Трактор

Маргариновое небо
Бесстрашием смялось
Тараканы желаний моих
Кто куда разбежались
Мир сияет радостью робко
Через щели холодом дует
Цепи мыслей с неба свисают
Маргарин от сияния плавится
Капает...
Скоро видно мне станет
Как есть оно - самое.

В одно из прекрасных лет моей юности, когда я уже вернулся из Португалии, но еще не решался и думать об интеграции в общество нулевых.  Раскачиваясь на качелях мечтаний между перспективой возврата в Европу и попыткой воткнуться куда-нибудь, откуда не забирают в тюрьму, я  работал ночным оператором на одном из опасных объектов чернокровной промышленности Родины. На базе в тот день я был один, составы с бочками приходили, как правило, на выходные и об этом  с сортировочной станции предупреждали заблаговременно и днём. А поскольку то был вечер понедельника, и вся офисная ботва уже рассосалась на своих иномарках, я вымыл свой "космич", поужинал и принялся обдумывать планы на вечер. Хозяйничая всю ночь на промышленном объекте можно было придумать уйму развлечений: от вытачивания звездочек "ниндзя" в слесарке, с последующим метанием их в пожарный щит,  до дрессировки служебной дворняги по кличке Валет, чудом выжившей при последнем отстреле, по всей видимости благодаря незаурядной сообразительности. Заниматься было чем, можно было даже заняться шабашкой: например починить газонокосилку и получить очко респекта и премию от Начальника Объекта или выкрасить перила резервуаров с топливом и тоже нахватать плюшек.
 Нельзя было делать всего несколько вещей:  быть бухим, бесцельно слоняться перед камерами наблюдения и курить вне строго отведенного места. С первым и последним все было логично, я работал на объекте очень высокого класса пожарной опасности, а чтобы понять, почему нельзя бесцельно ходить и маячить под камерами, мне пришлось разузнать у системного администратора службы охраны. Оказывается контора, хоть и являлась внучкой Газпрёма, но была прижимиста до полного изнеможения. Жесткий диск, на который осуществлялась запись, был меньше требуемой емкости, а камеры срабатывали на движение объектов крупнее самой крупной собаки. Ходить под камерами запрещалось в целях экономии места на носителе информации. Просто и сердито.
Решив не насиловать сломанный и заклинивший на белом шуме телевизор моего сменщика, я решил не точить и не жечь, Валет же по случаю скрылся на соседний лесосклад в поисках текущей за забором любви, а потому верх возымел исследовательский потенциал.
Объектов и предметов для исследования на базе было предостаточно: цеха, хозяйственные помещения, коридоры, подвалы, шкафы с инструментом и оборудованием... Камеры были только снаружи.
Изучая помещение, где хранилось все, что касалось химзащиты и первой помощи, я наткнулся на ящик с надписью "средства оказания первой помощи при поражении ОВ".  Многообещающая надпись сразу приковала мое внимание и я стал аккуратно изучать содержимое, стараясь запоминать и не нарушать положение предметов.
Там мне встретился "кефир", назовем это так, чтобы не тревожить  чуткое сознание соответствующих  государственных органов.  Ознакомившись с инструкцией, из которой следовало, что в случае сильного поражения дыхательных путей маленькую емкость  с "кефиром" нужно... в общем нюхать "кефир"  было нужно медленно и осторожно, пока не наступит анестезия.   Забрав из пакета одну ампулу из четырех, логично предположив, что в случае нештатной ситуации с цистерной хлора или аммиака, более двух-трех  человек до пакета первой помощи все равно не доползут, я направился в операторскую.
Нюхать медленно и задумчиво не было ни желания ни желания, во второй раз. Придумав способ употребить все содержимое сразу: ВЫРЕЗАНО ЦЕНЗУРОЙ... я принял всю порцию...

Звон в ушах робко зовет
Рябь по миру тихо ползет
Из под стен вырастают Они
Мыслей дети моих - фантомЫ.

Яма, в моем случае может и был богом смерти, но выразилось это в том, что позади меня образовалось, хотя вполне возможно, что просто стало доступным, совершенно иностороннее пространство, в которое я непременно начал падать. Падал в яму  не столько я сам, как мне показалось в начале, сколько мои непрерывно отделяющиеся друг от друга слои. Один, второй...пятый...восьмой... Когда подошла очередь сердцевины, все исчезло.
Очутившись в космосе, а это был именно космос, наверное, какой-то далекий уголок, где не было ни одной знакомой мне планеты, долго не мог сконцентрироваться на том, что сконцентрироваться было не на чем. Всё просто было и было эпохально как минимум.  Как только исчезло волнение о том, что сконцентрироваться на чем-либо неимоверно трудно и даже почти больно, все стало четким и словно поглотило меня, оставив мне только две радости бытия как напоминание о себе: чувство того, что что-то есть и чувство того, что то, что есть, изменяется и взаимодействует.
Впереди было ядро вселенной, ее горящий и дышащий теплом центр. К центру, содрагаясь от неистовых колебаний, расходящихся от него во всех направлениях,  двигались фигурки людей вроде тех,  которые наносят трафаретом в трамвае. Все фигурки были вырезаны из сигаретной бумаги. Подлетая к горящему центру они начинали тлеть, потом загорались и исчезели. Вокруг были мириады папирусных существ. некоторые летели стремительно и линейно, другие двигались по спирали. Конец был у всех один, а начало тому не было видно.
Вскоре и я подлетел близко. Стало жарко, по бумажному телу стали пробегать крохотные всполохи аммонийного пламени. Еще немного и я вспыхну, вдруг подумал я... Вдруг в меня слой за слоем стала врываться невероятная, не умещающаяся во мне, но входящая в мое существо, осознанность. Воспоминания обрушились со всех сторон. Удар за ударом они словно в тысячный, да какой там, в гуголплексный раз влетали в меня. Через мгновение я вместил всю безначальность моих предыдущих сгораний в центре вселенной  и со всей тотальностью понял, что все эти бумажные существа вокруг - это и есть/был/буду я, точнее не я, а просто...
И он сгорел. Вспыхнул и растворился с шипением и жжением в области век. А потом снова и снова и снова...
Каждый раз подлетая к самому солнцу, в последний момент, предшествующий возгоранию, я понимал, что мог не лететь к центру, мог не сгорать, но было уже в многомерный раз поздно.
В один из раз, которым не существовало счета, хотя загораясь, я осознавал все предыдущие разы, раздался звук. "Ктилот...Ктилот...Ктилот...", - звук повторялся все чаще. Прошло некоторое время и голос показался мне очень знакомым, знакомым настолько, что это изменило всю картину мира и вселенная вместе с ядром и бумажными человечками замерла как будто компьютерная игра, которую поставили на паузу. Ктилот - было имя. Его звал я сидя в тракторе на противоположном краю территории предприятия.
До сегодняшнего дня два вопроса остаются без ответов. Кто или что такое Ктилот, к которому я взывал, и каким образом я оказался в запертом снаружи тракторе.
Камеры видеонаблюдения, на которые я сильно рассчитывал по второму вопросу, не дали ни какого ответа. Они зафиксировали как человек похожий на меня просто вылез из трактора через окно и направился в сторону операторской...