Старец Иов праведный, Красноярский и Камалинский

автор Алексей Малышев

ОТЧЕНЬКА


Являлись и у нас в Сибири святые люди. Хранится о них в церковном народе доброе предание. И каждое такое предание омыто горючими слезами. Замешано на трудовом соленом поте. Проверено долгими годами молитвы и поста. Потому, кто  поверит церковному преданию, тот получает благословение и освящение.

А кто сомневается, хотя бы он был и священник, тот неопытен и не познал святой простоты Божией.

Мир Божий прост. Не имеется в нем казенных бумаг. Верят в мире Божием не казенным бумажкам, а живому слову, горячей пролитой крови. Верят чистой святой воде да соленому трудовому поту. Верят сединам и доброму сердцу. Верят отцовской и материнской любви.

 И не может ни какой злой обман проникнуть в церковное предание. И если говорят о великом чуде, значит так и было. И замирает в священном трепете сердце грешного человека.

Есть на небе Бог. Есть на земле Правда. Есть в церкви святые Божии люди - старцы.
Явился милостью Божией святой наставник и печальник земли Сибирской после Великой Отечественной войны. Говорят, приехал он в Красноярск с Алтая. С алтайских гор. Там видно укрывался от славы человеческой до срока. Прославился он еще в самое суровое время. Когда на веру всякое гонение воздвигалось. И вдруг такое чудо.

Прошел в народе верный слух, что принимает несчастных людей в Красноярске прозорливый монах. Всех старик утешает. всех ему жаль. Видит старец грядущие напасти и спасает от них предупреждением благим. Открывает похищенное. И самое главное, может умилостивить Бога об умерших без покаяния, которых в ту пору и по ныне так много в народе.


И словно в ответ на такую силу любви к заплутавшим душам, вышло из сердца русской церковницы золотое слово - отченька.
Отченька! Соединилось все в том слове живом. И великая сила духовной любви. И новое родство во Христе. Да ни с чем не сравнимое дело и место святого старца в жизни народной и церковной. Все слилось в том слове в одно благоухание. И горькие  слезы людских скорбей и тревог. И детская простая вера хранительниц совести народной. Да великая радость избавления молитвами святого отца от погибели, стерегущей грешника.


         И светлое воспоминание незабвенной встречи с живым чудом
и святым человеком. Получил трудовой простой народ великую помощь своей, изнемогающей в напастях, вере.


Просиял в большом Красноярске смиренный и болящий монах Иов как истинный отец и утешитель всенародный. Всякого приходящего к нему не изгонял. Но силою Божией Любви принимал. Брал ни себя заботы и неисцельные беды людские. И молитвой разрешал все узлы и рассекал хитросплетения зла.
Являлась молитва Иова великой силой Святого духа и одною молитвою он действовал. Носил отченька на сердце своем тяготы осиротевшего без Христа народа и тем исполнил закон Христов.

Происхождение его на земле, человеческое родство и жизнь до прославления в губернском Красноярске, хотя и мало известны, но,  конечно, были самые благочестивые. Ищем мы сегодня его родительские корни и со временем найдем их. Не забываются молодые годы великих праведников. Только разыскать. Будем на Алтае, расспросим.

Остается только удивляться, как остался он в живых. Как столь старорежимный богомолец избегал расправы от властей. Ведь прошли многие тогда через тюрьмы и пытки за веру и чистую совесть.
Может быть, служила верным стражем свободы его постоянная болезнь. Говорят знавшие старца, что Иов от рождения уже был неходячий. Провел святой всю жизнь на скорбном одре болезни.

 
Если и передвигался наш больной, то лишь с помощью преданного человека на особом колесном креслице. Знаем по опыту Церкви, что многое может подсказать святое имя, данное подвижнику при постриге Божиим промыслом.
Рассказала нам очевидица монахиня Мария, что небесным покровителем нашего отченьки был преподобный Иов чудотворец Почаевский. В Сибири знают Почаевскую лавру. Потому что есть у нас целые села переселенцев с Украины, где на границе с Белоруссией стоит Почаевская гора. На которой явилась пастухам в огне матерь Божия и оставили на камне глубокий след стопы своей. Откуда истек источник святой водицы. берегут в том украинском монастыре пещерку и святые мощи святого старца Иова, потому что отгнали его молитвы от обители турецкое войско  грозным явлением Богородицы. Множество там исцелилось людей. И не закрывалась в самые лютые времена бел

ая обитель на Почаевской горе.
И внешность монаха красноярского говорит о западно-славянских корнях его. Высокий лоб, как у Николая Чудотворца. Прямой небольшой нос. И красивые, мелкие, да светло-седые кудри на висках. И самое главное. Голубые, небесные, мудрые и детские были его глаза.
До глубины души волновали и умиляли грешника те небесно-голубые очи старца Иова, редкие для Сибири. Может быть за истинное благочестие сослали его власти в суровую Сибирь?


Помнят люди, что после Алтая проживал отченька в Красноярске недалеко от Троицкой церкви в «хрущевском» доме. Заметна очень там была там его духовная забота о людях. А очень на то раздражались всякие «органы» и безбожная власть.
Шли люди к отченьке дорогому помногу. Оттого вела к двери старца длинная очередь. Выходила она иногда по лестнице со второго даже на крыльцо. Запрещалось тогда такое паломничество властями. Зубами скрежетали. Приходил часто участковый, разгонял старушек. Угрожал всем, и особые соглядатаи тоже тихонько присматривали.
Ожидал обычно грешный человек или чаще старушка со своим горем на лестнице. Ближе к двери сидели женщины на стульях.

 
Подождав очереди, походила заплаканная гостья в чисто убранную комнатку ко святому отцу. Возлежал здесь под иконами, в простоте, под покрывалом на кроватке благолепный старец. Сам отченька Иов. Не глядя на приходящую. Называл он гостью по имени. А выслушав беду, погружался подвижник в горячую молитву о страдальцах. Волнуясь и крестясь, ждали люди решения своей судьбы. Вдруг немного погодя отвечал им отченька, что по Божественной воле нужно сделать в утешение. Заключалась в словах отченьки особая сила. И человек навсегда запоминал их.
Представь, скольких несчастных успевал старец утешить божественным советом, ежели очередь к нему днями не проходила. Должны те гости его крепко добрые те слова помнить. Вот бы собрать их всех да расспросить.


Кто, когда, и почему решился искать у отченьки прямой воли Божьей - сладкой и тихой пристани в море житейских треволнений. Пожалуй и целый дворец не вместил бы написанных книг жизни каждого страдальца и разговоров его с божиим человеком.
Не может никакой великий мудрец на матушке земле уподобиться святому старцу православному. Требует настоящая премудрость долгого рассмотрения и целого расследования злых козней бесовских, людских и ошибок самого грешника. Не дал Бог таких сил мудрецам земным, ни времени всем помочь.


Представьте из того, какое же непрестанное чудо является миру, когда немощный старец силою одной горячей молитвы всю жизнь принимает днями и слушает тыщи людей. Давая молниеносный ответ измученному тьмой напастей человеку.  учит ярким светом Божиим не упасть, обойти в жизни грех и зло победить.
Удивитесь, как хватало святому дедушке силы посещать еще с помощью послущницы церковные службы строго и постоянно. Не могут такого сейчас и здоровые люди такого себе позволить. Устают страшно. жалуются.


А святой дедушка с радостью и любовию терпел вес искушения церковные. Да каждый день. Стремился жить по примеру древних отцов. треть суток проводя церковном богослужении.
И место там раздольное. Красивое.
Есть в Красноярске отовсюду заметная, Караульная гора. раскинулось на верху горы Покровское старое кладбище. Белеет среди него скромная Троицкая церковь. трудится при храме старая монахиня мария. помнит она Иова отченьку прекрасно. Была Мария в ту пору еще молодая и хаживала часто в Троицкий собор. Видела здесь усердие болящего монаха Иова к божественным службам.


Располагает там само место к молитве и памяти смертной. Тревожит совесть. Идешь когда через кладбищенские ворота да мимо чреды старых тополей, то очень умилительно бывает для души. Осматриваешь вдоль дорожки древних каменных надгробий и крестов. Лежат здесь за триста лет построившие город Красноярск купцы, военные чины да казаки. Чиновное царское сословие и прочие рабы Божии, совершившие путь свой достойно.


Белеет среди векового покоя за тополями Троицкая церковь как праздник.
Привозили сюда послушницы святого отца. Жил-то он, болящий неподалеку. Доставляли потихонечку старца преданная барышня вся в черном, привозила на колесном креслице. Ставила всегда в церкви у колонны справа, на время с славословия Божия. Совершалась у Троицы утром чинная литургия. Затем в три часа дня начиналась вечерня - всенощное бдение.


Присутствовал болящий старчик на всех тех богослужениях неопустительно, благодаря заботе преданных ему людей.
Волновалось бурею напастей житейское море вокруг. Но белым кораблем плыла среди опасностей по жизни гонимая церковь православная. Может быть, молитвами смиренного монаха сохранился нагорный Троицкий храм в лютое время. Хранит про старца Иова добрая память людская множество преданий. Передадим вам из них малую толику в подлинных словах свидетельниц.


Встрелилась мне еще в Зеленогорске, что от Заозерки недалеко построили, крепко верующая бабушка Татьяна. собирала она по древнему обычаю посылочки на святую гору Афон, где монахи за весь мир Богородицу умоляют. Прислали из тамошнего монастыря в благодатное благословение иконочку царя -мученика Николая со святой семьей.


Рассказала церковница, как отченька из ада родного братца ее вымолил-избавил. Передавала она эту историю так.
Случилась с моим братом беда. пристрастился он к выпивке да не мог уже бросить. Отправился братец однажды с веселыми дружками на рыбалку. Да сами и попались.
Выпили мужики крепко, обычное там дело. Заплыли на самую середину реки. Перевернулись там и разом все утонули.


Осталась после него семья, а мне, сестре, на сердце рана. Любила, надо сказать, я с детства брата. И хотела что-то для него сделать.
Видно было по жизни. что грешная душа его родная отошла к Богу без покаяния. Содержатся такие души по церковному преданию, за винопитие, в мучениях. Умереть нетрезвым очень плохо. Сказано в Евангелии, что пьяницы царства Божия не наследуют. Страдала я, сестра, от такого исхода с родным человеком.
Подсказали мне бабушки-церковницы, что принимает скорбящих в Красноярске прозорливый монах-отченька. Утешает несчастных людей со всякими бедами.

И решилась я у отченьки разузнать, где в загробном мире братик мой. И что можно еще сделать. Чем помочь ему грешному. выбрала яч выходной и поехала на поезде в большой Красноярск. Отыскала там Троицкую церковь. Нашла по советам улочку и дом, где старец Божий проживал. Поднялась по лесенке к его дверям. Стоял там везде народ православный. пришлось подождать. Стою и думаю:»Господи, помилуй. Прости вся согрешения погибшего браточка моего Николая».


Вдруг подошел мой черед. Прошла за дверь, сама в платочке. Вижу в комнатке на кроватке под одеялом заступника нашего отченьку. Как будто спит или дремлет, глаза прикрыты. Говорят он слепенький был. Видел зато дальше всех духовными очами своими.
«Вот, - говорю, -прости, отче, приехала узнать участь, где же обретается в том свете братик мой потонувший? Болею очень за него сердечно».


Вдруг отченька, не глядя на меня, говорит:»Сейчас посмотрю, где он». Стало мне страшно. Поняла я, что взаправду он сейчас у гопода спрашивать будет о нем. Отвернулся на отченька и начал неслышно молиться. Прошептал что то тихо и замер. Присмотрелся будто куда-то в дальнюю даль. Заволновалась я, молюсь, да чувствую - дело плохо. Вдруг и отченька серьезно так говорит:»Он в темной яме. цепями прикованный».

Услышала от него такое и заплакала горючими слезами. Стала спрашивать, чем горю помочь, что же делать? Отвечает мне дорогой наш заступник:»Подожди, сейчас помолюсь за покойного и спрошу, что можно сделать». А сама плачу и плачу, так мне жалко родного брата.


Долго молился болящий и слепой старец и отвечал:»Нужно подать пятьдесят просфор за упокой души».


Значит, я сама должна подать за братца в церкви на литургию заупокойное приношение. Пятьдесят хлебов-просфор. Вынет из них священник на литургии частицы. Опустит их в истинную кровь Христову в жертву за упокой раба Божия Николая.
Спросила еще. можно ли сразу выкупить все просфоры за одну службу литургию? Ответил мне отченька, что нельзя. поняла я тут какой труд предстоит здесь от Бога. Представь, время безбожное, церквей открытых знаю только две. В Уяре -селе да в самом Красноярске.



Работаю много, устаю очень. Вставать надо засветло. а ездить надо за много верст поездами. Придется так все воскресенья целый год трудиться.
Взялась я исполнять. Поднималась на рассвете в любую погодушку. Бывало и дожди льют, и метели метут.


Работала всяко, и сменами, и по ночам. И без выходных-без проходных. Ехала до церкви с первыми петухами к ранней литругии. Отвезла так двенадцать записочек и столько же просфор-хлебов за упокой Николая выкупила. Устала очень, не справилась. Упиралась тогда почти без быходных. Работать заставляли, и по дому детям все надо. Поехала снова в Красноярск ко отченьке дорогому пожаловаться на свою немощь и уныние.


Приехала. Дождалась  очереди, зашла и спросила у него. как там Николай, да призналась, что не справилась. Отченька же во святую молитву погрузился и говорит:»Можешь подать за него еще пять просфор, если тебе тяжело».
Укрепилась я, грешная, после таких слов и подав  пятикратно за упокой дорогого брата, засобиралась в Красноярск.


Вернулась со страхом и верою ко отченьке по весне. Волновалась еще, что за покойного скажет. Прошла весенним деньком после Пасхи в горницу под иконы. Услышал молитвенник мой голосок, что просфоры поданы. И отвечает кротко так:»Сейчас посмотрю где он».


Отвернулся в сторону и немного погодя очнулся так, будто вернулся издалека, и твердо сказал:»Видел его в белой рубахе в светлом месте».
Заплакала я от радости и умиления, что Господь так милосерден к погибшему братику моему. Не знаю до сих пор, как и благодарить.
 отченьку за спасение родной души из вечного мрака. Слава Богу. Слава Богу за все. Думается нам, что такой сказ и есть  лучшая благодарность.


Помнят отченьку и в Минусинске. Приехал я однажды на Пасху в собор, где еще при царе сам Ленин венчался. Пристыдили его тогда казаки, что он без Бога с учительницей своей Надькой живет. Послушался он власти, обвенчался в минусинском большом соборе.
Был я там сам и скажу, что там великой силы собор. Даже Ленина обвенчал, уж на что был Ильич антихрист, и тот не смог мимо пройти. И иконы такие, что и в России мало, и широкий и теплый - живой. Красоты и удобства редкого.

Встретился я там после Пасхи с одной согбенной и тощей старушкой. Разговорились мы, что она мне стала жаловаться на своего деда-драчуна. И что покою не дает, а бросается часто на нее без вины с топором. Подумал я и святым духом говорю ей:» Вам бы надо уходить оттуда, нельзя вам жить в таком доме, лучше поверьте угрозам, дедушка может убить вас топором, как обещает, и вы будете виноваты, не вводи вора в грех, пропадете двое». Зарыдала она и говорит:»Вот и отченька мне говорил то же самое, что нельзя там жить».


Удивился я, что она знает отченьку и расспросил ее. Оказалось отченька был известен по всему краю и в Минусинске. Поехала она к нему еще когда он жил в Красноярске и старец объяснил ей причину такой жизни. Насело, говорил старец, на твой дом сорок бесов. Напущены они были из зависти сельским колдуном и жить в доме спокойно людям невозможно. Послушала бабушка отченьку, засобиралась из избы к соседке знакомой. Хотела старушка уйти, да дед ничего не дает. Пущу говорит тебя в чем есть. Даже петуха своего не дам. Или живи, мне кашу вари. 

Побродила, побродила по чужим людям да по родне -по седьмым киселям. Да возвернулась. Устала без дома своего, без большого хозяйства. Держит у деда и стайки с коровником, и курятник. Из церкви на праздник прихожу, а старый на меня с топором выбегает. Так церковь ненавидит, что гоняет жену за нее. Убить уже пятнадцать лет грозится. Но приходится все терпеть. Не исполнила женщина слово старца и всю жизнь прожила под топором. Не видала спокойной жизни. Чтобы слово святое исполнить надо  и решимость и мудрость иметь. Но вернемся к светлой жизни нашего отченьки.


Долго принимал монах Иов скорбящих в самой столице нашего края. возненавидели за такую любовь ко ближнему безбожные власти. Много стращали его, угрожали, но до срока не попустил Господь угоднику своему скорби. Не все святые на земле благоденствовали и побеждали, но все поскорбели и много пострадали.
За несколько лет до блаженной кончины испил болящий горькую чашу изгнания. Объявила святому старцу милиция постановление о выселении из города. Из Красноярска. Пожелал тогда отченька Иов провести последние дни свои в Камале. Едет три часа из Красноярска поезд до тихой деревушки со станцией после Заозерной. Говорят в народе, что жили там какие-то дальние его родственники. И верно, потому что нашелся в Камале и дом подходящий с огородом и подворьем. Где-то поблизости потом послушницы его жить и остались.
Говорят, прислали за болящим Иовом казенную машину с охраной и вывезли на ней в избранную деревню навсегда. Вместе со служившими больному верными церковницами.
Прибыл тогда дорогой наш дедушка в благословенную Камалу. Дали ему там власти комнату в казенном доме. Углубился старец еще более в сердечную молитву в этих скорбях.
Нельзя было такому свету скрыться во тьме безбожия и снова шли и шли к нему люди за правдой.

 
Говорят, здесь в Камале приходил к святому дедушке образованный медик, ученый доктор. Заехал он в ту деревню из Иркутска к родственникам. И надо же случится такому чуду, что врач молитвами святого обратился душевно к Богу и начал совсем новую жизнь по советам святого. И последовал за Иовом в изгнание, в деревню Камалу. И долго там жил по завещанию старца. Жив ли он сейчас, про то мне не ведомо. И был он для всех примером и удивлением. Что такой ученый человек живет в простом далеком селе в молитвах и посте столько лет. Знают люди дом его в Камале. Случай в то время удивительный.
КАМАЛА
Случилось эта история давно, когда матушка моя Екатерина Михайловна, еще молодая была. приняли ее в школьную избу учительницей. Привозят им однажды в школу новый граммофон. Поставили эту всю музыку молодой Катерине Михайловне в класную комнату. Да, видно, позавидовал кто-то.
Вдруг утром открывает Катерина  дверь ключом. Смотрит, а всюду беспорядок. Открыто окно и вещи пропали.
Украли из школы новый граммофон. Испугалась Катерина учительница. Доложила начальнице старой. А та посмотрела на все безобразие строго да еще пригрозила, что цену с тебя же и снимут из заработков. А вещь-то дорогая была.
Очень огорчилась тогда Катерина Михайловна и пожаловалась на беду знакомой камалинской бабушке. Мыла та бабушка в школьной избушке половицы. выслушала девушку старушка, покачала головой, вздохнула и говорит:»Обратиться тебе надобно к нашему отченьке. Человек он прозорливый, святой, выручает здесь всех из беды добрым советом. Выспроси у него все про твою покражу».


Удивилась Катерина Михайловна. Время безбожное, опасно. засомневалась, как бы не заметили ее, учительницу, злые языки у подозрительного монаха.
Успокоила молодую камалинская бабушка:»Иди к старцу смело, он истинно добрый русский человек. не будет тебе за него никакого вреда и не узнает никто».
Решилась Катерина Михайловна потихоньку навестить болящего.
Подозревать ведь уже стала ребятишек своих на уроках, что они неразумные, украли. Пишет на доске мелком буквы, а про себя со страхом думает, что учит воров. грешила уже на невинных детей в помыслах, что они могли такое сделать. Самой уже стыдно было в школу ходить.


Надела тогда учительница Катерина платочек и, никому не сказавши, за порог ступила. Пришла весенним деньком Михайловна к отченьке в камалинский дом. Проходит из прохладных сеней в светлую чистую-пречистую горницу. Видит на стенах большие иконы позолотой мерцают. Застелены выскобленные половицы длинными ковриками ручной работы. Лежит под иконами на кроватке болящий старец.
Смотрит Катерина Михайловна и удивляется. Кажется по виду, что отченька совсем молодой. Заметила конечно, и возраст, а вот точно, годы какие, не скажешь. Украшает голову его прямо таки шапка кудрявых пшеничных волос. Показалось девушке, будто старец ждал ее да все уже знает, но молчит.

 Подошла Катерина поближе, поздоровалась, присела и сразу про свое горе рассказала подробно. Объяснила горячо, и что волнуется, и что детей подозревает, и что будут ее за все наказывать.
Слушал учительницу старец словно во сне. Будто задремал, и вдруг ответил твердо:»Найдется пропавшее ваше, а вор сам объявится и вещи вернет. Сам вор придет. Подождите. Не тревожьтесь. Само все откроется».
Удивилась еще больше Катерина Михайловна и спокойно домой пошла. Улеглось как-то все на душе. Спокойно к занятиям учебным вернулась.  Дней шесть от разговора прошло. И что же вы думаете?
По слову его все и получилось. Как отченька сказал.


Не прошла неделя еще, как вдруг вторая уборщица школьная, молодая, какую потом уволили, рассорилась с мужем своим. Раскричались они, по-птичьему, во всю ивановскую. Вылезла со скандалом и тайна у пьяницы. Прибегает наконец поломойка молодая в школьную избу и кричит:»Гляньте, это мой мужик в школу залезал. Искал, суслик, что пропить. Спрятаны вещи ваши с новой музыкой в сараюшке у нас. Чтоб ему пусто было!»


Побежали туда. Поглядели - и верно. Сложено там на соломе все  добро школьное вместе с граммофоном в придачу. Связано узелком в нашу шторку, в целости и сохранности.
Обрадовалась Катерина Михайловна великой радостью и очень благодарила доброго отченьку за утешение и за истинные верные слова.
Славила камалинская учительница угодника Божьего перед людьми. верила крепко в Бога и церковь почитала.


Встретился я на Сретение в нашей церквушке со старой знакомой.
Маминой подругой, набожной женщиной Валентиной Гамазиной.
Освятили сретенские свечи и после чинной службы мы разговорились.
Оказывается, она ничего про нас и незнала. Объяснил ей, чем Господь дал
заниматься. Удивилась она такому редкому благословению.
Объяснил ей, что собирали мы рассказы добрых людей про нашего отченьку.
Неожиданно она тоже вспомнила свою со святым встречу.
Попросил я ее рассказать все что она помнит.


 Перед началом своего рассказа она вся как-то притихла. Надо сказать,
несмотря на преклонность лет внешность рассказчицы нашей была самая
благочестивая. Лицом являлась она много моложе своих лет. Сохранил так
ее Господь за непрестанные молитвы. Действительно было заметно, что молится этот добрый человек много. Напоминала она лицом святую мученицу Елизавету Феодоровну. Такие же все прямые и правильные черты. Род ее из донских казаков. Красивые и сильные, рослые люди.


И вот собралась наша рассказчица с духом и начала.
     Довелось мне увидеть нашего молитвенника где-то году в
восемьдесят втором. Когда уже сослали его бедного в нашу Камалу.
Заболела я смертельно. И к тому времени уже умерла моя мама.
Хотелось мне спросить у него и узнать участь моей матери в том свете. Да, вот он, как говорили, видел пред очами своими небесные судьбы. Волновалась я что-то очень за мать. И не было у меня уверенности во ее спасении и вечном со святыми упокоении. Поехала по душевному движению во Уяр.
Уярская церковь известная, во Имя Николая Чудотворца.


  Посоветовала мне там церковная верная бабушка обратиться за советами ко отченьке. Указала дорогу в деревню Камалу.
Вот так я со всеми своими бедами и болезнями пошла по верному пути. Много мне пришлось тогда задавать вопросов.


 Измучилась тогда совсем и хотелось мне от горя знать то,
про что на земле никто ведь не может ответить. Только
святой старец православный.
Спрашиваешь, как добралась туда, как приехала. Все милостью
Божией, сынок, конечно на поезде, да по той железной дороге.
Как идти до того казенного дома, где отченька жил, помню
уже смутно. По - моему шла сначала улицей от станции, потом
сворачивала в переулочек. Там за углом примерно во втором
доме подселили в государственный, в казенный дом ссыльного отченьку.


Почему, спрашиваешь, подселили? А как же иначе-то.
Ведь он же миленький ничего ровным счетом своего не имел. Работать, конечно не работал. Парализованный он был во всю свою жизнь. И не двигался даже, не вставал.
Послушницы-черницы его выручали. Во всем ему служили.
Две их было, не старые. Видела я тогда только одну.
Как спрашиваешь прошла, как что увидала там? Мебели конечно в нашем понимании в деревне и быть не могло, тем более тогда. Самые там простенькие вещи все были. Прости меня, надо сказать, что мне в том тяжком состоянии и смотреть ни на что не хотелось.


Думала только о духовном. Молилась непрестанно. Просила-умоляла Господа за свою страшную жизнь. По сторонам даже никуда внимания не обращала, тем более не осуждала никого и ни за что. Шла лишь ко
главной цели. Спросить о своей матери и про себя.
Узнать о своей смерти. Когда мне умирать от болезни. Вот говорю и не могу, все плачу. Слезы текут. Вот прямо мороз по спине пробегает, как начинаю про ту беседу рассказывать. Подожди, вытру очи платком.


Вошла я ко святому нашему и присела на простую лавочку. Украшена там вся комната разными иконами. Возлежал сам отченька на железной такой, на вроде больничной кроватке. Подсела я рядом на лавочку и стала все наболевшее спрашивать. В то время он сам ясно-то не говорил. Объясняла его тихие слова находящаяся рядом послушница-монахиня. Говорил старец со мной как будто давно и хорошо знал мою жизнь.  И на все то он мои вопросы ответил, все сомнения разрешил. Много, много у меня тогда всего накопилось. Спросила его про время моей смерти
от страшной той болезни. Но вдруг отченька мне отвечает, что проживу я еще многие годы. Удивилась так. Обрадовалась.


Так по его слову до сих пор жива. Отступила от меня злая  хворь. Удалось много помолиться и в церковь часто приходить. Благодарение мое конечно ко Господу Богу.
Не могла уже не выспросить о своей покойной матери. Помниться, подумаю о ней и так станет тяжело на душе. Чувствовала такое видно не спроста.
Спросила о том у святого. Ответил он мне, что не верно подавала я за покойницу поминание, на другое имя. Вспомнила тогда только, что действительно так и вышло.
Записали ее бедную по паспорту Ксенией. Выдали на такое имя все свидетельства, все справки. Подаешь на панихиду по свидетельству о смерти. А там имя другое, от людей, не крещенное. Оказалось, пропадали все мои труды и жертвы заупокойные. Повелел мне отченька вспомнить
первое и родное святое имя матери моей, данное при святом крещении.

Задумалась я и вскоре припомнила что еще в детстве давно называли все мою мать Степанидой. На это истинное имя и пришлось мне снова заказывать  обедни с просфорами за упокой. Подала наконец и записки и панихиду за нее.
Стало на душе сразу легче, светлее.
Стало на душе сразу легче, светлее. Явилась  вскоре  и  мать моя. Пришла  ко мне во сне.  Светлая такая. Да, так и явилась. Волосы  длинные, платье  с  блестками  все зеленое. Именно такое она любила   носить. Внизу где-то увиделось  мне как бы много   гробов. Над теми  поднимается  вверх  моя мать   прямо навстречу мне. Забылось тут земное и мы как будто бы в жизни стали разговаривать.

   
Повела мама меня за собой, чтобы показать,  как   она     объяснила   небесные селенья.  Поднялись мы наверх. И увиделся нам  там  в пять уровней дом. Услышала я от родительницы своей, что именно здесь она проживает. Указав  на верх она сказала,     мол, выше живут избранники Божии. Священники церкви, которые на земле всегда были заняты богослужением.  Пребывали вместе  со  святыми    отцами их же родные освященные семьи, жены и дети.
Наступало там время вкушения пищи.  И  я  видела как жители небесного дома несли серебристые   большие чаши. Идущие имели длинные белые одежды. Думаю, что белый цвет их облачения означал вечное оправдание. Палата избранников состояла из  трех  частей. Две стояли напротив, а третья соединяла половины. Мать говорила, что во святом доме живущие пребывают соответственно на женской или мужеской  половинах. Но не разделены  и  всегда  видят  друг    друга.

 
Показав небесный дом, мать моя Стефанида предложила мне увидеть отсюда мою семью  на грешной  земле. Посмотрев  куда-то вниз, вижу  комнату - свою спальню. Узнаю на широкой кровати себя спящую. Одето на мне золотистое блестящее и длинное платье. Вдруг со страхом  признала  я  в лежащем     рядом  существе своего мужа. Прямо скажу, тогда он много грешил неверием и невоздержанием.
Так вот. Росли на голове  его большие скотские рога. И ростом несчастный  был  точно  злой  карлик. Много потом пришлось мне  пережить из - за него. Стала хранительницей его воздержания инвалидная коляска.  И только спустя много  лет начал он бедный   понемногу веровать и читать святые молитвы.
Многое помнят люди о святом и никто не в силах собрать все их благодарные воспоминания.


Кроме дара прозорливости и служения людям молитвами, дал отченьке Господь Бог видение будущих судеб родной сибирской стороны.
Начал святой говорить ближним своим почитателям о грядущем.
Пророчествовал угодник Божий о самой Камале, о камалинской церкви, о прославлении церковном святых мощей своих да о последних временах. Передали нам немного из тех предсказаний.
благословится волею божией вся местность вокруг деревни Камала. Станет та земля совсем особым уделом.
Построена будет в большой Камале прекрасная и благодатная церковь. Изберется место это в особый удел, что обнаружится перед концом света.
Когда наступят последние времена, исполнится  сказанное во святом Откровении Иоанна Богослова об отравлении вод падением в них звезды Полынь, что значит по-украински Чернобыль. отравлена будет вода в реках по всей Сибири.
Явится тогда сила благословения этих мест. Пребудет до второго пришествия вся вода в самой Камале и речки Камалинке чистой, хрустальной и пригодной для пития. Хорошо будет тем, кто приедет в Камалу жить и спасительно для души. Избегнут живущие там многих скорбей и бед последних времен.
Завещал старец Иов верным послушницам своим никуда не уезжать отсюда. Жить после кончины его дружной и тайной общиной в Камале. Иметь все для жизни свое из огорода. Выращивать и плоды и овощи. Насаждать все потребное - нужное и самим о себе заботиться.
Зная, что вскоре наступит от власти антихриста по земле великий голод, а продавать при антихристе христианам ничего съестного не будут без печати Зверя. Погибнут тогда многие любящие Господа от недостатка пищи телесной, но за то Сам Бог примет их навеки в обители небесные. но как бы не пришлось терпеть и страдать, это все лучше несравненно, чем принять из-за пищи страшную Печать Зверя. Лишает та злая печать душу принявшего ее вечной жизни и возможности соединиться со Христом и на земле, и на небушке Божием.
Совершится еще в нашей Камале великое чудо. Избавит Господь от всеобщего разорения во времена зверя-антихриста камалинскую церковь.
И даже местность вокруг той святыни спасет чудесным образом.
Когда будет Антихрист разорять церкви, дойдет очередь до здешних благословенных мест.
Вдруг поднимется в воздух белая церковь камалинская и земля вокруг нее.  И люди. Вознесется все по воздуху прямо на небо, чтобы предстать ко Господу с достойными верующими.
Добавим от себя, что очень сходно  пророчество это с обещанием преподобного Серафима Саровского подобного чуда с Казанским собором при Дивеевском монастыре близ Арзамаса. а само место, где красуется большое село Камала, очень сходно с великой Почаевской горой. Среди равнины гора и на ней высится белая обитель Богородицы. Сходны те святые места и внешностью и судьбою.
Обещал сам отченька большую благодать и благословение тому, кто будет жить в Камале, сохраняя истинную веру православную и церковное благочестие древнее. Сподобится таковой человек увидеть великое чудо вознесения. И даже окажется, если достоин, ради своей веры и покаяния, на небе у самого Христа Бога.


Предсказывал сибирский праведник и наставник молитвы всецерковное прославление имени своего и святых мощей. Произойдет все в особое время, благодаря ревнующим о славе Божией добрым пастырям.
Явится в Красноярске и возглавит церковь молодой епископ святой жизни. Поведет он людей прямой дорогой к Богу. Вызовет архиерей божий для руководства душами людей ко спасению из Троице -Сергиевой лавры премудрого и прозорливого старца-духовника. Узнает вызванный архиереем подвижник все о монахе Иове и исполнит волю Божию. Прославит в смиренном и болезном отченьке истинного угодника Христова и предстателя за грешных земляков перед Богом.


Посетит духовник ревнитель благословенную Камалу. соберет средь людей свидетельства доброй жизни и чудотворных дел камалинского изгнанника. Отыщет отче простое сельское кладбище на пригорке. Почтит панихидами святую могилку со крестом.
Затем архиерей и старец едиными устами исповедуют монаха Иова преподобным и святым православной Церкви. И всея Сибири чудотворцем. Соберется тогда весь причет церковный и священство со множеством народа и отправятся они с владыкой в Камалу. Совершат обряды по чину древних. откроют с молебнами и песнопениями могилку отченьки. Явятся тогда для поклонения народного святые мощи преподобного Иова Камалинского. Поместят с честью те мощи под видом благолепных костей в золоченый ковчег. Поднимут на плечи с великой радостью златой ковчег и, воспевая, понесут крестным ходом благодатную святыню в большой Красноярск.
Положат мощи преподобного Иова в архиерейском церкви покровской для всеобщего молитвенного обращения в нуждах и напастях.


КРАСНОЯРСКИЕ ПРОРОЧЕСТВА
Предсказал еще отченька про часовню мученицы Параскевы Пятницы на Караульной горе. Пуще прежнего благословится то место. Станет часовня церковью Параскевы. А вокруг той церкви будет построен женский монастырь. Явится рядом с часовней из горы святой источник. Не придется, видно, больше воду церковную на себе носить.
Представь, из вершины высокой горы вода святая выйдет. Вопреки всем правилам человеческим.


Хотели мы теми предсказаниями закончить сказ про святого отченьку. Да, видно, не будет никакого конца народной к нему благодарности и сердечной молитве в нынешних нуждах и напастях.
Ближе к нашему времени, лет за семь до перестройки, пришел срок отойти ко Господу для заступника народного.
Завещал отченька своим послушницам-монахиням жить в Камалинском доме его сестры безвыездно. До сих пор, говорят, в том дому множество прекрасных и сверкающих золотом икон с лампадами сохраняется от времени святого отца.


Научил растить все съестное свое, чтобы даже в магазин сельский не ходить, пребывая в молитвах. Не сообщаться с лукавым миром и ни с кем не говорить. Хранить себя в в глубоком смирении и молитве непрестанной.
Не знаем мы, внешние да грешные, что еще старец для своих заповедал. Не скончался болящий безболезненно и мирно. Но пострадал за людские прегрешения, по примеру самого Господа.


 Не знает никто и не спрашивает, какие же были последние дни жизни нашего отченьки. И что же так сократило его временную земную жизнь. Узнал я о последних днях святого старца от людей. Спросил  и я про это в Зеленогорске у той же Валентины Гамазиной. Посмотрела она так строго и печально да и говорит. Умер  наш святой человек от голода. От полного истощения.


Как же так, удивился я, возможно ли было такое нашем то веке? А вот, отвечает  собеседница моя, послушай сам. 
Знаешь уже ты, что  возлежал провидец  наш на одре болезни много лет и не был способен  доставлять себе пропитание.
Служили ему во всем преданные верные сестры -
 монахини.  Доставляли  их добрые руки все необходимое. Их любовию был святой человек жив и покоен.


Власти же безбожные завистливо следили за убогим и всячески старались навредить ему. Преследовали его всю жизнь и старались обвинить невиновного.
Наконец, увидели беззаконные управители что и сосланный он не перестает принимать людей  и  за  свои молитвы  прославляется   от самого Бога  среди народа все более и более. Вложил тогда им враг человечества дьявол свою мысль извести беззащитного святого старца.


Решили злодеи насильно удалить от дедушки всякую человеческую помощь. Пришли к нему в камалинскую избу и увели от святого верных монахинь. Устроили по слухам там охрану у дверей затворенных и целых два месяца не пропускали к болящему никого. Ни добрых людей, ни врачей, ни милосердных его сестер-монахинь.
Стала комната ему и лютой темницей и сущим гробом. Лютая та стража не давала святому даже простой воды. Чтобы вернее погубить доброго дедушку.

 
Питался он во свои последние дни лишь одними молитвами. Святым Духом. Утешали отченьку лишь святые ангелы. Да только Сам Господь Христос невидимо к нему приходил. Насыщал последние минуты друга своего дыханием Святаго Духа Животворящего.


Когда же через два месяца, спустя столько дней   и пропустили наконец  плачущих и рыдающих женщин ко отцу их.  Давно уже освободилась душа его от временного пристанища телесных уз.

Приступили монахини со страхом и увидели возлюбленного отца своего уже не на одре болезни, но на смертном одре. Ясно всем было видно что скончался незабвенный отченька именно от самого крайнего истощения. Свидетельствовал несомненно об этом весь вид святого тела и светлого лица его.

Решено было покрыть эту тайну мраком забвения. И никто почти вам про такую смерть святого старца не расскажет, а народ и не знает.
Обратился я однажды по совету людей к матери Антонии, и попросил рассказать, как была она в молодости у отченьки на послушании. Мать же Антония едва услышав о Иове строго ответила, что старец запретил им прославлять себя рассказами и вообще говорить людям  о нем.


 Потому, что его в будущем прославит Сам Бог. А человек его не сможет прославить.
Что же, подумал я на эти слова, не в прославлении человеческом моя цель, а только в сохранении памяти. Но все же осталась в душе моей забота, нет ли за таким отказом какой-нибудь трагической тайны или человеческого страха перед суровой правдой.


Может быть хотел старец этим запретом избавить своих от гонений за него от властей и даже своих, особенно маловерующих иеерев, которых к прискорбию можно опасаться в Красноярске. Но теперь то время совсем иное. Ушел я, грешный, от матери Антонии с разделением в сердце.
Но подал мне Господь Милосердный еще одну встречу. Собирала милостыню при храме набожная старица в белом платке. Спросил я у нее про отченьку, положил в кружку пятачок.  Рассказал, что не получилось у нас с матерью Антонией беседы.


Бабушка и говорит мне, мол, помолитесь за нее. А я говорю, что молиться удобнее, если знать в чем бедствие. Объяснила бабушка, что беда такая. Не ужились они, мать Антония и другая монахиня в одном доме. Монахов не надо осуждать, они как дети. Ну, вот и решила Антония подселить к себе мирского человека, жильца и видимо за плату. А духовной сестре подруге многих лет
 места не нашла. Закрыла дверь и оставила просто на улице.

Вот и беда. Вот и помолитесь.  Тут и подумал я, грешный, что вряд ли была мать Антония
лучшей ученицей старца Иова. На пороге старости выгнать подругу из дому. Да еще у нас в Сибири.

А что если Господь спросит? Могла ли получиться у нас беседа? Разные мы люди. Чего бы старец не запрещал, а любовь надо иметь. Записал я эту беду для потомства. Не с каждым бывает чудесный разговор. Мало кому открывается правда.
Возвратился болящий монах Иов  ко Господу, которого от юности возлюбил всею душою и всем помышлением и которому служил сердечно через ближних своих меньших людей.
Приняла святого матушка земля и была ему мягче пуха. А душа отченьки  возликовала со ангелами.


Поехали тогда люди православные навещать тихое кладбище в лесочке на холме. Привозить на могилку отченьки горести свои и  помыслы свои и горести. нужды и печали. Открывали простую калиточку заходили за оградку ко кресту поклониться. Сложили почитатели отченьки и особый чин молитвословия у могилки старца Иова.
Церковному человеку легко все это найти и прочитать по книжечке на месте  и других научить.



После начальных молитв, всем известных, прочитывают несчастные просители три акафиста. Троице благодарственный или Слава Богу за все, второй ко Пресвятой Богородице и третий акафист ко Господу Иисусу Сладчайшему.


Кто один приехал сам читает, а коли вас вся семья, так по очереди легче исполнить и веселее. Ставят на могилку свечи. Освящают на святом месте разную пищу- хлебы, масло или мед. По вере утешается здесь всякое горе и забываются беды и печали. Чувствуют люди по разному, но все освобождаются от всякого зла. Запоминают навсегда свидание такое и стремятся поездочку свою повторить во исцеление души и тела. Вернувшись по своим городам, в церквях подают записки на литургию за упокой монаха Иова.
Едут люди в большую Камалу и  только Господь знает, сколько их бывает  там за год.


Не умирает святая любовь Божия. Всегда она с нами. И батюшка Господь наш, когда возносился ко Отцу небесному, ласково так говорил:»Се Я с вами до скончания века». Потому что любовь рядом и всегда  нашего произволения и пожелания любить ожидает скромно.

Ожидает и отченька святой нашего к нему обращения. Вместилась в сердце его вся огромная наша Сибирь навсегда. Со всех сторон поднимаются в Небесное Село к нему  молитвы и всех ему жаль. Вздыхают несчастные грешники на земле Красноярской:» Помолись о нас, монах Иов! Отченька».