Иллюзии смерти продолжение 2

Всех погнали на завтрак, и я в общей толпе, караваном двинулся в столовую. Второй и третий этажи принимали пищу раздельно и отделяли друг от друга нас лишь пару санитаров стоящие между нами. Нам за нашими столами прилагались привилегии в виде вилки, а те, кто находились здесь подольше и вселяли доверие, даже полагался нож. За столами второго этажа больные гремели ложками, изредка трясущимися руками доставляя пищу мимо рта. Я удивлённо разглядывал остальных, поглощая слабосоленый слипшийся рис с бледной сосиской, имеющей вкус паштета. Многие из больных третьего этажа выглядели весьма здоровыми, кто-то читал газету, другие оживлённо общались, некоторым вообще едва исполнилось восемнадцать, видимо косили от армии. За столами второго этажа всё происходило весьма иначе. С отсутствием, каких либо мыслей в глазах, высохшие, с выпирающими скулами и венами на висках, они смотрели на всех с неприкрытым любопытством, отчего под их взглядами кусок застревал в горле. Так и не рискнув, ни с кем познакомится, я отправился обратно в палату. Примерно через час зашла медсестра.

- Если желаете, вы можете выйти во двор прогуляться – сказала она и исчезла.

Я выглянул в окно и увидел больных, которые по одиночке или в сопровождение сестёр милосердия, выписывали различные траектории по квадрату, совершенно не обращая внимания на красоту клумб. Спустившись к ним, я почувствовал, как весенний ветер щекочет моё лицо, а запах цветов приятно пронзил ноздри. Так же как и остальные, я начал вдоль и поперёк ходить по двору, изредка уклоняясь от встреч с больными. Честно говоря, кричащий больной со второго этажа, оставил след на моём настроении, и лишний раз мне не хотелось с ними контактировать. Кто-то шёл слегка в развалку, некоторые, шаркали по асфальту, мелкими размеренными шажками, словно у них были приспущены штаны, другие вовсе ходили быстрым шагом, уткнувшись себе под ноги, бормоча под нос нечленораздельные проклятия. Спустя пол часа, чувствуя себя заключенным на прогулке, каковым я в принципе и был, я отправился обратно в палату, оставив остальных наедине с природой. Простившись, с аромат цветов за окном, я с тоской упал на кровать, и вдруг начал сожалеть об отсутствии соседа. Спустя некоторое время пришла медсестра и снова дала мне капсулу, в этот раз, заставив открыть рот и поднять язык, дабы убедиться, что, я её выпил, что в принципе, зная об эффекте, было сделано мной с удовольствием. Я лежал на койке, развлекая себя тем, что разглядывал потолок и находил в неравномерно осыпавшейся штукатурке фигуры похожие на животных, предметы и на ещё бог невесть что.

- Добрый день, я могу вам чем-нибудь помочь? – тихо постучавшись, зашла в палату Катя.

Подобная забота весьма льстила мне, и, оценив её окружение, я понял, что был весьма видным женихом.

- Если честно, то да – начал я разговор, пристав с кровати – Я совершенно не знаю, чем себя занять и хотел бы узнать имеется ли здесь какая-нибудь литература?

- К сожалению, по приказу главврача, библиотеку убрали, так как больные часто вырывали страницы, ели их, грызли корешки и вообще использовали книги не по назначению – объяснила девушка и добавила – но я с радостью принесу вам, что-нибудь из дома. Что предпочитаете?

- Я доверюсь вашему вкусу – ответил я ей, на что она чуть застенчиво улыбнулась.

-Катя! – раздался крик неизвестного из коридора.

- Простите – попрощалась она и выбежала за дверь.

- До встречи – пробормотал я, после того как дверь захлопнулась, снова не успев вдоволь насладиться её обществом.
Одиночество снова камнем навалилось на меня, пробудив во мне очередное изнывающее чувство тоски. Мне до безумия хотелось с кем-нибудь пообщаться, подискутировать на какую-либо из тем, но пока я не встретил никого, с кем бы мне хотелось вступить в состязание мыслей. Я уже привык беседовать с самим собой, и моего внутреннего я, даже сформировался голос, отличавшийся от моего собственного.

Так и до раздвоения личности недалеко - тяжело вздохнув, вслух сказал я.

Как водится мне никто не ответил, лишь из коридора были слышны непрерывающийся бубнёж больных и выкрики персонала. В итоге я не нашёл ничего лучше, чтобы убить время, как лечь спать. Снился мне полнейший бред. Я занырнул в море и обнаружил на дне пиратский корабль. Заплыв внутрь, я стал обследовать его внутренности, с трудом пробираясь через толщу воды, пока не достиг капитанской каюты, в которой обнаружил сундук. В закромах капитана оказались золотые сабля и пистолет с выгравированными на них необычными знаками. Как только я взял артефакты в руки, всё вокруг сразу затряслось, а
из-под днища стал доносится гул. В этот же момент в каюту заплыли призраки пиратов во главе с самим капитаном, мундир которого был украшен несколькими орденами, видимо полученными им от самой королевы. Через дыры в стене от ядер, я испуганно пытался от них уплыть, на что они за мной бежали прям по полу, размахивая саблями, но не догоняли меня, словно специально, пытаясь просто напугать меня, размахивая стальными лезвиями в сантиметрах от моих пят. Плыть с коллекционным оружием было неудобно и мне пришлось отпустить его, драгоценный металл медленно стал опускаться в черноту пробоины на палубе, и, сверкнув в последний раз на прощание, исчез. Я всплыл на поверхность и жадно и судорожно начал глотать кислород, от переизбытка которого у меня вдруг потемнело в глазах.
Я должен был задохнуться давным-давно, да и часы показывали, что с момента погружения прошло сорок пять минут, но это был лишь сон, в котором было возможно всё. Закатное солнце слепило меня, волшебно отражаясь в спокойной морской воде, когда неизвестный голос позвал меня.

- Андрей, вставайте, время ужина! – громко сказала медсестра и вышла, громко за собой закрыв дверь.

Звук от хлопка всё ещё продолжал звенеть в ушах, лицо и шея были покрыты холодным потом, а во рту ощущался привкус чего-то горелого.
Кое-как я поднялся с кровати и поплёлся в столовую. На ужин было слипшееся пюре с пресной котлетой и чуть сладкий компот, похожий на обычную воду, в которой прополаскали фрукты. Я вяло ковырял вилкой пищу и рассматривал остальных больных. Без увлечений, мыслей, мнения – все они были лишь подобием человека, отчего возникало чувство страха за своё собственное будущее.

Как только я вернулся в палату, за спиной раздался стук в дверь.
Выпейте вот это – сказала медсестра , зайдя вовнутрь и протянула мне блестящую чёрную капсулу.

- Что это? - удивился я и расстроился из-за того, что это было не моё полюбившееся лекарство.

- Это экспериментальный успокоительный препарат, его будете пить на ночь – быстро объяснила она, удостоверилась, что я выпил таблетку и уходя, напоследок кинула – могут быть галлюцинации.

Самовнушение – штука сильная. Мне казалось, что как только капсула коснулась моего языка, весь мир сразу же изменился. Свет я решил не включать и упал в полумраке на кровать, рассматривая скудный интерьер. Я специально не засыпал, мне хотелось дождаться тех самых галлюцинаций, хотелось испытать хоть чего-то нового. Спустя время онемел рот, двигая челюстью, я пытался расшевелить мышцы и даже не сильно ударил себя пару раз кулаком в скулу, но ничего не почувствовал. На это бесполезное занятие я потратил минут двадцать, хотя время совершенно перестало для меня существовать. Кровать вдруг стала казаться необычайно огромной и я на коленках ползал по ней от начала до конца. С чего-то вдруг мне начало казаться, что койка – это мой корабль, а весь пол залит водой, в которой плещутся кровожадные акулы. Линолеум и правда немного отсвечивал и рябил, и был словно покрыт испарениями, какие появляются вдалеке над дорогой в знойный день. Говорить я не мог совершенно, лишь как рыба открывал рот, что тоже мне давалось с трудом. Хотя мысли присутствовали, но были они настолько беспокойные и мимолётные, что не задерживались в моей голове надолго, сменяясь другими, ещё более причудливыми. К примеру, в один момент мне казалось, что я угол стола. Меня начало вырубать, с чем невозможно было бороться и мне пришлось лечь. Был небольшой страх умереть, так как сердце чуть слышно билось не более десяти раз в минуту. Среди ночи я проснулся и понял, что парализован. Я в шоке лежал на кровати, не имея сил пошевелить ни руками, ни ногами, речь тоже отнялась, лишь ощущался ночной воздух, гуляющий по моим пылающим щекам. Вдруг дверь распахнулась и вошла... Смерть! Двухметровая фигура вплыла в палату, отбрасывая тени в разные стороны. Капюшон скрывал лицо, но виднеющиеся из под плаща тонкие руки, покрытые струпьями, явно были женскими. От плаща словно исходили языки пламени, но были они чернее ночи. Смерть мановением руки подняла в воздух стул и поставила его около моей кровати, элегантно опустившись на него.

- Зачем Смерти стул? - промелькнула в моей голове мысль.

Она провела мне иссохшими пальцами от плеча до запястья, было довольно противно ощущать на себе эти влажные леденящие прикосновения, от которых появлялся зуд в костях.

- Что тебе нужно? - прокричал я, что скорее вышло не вслух, а внутри моей головы.

- Я просто обозначила тебе о своём присутствии, чтобы ты знал, что я рядом – прозвучал у меня в голове женский голос, который был одновременно строг и сексуален.

- Зачем мне это знать? - спросил я.

- С этих пор ты в моей власти, и я подвергну тебя тяжелейшим мучениям, которые окажутся хуже смерти - спокойно объяснила мне Смерть.

-Но что может быть хуже смерти?! – в панике воскликнул я.

- Оставаться живым, и видеть как умирают другие – ответила она, и я был готов биться об заклад, что под капюшоном она улыбалась.

Смерть прикоснулась костлявым пальцем до моего лба и я отключился.

Утренее солнце разбудило меня палящими лучами, гуляющими по моему лицу. Я резко вскочил с кровати, покрытый потом, больничная пижама неприятно прилипала к телу. Жадно глотая воздух, я радовался, что ночное путешествие оказалось сном, вымыслом, галюцинацией, но на глаза попался стоящий у моей кровати стул...