В двух словах

          Только теперь, через шестьдесят лет, я могу говорить о своем   детстве…
          Самое яркое в нем – это любовь матери. Не ко мне - она любила отца, как любят последний день своей жизни, - страстно и безрассудно. Он тоже любил ее, но просто любил, не заморачиваясь, на большее  был не способен. 
          Вместе им было хорошо, а я рядом с ними занимала место кошки. Многие держат в доме кошку, ее кормят, о ней  заботятся. Переезжая, везут на новое место, но при этом она всегда  остается кошкой. Кто-нибудь целует кошку на ночь или говорит ей: «Доброе утро!», дарит на день рождения куклу  или читает сказки? Вот и мне не говорили, не целовали и не дарили. Я  была просто обузой, и я это чувствовала всегда.
          В ссылку мы влетели по глупости отца. Уйдя от своей первой жены и ребенка, буквально через месяц он встретил мою мать. И вскоре завел с ней новую семью, скрыв, что формально еще не закончил отношения с прежней. Типично мужской поступок. Мать рожает меня. А брошенная жена, захлебываясь от обиды, пытается мстить - тупо, грязно и жестоко. Пишет анонимку. По тем временам это было модно, а главное, очень действенно. В результате отцу дали двадцать четыре часа на сборы и отправили под конвоем в ссылку за Урал. Мать - «декабристка», связав вещи в узел, меня  в охапку, поехала с ним. 
          Прорва! От одного названия до сих пор все тело покрывается  мурашками, веет холодом и голодом.
         На первое место встал вопрос выживания, на второе - как сохранить семью, потом – как прокормить меня, о себе мать никогда не думала. Мне шел второй год…
         Потом были и другие места, одно другого краше. То лепрозорий под боком, то могилы под окном.
         Где-то на четвертом году ссылки, с третьей попытки отец, наконец, добивается развода и оформляет отношения с матерью. Меня ему пришлось удочерять. Мать облегченно вздохнула и вскоре родила ему подряд двух мальчиков. Уход за ними полностью лег на меня. Когда родился первый, мне было семь лет, когда второй – еще не было девяти. Мать и отец работали, и как я смогла следить в том возрасте за двумя детьми, сама не представляю.
           Любили ли их? Да тоже не очень, так же, как и меня. По моим ощущениям, мы были необходимым семейным антуражем. Жить было нелегко, отец  платил алименты. А когда алиментная сумма стала совсем маленькой, - ее теперь делили на четверых детей -  бывшая жена не придумала ничего лучше, как отправить и своего ребенка к нам. Одного, поездом через всю страну. Появился он неожиданно, но был без раздумий принят и до армии жил с нами. Недолюбленные родителями, мы странным образом сплотились и, цепляясь друг за друга, выжили. Парни выросли добрыми, работящими, с чистой душой, в плохих делах не замеченными.
            Когда заболела мать, мы уже сами имели своих детей. Умирала она тяжело - сахарный диабет, два инфаркта, ампутация. За неделю до смерти она неожиданно попросила у меня прощения за мое детство. Я растерялась, пробормотала что-то в ответ,  но нужных слов в душе не нашла…
            Вечером, в день похорон, когда все разошлись, мы по  привычке сели на лавочку перед входом. Все трое, как раньше.  Устало молчали. «Мать, все-таки жалко, страшная судьба ей выпала» - сказала я. Брат, отбросив сигарету, глухо  ответил: «А мне нет!» Младший кивнул: «Мне тоже!».
             Через неделю справили поминки. А на следующий день я уехала и никогда больше в этот дом не возвращалась. Перед   отъездом рассорилась с отцом. Он заявил, что родилась я не вовремя и этим испортила ему всю жизнь. И если бы не мое появление, он бы как-то выкрутился. Не было бы ссылки, и прожил бы  он свою жизнь намного благополучнее. Как будто мое рождение от меня как-то зависело!  Тут уж и я не смолчала, ответила, что тоже была бы счастлива, родись от другого человека. И тоже  бы обошлась без ссылки. И что только по его безответственности мне пришлось через все ее ужасы пройти.
               Впервые я позволила себе так с ним разговаривать, но он сам зацепил эту тему. Повернулась, и  ушла к брату. Отец прибежал следом  извиняться, но это только обострило нашу ссору.
                Как мать, совсем неглупая женщина, могла так его любить? 
                Отец пережил ее на три года. А потом просто упал и умер на месте.  Я уже жила за границей и о его смерти узнала только через  полгода. Снохи подсуетились: оставалась квартира, дача, - побоялись, что я буду  на что-то претендовать. А теперь и оба брата ушли, оба по болезни. Голодное детство никому из нас не прибавило здоровья.
                Бывшая жена мстила отцу, но хватило на всех ...