделан, божьим тонким инструментом. Вырисованные ноздри раскрывали характер, а густые волосы были собраны сзади в очаровательной древнеримской классике на фоне штампов, одинаковостей и повальной неаккуратности пафосных девиц. Пальцы рук были длинными и тонкими с породистыми изгибами последних фаланг, что говорило о присутствии древних Веганских генов. Ей не нужно было что-то дополнять во внешности, все сделали гены. Она была довольна собой и знала не только свою настоящую цену, но и аукционную тоже. Их связывало какое-то нерешенное дело, а не чувства. Ключ быстро достал белую тыквенную семечку из спец-пакета и, прижав ее к ладони, согнул мизинец. Затем подошел к их столику так, чтобы лампа била им прямо в глаза и, спросив разрешения, взял зажигалку и быстро распрямил свой мизинец. Белая семечка-микрофон незаметно упала на белую скатерть, рядом с белыми салфетками, как обычно, быстро и непринужденно. На него внимания никто не обратил.
  Изобретателя Виктора с множеством советских патентов, он называл - Гюго и всеми забытому изобретателю это страшно нравилось, потому что его собственную фамилию нужно было менять еще в утробе матери, так как она звучала странно и вопросительно. С его талантами он был запрограммирован стать богатым человеком с собственной лабораторией в очень красивой и умной стране, но страна, которая ему выдала паспорт, считала его лужей у дороги, которая скоро высохнет так и не дождавшись свежего и чистого дождя. Однажды вычислив его и оценив редкий технический ум, их маленький коллектив снабжал его заказами и всячески помогал, а он помогал своей старенькой маме, с которой прожил всю жизнь... Тыквенные семечки и еще множество виртуозных замаскированных вещей-иллюзий, это его прекрасная работа в малых тиражах. Плюс невероятные технические показатели. Спасибо Виктору Гюго…! Кто бы мог подумать?
- Как ты его упустила? - зазвучал голос Фуше в мини наушнике.
- Он ушел от меня в Ливадии…, он был без сумки. Все оставалось в гостиничном номере, и я вернулась проверить сумку, но она была пуста. Ума не приложу, когда он убрал эту красную папку.
- Меньше нужно любить мороженное и деньги и не будешь гробить мою работу. Ушел он, когда ты сидела в кафе и думала черти о чем под музыку не Вивальди, забрал папку и наверное рванул в Москву. Ладно, об этом я позабочусь. Работу ты не сделала, денег не дам, твои три «с» – слюни, сопли и слезы меня не интересуют, не вздумай выключить телефон, еще позову. И знай, если бы за тебя не просили положительные люди, которые в тебе видят безобидную Ассоль, я давно бы вызвал с Кипра Лариску, которая не допустила ни одного прокола с 1985 года. Одно у тебя достоинство, кроме меня никто не знает настоящих размеров твоих клыков, твою живопись и химическую формулу твоего яда. А сейчас уходим, мы поговорим по дороге, мне совсем не нравиться продолжать здесь, вон тот новенький официант мне совсем не внушает доверия…, похож на какую-то шуструю сволочь с чересчур внимательными глазами…
Проводив их взглядом, Ключ подошел к столику и забрал творение Гюго. На набережной было много народа и вычислить наблюдателя было невозможно, потому что все наблюдали за всеми. Идеальней и не придумаешь… Вечер уютного города был наполнен предчувствием волшебства от близости моря. Его запах заполнял ноздри шахтеров и трактористов, офисных работников, чьих -то начальников и подчиненных…, все хотели всего, вырвавшись на короткое время из своих замкнутых клише, от своих жен и мужей на сладкий шанс быть другими у настоящего древнего моря. Народ на свободе всегда жаждет интересного приключенческого фильма с собственным участием…
 Фуше ковылял, превозмогая боль, но старался держать осанку. Она была выше из-за шпилек на босоножках, плюс длинные ровные ноги c явными признаками хореографического прошлого. Иллюзия высокого роста была на лицо. Фуше держал её под руку и что-то медленно говорил и по всем признакам бихевиатристики — это был инструктаж. Дойдя до гостиницы - «Ореанда» они расстались. Он исчез за дверью, а она взяла направление к ближайшей аллее. Нужно было действовать быстро и уверенно…
- О, хрустальная Донна! - льстиво прошептал Ключ знаменитое обращение из очень умной и любимой книги. На её лице сразу же возникло неподдельное удивление. - Разрешите обыкновенному мужчине сказать вам очень важное слово и исчезнуть навсегда из вашей жизни?
- Предупреждаю, я не знакомлюсь! - отчеканила она сухо.
- Сие мне ведомо, Сударыня, я тоже не знакомлюсь…, у меня вовсе нет времени для этого, просто дослушайте до конца, это вам чрезвычайно важно!
 Её лицо не было надменным, как это бывает у дур, на которых наконец-то обратили внимание. Она была экологически чистой девушкой в мрачной и засоренной среде.
- Я знаю, почему вам так невыносимо тяжело особенно в последние три месяца…, вы никогда не пойдете на компромисс, потому что вы стоик и у вас правильное воспитание... Вы, в отличие от Ассоль, мечтаете о своем капитане, но почти уверенны, что его нет и быть не может…
 В ее глазах появилось удивление, а Ключ запел. как сказочный кот Баюн: монотонно, не спеша, делая акценты и выпуская фразы из воображаемого волшебного кальяна, которого нет…
 - Ваш мужчина списан с книг о героях, о которых вы читали, но никогда не встречали... Он готов, засыпая рядом, держать будильник в руке, чтобы утром успеть быстро нажать на кнопку, оберегая ваш сон. Он готов в холодные дни сдавать вам в аренду карманы своих джинс, и брать плату теплыми поцелуями. Он готов оберегать вас своими тренированными плечами от автобусно- троллейбусного зла в час пик…, и разыскать вас на любой планете только по запаху ваших пшеничных волос, которые он расчесывает каждый вечер, говоря им красивые слова. Только он знает, как они пахнут... Так пахнет осуществленная мечта в первые 19 секунд, изнутри, с диким восторгом, в предвкушении молитвы, которая сбудется, когда веришь глазам и ощущениям, а внутри барабанит сердце с восторгом океана, который хочет свернуть берега и улыбаться. Этот запах обнимает ноздри и заполняет голову, впечатывая в память только это ощущение, он наполнен им навсегда… Ночной стук его теплого сердца убаюкивает вас, как самая красивая колыбельная для настоящей и единственной принцессы. С ним не нужно наслаждаться убитыми цветами, а можно выращивать живые цветы и делать это вместе. Он называет ваши пальцы на ногах своими конфетными вишнями и заботясь о них, смотрит вам в глаза, называя вас Радугой, а вы, затаив дыхание, подаете ему кофе в своей любимой чашке и ловите в зеркале лицо счастливой девушки, узнав себя и ни за что в это не веря… 
 Её лицо излучало изумление. Еще бы…, он знал, как правильно говорить специальные фразы, заставляющие думать, а потом размышлять …
- Вам ужасно надоело мужское разнузданное стадо, разменявшее мужскую осанку на бутылку пива. Сидящие на них костюмы, в которых сразу можно хоронить без оркестра, черные носки в летних сандалиях и их небритые рожи с хамским поведением в алкогольной эйфории — это целый современный набор невежества и отсутствия воспитания. Вас бесит, что эти пьяные постсоветские животноводы смеют заговорить с вами, ни на йоту не понимая, кто вы в этом мире и как вы их презираете... Ваше презрение сродни локомотиву, на полном ходу врезающемся в море разлитого бензина, на брошенном и забытом прорабами сибирском полустанке. А когда идет дождь, на вашем подоконнике прячутся два голубя… Они, прижавшись друг к другу, молчаливо счастливы, намекая вам, что он, где-то существует без вас в этом мире… Пшеничноволосая, Сударыня! Все, что происходит хорошего с нами в этой жизни, происходит неожиданно. Дымка удачи каждый день сопровождает вас не смея окутать, потому что вы нарушаете главный закон равновесия удачи...
- Вы кто? - перебив спросила она, рассматривая его седые волосы.
- Я Директор Аукциона и Генератор тепла на высоких частотах, и вы в этом не раз еще убедитесь, а сейчас ответьте мне, хотите ли вы меня прогнать? Ответ я знаю…
Она молча взяла его под руку и доверчиво улыбнулась, это был поступок. Они шли, не обращая внимания на потоки людей и только сейчас он смог разглядеть и прочитать её глаза. В них не было налета грязи и агрессии, в них не было глупой мечты московской модели, чем она уже спасла себе жизнь, и он продолжил:
- Там, где вы живете вас считают инопланетным существом и интересуются вашей жизнью не имея своей, за вами следят и выдумывают грязные пасквили, смакуя ложь, как пьяный учитель географии, путая Ивано-Франковск и Сан -Франциско! Всю вашу хрустальную жизнь вы читали достойные книги и ваше одинокое восприятие мира не состыковывалось с реальностью, но ваши хранители вложили в ваш взгляд всё, чтобы знающий человек прочитал: печаль бездарно и одиноко проходящих дней без него, отпечатки снов о нем, тяжесть выживания среди чуждых и пожирающих взглядом отвратительных существ, отсутствие мудрого друга и целые парсеки нерастраченных чувств, закованные в ржавые цепи…
Дело было сделано наполовину, она вслушивалась в его кружева и получала удовольствие, он внезапно стал ее лекарством от безысходности. Ключу нужно было её доверие и ответы на вопросы, которые уже стояли в ряд в ожидании, но он помнил слова своего учителя – «умеющий ждать, получит все!»      
                2
   Договорившись о встрече и поймав ее растерянный и разочарованный взгляд, Ключ быстро вернулся к гостинице, где скрылся Фуше. Шансов засечь его внизу, а не в закрытом номере было мало, но он решил попробовать. В вестибюле было относительно тихо…, только немецкие туристы, что –то старались объяснить портье, который совсем не вписывался в интерьер. У опрятной старушки было лицо горничной Гитлера и напор немецкой овчарки, но познания в немецком языке гостиничного портье с лицом растерянного чабана, ограничивались родным славянскому уху выражению - «Хэнде Хох!». У Ключа появилась причина помочь парню. Приближаясь к немцам, он внимательно осматривал фойе. Фуше там не было. Довольный толстяк с теннисными чехлами и сытым сознанием, пропыхтел мимо, отчитывая кого-то по телефону с понтовым московским акцентом и раздутыми, как амбициями, так и варикозными венами на ногах. За ним в простом и очень открытом сарафане шла его любовница, сверкая красивыми, чистыми, розовыми пяточками. Наслаждаясь тем, что ее все заметили, она усилила колебания бедер и не только, ярко улыбнувшись всем присутствующим сразу. Она была женщиной для всех, а это для любой женщины почти приговор и медленная смерть… Все женщину не защитят, защищает только один- настоящий и только свой. Но они не знают об этом или притворяются, что не знают, играя с мужскими судьбами в паровозики. Оторвав от нее свой неприличный взгляд, Ключ вспомнил немецкий язык, веселые времена в Веймаре и пошел в атаку:
 - Frau! Entschuldigen Bitte! Ich finde die Deutschen als disziplinierten volk auf die Welt! - сказал он и все немцы обернулись и посмотрели на него с огромным уважением. Was ist das?
Его конек был английский язык и, познакомившись с фрау Винкель, они перешли на язык Джека Потрошителя. Ключ объяснил портье Борису, что у немцев в номерах очень слабая подача горячей воды и посоветовал организовать струю, как шквал дивизиона «Катюш» под Сталинградом. Они оба расхохотались. При звонком слове Сталинград, пожилые немцы подозрительно притихли, но продолжали натянуто улыбаться. Он пообещал фрау Винкель замечательный напор горячей воды к вечеру, в чем не сомневался, а немцы остались довольны, простив ему упоминание о страшном, холодном и очень некурортном городе на Волге.
В каждом человеке, которого мы встречаем в жизни, есть что-то, что быстро и четко характеризует его в наших глазах. Это «что-то» нужно умело и быстро выделить, прочитать и использовать. Этому много лет назад его учили в глубине России…, мудрые из мудрых. Ключ быстро оформился в забронированный номер. Портье оказался быстро соображающим молодым человеком и согласился проводить его лично. Он работал в гостинице всего второй день. По дороге Ключ рисовал проблему, которая ожидает портье вечером с немцами и помочь ему в этом вопросе сможет только он... Борис смотрел на него, как на старого друга, на которого вполне можно положиться и рассказал, что его дядя устроил на лето это сахарное место, заработать денег и подучить английский, вместо коллективного прослушивания марша Мендельсона в далеком Киеве с девушкой Оксаной. Умный дядя снабжал умной техникой не менее умных, но более удачливых.
 Пройдя по мягкому коридору и не встретив ни одной пролетающей мухи, Ключ оценил заботу об отеле и работу вентиляционных систем. В старые советские времена горы мертвых насекомых в плафонах и подоконниках, на полу и в вазах, размазанные комариные кровавые черточки на обоях и в ванной, могли многое рассказать о клиентах славной страны и завидном сервисе. Кто упорно изучал следы смерти насекомых, а это целая наука, тот быстро ориентировался в поведении живших клиентов в номерах, что помогало получать некоторые ответы на расстоянии и понимать некоторые эпизоды событий. Главное быть предельно внимательным при осмотре. «Дьявол обитает в мелочах» - выбито на граните для всех, только не все, идущие мимо, успевают остановиться, прочесть и задуматься. За очередным поворотом коридора шлейф очаровательных «Клима» ворвался в его ноздри и закончился возле 23 номера. Просто запомнил и всё — это автоматически. Его номер был свеж и чист, столик был слегка сдвинут во время чистки ковра пылесосом и бессмысленные пейзажи неизвестных мест глядели со стен. Он попросил от Бориса одну услугу - разузнать, в каком номере живет человек, которого он ему покажет. Его согласие было правильной реакцией, и портье ушел. Открыв свой походный ASUS, Ключ написал первое донесение.
… в моей транскрипции объект обозначен, как Фуше…
 …первичная информация подтвердилась. Найден в Ялте, проживает в гостинице «Ореанда»
Его информационный кактус начал обрастать информативными иголками, но Ключ придерживался старого правила: наверх отправлять меньше половины информации, потому что неизвестно какие повороты ждут впереди. Через семь минут он получил сообщение – «… необходим окурок его сигареты, передайте образец по каналу…». «Будут делать анализ его ДНК и сверять с присутствием где-то в другом месте» - подумал Ключ, - «копают глубоко и серьезно». Переодевшись, он спустился вниз. Борис, заметив нового знакомого, кивнул и продолжил разговор по телефону…
 Он присел на диван недалеко от группы людей, явно делившихся на просящих и имеющих. Просящих возглавлял человек в костюме, однажды поужинавший с «демоном» и с нестриженными ногтями на больших пальцах рук. Его лицо не внушало доверия и веяло предательством за километр, его фразы были неискренни и напряжены, из ушей и носа росли снопы черных волос, под белыми брюками виднелись черные носки, медленно переходящие в грязно- светлые туфли. Живот неопрятного человека, как туристический рюкзак, одетый наоборот, предавал ему комичности и доставлял массу неудобств. Фаланги двух пальцев были аккуратно заклеены пластырем, явно скрывая синие татуировки героического прошлого. Он пристукивал левой ногой под столом, не контролируя свою нервозность и нетерпение, что читалось быстро и не в его пользу. Ключ, мысленно, назвал его «Палачом Мойдодыра» и улыбнулся про себя. Человек сидел ниже уровня собеседника, что еще больше усугубляло минус в восприятии. Лукавый и ярко-лысый англичанин с лицом сытно пообедавшей таежной совы, возвышался над всеми в уютном кресле, как на вершине уральского кедра. Точеными пальцами придерживая миниатюрную чашку кофе пикколо, он смотрел понимающим взглядом на этот водевиль и вслушивался в слова переводчика. Умножая цифры со скоростью махов стрекозы, он заранее знал, что откажет, но наслаждался ароматом дорогого кофе, своим положением, очень удобными итальянскими туфлями и голой грудью девицы, на обложке журнала на столе. В отличие от англосакса лицо переводчика было голодным и хотело немедленно размолоть большую и сочно-горячую отбивную, но он, заикаясь, переводил довольно сносно, заглядывая в глаза и тем и этим. Такова жизнь филологического наемника…
 Все это время Ключ не спускал глаз с входящих и выходящих их отеля, Борис тоже часто поглядывал, ожидая знака… Когда Ключ услышал пулеметную фамилию лидера просящих- Тананайский, он тихо расхохотался от всей души. Не Трубецкой…, не Столыпин! Подданный Её Величества ярко и искусно уходил от конкретики, витиевато выводил нестандартные оксфордские фразы, которые переводчик, скорее всего, никогда и слышал, но держался искушенным и знающим молодцом, он был упорен, как огнеупорный кирпич, за ним стояли тысячи часов проведенных за сотнями книг и словарей, за ним стояло трудолюбие, усердие и целеустремленность, за ним стоял тренированный и любознательный ум. Он продолжал переводить для тупого Тананайского и его серых коллег с лицами исполнителей чужой воли. Сколько лет одно и то же и все только ради денег. Им ничего не светило хотя бы потому, что англичане не мыслят, как братва, они живут и думают в зазеркалье дисциплинированной нации. Без этих знаний садиться за стол переговоров с представителем другого народа просто тупая блажь…
  Рассекаемая светом множества ламп бархатная ночь полностью овладела городом, раздавая шансы хорошим людям и лукавым. Справа в вестибюле появился Фуше, без багажа, явно никуда не торопясь, он проковылял в легких тапочках к барной стойке и медленно стал рассматривать присутствующих. Ключ глубоко вздохнул с облегчением, потому что погоня на любом виде транспорта до Москвы отменялась. Он подошел к Борису, сунул ему американскую купюру с серьезным портретом не президента США и указал на Фуше, попросил распечатку звонков, если будут, и его личный код входа в гостиничный интернет. А вот и бармен…
 Любой бармен — это тихий наблюдательный паук и собеседник для всех опьяневших. Чем дольше он работает за стойкой, тем лучше разбирается в людях. Мимолетного взгляда порой хватает, чтобы увидеть кто подсел выпить: понтующий дурак с деньгами, сбитый летчик понимающий закон сбитых летчиков номер 4, безнадежный бухгалтер- космонавт, человек заливающий проблемы алкоголем, путешественник по чужим постелям, мимолетный турист или серьезный гражданин под девизом – «Все внимание мне!». Но это часть работы бармена, а Ключ делал свою. Цепкий взгляд бармена был сразу заметен... Это был правильный и гладко выбритый человек с отрепетированной учтивостью лучших домов Старого Света, движениями тарантула на охоте, омерзительно хитрыми глазами и улыбкой солдата Ваффен- СС на плакате 1939 года. Он видел мир иначе, чем все, кто был по ту сторону стойки. В этом и разница…
 У стойки собрались три девицы и Фуше стал их рассматривать в упор. Вдумчиво потушив сигарету в пепельнице, он повернулся к ним. Подойдя сзади, Ключ накрыл пепельницу рекламой варьете и забрал. «Это только любовь, но так тяжело тебя любить…» -убаюкивала красивая песня Битлз. Самая бойкая девица с ухоженным лицом и грудью, напоминающей подушки безопасности в бронепоезде, уже рассказывала Фуше о чудесах слияния двух фантастических тел в Розовой Долине, укрытой вырванными лебедиными перьями…, и сама царица Клеопатра была просто уборщица в кинотеатре по сравнению с ней, и только для нее птицы хором поют произведения Шнитке и Стравинского. Она утром падала семь раз в обморок от собственной красоты в отраженье зеркала. Девица была в коричневых кожаных облегающих брюках, которые четко рисовали ее достоинства, как спереди, так и сзади, но не имели ничего общего с охраной материнских ценностей. Ее бедра были красиво открыты для быстрых родов, но она ничего не знала об этом, ей хотелось денег, много и быстро…, по схеме: «шуба, любовь, шуба», чтобы однажды, намазывая черную икру на черный шоколад, послать весь этот фальшивый мир к чертовой тёще, что само по себе намного хуже, чем к самому чёрту. И сердце её уже имело форму косметички, и она сама встала под знамена древних гетер вместо перспективы высокооплачиваемой и почетной профессии красильщицы на просторах холодных цехов, мягко овеваемых ацетоном, а не Шанелью. Свободу выбора нужно уважать! Весь этот театр с путанами, был не больше, чем веселое шарлатанство изящной словесности Фуше. Он кого-то ждал, оглядываясь на вход в отель и одновременно поглядывая на часы.
После короткого разговора с Борисом и вручения сложенного листа бумаги, Ключ открыл свой АSUS на фоне еще троих аппаратов, зависающих в интернете:
… Шлафман Игорь Моисеевич,1959, Россия, деревня Клопики, Рязанская область.
… ваш заказ передаю по каналу в закрытом пакете.
… номер 39
… код интернета общий для всех номеров.
Они очень ждали его выхода в сеть, чтобы двое мыслящих за пределами моего понимания, вовремя сняли всю информацию, но он такой возможности не давал, работая по старинке. Данный паспорт явно фальшивый, телефон- на круглосуточную. Не густо…
 Любезно разговаривая с девушками, Фуше быстро поменял сим-карту в телефоне. Меняя её, он засветил целый пакетик с содержимым. Он тоже игрался с этой техникой, придуманной не нами. Пока он был на виду, Ключ читал многочисленную информацию о подагре, историю этого недуга, причины и симптомы, мнения, виды лечений, фамилии врачей на кого ссылались авторы, успехи, неудачи, и вечный вопрос: что же делать? Любой человек охотно говорит на тему, которая его на самом деле очень и очень беспокоит. Ключ разглядывал его белые легкие тапочки, подобранные специально для облегчения постоянной боли и огромные шарообразные выпуклости сбоку больших пальцев. Можно было с уверенностью предположить, что он тоже перечитал горы литературы, посещал знающих врачей –практиков, советовался за рубежом и все его склоняли к хирургическому вмешательству. Не исключено, что ему делали операцию, но то, что было видно, это был его круглосуточный кошмар... Не хватает мнения настоящего доктора –легенды, а это только китайский Си Со Ван, который мог реально помочь...
                3
  1992 год, ничем не отличался от других годов, кроме его неожиданной первой командировки в США. Оформившись техником звука в украинской фольклорной группе «Веселий Львiв» и быстро получив визу, Ключ через неделю ждал всех в терминале «Пулково» в Ленинграде. Шел очень широкий дождевой фронт, но самолеты поднимались в воздух и скрывались за рембрандтовскими грустными облаками...


Уважаемый читатель! Продолжениена на авторском сайте.