Глаз

Павел Н. Лаптев

                Глаз
   
                рассказ


Лето одновременно с кризисом в стране хуже, чем просто лето или просто кризис. На электрической подстанции помимо своих основных оперативных обязанностей приходится ещё косить территорию. Всем работникам разделили наделы, косы в руки и вперёд. Косы, правда, современные бензиновые из братского Китая.
Бергамотов тоже начал косить, несколько раз доливал горючее, наматывал леску. И вдруг некий злой камень выстрелил из-под косы и попал прямиком ему в левый глаз. И ведь в каске косил с забралом, а не помогла эта защита. Как всё равно супостат сознанием обладал, злыдень этакий, проделал сложную траекторию в воздухе и залетел под забрало. И ведь не в бровь, не в щёку или бороду, а прямиком в глазное яблоко. Тут во что хочешь поверишь после такого. Вот Бергамотов после адского крика, подпрыгивания, пинания ногами косы, когда уже немного успокоился и дошёл с одним видящим глазом до коллег, начал верить во всякую чушь. А именно, что у него открылся третий глаз взамен больного левого. Он так всем и сказал во время ожидания машины Скорой Помощи:
— Вижу всякое, что вам не ведомо.
Коллеги смеялись, крутили пальцами у висков.
— А что именно? — спрашивали они.
— Вижу, что чиновников в России ужо слишком много развелось, прямо нашествие батыево. Менеджеры и инспектора кругом захватили Русь-матушку. На одного электромонтёра десять оных вражин.
Коллеги кивали головами, соглашались. А ведь и правда, догадывались все об этом, но никак сформулировать не смогли до сих пор.
— А ещё вижу, — вещал Бергамотов, закатив куда-то под верхние веки зрачки, — что зарплата у нас очень маленькая. Нет продыху электрику от сих малых трёх сотен баксов. Знамо работаем за еду.
— О, да! — хором соглашались сослуживцы.
— Прямо рабство у нас в отечестве. Раньше было физическое, а ноня экономическое, братья мои, — говорил Бергамотов. — Кредиты, ипотека, высокая инфляция, не видать волюшки человеку честному.
Тут и врач подъехал на скорой. Бергамотов увидел его лысого одним глазом и сказал:
— А ты, сердечный всё маешься от пианства своего.
— Как так? — опешил врач.
— Всё пьёшь горькую на работе и не ведаешь, что печень твоя наполовину в труху превратилась.
Врач нахмурился, наклонился к Бергамотову, перегаром дыша, осмотрел глаз и пропел:
Увезу тебя я в тундру!
И посадил в машину.
— Вот едем мы на народном бензине, а цена его не народная, — перекрикивал мотор Бергамотов.
Водитель улыбался и кивал ему.
— И государство у нас не социальное, а олигархическое. Потому как недра русские не принадлежат людишкам. А токмо богатеям поганым. Нефть в цене уменьшается, а цена на бензин вверх растёт. Где ж правду найти? — спрашивал Бергамотов у водителя. А тот только плечами пожимал и улыбался.
— Вот потому и живём мы плохо, что все плечами жмём и улыбаемся, — говорил Бергамотов.
Как водится, ему в больнице оказали медицинские услуги и перевели в палату. Он и там резал правду-матку:
— Разве вы должны терпеть за свои немалые отчисления налогов неудобства, будучи в одних стенах со мной? Вы все, — махал он руками, — за те пятьдесят процентов жить в одной палате.
Товарищи по несчастью возражали, мол, в России тринадцать процентов подоходный налог.
Но Бергамотов не унимался.
— Фигушки! Тринадцать процентов это лишь вершина айсберга. Но работодатель из заработанных вами деньжат платит страховых взносов ещё тридцать четыре процента. Покупая товары, Вы ещё платите восемнадцать процентов НДС. Плюс ставка процента естественных монополий, — продолжал Бергамотов о запредельном. — Плюс государственные пошлины, земельные налог, на недвижимость налог, а ещё они в жилищно-коммунальных тарифах и прочая и прочая, — тяжело дышал Бергамотов.
— Да, — чесали затылки больные и примкнувший к ним медперсонал.
Так ещё пару дней наш пациент рассказывал о том, что видел третьим глазом.
Но по мере исцеления левого глаза, третий глаз Бергамотова закрылся. Его выписали из больницы, он вышел на работу, где покос уже закончился. Но слова Бергамотова дошли до начальства в письменном виде, кто-то записал его видения. Выгонять с работы его не стали, потому что, это ведь не он сам от себя всю правду говорил, а кто-то через него.ф Кто-то, с кем лучше не спорить и не враждовать.

               
                конец