Летнее. Дачно-огородное

В такое холодное и дождливое лето, как нынче, солнечные деньки (да что там деньки! Чаще всего - часы!) – большая редкость, а потому особенно ценны. Бывает, всю ночь поливает – барабанит дождь по оцинкованным отливам - подоконникам, а то и до обеда задержится, вечером солнышко проглянет сквозь щели в прохудившемся облачном далеко не белоснежном одеяле небес. Или проснешься утром  и обрадуешься сочащейся сквозь неплотно задернутые шторы полоске солнечного сияния, к обеду же снова светило спрячется, туч откуда-то нагонит ветром, забрызжет дождиком, а  то и ливнем накроет.
Но при всем при том не помню такого сказочно красивого неба, как нынешним летом. Сижу ли на корточках на грядке, обрабатывая землянику от усов и сорняков или набираю насосом воду из колодца в тепличные емкости, выискиваю в изумрудных зарослях малины красный рубин созревших ягод или любуюсь распустившимися бутонами розовых кустов – не устаю восхищаться и любоваться быстро меняющимися картинами на небосводе. Облака то как раздерганные в беспорядке клочки белой ваты раскиданы по темно-голубому фону, а через несколько минут глянешь – уже сменилась картинка, серое одеяло туч наползает, гонимое вольным ветром, затягивает небосклон, закрывает солнышко, а последние его лучи ослепительно ярко блещут, отражаясь в белом фронтоне соседского дома через дорогу. 
Устав от огорода, приплетусь на кухню, заварю любимый чай со смородиновым листом, с блаженством устроюсь напротив широкого окна – и опять новый вид, не налюбуешься. Через оконный проем взгляд мой устремляется сквозь кружево малиновых зарослей за границу участка, к зелени стройных берез вдоль дороги, а дальше – голубые небеса, где близко к горизонту вытянулась, как по команде или по ниточке параллельно поверхности земли, длинная, насколько глаз хватает, облачная гряда - как кораблики, идущие по небу походным строем, только вместо оснастки и мачт – круглые белые завитушки.
Не в силах выдержать восторг от этой красоты, бегу за телефоном или фотокамерой, забираюсь на второй этаж, распахиваю окно, стараясь выбрать удачный ракурс для съемки облачной флотилии. Конечно, в кадре получается совсем не то, не запечатлеть во всем великолепии эти дышащие, живые, вечно гонимые ветром, исчезающие и вновь появляющиеся  миражи, призраки, фантазии…
Над дачным поселком закладывает вираж пассажирский Боинг, идущий на посадку в Рощино – аэропорт неподалеку. Набирающие высоту или снижающиеся самолеты над дачами – для меня это всегда радость. Ах, лето, дача, дети, внуки, прилетающие в отпуск и на каникулы – праздник, которого ждешь весь год!
Через несколько минут небесное представление сменилось, ни с того ни с сего при ясном небе зашумели по крыше веранды дождевые капли, а у меня шуба вывешена на просушку-прожарку солнышком! Кидаюсь за ней, захлопываю окно, выглядываю на стоянку – стекла в машине опущены, от ее крыши  отражается яркое солнце сквозь плотную пелену слепого дождя. Значит, кроме шубы,  надо спасать еще и салон машины.
Не лето, а сплошной сюрприз.
В мансардное окно заглядывают плети вьющихся клематисов, сквозь весь обозримый небосклон протянулась промытая, чистая, сияющая радуга. Дождевые капли дрожат и сверкают бриллиантами на длинных лепестках игольчатых желтых георгинов. Расцвели недавно, каждый – с тарелку в диаметре, а куст – как дерево, с меня ростом. 
В теплице назрели десятка три (а может, и больше, еще не везде посмотрела) свежих огурчиков. Срываю их, скручивая, чтобы не повредить плетей, слегка уколовшись маленькими черными шипами, торчащими из  пупырышков. Выбираю себе красивый бело-зелененький, вытираю рукавом, с хрустом откусываю – чудесное время, раз в году можно вот так погрызть с грядки сладковатую огуречную свежесть, без соли, без хлеба… С утра дома насолила четыре больших банки, но естественный вкус на зиму не сохранишь – не заготовишь.
После жаркого полдня к вечеру на сад опускается прохлада, она дышит тишиной и свежестью из теней от дома, закрывающего лужайку от закатного солнца, от густых зарослей малины вдоль дорожки к машине; а отовсюду из вечерних сумерек слышится неумолчный хор стрекочущих кузнечиков. И чем глубже вечер, тем сильней эти звуки, уже забытые в суетном городе, где с заходом солнца ночная жизнь начинает шуметь и сиять громче и ярче дневной; тем пронзительней и восторженнее убаюкивающее пение кузнечиков наполняют сознание покоем и чистой радостью.
Низкое закатное солнце насквозь пронизывает лучами дом, а особенно мансарду. Забираюсь на второй этаж перед отъездом, чтобы отключить электроснабжение, а пропитанный солнцем дом так и манит остаться с ночевкой. Каждый раз уезжаю с дачи с сожалением.