Жало обезьяны - часть 30

Прошел день. Другой. Приближался конец недели. Об Алмазе, бараньем глазе, и евролимонных рощах я быстро забыл. Вяло рылся в бумагах, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. Но как она может выглядеть, я не имел представления, рассчитывал на интуицию. Попадется на первый взгляд бесполезная бумажка и крибли-крабли-бумс, всё встанет на свои места. Картина маслом. Так со мной случалось. И не раз. Так что в моем безумие имелся метод. Но на этот раз то ли нужная ненужная бумажка не попадалась, то ли метод буксовал. Под вечер в пятницу в кабинет заглянул Эрталбек. Он мухой вился вокруг меня весь вторник, сильно удивленный тем что мое знакомство с Алмазом не закончилось для меня запоем. Потом по обыкновению пропал. Я было подумал, что он все терзался любопытством и решил подъехать ко мне с другого бока. Но ошибся. Зам протянул мне свой мобильный:

- Алексей Борисович, с Вами Алмазбек байке хочет поговорить.

В голосе его слышалась зависть. Больше того, ревность. Или мне показалось? В трубке раздался уверенный голос Профессора:

- Алексей, привет! Очень рад, что тебя застал. Я на рыбалку собрался. Приглашаю...

- С удовольствием, конечно,.. - Алмаз умел делать предложения так, что отказываться было просто глупо. Да и почему бы не провести денёк где-нибудь на бережку. У меня почему-то не возникло никаких сомнений, что Алмаз, будучи многогранной личностью, и в деле ужения большой дока: - Только рыбак я не очень заядлый. Удочка для меня найдется?

- Не беспокойся, найдется, - расхохотался Алмаз: - Через час водитель за тобой заедет. Паспорт не забудь.

- Так мы что, с ночёвкой?

- Самый клёв на рассвете, так что лучше до места загодя добраться. Насчет одежды не беспокойся. До встречи.

Я вернул Эрталбеку трубку. Он вопросительно поднял брови:

- На рыбалку зовёт.
 
- Вот уж не знал, что Алмазбек рыбалкой увлекается, - удивленно протянул зам и в задумчивости ушел к себе.

Водитель на "густаве" подъехал через пятьдесят шесть минут. Необъятных габаритов охранник предупредительно открыл мне заднюю дверь. Сам не без труда втиснулся на сиденье рядом с водителем. По Манасу мы спустились до Жибек Жолу. Повернули налево. Полвосьмого. Водитель не предпринимал особых усилий, чтобы раздвинуть постепенно густеющее движение. Вдоль улицы перемигивались разноцветные вывески, обещавшие всякие удовольствия. Город приобрел романтический облик насквозь порочной добродетели. Минут через пятнадцать добрались до перекрестка с Фучика и повернули направо. Кварталы многоэтажек поредели и скоро совсем закончились. Когда мы проехали под развязкой окружного полукольца, я начал недоумевать.

Впереди вплоть до съезда на аэропорт по обеим сторонам тянулись поля, среди которых торчали островки пирамидальных тополей. О ландшафте за съездом, я не имел представления, поскольку ни разу дальше не ездил. Где-то километрах в пятнадцати шоссе загибалось на запад, следуя границе с Казахстаном. Она проходила по жутко вертлявой речке. Тоже, конечно, подходит для рыбалки. О существовании в окрестностях других водоёмов я ничего не знал. Водитель чуть придавил педаль, и "густав" с удовольствием пошел сто пятьдесят. Движение позволяло.  Дальний свет ксеноновых фар пробивал в ночи широкий коридор. Но темнота за его пределами стала ещё более густой и непроницаемой. Она клубилась, давила на свет фар, стремилась найти слабое место, чтобы прорваться и затопить коридор света чернильной волной.
 
На ярко освещенной развилке "густав", не сбавляя скорости, плавно вписался в правый поворот. Не судьба, значит, искупать червя в пограничных водах. Впереди показались огоньки аэропорта. Не доезжая до терминалов, водитель свернул в проезд, который шел вдоль левой границы летного поля. Через триста метров проезд уперся в поперечный забор с воротами и сторожевой будкой. Водитель съехал на обочину и заглушил двигатель. Погасил фары. Охранник поднес к лицу рацию:

- Пятый Базе. На точке встречи. Прием.

- База Пятому. Режим ожидания. Конец связи.

Желтоватый свет прожекторов, освещавших летное поле, до нас едва доставал. На воротах перед нами горели три ярких лампы. Одна прожектором била в глаза. В машине пахло кожаной обивкой и "елочкой" с ароматом манго. С передних сидений тянуло потом, дешевым дезодорантом, металлом. И теплой ружейной смазкой. Я находился в легком недоумении. Пригласили на рыбалку, оказался в аэропорту. Но вместо того, чтобы удивляться происходящему и гадать, что случится дальше, я предпочел закрыть глаза и подремать. Есть, спать, ну, и так далее, при любой возможности. Переиграл меня Алмазбек. Обманул, запутал.
Салон "густава" залил яркий свет сзади. Водитель завел двигатель. Мимо проехал наш двойник, остановился у ворот. Мы подтянулись в кильватер. Из будки вышел охранник, подошел к окну водителя. Махнул рукой своему напарнику в будке, ворота распахнулись. Миновав их, головной "густав" свернул направо и метров через двести мы остановились у рулёжной дорожки. В дальнем конце взлётной полосы сверкали огоньки заходившего на посадку самолета. Он опустился, быстро затормозил и свернул на шедшую к нам рулёжку. Выехав на пустынное стояночное поле, развернулся и остановился к нам левым бортом. Свист двигателей начал быстро стихать. Бизнес-джет "Гольфстрим" четвертого поколения на десять-двенадцать пассажиров, легко определил я по овальным окошкам. Регистрационный номер начинался с А7. Катар. Треть фюзеляжа от носа выкрашена в черный цвет, сужающийся к хвосту до тонкой черной полосы на общем серебристом фоне. Взяли самолет за хвост и макнули в ведро с чернилами.

Откинулась вниз дверка со ступеньками на внутренней стороне и веревочным леером. От здания терминала примчался на бешеной скорости "уазик" военного цвета. Из него вылезли двое мужиков в камуфляжных тужурках и фуражках с устремленной к звёздам тульей. Задняя дверь головного "густава" открылась, из него пружинисто спрыгнул Алмазбек. Он обернулся к нам и махнул рукой. Я вылез на бетон. Холодновато... Мы обнялись, похлопали друг друга по спине.

- Твой? - кивнул я в сторону самолета.

- Нет, арендую, когда надо.

- На свой не хватает?

- Хватает,- хмыкнул Алмазбек: - Не беспокойся, и не на такой хватает. Но на хрена мне пускать деньги на ветер? За границу летаю редко. Бизнес-класс вполне устраивает. И по цене, и вообще. А для внутренних рейсов у меня есть "кукурузник". Вечный агрегат. На любом поле может сесть. Пошли, холодно.

Одет Алмаз был действительно легковато. Рубашка с короткими рукавами, завязанный на поясе рукавами свитерок. Военные дядьки оказались пограничниками. Молча шлепнули в наши паспорта выездные печати и на такой же бешеной скорости умчались назад.

Первым по лесенке поднялся охранник Алмазбека, высокий крепкий парень с приятным лицом. За ним, Алмаз. Последним я. На верхней ступеньке обернулся. Охранник и водитель из моего "густава" стояли спиной к самолету с автоматами наизготовку. Вроде, обычные АКС. Хотя в прожекторном полумраке легко ошибиться. Один смотрел за левым передним сектором. Другой за левым задним. Еще двое, наверное, прикрывали самолет справа. Никакого практического смысла в такой демонстрации жиденькой огневой мощи я не нашел. Показуха и только. Киллеры вполне могли прикинуться теми же пограничниками. Да и снайперу по нам работать просто. Хоть с крыши терминала, до него меньше километра. Хоть с вершины столба с прожекторами, он еще ближе, да к тому же и выше. Но может, у них тут так принято?

Командир стоял у двери в пилотскую кабину. За пятьдесят, среднего роста. Черные брюки, белая рубашка с тремя полосками на погончиках. Круглое лицо с седой бородкой. Сам тоже весь такой кругленький. На голове черная фуражка с золотым шитьем на козырьке и таинственным гербом на околыше.

- Добро пожаловать на борт, сэр - приветствовал он Алмаза, дотронувшись пальцами до козырька фуражки.

По произношению англичанин. Второй пилот наклонился над ворохом бумаг. В начале узкого салона стояло кресло спинкой вплотную к правому борту. Лицом к двери. За ним по правому борту одна за другой две кровати. Мне показалось, узкие и короткие. Между ними и левым бортом едва оставалось место для прохода. Дальше у левого борта стол и четыре кресла, по два с каждой стороны. Потолок такой низкий, что даже в середине салона мне пришлось пригнуть голову. Тесно, как в подводной лодке. Охранник пропустил нас, согнувшись дугой по борту. Мы прошли к столу. Бежевая кожа. Облицовка иллюминаторов и столешница красного дерева. Обстановка качественная, но без роскоши. У стола нас приветствовал стюард. По-русски. Оказалось, азербайджанец. Зовут Алескер. Алмаз сел лицом к носу, в кресло у прохода. Я напротив. Борт закруглялся настолько круто, что у окошка я вряд ли смог бы распрямиться даже сидя. Стюард был жизнерадостен, и при том вполне искренне.

- Желаете что-нибудь выпить?

- "Каол Ила", - не задумываясь заказал Алмаз. Что ж, виски так виски: - Мне "Боумор" 25-летней выдержки, пожалуйста.

- С удовольствием, - расцвел в радостной улыбке стюард.

Алескер тихо звенькал стеклом на кухне, занимавшей не меньше четверти салона. Подошел командир, обратился к Алмазу:

- Мы готовы к взлету, сэр. Как Вам будет угодно?

- По Вашему усмотрению, капитан, - ответил Алмаз на приличном английском: - Мне бы хотелось прибыть к цели сразу после семи утра.

- Безусловно, сэр. Желаю Вам приятного полета. - На меня капитан не обращал ни малейшего внимания. Школа ВИП-чартеров.

Было около одиннадцати вечера. Алмаз попросил приземлиться после семи утра. Неблизкий конец. Хотя, зависит от направления. Если на восток, может оказаться почти за углом. Стюард поставил на стол поднос с пустыми стаканами, двумя бутылками виски и запотевшим графинчиком ледяной воды. Оборвал фольгу на горлышке, вынул пробки. Алмаз налил себе граммов сто пятьдесят. Добавил чуть воды. Я последовал его примеру. Молча чокнулись. Я сделал большой глоток. Аромат шерри с дымком торфяного мха. Привкус какао, ириски и обжаренного фундука. Отчетливая нотка пармской фиалки. В послевкусии угадывается чернослив. Вещь.

Заныл стартер. Набирая обороты, завыли турбины. Наши кресла находились чуть позади центроплана. Шум оказался достаточно сильным, чтобы помешать разговору. Я пристегнул ремни, сначала на животе, а потом через плечи, как у бортпроводников на больших самолетах. Они тоже на взлете сидят спиной к движению. Самолет резво покатился по рулёжке, громыхая амортизаторами на тектонических трещинах и стыках выщербленного покрытия. Алескер унес бутылки и графинчик с водой на кухню. Но предварительно не забыл провести дозаправку наших стаканов, точно соблюдая выбранную нами норму. Хороший малый. Проницательный.

Вырулив на взлётную полосу, самолет продолжал медленно катиться, пока летчики запирали штурвалы и завершали предстартовую проверку. Светильники в салоне погасли. Гул турбин перешел в сверлящий рёв и "Гольфстрим" рванулся вперед. Он разгонялся вприпрыжку, такая уж в Бишкеке полоса. Но тряска продолжалось всего десяток секунд, и мы "свечкой" взмыли в черное небо. Угол атаки оказался непривычно крутым. В кромешной темноте я висел на ремнях над Алмазом. "Гольфстрим" тряхнуло раз, другой. Я сделал два поспешных глотка, чтобы виски не выплеснулось на брюки.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/10/13/2246