Ленин в пиджаке

           Художественная мастерская находилась за городом в местном «Бермудском треугольнике». Один его угол занимала наша студия ТВ, на втором расположилось кладбище, на третьем - здание КГБ.
         Утром, перед работой, бросишь взгляд в окно – Контора, во второе – кладбище. И тишина.
         К кладбищу, как положено, вела дорога, по которой время от времени проезжали с музыкой. Намытые окна Конторы равнодушно взирали на процессию своей парадной стороной и зорко следили за нами с тыла.
         Когда Контора еще только строилось, мы все гадали, зачем роют котлован такой глубины? Строение само неказистое, всего пара этажей. Потом уж сообразили, это - чемодан с двойным дном.
         Но мы были молоды , я и мой напарник Юрка. Работали весело, с душой.
          Я красилась в цвет огненной лошади и носила семь серебряных колец одновременно, что ввело в ступор мою свекровь при первом знакомстве. Юрка крутил роман с дикторшей Зойкой, хотя и был женат.
         Попутно мой напарник отчаянно халтурил, да и я не отставала. Но халтуры у нас были разные. Я больше писала «Да здравствует» мир, май, труд, октябрь и т.д. И получала продуктовый талон. Юрка же: «Спи спокойно» дорогой, дорогая, товарищ, кум, брат, папа, мама, бабушка и т.д. И получал пузырь, который в тот же день с главрежем оприходовал. На этой почве они были друганами.
          Ко мне входили через дверь. А к Юрке через черный ход, сначала бросив камушек в окно. Но когда напарника не было на месте, мне приходилось его подменять. Как тут откажешь? Да и работы на полчаса, дольше сохнет. Но «плату» я никогда не брала. Так что друг другу мы не мешали.
          Но иногда подворачивалась халтурка и покрупнее, типа «Ленин в Октябре», метр на полтора, маслом в дом культуры. Это было точно Юркино. Я же столько гербов и серпов нарисовала по работе, что разбуди меня ночью, могла точно сказать, сколько колосков в каждом.
           Однажды Юрка решил нарисовать очередного Ленина заранее. Типа заказчик объявится, а у него уже есть готовый вождь. Плати и не напрягайся. По его задумке Ленин в пиджаке стремительно шел вперед , а позади широкий горизонт и восходящее солнце.
          Работа продвигалась быстро. Каждое утро он первым делом спешил к планшету, проверяя, насколько просохла краска. Отходил в сторонку и, задумчиво скребя затылок, искал, где еще требуется правка. Периодически советовался со мной: на сколько это потянет? А если травку сделать позеленее?
         Ленин, как Ленин, но чего-то в нем не хватало. И вдруг я поняла: на пиджаке вождя нет пуговиц. Промолчала, решила подшутить. Нашла дома пуговицы, подходящие по цвету, примчалась пораньше и пришила их к нарисованному пиджаку. Пришел Юрка, привычным жестом пощупал картину…
         Рванул к двери, повернул ключ и уперся в меня позеленевшим взглядом: «Ты в это окно давно смотрела? Мой отец на зоне дохлых крыс ел. Ты тоже хочешь попробовать?»
         Вот тут уже поплохело мне. По спине скользнул холодок, в лицо пахнуло сырым подвалом…
         Трудно передать, что было дальше. Через десять минут дверь была привычно открыта, Юрка молча рисовал пуговицы, а меня трясло так, что кисть из рук выпадала. Но не выдал и не настучал.
         Я помню тебя, Юрка…