Подлинная история современной царевны лягушки

             Сказка

Жила-была лягушка, в потенциале своем, конечно, царевна, но вся беда ее была в том, что жила она так далеко, на периферийном болоте, куда ее царевич не только за стрелой, однажды пущенной, не захаживал, но и головы в ту сторону не поворачивал, поскольку - не респект.
Его-то владения были в местах столь элитарных, и общество вокруг что ни на есть высшее: короли и королевы, цари да царицы, принцы да принцессы.
А по лесам да болотам с луком и стрелами бегать нашему царевичу не было нужды уже никакой, а продукты к царскому столу доставляли из местного супермаркета.
Год шел за годом, шансы увидеть царевича на болоте все уменьшались, а лягушка томилась в ожидании чуда, кляня природу свою земноводную, не дающую ей раскрыться как личности без облика человеческого. Грустно рассматривала свое отражение в болоте, понимая, что в Василису прекрасную ей уже не обратиться, но она ещё сможет стать Василисой Премудрой, а вот, еще чуток подождав царевича на болоте, превратиться, пожалуй, уже только в старую жабу, на которую не то что заезжий царевич, даже местный голодный аспид не позарится.
И потому, преодолев природную нерешительность, страшно робея перед маститым царевичем, она все же оставила родные кочки и пустилась судьбе навстречу. «Может, он и не знает, сердечный, о моей метаморфозе? Знал бы – экспедицию бы снарядил на дальние болота! Это же не рядовой случай – с одного поцелуя царевичу сразу умницу и красавицу получить! Другие-то, сколько их не облизывай, так лягушками и останутся», - так примерно размышляла она, добираясь до сказочной цивилизации.
«Лягушек подпущать не велено!» - категорически попытался отшить уже без пяти минут Василису лопоухий секьюрити у входа во дворец.
- Как же так?! Я ж по делу, мне царевной стать надо, у меня эволюционно-экологическая миссия! Я и стрелу принесла… - оторопела наша лягушка-простушка.
- До чего же обнаглела наша захолустная живность: к соседу-королевичу какая-то горлица-истеричка вчера в окна ломилась, все оземь камнем билась, к нам сегодня лягушка пожаловала за поцелуями! Неча тут сырость и грязь болотную нам на итальянском кафеле разводить! – засерчал секьюрити на расплакавшуюся квакушку.
Тут во двор вышел сам царевич.
- Что за беспокойство у меня в царстве? – утомленно поинтересовался он (отзывчивость и доброта царевича, так же как и его большая занятость, была общеизвестна в царстве).
- Это я, твоя лягушонка, - попыталась заглянуть ему в глаза наша лягушка, - пора уж мне Василисой оборачиваться.
- Ну и что? – равнодушно отозвался тот. – А я здесь причем?
- Стрела-то твоя! Я ее хранила как зеницу ока много лет!
- Ну, моя. И дальше что?
- Так ты поцеловать меня должен, разве не знаешь?!
- Знаю, - начал раздражаться царевич, - а зачем?
- Так я же человеком стану, царевной!
- Ну и что? – опять пресыщено ответил он. – А мне это зачем?! Царевен тут – пруд пруди, сдались Вы мне. Да и не царское это дело, лягух лобызать.
- Так я не просто царевной, я Василисой Премудрой стану, пользу великую буду приносить тебе, и царству твоему, и округе сказочной всей! – дивилась она недальновидности царевича.
- Врешь ты все, тебе бы лишь во дворец попасть! – скривился царевич, - еще неизвестно, какой ты породы, может, ты жаба склизкая и ядовитая! Знаем мы вас, лягушек с дальних болот, с кем угодно целоваться готовы, лишь бы в царстве прижиться, да еще лопуха какого-нибудь коронованного в мужья подцепить!
- Так я же не замуж прошусь! – трогательно прижала лапки с перепонками к сердцу непонятая лягушка, - мне бы только человеком стать! Уж мала мне шкурка-то лягушачья, все сроки я со своим предназначением пересидела!
- И что теперь?! Что, это без меня сделать нельзя?! – в конец рассерчал царевич. – Возвращайся к себе на болото и становись там: - хочешь царевной, хочешь королевной, только без меня, без меня! Я занят, мне не до глупостей ваших, не до превращений! Желаю здравствовать!
И царевич в сопровождении бодигарда сел в черную машину с тонированными стеклами и пафосными номерами и укатил по своим царским делам. Поскольку был он не простым царевичем, а мудрым общественным деятелем, и славился по царствам и королевствам как известный моралист, гуманист и одухотворенный оратор.
На обратном пути в болото несостоявшаяся Василиса услышала его вдохновенную речь, которую транслировало сказочное радио на все царства:
- Живем мы не по-божески, вот в чем беда, - проникновенно вещал он. – А ведь все законы Божьи давно написаны: просящему дать, стучащему отворить. Добро – оно всегда к добру, и в сказке, и в миру. Веры в нас нет, вот что страшно, потому и добро убывает…
- Ах, - вздохнула лягушонка, - редкой души царевич! Что ж он со мной-то так? Или, обознавшись, целовал до меня кого-то? Мы ведь, лягушки, для царевичей на одно лицо… или морду… Короче, что одна лягушка, что другая, без разницы… Тяжело быть одной из многих, - постаралась понять она царевича, потому как хоть вид у нее и был лягушачий, а душа была уже премудрая…
Вот такая вот получилась сказка, о глобально мыслящем, но недоверчивом царевиче и о наивной лягушке, которой без него не стать ни прекрасной, ни премудрой, ведь именно он в нашей сказке не только главный персонаж, но и главный чародей – без него никак не обойтись! А если брезгует лягушками, то и нечего в болоте стрелы бросать! Мы в ответе за тех, кого подстрелили, вот так-то! Хотя для доброго дела и потерпеть мог бы, кто знает, что получится?! Лягушка не нужна, царевна не нужна, так может Василисой пригодится…