Колымская рапсодия глава 9, 10

Михаил даже встал от волнения:
 - Если можно, в гараж! А там, на Ваше усмотрение!
 - Замётано, пойдёшь в гараж слесарем! Там сейчас как раз прорыв, надо срочно с «КрАЗа» двигатель снимать! Значит так, в понедельник с утра идёшь в отдел кадров – это здесь, в этом здании, я позвоню – оформляешься и бегом в гараж. Механиком там Осипенко, найдёшь! Он будет уже в курсе, выдаст тебе спецовку и вперёд! Комсомолец? Нет? Ну конечно, с такой фамилией, и в комсомол!
Шучу! Всё, чай попили, Иван Евтеевич, позвони пожалуйста, пришёл Близнюк или нет. Два часа уже прошло.
 Сразу стало шумно, все встали, задвигали стульями, пошли одеваться. Напряжение непростого разговора постепенно спадало. Михаил взяв со стола документы, вышел в приёмную, одел куртку, но неожиданно для Юрия вернулся в кабинет, где Алексей Иванович уже разговаривал с кем то по телефону, а Березинец стоял у окна, прикуривая очередную папиросу. Увидев вошедшего Михаила, оба вопросительно подняли на него глаза:
 - Ещё что?
 - Спасибо Вам, спасибо, что поверили! Я не подведу!
 - Ладно уж, спасибо потом говорить будешь. Может быть. Иди, Альбатрос, иди!
Надо, же – усмехнулся Березинец, и сказал, уже обращаясь к Цыганкову,
 - Иван, ты замечал за мной привычку погоняла давать? Нет? Я тоже! А тут, надо, же вылетело– Альбатрос! Хорошо, хоть на ту же букву начинается, что и фамилия! Аствцу, тьфу, ну ты меня понял!
Михаил с Юрием вышли на крыльцо, радостные и возбуждённые. Солнце было уже высоко, но его лучи совсем не доносили своё тепло до земли, сквозь туманную толщу морозного воздуха. Юрка хлопнул друга по спине:
 - Ну что я тебе говорил? Всё нормально! Эка от тебя пар валит, словно из парной вышел!
 - Парная – холодильник по сравнению с этой баней! Давно меня такая оторопь не брала, я честно говоря думал, он мне по шее врежет!
 - Да уж! Я правда, ни разу не видел, но ребята говорили – рука у него тяжёлая! Так что повезло тебе! Ну что, пошли в общагу устраиваться? Покажу тебе, да и свои вещи надо бы домой забросить.
 - А ты ведь тоже в общежитии живёшь?
 - Да, только в семейном. Там у меня комната. Пошли сначала тебя устроим, а потом ко мне! Выходные побудешь у меня, чего там тебе одному торчать, сейчас, пока большинство ребят из твоих соседей в отпусках.
 - А почему у вас зимой все в отпуск идут?
 - Потому что летом самая работа, промывочный сезон. Сейчас, пока идёт вскрыша торфов, а летом идёт промывка грунта, понимаешь?
 - В общих чертах и довольно смутно. Только из книг Джека Лондона, только там про торфа, по моему, ни слова не было!
 - Ну тогда пошли, здесь недалеко, прямо возле клуба.
 - О, у вас даже клуб есть!
 - Да, но только теперь не у «вас», а у «нас», ты теперь тоже наш!
Общежитием оказался обыкновенный барак, засыпанный снегом по самую крышу. Даже окна были аккуратно заложены кирпичами из снега. Оставлено было только одно окно, но и оно было закрыто целлофаном, который по периметру был аккуратно пробит рейками.
 - Ух, ты! – вырвалось у Михаила,- Землянка не землянка, точнее будет – берлога! А зачем это? – спросил он,
 - Теплее так. Бараку уже лет тридцать, ещё заключённые строили из местного материала, брёвен, а между ними конопатили мхом. За столько лет мох высох и по высыпался, вот в щели и дует! А так – тепло, красота!
 - А по новой законопатить?
 - Пробовали конечно, только ничего не получается! Пока мох влажный – держится, а как чуток подсох, сразу высыпается! Когда строили – мох сразу между брёвен закладывали!
Возле входа, как и возле конторы, стоял веник, которым ребята обмели обувь. Взявшись правой рукой, Михаил по привычке потянул дверь на себя, однако ничего из этого не получилось. Шедший следом Юрий, оттеснил товарища в сторону и плечом открыл дверь во - внутрь, поясняя:
 - Запомни, на севере, входные двери всегда открываются внутрь! На случай снегопада, бывает за ночь навалит – не откроешь!
 - О сколько нам открытий чудных, готовит просвещенья дух!
 - Что- что?
 - Век живи, век учись – говорю!
 - Эт, точно! Эй, кто- кто в теремочке живой? - заорал Юрка дурным голосом!
В полутёмном коридоре, длинным как дорога и освещаемый одной тусклой лампочкой, со множеством дверей, никого не было. Идя по нему, Юрка толкал все двери подряд. Все были заперты, как вдруг одна от сильного толчка распахнулась, и сразу раздался отборный мат, возвещавший о том, что комната обитаема!
    В комнате было темно и холодно. Вдоль стен стояли четыре кровати, на одной из них громоздилась куча разного тряпья, из под которой нёсся не переставая неистовый мат! Посередине комнаты стоял стол, заставленный бутылками и разнокалиберными банками. Вонь в комнате, не смотря на холод, стояла неописуемая! Точнее это была не вонь, а скорее смрад! Тяжёлый, густой - который даже, несмотря на открытую дверь, и не думал покидать помещение!   Юрка, подойдя к этой куче матерящегося хлама, резким рывком сбросил её на пол! Оттуда, как чёрт из табакерки, вывалился мужик неопределённого возраста, густо заросший щетиной грязного цвета. Замолчав от неожиданности, он таращил на стоящих рядом с ним людей мутные, бесцветные глаза. Осознав, что находится на полу, протянул руку и взявшись за спинку стула, поднялся на ноги. Роста он оказался невысокого, но крепкого телосложения. Одет был в фуфайку, застёгнутую на все пуговицы, кирзовых сапогах и шапку, завязанную по всем правилам тесёмками под подбородком!
 - Ты чё творишь, козёл?! Чё за беспредел? Я те щас мигом глаз на жопу спроворю! Порву, как Тузик…
Юрка на шаг отступил:
 -  Что у вас здесь творится? Где комендант?
 - Может тебе ещё и прокурора позвать? Пошёл на хер! – и без замаха, справа, влепил Юрке, не ожидавшего нападения, в голову!
От удара, Юркина голова дёрнулась, как воздушный шарик под порывом ветра! Удар был настолько сильным, что он пролетел мимо Михаила, стоявшего в трёх шагах и врезался в стенку с таким грохотом, будто обвалилась крыша! Посмотрев мутными глазами на упавшего парня, мужик перевёл взгляд на Михаила:
-Забирай своего придурка и катитесь к ****ям, а то я и тебе щас покажу, где комендант! Пошли в жопу! – заорал он, и выставив вперёд кулаки размером с арбуз, направился к Михаилу!
Переступив через лежащего друга, Михаил сделав шаг навстречу, присел под летящим в лицо ударом, легко переместился за спину нападавшего. Не видя перед собой противника, мужик начал разворачиваться. Михаил не хотел бить, но тренированное давным - давно тело, вспомнило всё само за доли секунды: страшный удар ногой в промежность сзади, остановил движение разворота, заставил хрюкнуть от оглушающей боли и согнул мужика пополам! Второй удар правой по рёбрам, в район печени, практически был уже не нужен.  Михаил почувствовал, как под его кулаком, прогнувшись, хрустнули рёбра! Не спасла и фуфайка, хотя несомненно, хоть немного смягчила удар! Врезавшись боком в дверь, вырвав петли с корнями - всё это вылетело в коридор, со звуком проходящего курьерского поезда! Стало тихо. Михаил поставил на пол сумку с вещами, которую всё это время держал в руках и огляделся: по коридору послышались осторожные шаги. Кто то, аккуратно крался вдоль стены, стараясь не скрипеть рассохшимися полами.
Выглянув, Михаил увидел немолодую женщину, одетую как и этот гостеприимный хозяин, валяющийся на полу. В руках у тётки была бутылка с мутной жидкостью. Подойдя поближе, она спросила:
- Ты кто?
В это время тихонько застонал Юрка, избавив Михаила от необходимости объяснять ей, кто он. Схватив друга под руки, он постарался посадить его на одну из кроватей. Ничего из этого у него не получилось. Голова моталась, как плохо пришитая, глаза были закрыты и только тихонькое постанывание, говорило о том, что его друг всё ещё жив. Посмотрев вокруг в поисках воды и ничего не обнаружив, Михаил вышел из комнаты к тётке с бутылкой, которая прижав её к груди так и стояла возле лежащего грубияна. Увидев лицо идущего к ней парня, тётка ойкнула и прижав бутылку посильней к себе, по стене стала сползать по стене на пол. Подойдя к ней, не обращая внимания на протестующие попискивания, вырвал ёмкость у неё из рук. Вернувшись, щёдро полил на лицо не приходящего в сознание Юрки. К застарелым запахам прибавился новый. Едкий запах самогона сразу перебил все остальные, заполнив и комнату, и коридор. С всхлипом втянув в себя воздух, юрка открыл глаза:
 - В честь чего праздник? От кого сивухой несёт?
 - О, очухался! От тебя, любезный, от тебя! С возвращением тебя, на грешную землю!
 - Ни фига себе он мне приложил! А где он?
- Там же где и ты был, в ауте!
 -А кто его, ты?
 - Да ну, дружище, я новую жизнь начинаю, а в ней нет места хулиганству и рукоприкладству. Просто он огорчился, что ты упал без чувств и тоже…
 - Что тоже?
 - Тоже упал!
 - Да? - Юрка огляделся - А дверь?
 - Ну что ты как инквизитор, честное слово! Это он от горя, когда увидел, что тебе плохо стало, бросился за водой! А что двери на севере открываются вовнутрь, забыл! Представляешь? Ну и ударился! Но ты не волнуйся, к нему уже пришла медсестра, вон она возле него сидит, чирикает, она и нам лекарства дала, видишь, как тебе помогло сразу!
Юрка встал с кровати, выглянул в коридор, хмыкнул, увидев картину:
  - Ну прямо фронтовая полоса!
Включив свет в комнате, подошёл к зеркалу, висевшему на стене – левую половину лица затягивал красно – синий фингал, устрашающих размеров:
 - Ну с приездом, Юрий Николаевич! Добро пожаловать домой!
 - Что ты там бормочешь?
 - Это я молюсь, что живой остался после попадания. Прямо в яблочко!
 - Ну, не преувеличивай! У него прицел сбит! Если бы в яблочко – было бы симметричней. Слушай, а вообще кто это? Ни тебе здрасьте, ни будьте любезны – хрясь, по сусалам!
 - Не знаю! Кто то из старателей наверное! Это дикие бригады, они постоянно меняются, их в лицо и бригадир не всегда помнит!
 - А здесь что он делает?
 - Живёт! Видимо это шатун, мы их так называем! Когда сезон заканчивается, все получают расчёт и начинается гулянка. Погуляв, все или почти все, едут гулять дальше – на «материк», а некоторые, как этот, которым или ехать некуда, или уже не на что, продолжают прогуливать дальше, что осталось! До следующего начала сезона!
 - Вот это здоровье! – восхитился Михаил, - А деньги на пропой, где они берут?
 - А им авансы дают, в разумных конечно пределах, подрабатывают где нибудь. Ну ладно, пошли ещё раз знакомится!
 - Смотри осторожней, он уже очухивается! Видишь, как медсестра воркует возле него!
 - Да, ладно! Это я просто не ожидал, видали мы таких!
В это время гулко хлопнула входная дверь и по коридору застучали чёткие шаги. Ребята вышли из комнаты.
 - Это что тут за побоище? – раздался резкий голос, похожий на скрип калитки. К ним подходил высокий военный, только погон на нём не было. Не смотря на мороз, одет он был в шинель и шапку с завязанными сверху «ушами», в поясе перехваченный широкой портупеей с планшетом на боку.
Небритый старатель, услышав этот голос, хоть со стоном, но резвенько поднялся: 
    - Начальник, в натуре, кто за беспредел отвечать будет? Всё тихо, всё в ёлочку, дремал, никого не трогал, заваливает фофан, блудни распустил, в бубен въехал! Ты только маякни, что это левый, я его прям щас на лоскутки распущу!
 - Заткнись, Легеза! Разберёмся! – подойдя поближе рассмотрел в тусклом свете стоящих, подал Юрке руку:
  - Привет Михальцов! Что тут у вас произошло? Мне Березинец позвонил, что ты новенького повёл ко мне устраивать. А тут что за бухалово? От тебя самогоном за версту несёт! Что произошло?
 - А, бля, ясно, кента встретил! Ну, щас на Легезу стрелки переведут!
 - Я тебе русским языком сказал – заткнись! Я тебя гандона, по стенке размажу и скажу, что так и было!
 - Не пыли, начальник! Сначала узнай, как дело было! А за базар ответ держать будешь! Я тебе не фраер какой, чтобы меня гандонить!
Хрясь, Хрясь! – эхо от звучных ударов, отскакивая от стен, понеслось прочь от скопления людей. Легеза снова мешком рухнул на пол под ноги испуганно жавшейся к стенке женщине.
 - А ну, забирай этого ублюдка, Стрельцова! Тащи его отсюда, сколько раз я вас обоих предупреждал?
 - Два.
 - Всё, это третье! Тащи его куда хочешь отсюда!
 - Куда же я его потащу, Вадим Сергеевич?
 - Домой к себе!
 - Зачем он мне дома нужен?
 - Почём я знаю? Сюда ведь таскаешься к нему, значит нравится он тебе! Всё! Всё, я сказал!
 - У меня ж, дети дома!
 - Ого, и про детей теперь вспомнила!
 - Вадим Сергеевич, он же мне денег даёт на бутылку, а сдачу я себе оставляю! Не хватает денег. Детей то кормить надо! А дома он мне без надобности!
 - Ладно, проваливай отсюда, чтобы я тебя не видел! Без надобности он ей! Ещё раз с бутылкой увижу – пеняй на себя!
Повернувшись к ней спиной, носком сапога пнул лежащего:
  - Вставай, фуфломёт! Сразу говорю, пасть закрой, слушай! У меня на тебя давно руки чешутся, устроил бардак в комнате! Даю тебе три часа времени, приду – если ничего не изменится, пойдёшь жить на конбазу! Там тебе самое место! Понял, да? Полы помоешь, подберёшь всё, я зайду проверю!
Легеза вскочил с пола:
  - Начальник, какие полы? Где я тебе воду найду! По выходным сюда водовозы не возят, а что у меня, скважина под шконкой?
 - Самогонку находишь – найдёшь и воду, это легче! Пошли – обращаясь к ребятам сказал комендант и не оборачиваясь пошёл по коридору в конец барака.
 - Кто это? – негромко спросил Михаил у друга, беря сумку и двигаясь вперёд,
 - Вадим Сергеевич Стародубцев, комендант – бывший военный, служил здесь в лагере, ещё с сорок девятого года, как с армии демобилизовался. Сначала опером был, потом до начальника лагеря дослужился. Лагерь ликвидировали, а ему куда?
  -Юр, а куда лагерь дели?
 - По другим раскидали сидельцев, здесь в основном политические сидели. Амнистии пошли, народу всё меньше и меньше. Сначала добавляли блатными, но такая резня началась, что решили лагерь закрыть. Вышки убрали, колючку смотали, а народ не расходится! Нет, часть людей конечно разъехалась, но в основном, люди остались! Так и живём: и блатные, и голодные! – невесело усмехнулся Юрка.

               


                10глава.

Они прошли в конец барака, где Стародубцев ключом открывал дверь в последнюю комнату. Распахнув, пригласил:
  - Проходите, вон стулья – рассаживайтесь.
Сам, тоже пройдя вперёд сел за стол стоящий у тёмного окна, включил настольную лампу.
   - Давай документы – обращаясь к Михаилу сказал он, - Мне Березинец фамилию говорил, да позабыл я, Чайкин или Уткин…, Бакланов.. - не помню.
Взяв в руки паспорт, несколько минут сидел неподвижно. Потом хмыкнув, снял шапку, под которой оказалась совершенно лысая голова. Невозмутимо перелистав все страницы, положил его стол перед собой и принялся заполнять бланки анкеты. Поднял глаза: 
  - Комсорг, пойди на улицу, поприкладывай снег минут пять!
 Юрка встал со стула:
  - Вадим Сергеевич, я …
  - Пять минут снег поприкладывай, я сказал! – повторил Стародубцев чуть повыше тоном. Вздохнув, Михальцов пошёл на улицу, ободряюще улыбнувшись Михаилу. Комендант посмотрел ему вслед:
 - Дверь поплотней прикрой! Слушай меня внимательно. Я не знаю, кем ты приходишься комсоргу, меня это не очень интересует, хотя если будет нужно, я узнаю. Довожу до твоего сведения: объект у нас режимный, не смотря на то, что лагерь ликвидирован! Поэтому, нахождение посторонних людей здесь крайне не желательно. Отбор на работу происходит довольно долго, сам понять должен – не уголь добываем! Я комендант посёлка, поэтому все вопросы касающихся быта, досуга, а также посещения центральных районов страны, происходит через меня! Ну до отпуска, я полагаю, ещё далеко – это в порядке информации. Контингент ты я вижу буйный, да и документы – он поддел пальцем выписку из постановления – так сказать, свидетельствуют! Поэтому! Настоятельно рекомендую: ходи осторожней, дыши глубже, посматривай по сторонам по внимательней! Одного врага ты себе уже нажил! Легеза сам по себе – хорёк вонючий, тьфу! А вот в компании своих корешей – опасность, с которой не считаться нельзя, понял? Народ у нас сложный. Внимательно следи за разговором, помни – зеков бывших, не бывает! Лагерь входит в кровь, как компонент. Образ жизни у некоторых изменился только изменением в пейзаже отсутствием колючей проволоки! Первое время старайся один далеко не ходить. Жить будешь в этом бараке.
Стародубцев подошёл к стене в тёмном углу. Там на вбитых гвоздях висели ключи с бирками. Сняв один, резко из темноты кинул Михаилу! Смотря вообще в другую сторону, тот уловил только движение колыхнувшейся темноты. Машинально пригнувшись, тем не менее выставив вперёд руку, поймал летящий в то место, где была голова, ключ!
 - Отличное периферийное зрение! – то ли похвалил, то ли констатировал комендант. Подойдя, сел на место:
 -Только пригибаться не надо, присесть – быстрее! Служил где?
 - Спецназ внутренних войск, Закавказье!
 - Ого, ну ка, дай мне военный билет ещё раз!
Михаил подал. Просмотрев от корки до корки, комендант положил себе в планшетку:
 -Я завтра еду в Сусуман, сам поставлю на учёт в военкомате. А сидел где? – без перехода спросил Стародубцев,
 - Монголия.
Хмыкнув, спросил:
- А что, ближе места не нашлось?
Михаил молча пожал плечами.
 - Ну ладно, порядки значит знаешь, что я тебе говорил – запомни. Ещё раз коротко: – зовут меня Вадим Сергеевич Стародубцев, капитан запаса – он криво улыбнулся – комендант посёлка. Все вопросы, связанные с бытом, передвижением и культурным досугом, решается через меня. Дирекция занимается чисто производственными делами. Тебя куда определяют на работу? В гараж? Коллектив там небольшой, я смотрю, тебе месяц испытательного срока дали? Нормально. Если останешься на постоянку, переведём в общежитие поближе к гаражу, там барак поновее, значит и теплее, а пока поживёшь здесь. Постельное в комнате, второе одеяло, можешь взять с другой кровати, умывальник в конце коридора, туалет на улице. Сейчас пройдём в каптёрку, выберем тебе что нибудь из одежды, потеплей: валенки, рукавицы. Больные и обмороженные здесь никому не нужны!
Достав из стола жетон, протянул Михаилу:
 - Возьми. Будешь показывать в магазине и столовой, запишут на твой счёт, в конце месяца удержат из зарплаты. Продукты можешь брать любые, узнаю, что берёшь спирт – лишу жетона! Всё понятно? – и опять, безо всякой связи с предыдущим: - А за фамилию, не расстраивайся! Нормальная фамилия, только непривычная. Как тебя Березинец назвал?
 - Альбатрос.
- Точно! А я всё вспомнить никак не могу! Кстати, у нас твои земляки тоже работают. Сашка Шашаянц кузнецом сейчас в ЦРГО, а Лёва Восканян, мастером на дальнем участке. Познакомитесь.
 - Михалец! – крикнул он в сторону дверей, - Ты думаешь я не слышу, как ты скребёшься? Заходи, мы уже закончили. Да? – обратился комендант к Михаилу, - Может просьбы какие будут, пожелания? Нет? Ну и чудненько, пошли выбирать амуницию!
Нагнувшись, достал из стола бутылёк тёмного стекла, протянул Михаилу:
- Держи. Намажешь лицо, это жир медвежий, через два дня, лицо как новое будет! Перед выходом на воздух первое время смазывай!
 - Спасибо!
Юрка ждал их возле открытой двери:
 - Сергеич, ты куда поселил нового работника?
 - Рядом дверь, вторая комната. А ты что уже в гости напрашиваешься?
 - Так это ж твоя бывшая!
 - Ну так и что с того? Она хоть на комнату похожа, её ещё старатели не успели загадить! И теплее там, она далеко от входа. Берите свой скарб, пошли!
Они перешли на другую сторону коридора. Стародубцев открыл дверь с надписью «Склад». В лицо пахнул запах нафталина, вдоль стен стояли стеллажи, на которых ровненькими рядами лежали разнообразные вещи, начиная от простыней с полотенцами и до валенок с телогрейками! В пять минут, выбрав необходимые вещи, сложив всё это добро на большое покрывало, связав четыре конца, шутливо – торжественно вручил всё это новоиспечённому работнику:
 - Забирай своё приданное! Распишешься потом, давай, осматривай свои «палестины», а мне надо уже идти! Я ещё к этому подранку зайти обещал, так что бывайте здоровы! Об остальном тебе комсорг расскажет!
 - Сергеич, а этот «подранок», как ты говоришь не …..
 - Михальцов, он же тебе не в ухо врезал! Я же сказал: -Зайти надо!
Комендант вышел за ребятами, запер дверь и не оглядываясь пошёл в сторону выхода. Михаил покрутив головой, подошёл к соседней двери с цифрой 2.
Открыв комнату и поставив вещи на пол – обомлели! После всего виденного за последнее время, они стояли на пороге уютной, домашней сказки! Такие комнаты показывали в кино, в фильмах про покорителей целины и строителей светлого социалистического будущего! Кровати были идеально заправлены, подушки стояли, как на смотре в пионерском лагере! Даже чистый половичок лежал посередине комнаты! Тюлевые занавески, неизвестно для чего, висели на не прозрачном окне! В комнате и правда, было довольно тепло, по сравнению с той, в которой они беседовали.
- Ну, Сергеич, ну дает! – восхищённо сказал Юрка, - я его кажется всю жизнь знаю, а такого и подумать не мог! Чем то ты его, Мишаня, зацепил! Вот тебе и «стойкий оловянный солдатик»! Гордись, хотя старайся виду не подавать! Насколько я знаю – не любит он сантиментов! Всё, ставь свои шмотки на кровать и пошли ко мне!
 - Знаешь, Юрец, ты прости меня! Что то я подустал! Ты наверно иди, а я осмотрюсь, вещи разложу, переоденусь. Слишком много впечатлений, дай мне пожалуйста часик, мыслишки в порядок привести надо!
 - И то правда! Миш, какой разговор! Конечно, осмотрись маленько, я пока домой сгоняю, ребят повидаю! А через пару часов зайду, к тому времени уже пора и перекусить настанет! Годится? Может ты прилечь хочешь? Ты уж теперь не стесняйся! Ладно? Давай отдыхай, осматривайся – я побежал! Туалет на улице, вода питьевая в баках в конце коридора! Всё, я испарился!
 Оставшись один, Михаил обессилено присел на кровать. Все. Сил больше не было. События последних суток превысили предельную норму концентрации, допустимую для одного человека! Привалившись к стене, он мгновенно уснул! Так и сидел новый покоритель Белого Безмолвия, сжимая в руках первый джентльменский набор, состоявший из тёплых вещей, выданных ему в порядке  безвозмездной помощи! Во сне, Михаил парил над заснеженной Колымой. Он узнавал никогда не виденные ранее места. Табога, Пришелец, Три Богатыря – оказывается обыкновенные люди! Они подходили, здоровались! Это были его друзья, он их не знал в лицо, но знал, что это друзья! Откуда? Этого он не мог сказать! Пока! Ослепительно сияло солнце, но было очень холодно. Он видел замёрзшие реки, занесённый снегом посёлок, вокруг которого стояли его новые знакомые. Одни в кольчугах, с мечами в руках, другие - в северных национальных одеждах. Они охраняли его сон, безмолвно улыбаясь ему! Во сне, откуда то всплыло прозвище новичка на Севере, но не оскорбительное, а показавшееся ему ласковым – «чечако», и он знал, что это он – «чечако»! Интересно, а как звали самого первого новичка? Ведь должен же быть самый первый «чечако»? Три Богатыря, переглянувшись громогласно захохотали. Пришелец смущённо улыбнулся, а Табога ласково, дуновением ветерка, потрепала его по голове. Он парил над дорогой, по которой натужно ревя, карабкался бензовоз Юрки Близнюка, вдоль дороги стояли стройными рядами «бургали» - тополя! Скованные морозом, они лишь приветливо покачивали головами! И такая радость наполняла всего Михаила, что готов он был обнять всё это, расцеловать, и хотелось плакать от радости. Из глаз выскользнули две смущенные слезинки, стесняясь самих себя, они мгновенно рассыпались тысячами снежных звёздочек, которые плавно полетели к земле, весело перемигиваясь! А какая музыка звучала! Михаил никогда такой и не слышал! Она заполняла всё пространство неба и земли! Невидимые музыканты на неведомых инструментах, играли удивительную мелодию. Они играли на потаённых струнах души, выискивая из самых укромных её уголков такие ноты, которые невозможно положить на нотный стан! Возникнув из ниоткуда, эти звуки, отзвучав крошечный отрезок времени, также в никуда и исчезали. Но память о них оставалась навсегда, заполняя душу и делая её прекрасней! Давным - давно, в прежней жизни, Михаил слышал мелодию, которая понравилась ему. Это была рапсодия – так ему тогда сказали. Красивое слово запомнилось и спряталось в глубине сознания, а вот теперь всплыло! Да! Именно Колымская Рапсодия – звучала теперь, наполняя душу Михаила новым, неизведанным чувством!