Последнее желание

      По служебному тоннелю Станции медленно брел старик. Внешне он больше походил на мумию из музея,  чем на живого человека: лицо было изрыто морщинами, а пергаментную кожу головы покрывал  пушок белоснежных волос.  По характерной походке нетрудно было узнать бывшего астронавта из тех, что долго находились  в зоне искусственной гравитации (так моряков на берегу отличает походка вразвалочку).  Еще  больше сближал его с экспонатом музея, висевший на груди  пластиковый бейджик,  где значилось:  «Алан У. Кларк, командор».   Увы,  без  этой «бирки» мало кто признал бы в старике легендарную личность.  Если в паноптикумах и существовали его восковые фигуры, то они изображали Кларка в расцвете сил и славы – в парадном мундире 
с  внушительным «фруктовым салатом»  наградных планок на груди. 
       Старика качало от слабости,  горло сжимали спазмы, но он настойчиво продвигался к своей цели.   Иногда все вокруг погружалось в «туман» и старик останавливался,  ожидая, когда он развеется.  Кларк сознательно выбрал  админуровень со статусом «ограниченного доступа».  В тоннелях и переходах здесь царила непривычная тишина, а стены не были «украшены»  граффити.
       Схему Станции он  изучил досконально:  у развилки – поворот направо, дальше  травилатор до лифтовой шахты и спуск на три уровня… до космопорта.  Стараясь не привлекать внимания, он  осилил  намеченный маршрут и  добрался до  причального модуля.  Дрожащей рукой Кларк  вставил золотую карточку с грифом «Везде» в прорезь сканера. Бронированный портал  открылся бесшумно и старик не без труда  спустился на причал.  Как в былые времена удача не  изменила ему: суетившиеся в чреве огромного крейсера техники,  никак не отреагировали на  его появление … 
       Выбрав небольшой патрульный катер, старик привычно устроился в кресле пилота. Золотая карточка снова сработала,  и он  смог запустить программу старта. Система навигации оказалась несложной, а навыки пилотирования  давным-давно доведены до автоматизма.  Странно, но в тесной и душной кабине его перестало мучить удушье, – наверное,  и пыль здесь какая-то особая, – с грустью подумал  он. 
      По сути,  жизнь его сложилась удачно: за плечами несколько крупных космических экспедиций.  Заслуженная слава, золотые командорские нашивки, солидная пенсия…  Семья, дети? Вот с этим у астронавтов всегда проблемы.  «Я повенчан с космосом»,  – гордо заявлял он,  втайне сожалея об  иной стороне жизни, совершенно не героической.  За неимением наследников свой архив он завещал музею Космоса, а сбережения  – интернату для детей погибших астронавтов.
         Биографию Кларка уже с десяток лет изучают в Школе навигации. Его именем названы географические объекты и  космические тела.  При этом,   мало кто из курсантов догадывался, что патриарх Дальнего Поиска еще жив. Для них он всего лишь один из портретов на стене или… бюст в зале славы.  Правда и то, что  сейчас, он находился не на командном мостике флагмана, а в отсеке интенсивной терапии хосписа.  Здесь,  оплетенный трубками системы обеспечения, он вызывал не «священный трепет», а  жалость и сочувствие. Его внутренние органы прошли стволовое обновление, а многие суставы заменены  на композитные аналоги. Микропроцессоры регулировали работу нервной и кровеносной систем …  Увы, все это только замедляло наступление фатального исхода,  но  не могло его остановить.  Недаром некоторые утверждают, что время –  это вектор и (вопреки потугам фантастов) направлен он всегда в одну сторону…
       Его теперешний поступок не был спонтанным. Он, как обычно, постарался  заранее все просчитать.  Из подручных материалов соорудил муляж собственного тела, укрытого термопледом  и перенастроил систему на выдачу сигнала «параметры пациента в норме».  Его не сразу должны были хватиться, а когда это произойдет, все объяснит оставленное  Сообщение.   Выглядело оно архаично – несколько строк на бумаге. (Кларк вообще был старомодным, предпочитая старое кино и комиксы).  Перед тем как покинуть палату он совершил то, о чем столько мечтал в последние годы – выпил две (!) чашечки кофе с коньяком.
        Командор где-то читал, что древние индусы считали смерть в постели недостойным завершением пути. Уйти из жизни следовало где-то на берегу, вдали от всех…  Вот  и Алан У. Кларк не желал окончить свои дни на  больничной койке. Такой финал не к лицу космическому рейнджеру!    Всю жизнь он строго следовал букве Закона, но теперь…  Хотелось верить, что его поступок расценят правильно: в конце концов, последнее желание обреченного – это тоже Закон…
       Выход катера на глиссаду не потребовал серьезных процедур. Сообщив о старте на «вышку» дежурному навигатору, Кларк отключил систему опознавания.  После нескольких точных маневров, ему удалось покинуть Зону контроля незамеченным. Ориентируясь по приборам, он  сразу направил катер в сторону от оживленных космических трасс, где войдя в свободный эшелон, увеличил скорость до предельной…
        Откинувшись на спинку кресла,  Кларк прикрыл глаза.  На морщинистом лице старика появилось подобие улыбки.  Да, он смог, он сделал это! И – наплевать,  что у него,  как пели в старинной песне   One way ticket – билет в один конец…  Пока смерть не нанесла окончательного удара, Кларк мчался в просторы космоса – туда, где нашли последнее пристанище многие его друзья и соратники…
        Командор не преследовал какую-то конкретную цель. Он просто уходил. Так, чувствуя приближение смерти, уходит подальше от жилья  матерый кот,  не желая показывать людям свою слабость.