Весеннее. Майское, дождливое

Короткие счастливые минутки… Нет, никто мне не в обузу. Мне хорошо в моей семье. Бывает, конечно, и другое настроение, и усталость. Но вот эти минуты, когда знаешь – вот-вот придет муж, объявится сын, жизнь потечет по заведенному семейному руслу - я успеваю насладиться одиночеством, когда никто не висит над душой:
- Оля, что купить из продуктов? - это муж перед выходом с работы.
- Мама, простирни мои джинсы пожалуйста! – это младший сынок. – А где у нас масло?
Обычные просьбы. А как иначе? Когда троих сыновей растили, все это было ежедневно, с разными вариациями, но соотношение сил и усталости было другое. Приготовление уроков со старшими,  прогулки с маленькими, а потом c внуками… И когда постепенно сыновья стали обзаводиться своими семьями и разъезжаться, я с одной стороны чувствовала физическое облегчение, но с моральной… Тоска и пустота, так знакомая многим родителям взрослых детей.
*         *        *
А пока я могу поразмышлять перед дежурством у «мартена» - кухонной плиты, перед ужином с усталым мужем. Я сама себе принадлежу в эти минутки, короткие и счастливые, и наивысшее радость – поделиться (раньше – на бумаге, теперь – на ноуте) с самой собой, чтоб самой потом и перечитывать, получая при этом истинное удовольствие. Да, я пишу для себя. Как Клайв С. Льюис писал «Нарнию» - для себя, ему не хватало в детстве именно этой книги, и он ее написал, уже став взрослым. И прекрасно. Я наслаждаюсь ее чтением. Как и книгами Джеймса Хэрриотта. Каждый вечер, как сонник, перечитываю перед сном. Но не потому что от них в сон клонит. Я хочу засыпать счастливой, и с помощью любимых книг это получается превосходно. Также как с помощью собственных рассказов. Я очень люблю их, я все пережила, испытала, о чем пишу. Это – мое сокровище, я очень дорожу им. Возможно, что найдется когда-нибудь человек, которому будут созвучными мои переживания, мысли, может даже, для кого-то это станет таким же сонником, как для меня Льюис и Херриотт. Но я уже не узнаю, да и неважно это для меня. Я верю, что Господь дал мне талант, и я не хочу этот дар умалять, не желаю переживать и расстраиваться из-за отсутствия признания. Для меня оно совсем неважно. Для меня это наслаждение – описывать то, что меня волновало когда-то, переживать заново тот восторг, восхищение, горе и потери, что я испытала в своей жизни, делиться своим видение того, что меня окружает.
- А разве плох весенний дождь? Нет, он не кончился, нельзя пока радоваться умытому солнышку, робко проглянувшему сквозь скопление ненастных туч. Дождь идет и идет. Из своего окна мне видны его полосы, устремленные с неба к земле у горизонта, над полями, где они сливаются с фонтанами поливального трактора и образуют радугу. Чудесная перспектива и обзор – прямо за окнами моего дома, через сад и пришкольный участок – окна моей школы, а дальше – поля огородной бригады нашего совхоза. Вот там и работает поливальщик, ему нужно выполнить план, несмотря на дождь.
Это была картинка из моей юности, из того мая, когда я закончила школу. Сколько же это лет назад? Ого-го…
А теперь за окном – двор моего дома, стоянка для машин, постепенно заполняющаяся соседскими автомобилями. Дождь семенит, из подъехавшей маленькой машинки выпорхнули два разноцветных зонтика, большой и маленький. У большого, как у грибочка, тоненькая фигурка в коротком платье, стройные ножки (большая редкость, когда все кругом, даже я – поклонники джинсы!). А маленький грибочек поколбасил рядом с мамой к подъезду, звонко что-то повествуя о детсадовских событиях дня. По мокрым тротуарам, темным от дождя,  сверху видно неспешное шествие зонтиков, плывущих в родную гавань.
Под моим балконом – детская площадка, где много дней и даже лет провела я с моими детьми. Блестят любимые Максовы мокрые красно-синие качели, желто-зеленый металл детских горок, лесенок, крыши игровых домиков, лужи между скамейкой и песочницей. Старый  высокий тополь, дотянувшийся почти до моего восьмого этажа, уже покрылся нежным светло-зеленым пушком, заслоняя обзор моей машины. А напротив соседского дома, на высоту четырех этажей растянулась темно-зеленая дымка распускающейся нежной листвы. Чудесное пробуждение природы, даже в городе никуда не денешься от весеннего напора новой жизни.
Передо мной на столике первые нарциссы (привезла сегодня с дачи), пять штук, в любимой вазочке из толстого кораллового стекла. И для первых незабудок у меня есть вазочка. Еще при маме она была. Маленькая, крохотная, из белого фарфора в мелкий красный горошек, в нее помещается только три-пять стебельков незабудок или одна гроздочка черемухового цвета. Это первые наши цветы, долгожданные и пронзительно ароматные, они всегда напоминают мне весну моей   юности, незабываемую, неповторимую, одну-единственную такую во всей моей жизни. Наверное, я просто осталась романтиком шестидесятых. Ведь я окончила школу в шестьдесят девятом году.
Ну все, пришел муж. Ужин, вечер в семейном кругу.