Сахара, она везде - Сахара

                САХАРА, ОНА ВЕЗДЕ - САХАРА
                Фельетон к утреннему кофе
        Третий день Хасан покачивается между обвисшими горбами старого верблюда. И тетий день поёт бесконечную песню собственного сочинения: "Хорошо, когда есть много солнца, а ещё лучше, когда есть много воды. Но вода  предпочитает жить в оазисах, а оазисы не любят жить в кочующих барханах. Но я сегодня вечером буду пить чай в оазисе "Ак су" и до отвала напьётся мой верблюд. Потом напою отощавший бурдюк и продолжу благословенный Аллахом путь. А если у оазиса кто-то оставил клочёк газетной бумаги, да будет над ним пожизненная опека всемилостливейшего Аллаха, о большем счастье и мечтать не буду. Ох, как же хочется закурить!"
        Песни кочевников, как известно, бесконечны и заканчиваются одновременно с окончанием пути. И неизвестно, о чём бы ещё пел невозмутимый Хасан, не обрати он внимание на катящийся с бархана ему навстречу предмет, похожий на скомканную газету.
        Хасан не ошибся, - это действительно была газета со странным названием "На земле троицкой". Оторвав у самого заголовка полоску изрядно пересохшей бумаги, бедуин Хасан свернул цигарку и с наслаждением затянулся неповторимым ароматом моршанской махорки. После чего дал волю своему любопытству, которое его несказанно удивило. Оказалось, что на благословенной Аллахом земле где-то есть ещё одна пустыня! И  называется она "Землёй троицкой". И на этой, почему-то забытой Аллахом, земле случилась экологическая катастрофа. Не от хорошей же жизни жители нескольких кишлаков,  одновеменно скандируют одно-единственное слово: "ВОДЫ!",
        Пока старый верблюд равнодушно преодолевал остаток пути до оазиса "Ак-су", Хасан корил себя за то, что плохо учил географию и теперь не может вспомнить, где находится пустыня с названием "Земля троицкая". А  если неизвестно географическое место страны, то невозможно представить какая там может быть власть, если она вообще имеется. Ему то, Хасану, хорошо, - о нём позаботился Всемогущий Аллах, да не иссякнут Его щедроты вовеки веков, и на каждой караванной тропе установил животворные оазисы с дающими щедрыми пальмами спасительную тень. И нет в мире слаще воды, чем в бездонных колодцах Сахары обетованной. И нет бедуина жизнерадостнее Хасана, не принуждённого просить помощи у крошечного коллектива редакции районной газеты, да хранит его Всемогущий Аллах и все Его помощники в суровую засушливую пору. И пришлось Хасану изменить тему подорожной песни: "Если бы я знал, где находится эта несчастная земля, я бы собрал бурдюки всего нашего кишлака, наполнил их водой  и организовал гумманитарный караван. Но горе мне! Я неуч и бестлочь! Я даже не депутат районного Совета! Куда я поведу караван?  О, горе мне, беспомощному, как сельское муниципальное образование...."
       Когда немилосердное солнце опустилось за дальним барханом, можно было видеть на горизонте чёрный контур шагающего верблюда с дремлющим между горбами Хасаном. Даже в полудрёме он, наступив на горло собственного оптимизма, время отвремени печально воскликал: "О, если бы я мог...".  Сердобольный Хасан не мог знать, что, слово в слово, повторяет стандартную фразу руководства троицкой пустыни и всех водяных МУПов.
     Бедуин, - какой с него спрос?
***