То, что ты чувствуешь, глядя на фото

А собственно, что?

Вот живешь ты себе, занимаешься своими делами. Находишься в каком-то стабильном, привычным для тебя эмоциональном фоне, наполненным чаще всего чем-то совсем обычным, повседневным и бытовым.

Для тебя, проснувшегося часов в семь утра, предоставлен целый день труда. Надеюсь, вдохновленного, потому что пока ты не очень прочно сформирован, порыв творчества сбивается усиленным ударом раздражения или уныния. Но вот прошла уже половина дня, а ты все также стоишь на страже у «Вечности» не проронив ни одного раздражительного слова, пребывая в «белых доспехах света».

На часах пятнадцать часов дня, и ты видишь, как тебе приходит сообщение. Это не обязательно должно быть смс. Возможно, ты живешь еще раньше и кто-то принес тебе письмо. Ты знаешь, от кого оно. Ты узнаешь этот тонкий, легкий почерк, который принадлежит, несомненно, дорогому для тебя человеку.

Когда ты его встретил, ты, может быть, и помнишь, но дело не в этом. Сама встреча не имеет большого значения, потому что это всего лишь миг. А миг – это как настоящее, которое пролетает сейчас, пока ты читаешь эти строки. Насколько полно прожил ты эту секунду, настолько же полно ты прожил тот миг встречи, потому что пока я не обратил твое внимание на это, ты, скорее всего, его вовсе не жил. Ты либо думал о своем прошлом, которого уже нет, либо о будущем, которого еще нет. Все твои мысли были наполнены тем, чего нет.

Так и в тот миг встречи. Ты думал о том, чего нет, не сразу разглядев, кто стоит перед тобой. Ты не знал и не думал, что представляет из себя дорогой теперь тебе человек. Но, по счастливой случайности, ты смог забыть о себе и взглянуть не на что-то поверхностное в человеке, например, на его качества или характер, а смог увидеть что-то вечное. Ты не понял, что это, но твое вечное в этот момент проснулось в ответ. Не существовавшее прошлое и несостоявшееся будущее размылись как акварель, сильно разбавленная водой. Оттенки исчезли совсем и ты зажил снова в короткий миг настоящим, таким ценным, что миг встречи стал длиться вечно в твоей памяти.

И теперь, получая от этого человека весточку, ты добавляешь новый миг к счастливому воспоминанию. Живешь настоящим, этой секундой, которую ты снова можешь положить в копилку неподдельного счастья.

Ты еще не знаешь, что тебе пришло в письме. И ты не спешишь его открывать. Как человек, который почти всю жизнь проявлял бесхребетность, не умея отстоять своего собственного мнения и прожив большую часть жизни в компромиссах с другими людьми и с собой, изменяя своей природе, ты ценишь миг этого вечно звенящего счастья. Именно это состояние ты будешь вспоминать на своем смертном одре, когда обернешься назад, на свое уже несуществующеепрошлое, зная, что больше таких моментов у тебя в жизни не будет.

Ты вспоминаешь, когда впервые понял, кем для тебя является этот человек. Вспомни, что произошло? Что этот человек сказал, чтобы стать для тебя дорогим? Или нет. Это был поступок. Конечно. То, что этот человек сделал, смело часть твоих старательно возводимых «укреплений» от разочарований, боли и страдания. Ты так старательно дорожил своими дырявыми «доспехами», что, увидев человека без них, встал как вкопанный и стоял, «ловил ворон». Возможно, твоей мыслью было: «Какое мужество». Чаще это выражается иными, более нецензурными словами, но смысл неизменен.

Ты вводишь пароль в телефон или компьютер, чтобы его разблокировать; ты разрываешь закрывающую письмо сургучную печать; ты сбрасываешь свои ненужные доспехи и открываешь сердце.

Письмо содержит только один лист. На нем изображение дорого тебе человека, но глаза не фокусируются, и ты вспоминаешь…

«…в детстве ты пошел с родственниками за грибами. Так получилось, что лес был разделен пополам железнодорожными путями. В той половине, которая была ближе к твоему дому, ты знал каждый уголок и прекрасно понимал, что много грибов ты там не соберешь, поэтому вы все решаете идти за линию, где, разумеется, грибов полно.

Те места ты знаешь плохо, но на всякий случай у тебя есть компас, поэтому поход можно считать относительно безопасным. Заблудиться, конечно, уже гораздо сложнее, но компас не поможет против дикого кабана или разгневанной мамы-лосихи, поэтому относительно безопасно.

Ты пробираешься сквозь чащу, наслаждаясь большим количеством грибов, которых набирается уже большая корзинка. Одни белые да маслята. Красота.

Но погода резко портится. Однажды ты видел, как, порой, достаточно и двадцати минут, чтобы полил страшнейший ливень, но в этот раз нужно еще меньше времени, чтобы Зевс слегка «пошатал» твои нервы.

В местах, где ты собираешь грибы, много лет назад была война. Великая. Отечественная. Которая унесла множество жизней. После нее остались в лесу землянки и блиндажи. Какие-то давным-давно обрушились, какие-то засыпали, а какие-то стоят. И ты прячешься от непогоды в одном из тех блиндажей, у которого еще есть крыша.

Погода входит в свою полную силу, и ты видишь, что лес шатается из стороны в сторону, словно камыш на ветру.

«Лишь бы ничего не обрушилось» – проноситсяу тебя в голове.

Ты видишь только метров на двадцать, так как остальное перекрывает стена воды и лежащий непроходимый валежник из елей и сосен. Но занимает тебя вдалеке летящее дерево. Оно не очень большое, но полет его завораживает. Но шокирует другое: непроходимый валежник начинает медленно двигаться с места. Словно огромная черепаха, почувствовавшая, что пора просыпаться, частями начинает движение. Вот шевельнулась лапа, теперь хвост. Она отползла на несколько метров и замерла. Ветер больше так не метал, и деревья влесу начали медленно успокаиваться. Грозная стихия утихала.

Шок, который ты пережил, отступил. Так же как и валежник, который ранее тебе загораживал видимость.

Во время грозы и грома ты не чувствовал страха. По какой причине, ты не знаешь, но на его месте было спокойствие. Ты понимал, что природа сама по себе не жестока и не несет в себе никакой несправедливости, возможно, именно это тебя и успокаивало.

Но то, что тебя шокировало, заключалось в сдвинутом стихией валежнике. Такое чувство, что вместе с ним что-то двигалось в тебе. Какие-то застарелые раны затягивались, а шрамы исчезали. Твоя душа переживала какое-то откровение и, выходя из блиндажа, ты благословил мгновение жить…

…письмо содержит только один лист. На нем изображение дорого тебе человека, которое, как стихия, двигает вновь накопившийся в тебе валежник.»

Ты улыбаешься, понимая, как хорошо жить и быть счастливым. Быть счастливым с этим дорогим тебе человеком.