Незаконченный рассказ про стены и границы

И вновь некоторая турбуленция в мыслях, да свист в ушах...

Великая пришла! Ждала тебя долго...

 — Милая, Маша, — улыбается в открытую Великая. Оторвалась я, наконец, от насущных дел и могу вновь с тобой провести время для нашего сокровенного разговора. Ну и время сегодня! Стремительное, неожиданное на своих крутых поворотах и в то же время инертное в некоторых глобальных вопросах... Ух! Аж притомилась я несколько, разбираясь в наших планетарных перипетиях!
 Ничего-ничего! — грозится она, — скоро мы — раз! и рванём к великому откровению времени... Построю жизнь тут новую! Радостную! — продолжает свой необычный монолог Великая.

 — Что-то случилось у тебя? — прервала её речь Маша.

 — У меня?! Как это может быть — у меня? То, что лично у меня происходит, пожалуй, никто и никогда не узнает или не поймёт, — досадно отмахнулась Великая.

 — У нас! Маша! У нас на планете! Ох сколько труда положила, чтобы изъять хвосты злобствующие и благо насадить. Звериный рёв ещё, Маша, несётся; и никто ж не видит и не понимает причин, а только сражаются с внешним эффектом... А всё на мне. Я без конца стрелки перевожу на верный путь, как только замечаю новый недосмотренный вариант возвращения к старому режиму.

 — Мне не понятно, Великая, что ты конкретно имеешь ввиду, — спросила Маша.

 — Маша Воробёва!

 — Да!?

 — Ах, ладно... Машенька, ведь я всегда успевала и с тобой беседовать и дела насущные делать. Вот сейчас только такая суета проявилась на всех инстанциях, что мне долго никакой возможности не было продолжить наши мирные беседы. Да и сейчас я только выплеснула немного, переполнившие меня эмоции, и всё на этом... Не будем проникать в святая святых. Там свой План, своя размеренность, а мы с тобой просто продолжим наш разговор.

 Карма... Карма платится людьми срочная, — опять не унимается Великая, философствуя отстранённо и малопонятно для Маши. И ты ж посмотри — нет ни одного человеческого существа, которое просто живёт... Нет! Не бывает такого в природе. Каждый человек в наше время именно изыскивает любой возможный путь, чтобы скорее все бывшие кармические связи привести к разрешению... Кто-то едет на Восток для этого, а кто-то для этого же оттуда уезжает. Кто-то бежит из тех стран, куда устремляются другие, но для своих личных разборок... чтобы найти пару или больше человек, которые их зацепили в какой-то из прошлых жизней. Настало время, Маша к постепенному разбору старых стен и...

 — Построению новых? — услужливо подсказывает Маша.
 
 — Хм?! Машутка, милая, а зачем нужны стены свободным людям? — возразила Великая. —  Ведь человеческое общество стремится к свободе, не так ли?

 — Ну так они же всегда были и люди привыкли к каким-то стенам. Нам всегда нужно знать, что вот тут стоит забор, ограничивающий единство одного образования, а там уже подобное ограниченное пространство другого. Так ведь? И ты же сама говоришь, что наступает время разрушения старых стен. Неужто мы всегда с нашими стенами были несвободными?

 — А ведь ты права! Хотя в идеале никаких стен, кроме насущных, у людей не должно быть, потому что они должны всё же стать свободными людьми. Государственные стены, конечно, я сейчас не имею ввиду. Минует много лет, пока настанет время... Маша, только спокойно воспринимай сейчас... пока не настанут предпосылки поначалу, а потом и впрямь к образованию единого государства на планете Земля под единым названием. А ты знаешь, ведь тогда даже и название планеты изменится... Но говорить не стану. Сама понимаешь к чему приводит преждевременное знание. Так что, оставим такие нюансы в покое.

 Так вот, стены... Стены, Маша, как просто замыкание в своём локальном мире или границы, как разграничивание одного объекта от другого, они ведь до определённого времени никогда на Земле не строились. Государств не было ровно до тех пор, пока и религии не утвердились. Не возводились ни материальные ограждения, ни стены тонкого уровня, за небольшим исключением естественного порядка: стены в доме или в зоопарке, забор для загнанного скота...
 Так... так. А... зачем мы, собственно, затеяли такой разговор, Маша, про стены, — не помнишь? Вроде хотели о другом?

 — Ну ты же сама вначале сказала, что настало время разбора старых стен... Вот у меня тут записано.

 — Да? Ну, хорошо. Понимаешь, я вспомнила, что действительно самую первый громадную стену разработала и наполовину построила именно я. Да, так вышло, — смущённо проговорила Великая. Сегодня её все знают, как Великую Китайскую стену.

 — Как? Это ты начала строить? Ты была тогда китайцем? — задалась вопросом, Маша.

 — Вот ещё... Нет я, конечно, рождалась пару раз китайцем, Конфуцием, например, а в другой раз неизвестным человеком, но в тот раз, когда, собственно такого образования, как государства Китай, ещё не было, а были просто группы людей, разбросанные на этой же территории, под общим названием чуньджуйцы, я жила в районе Владивостока. И тогда ещё не было монголов вовсе, они появились много позднее. А из тюркских народов в Азии были уже все, кроме монголов и тибетцев, да и пара народов закаспийских; одни из них раскосые и скуластые, а другие - нет. Вот эти, другие, имеют более близкую связь с американскими индейцами. Первыми же перебрались с американского континента в Азию японцы, а потом уже по очереди и все остальные. Уже и северные тюрки на месте и корейцы тут есть, которые как раз во время наступления Ледника нашли свой полуостров, просочившись уже между моей строящейся стеной и поселениями китайцев. И вот монголы... В результате плодотворных и дружественных контактов ариев, полмиллиона лет назад появившихся в Индостане, с китайцами-чуньджуйцами, стал постепенно формироваться новый народ —  тибетцы. 

 Ничего, Маша, что я немного отвлеклась от стены? Как только начну говорить про азиатов, так всё время думаю, что забуду о чём-то упомянуть... Ладно, — не дожидаясь ответа продолжила Великая, — сейчас как-нибудь вернёмся... вот только ещё про Исход скажу.

 Вышло так, что, когда я велела ариям уже покидать эти Юго-Восточные земли и уходить обратно на Запад, то первая же громадная группа Исхода потянула с собой и большую же группу тибетцев. И пошли мы сначала напрямик на Север, через горы, останавливаясь периодически и строя города, как навсегда. Только через несколько столетних и даже тысячелетних остановок в этом Пути, у нас образовалась очередная такая остановка и был построен прекрасный город на берегу чудесного и большого озера, которое вполне можно было бы назвать даже морем. Оно находилось там, где сегодня перетекают с места на место уже совсем другие волны — песчаные волны пустыни Гобби. Незадолго же до того, как море должно было исчезнуть, мы — арии, все ушли, а тибетцы остались и стали позже называться уже монголами.

 А во "Владивостоке" у нас было мощное цивилизованное поселение, город, где проживало смешанное население — арии и, так называемые, англосаксы, потомки кассиопейцев. Мы все там временно проживали, спасаясь от Ледника. Хотя это «временно» продлилось десятки тысячелетий. Представляешь, Машутка, какое время это было? У -у- ух! Вот именно в те самые времена я несколько раз воплощалась среди них, среди будущих англичан; да я их, собственно, и привела в это место, чтобы спасти от гибели Ледника. Тогда-то ко мне и пришло Откровение, что насущно необходимо срочно приступить к строительству крепостной стены во избежание будущего некоего недоразумения среди проживающих в округе народов. И, нужно сказать, что именно для осуществления этой цели, я несколько раз рождалась в том же народе и мы упорно строили эту стену долгими десятилетиями. А потом, уже через громадный отрезок времени, её как-то незаметно приватизировали китайцы. Правда, они всё же, используя мою древнюю стену, как подсказку, видоизменили и сколько-то передвинули её.

  — Великая! Только один вопрос! Но как же это может быть — даже если они и будущие англичане..? Как? Почему англичане и у нас во Владивостоке? — недоумевает Маша.

 — Ну я же сказала, что сама их привела в это место, чтобы спасти от надвинувшегося Ледника.

 — Но откуда? — не унимается Маша, — не из Англии же...

 — Нет, Машутка, — улыбается Великая, — свою Англию они ещё не знали и селились там, где я им отводила место. Так было после возрождения человечества после Ноева Потопа. Тогда я каждому из народов отвела определённое место для проживания. И почти полмиллиона лет этот народ спокойно жил на севере Азии на полуострове Ямал.

 — Что, в этом жутком холоде?

 — Ох, ну что же ты говоришь? Какой холод? Вот холод-то как раз и наступил почти через полмиллиона лет. А тогда ниже двадцати градусов во всей Евразии... если её так можно было бы тогда назвать... в течение всего года температура не опускалась. Оледенение на Земле — это одноразовое и крайне агрессивное явление. Его до этого никогда на Земле не бывало. И теперь, как бы не возражала общественность и учёный мир, лёд также постепенно растает и никогда уже не возвратится. Агрессоров такого порядка больше не существует. Холода уйдут навсегда. Правда ещё не скоро. Видишь как Природа ерепенится. К новому всегда привыкать трудно, даже, если это старое новое.

 — Ну хорошо! Тогда как же эти будущие англичане попали в свою Англию?

 — Сложно и трагично, как любой длительный переход... Частично самолётами, а большая группа, не дождавшись их, пошла пешком. Шла и не дошла, конечно, застряла где-то перед Байкалом. Самолеты тогда у нас могли подниматься вертикально, им разбег не нужен был; в них даже система оповещения была о перемене погоды.