Если бы я была режиссёром Вишнёвого сада

Драматургия Чехова определила кардинальный поворот к совершенно новой эстетике драмы и новым методам и средствам её сценического воплощения, решительный разрыв с классическими нормами не только в русской, но и в мировой драматургии. Мировая драматургия ХХ века развивалась под влиянием Чехова, его новаторских открытий.

Если бы я была режиссёром «Вишнёвого сада», это значит, что мне бы пришлось продумывать постановку пьесы на театральной сцене. Драматургия – это особый род литературы, предназначенный для игры в театре, при зрителе. Его специфика определяется тем, что в драме не идёт рассказ автора о событиях (как в эпическом произведении), не рассказывается о чувствах лирического героя (как в лирике), а события жизни показаны в режиме реального времени. Таким образом, у спектакля три автора: драматург – автор слов, режиссёр – автор постановки и актёры – авторы ролей, которым и выпадает воплотить всё, что сочинил драматург и интерпретировал постановщик. Как раз во времена Чехова была изобретена знаменитая система русского режиссёрского театра, система К.С. Станиславского, тогда и появилось понимание необходимости режиссёрского руководства постановкой спектакля.

Постановка – дело такое же творческое, как и игра, и сочинительство. Нет и не может быть единой на все театры, на всех режиссёров, на все времена единственно правильной постановки. В каждую постановку режиссёр вкладывает свою душу и своё мироощущение, своё понимание пьесы, которую он ставит, акцентирует те вопросы, которые волнуют лично его. Вместе с тем искусство режиссуры включает в себя и приоритет раскрытия авторской позиции в пьесе перед личным видением постановщика.

Великий К.С. Станиславский не понял пьесы «Вишнёвый сад». Он прочитал её как трагедию – трагедию уходящего, разрушающегося мира. А сам автор, А.П. Чехов, был недоволен такой трактовкой. Он говорил, что «Вишнёвый сад» - это «пьеса недотёпов», что в ней показано, как человечество, смеясь, прощается со своим прошлым. Поэтому он определил жанр пьесы как комедию.

На рубеже веков дворянство уже изжило себя, потеряло позиции передового класса, основного носителя национальной культуры, хозяина. Это Чехов понял и прочувствовал очень хорошо и показал в своих драматургических произведениях. К примеру, вспомним малокультурных, грубых и невыдержанных персонажей шуток в одном действии «Предложение», «Юбилей», «Медведь», «Свадьба», социально пассивных и агрессивно-паразитических героев пьес «Дядя Ваня», «Три сестры» и так далее. «Вишнёвый сад» (1903) продолжил эту линию.

Фабула «Вишнёвого сада» проста: имение Раневской с прекрасным, составляющим его всероссийскую славу вишнёвым садом должно быть продано за долги. В связи с этим Раневская возвращается из Парижа, где в течение пяти лет находилась со своим неверным любовником, с которым теперь порвала. Судьба сада и имения предрешена, т.к. средств для погашения долгов нет и взять их неоткуда. Купец Лопахин предлагает спасительную меру: вырубить сад, а землю разбить на участки, сдавать в аренду дачникам, построив на месте имения и сада дачи. Раневская и её брат Гаев решительно отвергают этот план. Приближаются торги, вопрос никак не решается. Двадцать второго августа Лопахин сам покупает имение на торгах. Бывшие хозяева вынуждены покинуть родное гнездо, Раневская возвращается к любовнику, все разлетаются в разные края, а Лопахин приступает к реализации плана, который предлагал им во спасение, и вырубает вишневый сад.

Смысл событий пьесы кратко и ёмко даёт Жан Луи Барро:
«Действие первое: Вишневому саду грозит продажа.
Действие второе: Вишневый сад скоро будет продан.
Действие третье: Вишневый сад продан.
Действие четвертое: Вишневый сад был продан.
Остальное жизнь». (Барро Ж.-Л. Размышления о театре. М., 1963. С.166–167).

В пьесе нет острого конфликта, яркой динамичной борьбы между персонажами за какую-то осязаемую цель. То, что вишнёвый сад будет продан, понятно с первой сцены. Значит, не это предмет противоречия в пьесе. Вялое, скрытое развитие конфликта, «подводное течение» – отличительная черта пьес Чехова, где на сцене ничего не происходит. Но в тот миг, пока люди пьют на сцене чай, рушатся их судьбы.

Что же движет пьесу? Где та пружина, которая заставляет следить за всем происходящим с постоянным напряжением и интересом? Режиссёр, ставя спектакль, и должен найти ответ на этот вопрос.

В драматургии ХХ века конфликт перекочевал из области столкновения людей в сферу противостояния позиций, идей.

Какова идея пьесы «Вишнёвый сад», какие идеи в ней борются?

Основная линия здесь касается вопроса о том, за какими силами будущее. Для того чтобы проследить, как Чехов отвечает на основной вопрос, надо посмотреть расстановку сил, проанализировать образы персонажей.

Понятно, что Чехов не видел будущего за дворянством, за Раневской, за Гаевым. Они пассивны, эгоистичны, нерациональны, непрактичны. Читая пьесу, мы замечаем, что многие реплики герои произносят «сквозь слёзы», однако их эмоции неглубоки. Раневская мила, легка, чувствительна. Но постепенно мы замечаем, что чувства её поверхностны. «Столик мой! Шкафик мой!» – восклицает Раневская в порыве умиления от встречи со своей детской. Но тут же в ответ на замечание: «А без тебя тут няня умерла», – показывает удивительную бесчувственность: «Да-да, мне писали». Она нарадоваться не может возвращению в свою усадьбу, в свой вишнёвый сад, рвёт письма от любовника, но в конце концов уезжает к нему же, забрав деньги, предназначавшиеся для спасения вишнёвого сада, которые прислала её дочери бабушка.

Любовь Андреевна целует, как родного, старого слугу Фирса – и абсолютно искренне! Но в день отъезда, когда он болен, беспомощен, похоже, ни она, никто из членов семьи не зашел проститься с ним перед тем, как предполагалось его отправить в больницу и расстаться с ним навсегда. Да и этой отправки никто толком не проверил, доверив все прохвосту Яше. Не странно ли?

А вся история сватанья Вари за Лопахина! Всё как-то мимоходом, с очевидным безразличием. А ведь это же судьба, жизнь Вари, дочери, хоть и приёмной... Раневская пропускает вопль её души мимо ушей.

Во времена Чехова и позднее постановщики не считали, что будущее за Лопахиным. Однако мы сейчас можем видеть в нашей действительности торжество капитала, причём капитала, вырядившегося в «белый жилет и жёлтые ботинки», вынырнувшего из низов жизни и ведущего себя как хозяин.

Советские постановщики считали, что будущее якобы за Аней и Петей Трофимовым. Нет, Петя – это яркое воплощение недотёпистости: то упал с лестницы, то калоши потерял, и вообще недоучившийся студент… Аня ещё юна – 17 лет – у неё всё впереди, она прелестна своей молодостью, но это достоинство (или этот недостаток) скоро проходит, и дитя становится взрослым, а во взрослой жизни всё возможно, любой исход. Аня видится воздушной, лёгкой, как Раневская в юности, что не может не навести на размышления определённого рода…

Однако пьеса-то называется «Вишнёвый сад». Ясно, что для Чехова это название носит символический характер. В начале пьесы это конкретный сад, часть имения Раневской, часть земли, засаженная вишнёвыми деревьями. В прошлом этот сад приносил доход, теперь он не имеет экономического значения и является не более чем бесполезным пережитком прошлого времени, другой жизни. А если так, то проект Лопахина построить на его площади дачи, вырубив этот сад, и получать от них спасительный доход, представляется вполне разумным.

Но чем дальше развивается действие, тем яснее становится, что вишнёвый сад – символ прекрасной жизни, которая осталась в прошлом. Это для Раневской. А для Лопахина – это символ унижения и порабощения его предков и его самого.

Вот здесь и становятся понятны смысл названия пьесы и роль этого названия в определении главного конфликта, главной антитезы пьесы! Прекрасное, желанное – и проклятое, отвергаемое прошлое! Страх будущего – и сладкое его предвкушение, предвкушение торжества, которое сбывается!

Совершенно очевидно, таким образом, что главные лица пьесы – Любовь Андреевна Раневская и Ермолай Алексеевич Лопахин.

Раневская для Лопахина – лёгкий, хороший человек, женщина, которая когда-то давно пожалела его, ласково отнеслась к нему, избитому подростку. Для него Раневская – символ всего идеального, лучшего, что есть в его жизни. А Лопахин для неё – слуга, которого не пускают дальше передней. И этот человек осмеливается давать ей и Гаеву советы, как спасти имение – ценой вырубки вишнёвого сада, то есть ценой отказа от всего лучшего, что связывало их с прошлой жизнью! А прошлая жизнь кажется им прекрасной уже потому, что она прошла, и нет больше ничего от неё… Лопахин готов отказаться от вишнёвого сада, он даёт Гаеву и Раневской совет, как достать деньги: путём сдачи в аренду участков под дачи. Лопахин даёт взаймы Раневской: понятно же, что это безвозвратный долг, потому что Раневская так же проматывает эти деньги, как и всё остальное. Эти люди не внемлют доводам хозяина нового, буржуазного типа.

Лопахин, как ни близок он вроде бы к Раневской, как ни «стал своим человеком», помнит себя: мужичок. Вот она – главная болевая точка, которую он несет в своей душе. Лишь купив вишнёвый сад, и тем самым предав Вишневый Сад в душе своей, он освободится от неё, сказав ей свое мужицкое «до свиданция», и поведет уже совсем другую жизнь.

Раневская же в силу своей легковесности и несерьёзности устраивает бал на последние деньги, веселится в день торгов.

Режиссёр обязательно обратил бы внимание на символическое отзеркаливание одних героев другими, что усиливает акцент на поведении основных героев пьесы. Как Шарлотта бросает свёрток из пледа, изображавший её «ребёночка», так и Раневская бросает дочь, уезжая в Париж к любовнику. Чувствительность Дуняши пародирует соответствующую черту Раневской. Гаев тоже дополняет Раневскую своими вздорными пустопорожними монологами. Это человек, который тоже не умеет жить, он просадил своё состояние на лимонаде и леденцах. Его речь изобилует ненужными и нелепыми бильярдными терминами, вслед за Раневской он обращается к шкафу с абсурдной речью. Не человек, а карикатура! В образе Яши пародируется парижский быт Раневской. Яша пустословит и задаётся так же, как пустословит и задаётся Гаев.

Это показанное Чеховым саморазоблачение дворянских персонажей вводит нас в процесс исторического развития России, который автор стремился запечатлеть в пьесе.

Утрата усадьбы Гаевым и Раневской могла бы быть объяснена их беспечностью, но в образе Симеонова-Пищика показана вся тщетность усилий по сохранению прежних порядков. Пищик так же пассивен и бездеятелен, как Гаев и Раневская. Пищику повезло: он получил деньги за то, что по его землям провели железную дорогу, что у него в земле обнаружили полезные ископаемые. А Гаеву и Раневской не повезло… Но они ведут одинаково паразитический образ жизни.

Лопахин чувствует красоту вишнёвого сада, но это не мешает ему вырубать сад ради выгоды, ради наживы. Он не лишён как будто отзывчивости и чуткости, но это не препятствует ему хватить топором по вишнёвым деревьям ещё до отъезда Раневской. Бестактный поступок показывает его бездушную сущность. Лопахин выгодно отличается от Гаева, Раневской и Пищика своей энергией, активностью, деловой хваткой. Однако он хищник, о чём и говорит ему Петя Трофимов: мол, ты нужен для обмена веществ! Таким образом, Лопахин – двойственная натура. Он и робеет перед господами, и рад стать хозяином, одержать верх над дворянами; он и любуется красотой природы, и готов обменять её на деньги; он и жалеет Раневскую, и в то же время ранит её своим поведением.

Разобрав таким образом всех героев и их отношения между собой, я бы как режиссёр выстроила линии поведения каждого, определила оценку ими того, что происходит на сцене. В ходе сценического действия и раскрывается перед зрителями идея постановки. Для большей наглядности и зрелищности, усиления эмоционального воздействия, нужно продумать и визуальный, и звуковой ряд оформления спектакля. Это декорации, реквизит, различная бутафория, изображающая вишнёвый сад: ветки деревьев сначала в цвету, потом в листьях, затем голые. Мебель, костюмы, музыка (особо обратить внимание на тревожные звуки, акцентированные Чеховым в тексте пьесы в ремарках), цветовые и пластические решения сценографии, сценическое движение – всё должно создавать образ той переломной эпохи, быстротекущего времени.

Таким образом, различными сценическими средствами режиссёр спектакля и актёры заставляют зрителя задуматься над тем, что действительность, показанная Чеховым, имеет непосредственное отношение к нашей жизни. В нашей жизни есть такие же недотёпы, которые не умеют жить, не могут распорядиться правильно ни своей жизнью, ни своим имуществом; есть хищники, подобные Лопахину; есть юные души, у которых жизнь только начинается. Куда они пойдут?

За кем будущее? От кого оно зависит? Чехова волновал этот вопрос. Автор мечтал о творческом труде всех людей на благо родины. Если бы я была режиссёром, я бы поставила пьесу «Вишнёвый сад» так, чтобы зрители тоже задумались над вопросами, занимавшими Чехова более ста лет назад и потому волнующими меня.

Использованная литература:
1. Мар Сулимов. Режиссёр наедине с пьесой. О режиссерском анализе пьесы. Учебное пособие. – СПб, 1992.
2. Г. Бердников. Чехов-драматург. – М.: Искусство, 1972.