Бетси и я

 Дело было во втором часу ночи. Я закутался в халат и, сидя в кресле в нашей маленькой гостиной, листал страницы одну за другой. Мой взгляд жадно цеплялся за каждую строчку, и я во всём находил смысл, доступный только для моего понимания и ни для чьего больше. Мне так казалось.
 Бетси, поджав под себя ноги, сидела в кресле напротив и с любопытством наблюдала, как я читаю. Моя милая Бетси не любила книги. Её скорее интересовал процесс постижения истин кем-то другим. Она наблюдала как менялось моё лицо и вздрагивала при каждом моём вздохе.
 — Ну что там? Что там? – нетерпеливо спросила она, когда я в очередной раз выругался и перелистнул страницу.
 — Всё сложно. Всё очень сложно, – покачал головой я.
 — Да быть того не может, – искренне удивилась Бетси.
 — Главный герой - самый настоящий подлец. Так играть чувствами женщины, которая любит его слепой любовью... Это ж как так нужно жить, чтобы такое написать!
 На лице моей девочки появился самый настоящий восторг. Очередной конфликт, очередная несчастная любовь в очередной раз подстегнули нас обоих.
 — Подводя черту, хочется лишь сказать, что книги ты выбирать умеешь. Сама не читаешь, но всегда знаешь, какая мне непременно понравится.
 — Книги по обложке выбирают. К чему нелепые аннотации, когда там такие картинки волшебные.
 — И то правда, – я посмеялся над её очередной глупостью. Бетси часто выдавала что-то эдакое и, не смотря на абсурдность её фразочек, которые сыпались невпопад время от времени, я был счастлив, что она всегда рядом. Мне не было за неё стыдно. Такая по-детски счастливая, и горячо любимая мною Бетси.
 — Ох, что бы я без тебя делал? – театрально вздохнул я.
 — Пропал бы. Ей богу, пропал бы – засмеялась моя девочка, закрывая руками лицо. В такие моменты её гримасы были просто невозможными, и Бетси казалось это глупым. Я же считал, что это мило. Зачем скрывать улыбку, если она настоящая?
 Я погрузился дальше в чтение. Стрелки на часах плавно перекатились в утро, и небо сделалось чуточку светлее.
 — Пойдём спать, может? – зевнул я, перелистывая очередную страницу.
 Бетси лишь пожала плечами. Она не любила душные офисы, поэтому брала работу на дом, из чего следовало, что день - ночь она уже не различала. Ей было всё равно. Бетси часто засиживалась в кабинете до утра, и когда я одевался на работу, она только шла спать. Задёргивая от яркого солнца занавески, она плюхалась на нашу постель и мурчала мне что-то на прощание. В сон она погружалась быстро, ещё до того, как я поворачивал ключ в замке на полный второй оборот. Возвращался - сразу будил её. Она лениво поднималась с кровати и, пригладив свои растрепанные волосы, отправлялась на кухню слушать, как я провел день.
 Несмотря на нашу пятилетнюю связь, Бетси до сих пор были интересны мои серые будни. Ну а я, чтобы удержать её восторг, делился самыми невообразимыми историями, которых, конечно же, в помине со мной не случалось, но они были прекрасно расписаны в книгах, которые она, к счастью моему, не читала.

 Что-то фальшивое было в наших с ней отношениях, и мне сотню раз хотелось с ней порвать, вернуться в родной город и зажить совершенно иной жизнью. Но как только меня посещали подобные мысли, я тут же хлестал себя по лицу, больно, и повторял себе то, что сказал мне мой покойный отец перед нашей с ней свадьбой. "Такую как Бетси ты нигде больше не встретишь, а вот она, если вы разойдетесь, и получше себе найдет".
 Впрочем, и сама Бетси не раз накручивала себя по поводу нашей семейной жизни: она запиралась в ванной, включала кран и ревела, подражая голливудским актрисам из черно-белых фильмов. Мне оставалось лишь сидеть под дверью и ждать, когда она успокоится и выйдет. Я всегда дожидался, чтобы обнять её. Откуда была в ней эта необъяснимая печаль, Бетси умалчивала. Это появилось задолго до нашего знакомства, и я не знал причины. Я сотню раз предлагал ей поговорить о тревогах, что мучили её, но она лишь тяжело вздыхала и просила меня немедленно сменить тему.
 Бетси до глубины души цепляла любая мелочь, происходящая в мире. Она плакала над каждой бездомной кошкой, стоило таковой только попасться ей на глаза. И если Бетси находила утешение в том, как я читаю романы, то так тому и быть. Я был готов взяться за книгу в любое время суток, лишь бы ей было хорошо. Лишь бы она улыбнулась.

 После развода мы стали редко видеться.
 Не помню, какая из разбитых за последний месяц кружек послужила нашему разрыву, наверное, всё-таки та красная, с нарисованной белой бабочкой. Бетси очень любила эту кружку, а я тогда, не задумываясь, запустил ею в стену, и она разлетелась на сотни маленьких осколков, которые потом никто из нас убирать не захотел и они так и остались лежать на полу. Это был финиш. Полный.

 В первое время я за ней приглядывал: следил за тем, вовремя ли зажигается свет в её окнах по вечерам, звонил ей на новую квартиру, проверяя, осталась ли Бетси дома на праздники, не ушла ли с кем. Для свободной девушки, она вела себя слишком скованно.
 По вечерам я не мог выбросить её из головы. Душу агрессивно царапали кошки, стоило только вспомнить, как я пересказывал ей эти дурацкие любовные романы и с каким пониманием она меня слушала.
 И одним таким вечером, после того как я пропустил несколько рюмок дешевого коньяка, найденного в кладовой, я вдруг вспомнил, как она с улыбкой говорила: "пропадешь ты без меня".

 Тут я понял главную истину всего: с тех пор как она ушла, я действительно пропал. Исчез со всех фотографий, заменив себя каким-то манекеном. Я не звонил ей полгода, злясь на неё и на суку-судьбу, позволившую этому всему произойти. Просто что-то случается и вот, вы не нужные друг другу чужие люди.
 Не выдержал, набрал знакомый номер.
 — Алло, – послышался сонный голос Бетси.
 Я взглянул на часы. Глубокая ночь, ёмаё!
 — Бетси, ты просто обязана ко мне вернуться. Мне некому читать книги, – это было единственное, что пришло мне в голову в этот момент, и я это выпалил так громко, как только смог.
 Бетси бросила трубку.
 Ещё минуты две я молча сидел и слушал гудки.
 Всё, что осталось от моей Бетси, какие-то дурацкие гудки.
 Я не выдержал и запустил телефон в стену. Провод порвался, аппарат разлетелся вдребезги. Схватившись за голову обеими руками, я закричал. Мне было наплевать на то, что подумают обо мне соседи. Я кричал. Я выкрикивал из себя боль, которая жгла меня изнутри. Взгляд зацепился за книжный шкаф. Полетели на пол книги. Я вырывал их с полок и бросал в самое пекло своего горя. Мне хотелось порвать каждую страницу, которую я читал, пока Бетси сидела рядом. Я хотел уничтожить всё, что меня с ней связывало. Меня губила моя любовь, меня губила моя Бетси и эти чёртовы книги. Я знал, что если переживу эту ночь, то никогда не смогу никого полюбить. А если и смогу, то не так. Я медленно опустился на колени и глупо уставился смотреть на свой рухнувший книжный мир. — Она меня никогда не простит, если узнает, – подумал я.

 Бетси пришла на утро. Открыла дверь своим ключом, о котором я настаивал, чтобы она держала при себе на всякий случай. Я всё ещё стоял на коленях. Я не слышал, как она вошла и как ахнула, при виде погрома. Я находился в душевной коме, из которой меня вывело лишь прикосновение её руки. Мне стыдно было смотреть на Бетси, на мою горячо любимую и такую желанную Бетси, и я вышел в коридор. Зажав в зубах сигарету, я закурил. Никто и подумать не мог, что вернувшись в комнату, я обнаружу её плачущей. Она сидела на полу с книгой в руках и, вытирая слезы рукавом своего платья, читала.
 — Это так грустно, ей богу, – сказала Бетси, подняв глаза на меня.
 — Что?
 — Всё это. Жизнь. Я всегда думала, что так печально закончиться может только хорошо написанная книга. Но нет же, в жизни всё куда трагичнее, чем пишет этот, как его, Набоков.
Я подошел к ней и сел рядом. Бетси вздохнула и положила голову мне на плечо.
 — Как мне быть без тебя дальше? – задался я вопросом, мучившим меня всё это время.
 — Заткнись. Мне очень нравится этот момент. Дай дочитать – огрызнулась Бетси и хихикнула.
 Мне ничего не оставалось кроме как встать и начать расставлять обратно по полкам наши книги. Бетси читала и улыбалась, а я улыбался, потому что она улыбалась. Я вдруг поверил в светлую дорогу, по которой мы шли с ней вместе, расходясь лишь для того, чтобы сойтись вновь и продолжить путь, держась за руки.
 — Пойду, заберу вещи и вернусь, – сказала Бетси, поставив последнюю книгу обратно на полку.
 — Что бы я без тебя делал? – подумал тогда я.
 — Пропал бы ты без меня, сто раз тебе говорила. Совсем пропал бы – словно прочитав мои мысли, сказала Бетси.