Посланец из Эдема. Гл. 2-18 Деловые успехи Симона

               

      Строительство мастерской продолжалось еще месяц. Наконец, основные работы завершились. Оставалось только навести внутри чистоту и красоту. Эту ответственную и важную заключительную часть  Симон доверил своим дорогим женщинам - Стефании и Анне, и они со всей ответственностью,  энтузиазмом  и женской изобретательностью взялись за это непростое дело.
      Бог создал землю и все, что на ней, за шесть дней, а женщинам, чтобы создать комфорт и уют для всеми любимого Давида понадобилось всего три дня. За это время они привели в надлежащий вид и мастерскую, и дом Давида, в котором почистили пол, побелили стены, помыли окна, полностью заменили постель. Повесили новые занавески и гобелены, постелили новые половики.  И половики, и самые красивые гобелены были куплены у Руфины. Мария старалась не отставать от взрослых, выполняя немудреные работы и набираясь опыта. 

       Когда порядок был наведен, им оставалось только восхищаться делом своих рук. Все сверкало первозданной чистотой и красотой, от чего стало намного светлее и уютней. Старик  даже не узнавал своего жилища. Он не думал, что  неприглядную хижину бедняка можно так  сказочно преобразить.
       - Ну нет! Я свое жилище теперь не поменяю ни на какие богатые хоромы. Буду здесь жить до самой смерти, - произнес он, обводя взглядом то чудесное превращение, что  сотворили дочка с внучкой, и  сестра любимого зятя с его старой мастерской.
       Старый Давид был рад видеть дочь, только очень жалел, что долго не видел  внука своего, Якова.
       - Ничего, папа! – успокоила его Стефания, - скоро мы все к тебе приедем в гости и увидишь.

       По случаю открытия новой мастерской семья решила устроить небольшой праздник. Были приглашены рабочие, мастер Гасан, а также Руфина с дочерью. Хозяева с радостью встретили гостей.
      Большой стол был заставлен разными вкусными блюдами и терпеливо ждал, когда гости и хозяева примутся за дегустацию с любовью приготовленных  мясных и овощных блюд. Но вот самый старший и почетный член семьи и хозяин этого дома Давид пригласил всех к столу, а остальные хозяева стали рассаживать гостей по местам.
        Дину усадили  между матерью и симпатичным молодым человеком.
      - Дина, - обратился к ней Симон, - позвольте вас познакомить. Это Оскар, отличный каменщик и замечательный человек. - А это Дина. - представил он её.
       - Очень приятно! - смущенно ответил молодой человек. Девушка ему очень понравилась.
       Когда застолье началось, Оскар стал за ней ухаживать, предлагая разные блюда. Взглянув в сторону рядышком сидящих и сияющих счастьем Симона и его красивой молодой жены, Дина увидела, с какой любовью они смотрели друг на друга, и на минутку  задумалась. Живя по соседству, она и подумать не могла, что в будущем жизни их пересекутся, и точкой этого пересечения станет Симон. Как же ей повезло, Стефании! Хотя, что душой кривить: они явно созданы друг для друга.   
      
       - И почему такая прекрасная девушка вдруг заскучала и ничего не кушает? - спросил озадаченно сосед, посмотрев на неё  своими опечаленными глазами.
       - Нет-нет, это вам так показалось. Вот, я уже ем, - улыбнулась  Дина, и отправила в рот кусочек баранины. Она отметила, что Оскар  довольно приятный и с виду, и в общении, и по всему видно, что она ему понравилась, и вдруг вспомнив о пророчестве Симона, подумала: а что, если он прав оказался?
    

       Руфина краем глаз следила за дочерью и была довольна её поведением. "Всё же я неплохая мать, что смогла воспитать в дочери  скромность и порядочность, - отметила она, - что могу не стыдиться за неё. И слава Богу, что  любовь её к Симону прошла, и если она подружится с этим парнем, я буду только рада. По всему видно, парень неплохой, если сам Симон познакомил его с Диной и посадил рядом".
       За столом она сидела рядом с Давидом по правую руку, а по левую -  Сусанна.  Женщине нравился  сосед, но природная  застенчивость не позволяла  ему об этом даже намекать, не видя  с его стороны  к ней никаких шагов, а только вежливое обращение. «Видно, я ему  не нравлюсь, а только  показалось. А может,  это из-за дочери», - предполагала она. 
       На самом деле  она нравилась Давиду и, когда  с ними еще не жила  Мария, он уже собирался сделать Руфине предложение; но появление внучки изменило его решение: «Если бы я был один, то это куда ни шло, но не могу я навесить на нее и ребенка. Видно, не судьба!»

       Бабушка Фира, как старшая, следила за порядком(без этого нельзя): что надо принести, что унести, и говорила об этом молодым хозяйкам.
    Но какой праздник обходится без музыки? Вот и на этом оказались два уда, имеющие сходство с лютней, и гусли.  Симон, вспомнив, что умеет играть на струнных инструментах, взялся играть на уде, но на нем у него не слишком хорошо получалось, но гусли в его искусных руках зазвучали и запели. Зато Оскар и Давид могли играть на уде, и получился неплохой струнный оркестр.
     Женщины сразу вышли танцевать плавный танец,  грациозно кружась, красиво изгибая руки и  ловко перебирая ногами, а мужчины в такт музыке хлопали в ладоши. Привлеченные музыкой, стали подходить и неприглашенные гости. Их также привечали и подносили вино с кусочком мацы.

      Настало время вспомнить про Марию и Филиппа.  Они только разок столкнулись в дверях, и Мария чуть не выронила поднос из рук. Хорошо, что юноша ловко успел подхватить его, чем спас содержимое подноса от падения.
      - Простите, я нечаянно! - он  глянул на девушку.
      - Да, если бы все упало на пол, досталось бы нам от бабушки, - тихо засмеялась Мария, показав красивые, ровные зубки.
      - Это точно! – он тоже весело засмеялся и не мог сдвинуться с места, пока она первая, опомнившись, не отошла со своим подносом.
       Потом он больше общался с мужской компанией, а Мария  помогала по хозяйству наравне с Диной, Стефанией и Анной, но в мыслях она не раз вспоминала это  нечаянное столкновение с Филиппом.
   
                ***

        Всю последующую неделю Симон занимался пополнением запасов сырья: завозил  белую и обычную  глину для изготовления  посуды, уголь для печи, а также песок и другие  необходимые материалы.  Белую глину — каолин  нашли не слишком далеко. Залежи ее были, по мнению мастера Гасана, достаточно велики и хватит на несколько лет.  Когда сырье и уголь  завезли в нужном количестве, приступили к работе.
      На гончарных кругах пока трудилось трое рабочих: среди них был Филипп,  который сам захотел тут работать, имея тайное желание чаще видеть Марию. Еще он умел рисовать, поэтому старший брат поручил ему  расписывать чашки, вазы, кувшины. Это у него хорошо  получалось, и расписные изделия смотрелись очень красивыми.

      Когда продукции накопилось достаточное количество, ее стали вывозить на рынок, где Симон приобрел  место для торговли. Их изделия  сразу стали пользоваться спросом, поскольку они стоили дешевле китайских, были красивы и хорошего качества. Обычно продавали почти все, что вывозили на продажу. За четыре месяца их посуда окупила все затраты, связанные со строительством мастерской, а потом  пошла прибыль.

       Несмотря  на  большие затраты и налоги, он сделал  хороший подарок  паше, чтобы  тот стал добрее к ним и не   препятствовал развитию их производства. И он не ошибся:  паша немного снизил с него налог.  Симон взял еще один гончарный круг и нанял  рабочего, и еще открыл небольшой магазинчик в центре города. Дела его, с Божьей помощью, пошли в гору.

       В трудах и заботах незаметно пролетели два года. Было найдено еще большое месторождение каолина, и  производителю фарфоровой посуды дали  разрешение на строительство более крупной мастерской - на десять гончарных кругов. Через полгода ее построили, и были приглашены искусные мастера, а также  художники.
      Когда новая мастерская стала выдавать продукцию, он приобрел еще  два торговых места, одно из них - в соседнем городе. Надо сказать, что их посуда сильно потеснила китайскую. Торговцы китайским фарфором даже ходили жаловаться  паше, что доля  продажи их  товара заметно снизилась из-за появившегося конкурента, но не получив поддержки  главы города, вынуждены были  покинуть их город. Таким образом, посланец Божий не  испытывал притеснений ни от властей, ни от  конкурентов.

       Развивая производство фарфоровой продукции, он не забывал, что старая мельница нуждается в капитальном ремонте и планировал строительство еще одной, поэтому, глядя в будущее, он в лице Филиппа готовил себе замену в новой мастерской. Симон иногда поручал ему дела, которые обычно делал сам. Филипп с  охотой и усердием выполнял все его поручения.
       В мастерской, что была при доме старого Давида, управляющим  стал сам Давид, так как был еще крепким стариком и не давал  молодым  мастерам никаких поблажек.
       Божий посланец видел, что дело его рук Божьей милостью  процветает и приносит хороший доход. Его хватало на нормальную  жизнь  семьи  и на развитие производства. 

                ***

        Однажды вечером Стефания подала мужу, только что пришедшему  с работы,  запечатанный сургучовыми  печатями свиток:
        - Это привез посыльный от самого паши. Я боюсь: вдруг там что-нибудь плохое.
       Он распечатал, прочитал и  задумался:
       - Для чего-то меня  срочно  вызывает  к себе Мухаммед-паша. Надо ехать завтра же.
       - Я тоже с тобой поеду! – просящими глазами посмотрела на него Стефания.
       - Нет, тебе лучше остаться дома.  Я еду не на прогулку. Сама  знаешь, как опасно быть в пути. Может привязаться  турецкий дозор или  напасть разбойники. Я не  пугаю тебя, но не  будем искушать  Бога. Мне в дорогу хватит и одного Авдея. Когда возвращусь,  все тебе расскажу.

       Стефании пришлось нехотя согласиться с ним, и Симон дал распоряжение кучеру приготовить назавтра экипаж. 
       Рано утром  он отправился в путь и благополучно добрался до города. Подъехав к ратуше, оставил  Авдея   дожидаться его, а сам направился к паше.  Знакомые стражники  уже узнали  его и  обошлись с ним  лучше, чем прежде. Увидев приглашение от паши, они сразу же пропустили его.
      Пройдя в приемную, Симон сообщил о себе  помощнику, и тот доложил  о нем  паше. Мухаммед-паша   не заставил  себя долго ждать;  на сей раз  он  принял его  очень любезно, усадил за стол, угостил прекрасным кофе.

       - Не догадываешься, зачем я пригласил тебя? - спросил он, загадочно глядя на ничего не понимающего гостя.
       - Признаться, нет, ваше превосходительство, - ответил молодой человек, выдерживая взгляд.
       -  Я уже давно тобой интересуюсь, Симон Байер. Сколько тебе лет?
       -  Тридцать три года.
       -  А мне  пятьдесят  три. Ты мне в сыновья годишься. Но я не об этом. Ты мне нравишься своей деловой хваткой; я наблюдаю за твоими успехами и восхищаюсь твоими способностями. Молодой, красивый, но главное – умный, предприимчивый, хоть и еврей. Но я на это  смотрю сквозь пальцы, если  вижу достойного человека.  А ты доказал, что достойный, поэтому у меня есть к тебе  предложение, для чего я тебя и вызвал.

       Я  от самого его величества султана  Сулеймана Великолепного получил приглашение на службу  в его дворец, поскольку  он делает  некоторые замены среди визирей и придворных служителей.  Для меня самого это оказалось большой неожиданностью. На встрече с ним он открыл мне, что ему  пришлось по нраву, что в городе, где я являюсь главой,  развилось производство  фарфоровой посуды;  некоторые изделия даже  попали  ему на стол.
       И вот, всвязи с моим назначением, он разрешил мне взять с собой в помощники одного человека, обладающего отменными деловыми качествами и которому я доверяю. Я долго думал, кого выбрать, пока не вспомнил о тебе. Да, я подумал и решил, что ты именно такой, какой нужен султану. Ты согласен стать  моим помощником, то есть помощником будущего визиря?

       Симона бросило в жар от  предложения Мухаммеда. Чего-чего, а такого он, действительно,  не ожидал. Может, для другого это  было бы  заманчиво,  но только не для него: разве для этого Господь его сюда послал, чтобы он перешел служить султану, врагу христиан?
       - Весьма благодарен вам, ваше   превосходительство, что  вы во мне нашли человека, кому вы оказали честь быть избранным в  ваши помощники, но я не могу принять ваше предложение. Это слишком велика  честь  для меня.  Простите меня великодушно.

        - Не можешь?! -  паша даже в лице изменился.  Он не ожидал такого категоричного отказа. – Как это понимать?
        - Не хочу вас огорчать, но  я  волею Божией  христианин  и призван служить только Всевышнему  Богу.
        - Это легко исправить, - улыбнулся  паша.
        -  Что  вы имеете ввиду, ваше превосходительство? – насторожился  Симон.

        - Видишь ли,  дорогой мой, провидение  совершило ошибку, сделав  тебя христианином. Но мы исправим  эту ошибку. Тебе надо отречься от вашего Бога  и принять  Аллаха, и сразу перед  тобой откроются все пути наверх. Судьба дает тебе этот шанс. - Паша любил вставлять в свою речь  французские  слова, чтобы  щегольнуть своей  ученостью. К тому же  с  Францией на ту пору  был  подписан мирный  договор. Со  всеми же другими странами Европы  Османская  империя  вела войны.

        - Вы можете сделать со мной, что угодно, но я никогда не отрекусь от моего Бога! - твердо заявил  Симон.
        -  Знаешь ли ты, от чего отказываешься! Или ты испытываешь мое терпение?  Разве ты не знаешь, что я могу и  к силе прибегнуть,  чтобы  ты принял  Аллаха, как это мы делаем с другими? Или тебе неизвестно, как князь  Владимир  на Руси  насильно обращал  свой народ  в христианство? И кто вправе осудить нас, если мы хотим насильно  заставить  людей  принять нашу веру, тоже в Единого  Бога, в Аллаха? - повысил голос паша.

        - Князь  Владимир  знал, что делал, ибо Русь  была языческой.  Никто не  говорил, что  Владимир любил  кровь и насилие, но по-другому он не умел.  Князь был великим сеятелем! Он хотел спасти свой народ, посеяв  семя - Слово  Божие,  и это ему  удалось в некоторой степени!
       Ощущая себя в ловушке, Симон  уже начал думать, что добром их  разговор не кончится. Слишком тяжелая тема была  затронута – вероисповедание, чья вера лучше. В данном случае имело место  видимое неравенство: сильный от мира сего и, как казалось на первый взгляд,  бессильный    от  мира сего. Сильный  опирался на  свою власть, а бессильный – на  Бога своего. Наступила угрожающая пауза.  Неожиданно  паша пошел на компромисс.

       - Хорошо,  я не стану силой на тебя давить!  У меня хорошее сегодня настроение, хотя ты его немного  испортил своим отказом. Но учти: отныне  ты лишаешься  моей поддержки! Другой, кто придет на мое место может устроить  гонение  на тебя и на твою семью, и ты можешь  плохо кончить. Но если   вовремя  одумаешься, тогда  я тебе помогу. Мое предложение остается в силе.

       -  Уважаемый  Мухаммед-паша, я премного благодарен за то добро, что вы мне оказывали, но честное  слово христианина, придворная жизнь меня не прельщает!  Я не гожусь для  суетной жизни при дворе.  Скромная  жизнь  простого  трудового человека  мне больше по сердцу.  А  вам - прямая  дорога во дворец!  Жизнь при дворе  вы знаете - вас не надо учить. А я в молитвах буду  вспоминать о вас добрым словом.      
       Мухаммед-паша призадумался, прошелся по кабинету, выпил воды,  затем подошел к достойно себя ведущего, но не оправдавшего его желания, человеку и пожал ему руку:
        - Ты очень умный, Симон Байер!  Я уважаю умных и достойных людей. Жаль, что  мы не сошлись в некоторых вопросах, но кто знает, как  и что сложится в будущем!

        По дороге домой  Симон прокручивал в голове весь разговор с пашой, и пришел к мысли, что сатана снова решил искусить его, предлагая устами паши изменить Господу. Как говорится: не мытьем, так катанием сатана хотел его купить. Только и на этот раз у него ничего не получилось.
        Дома  он  передал Стефании весь разговор с пашой. Она прижалась к мужу:
        - Какой ужас! Ведь ты мог не вернуться. Ты  ни за что бы веру не поменял, я это  знаю, и горжусь тобой! А они  могут  обращать  христиан в мусульман  насильно, под страхом  смерти, применяя даже пытки.  И некоторые  не выдерживают, сдаются.

       - Не надо  винить  таких людей.  Тело можно убить, но дух не убьешь!   Насильно обращенный не  означает навсегда потерянный  для Бога.  Вспомни  апостола Петра, который  трижды отказался от Бога, но потом покаялся  и был прощен.  Но даже, если бы не было необходимости менять веру,  я все равно  бы отказался от предложения паши.
 
        - Знаю! Ни к чему нам такое «счастье».  Наш дом лучше, чем султанский  дворец со всеми его  богатыми хоромами, интригами и кознями. Там  в дворцовых палатах такие  ужасные вещи происходят, не дай Бог никому такого! - поддержала его  жена.
        - Ты права, моя милая, - улыбнулся Симон. -  Лучше жить в простом доме, но спать спокойно, чем во дворце, но не знать покоя и сна.

                продолжение http://proza.ru/2015/10/10/614